- ГЛАВНАЯ
- КНИГИ
- НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ
- ПУБЛИЦИСТИКА
- ПОИСК ПО ТЕМАМ
- Иудаизм и европейская культура
- Иудаизм и христианство
- Иудаизм – христианство - ислам
- Иудаизм и восточные религии
- Смыслы еврейской истории
- Иерусалимский Храм
- Антисемитизм
- Экзистенциализм
- Мужчина и женщина
- Природа и культура
- Право и правда сионизма
- "Мирный процесс"
- Арабо-израильский конфликт
- Израильская пресса
- ОБ АВТОРЕ
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ («Пинхас» 5777 - 13.07.2017)
Даже если бы Пинхас в ту минуту не вспомнил, что «того, кто совокупляется с язычницей, поражают ревнители», он все равно был бы призван пронзить «звездную пару». То положение, которое она приняла в упомянутой Торой «нише» («акуба») - да извинит меня читатель, но каламбур тут складывается сам собой, - являлось чрезвычайным положением.
Пир во время чумы
Недельная глава «Пинхас» начинается с восхваления Пинхаса, пресекшего оргию, угрожавшую самому еврейскому существованию: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля. Имя же убитого израильтянина, который убит был с мидьянитянкою - Зимри, сын Салу, начальник отчего дома Шимона. А имя убитой женщины мидьянитянки - Козби, дочь Цура, родоначальник отчего дома в Мидьяне он» (25:10-15).
Напомним, при каких обстоятельствах и каким образом Пинхас отвратил гнев Всевышнего: «И жил Израиль в Шиттиме, и начал народ блудодействовать с дочерьми Моава, И приглашали они народ к жертвам божеств своих; и ел народ, и поклонялся божествам их. И прилепился Израиль к Баал-Пеору. И возгорелся гнев Господень на Израиль. И Господь сказал Моше: возьми всех начальников народа и повесь их Господу пред солнцем, и отвратится ярость гнева Господня от Израиля. И сказал Моше судьям Израиля: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Баал-Пеору. И вот некто из сынов Израиля пришел и подвел к братьям своим мидьянитянку пред глазами Моше и пред глазами всей общины сынов Израиля, а они (сыны Израиля) плакали у входа шатра соборного. И увидел это Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою. И вошел вслед за израильтянином в нишу, и пронзил обоих их, израильтянина и женщину в чрево ее; и прекратился мор среди сынов Израиля. И было умерших от мора двадцать четыре тысячи» (25:1-8).
У некоторых эта сцена вызывает протест: расправа без суда, за относительно незначительную провинность. С какой стати? Разве по Торе распутство карается смертью? Согласно Торе, как это разъясняется в «Мишне Тора» («Гилхот гилуй арайот» 12), нарушителя в данной ситуации не наказывают даже побоями. Отпускают с миром.
Раши следующим образом поясняет слова: «и увидел это Пинхас». «Увидел происходящее и вспомнил закон. Сказал он Моше: "От тебя я усвоил (закон): Того, кто совокупляется с язычницей, поражают ревнители». Сказал ему: «Пусть умеющий прочитать это повеление приведет его в исполнение». Тотчас «взял он копье в руку свою».
Не знаю, всех ли удовлетворяет этот галахический патент, но нисколько его не оспаривая, я бы хотел обратить внимание на то, что проблема эта проще решается в другой плоскости. Дело в том, что речь в ту минуту шла не просто о распутстве, и даже не просто о распутстве, сопровождавшемся идолослужением, а о бунте и необходимости его подавления.
Юридическая ниша
Заметим, что все участники шиттимской оргии уже находились в ту минуту под дамокловым мечом судебного приговора, уже должны были быть приговорены к смерти за идолослужение. Но очевидно, в ту минуту «правоохранительная система» дала сбой, а авторитет власти был поколеблен, если вообще не полностью утрачен.
Действительно, Зимри «пришел и подвел к братьям своим мидьянитянку пред глазами Моше и пред глазами всей общины сынов Израиля» уже после того, как был провозглашен Божественный приказ («сказал Моше судьям Израиля: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Баал-Пеору») (25:7).
Но это повеление Всевышнего очевидно не было исполнено. Только этим бездействием трибуналов можно объяснить, что среди народа начался мор. Всевышний вынужден был вмешаться. Но мор при желании можно истолковать и естественными причинами. Видимо, участники оргии так и поступили. Пир во время чумы продолжался, а судьи то ли выносили распутникам оправдательные вердикты, то ли сами были вовлечены в происходящее.
Не секрет, что «законы толпы» обладают своей спецификой. Так автор «Психологии масс» (1895) Лебон пишет: "Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворенной толпе (psychologische masse), следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу. Одухотворенная толпа представляет временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела и образующие путем этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности».
Как известно, в такое состояние с особой легкостью впадают подростки, в составе своей стаи совершающие такие неприглядные поступки, которые никто бы из них в отдельности не совершил. Главными участниками шиттимской вакханалии наверняка были люди молодые. Так что не вовлеченным в это буйство старейшинам и судьям не оставалось ничего другого, как только «плакать у входа шатра соборного».
Итак, сыны Израиля превратились в толпу, одержимую единым разгульным порывом, а лидеры явно не справлялись с ситуацией и пребывали в растерянности. Вспомним, наконец, и то, что в тот момент «старики уходили»: совсем незадолго до этой истории умерли Мирьям и Аарон, а Моше приближался к своему 120-летию.
И в эту критическую минуту Зимри - сам представитель правящей элиты - решил устроить демонстративное, т.е. наполненное политическим смыслом, совокупление. Как отмечают комментаторы, если бы его акция сошла ему с рук, то ситуация бы окончательно вышла из-под контроля. Воцарилась бы полная анархия, и план Билама бы сработал.
Таким образом, даже если бы Пинхас в ту минуту не вспомнил, что «того, кто совокупляется с язычницей, поражают ревнители», он все равно был бы призван пронзить «звездную пару». То положение, которое она приняла в упомянутой Торой «нише» («акуба») - да извинит меня читатель, но каламбур тут складывается сам собой, - являлось чрезвычайным положением, и соответственно та «ниша», в которую они вошли, открывала вход в нишу юридическую.
Когда-то в этой сфере у властителей имелись чрезвычайные полномочия: стихийные бунты на протяжении всей истории безжалостно подавлялись. Но и в наши дни цивилизованные страны стараются различать между безмятежным «мирным временем» и «чрезвычайным положением», когда все по-другому.
Скажу больше, если что-то еще способно спасти Западную цивилизацию от удушения в объятиях шариата, так это правовая изобретательность в юридической нише, именуемой «чрезвычайным положением».
ЕВРЕЙСКАЯ ЛУНА («Пинхас» 5776 - 21.07.2016)
Еврейский календарь (и тольно он) выявляет такие особенности лунного года, которые исключают случайный характер его продолжительности.
Праздник новомесечия
В недельной главе «Пинхас» дана заповедь отмечать начало нового месяца: «А в началах месяцев ваших приносите всесожжение Господу: быков молодых двух и одного овна, агнцев годовалых семь, без порока; И в дар три десятых части эйфы тонкой пшеничной муки, смешанной с елеем, для одного быка, и две десятых части эйфы тонкой пшеничной муки, смешанной с елеем, для одного овна. И в дар по одной десятой части (эйфы) тонкой пшеничной муки, смешанной с елеем, на одного агнца. Это – всесожжение, приятное благоухание, возжигание Господу. И возлияния при них: пол-ина вина да будет на быка и треть ина на овна, и четверть ина на агнца. Это – всесожжение в каждое начало месяца во все месяцы года» (28:11-15).
Со стороны Израиля Луна отмечена особым вниманием.
Поклонение солнцу является одним из самых внушительных и распространенных культов среди народов. Египетский Ра, греческий Гелиос, славянский Ярило – божества первого ранга, в то время боги, связанные с луной – Тот, Селена – находятся на второстепенных ролях. Народы, разумеется, считаются с луной, они связывают ее со сновидениями, признают за ней астрологическое влияние, но с солнцем в сознании народов луна, конечно, ни в какое сравнение не идет.
Еврейское же отношение к этим светилам прямо обратное. Слово Солнце – «Шемеш» – в сущности пренебрежительное, оно однокоренное со словом «слуга». Относительно же луны сказано: «Народ Израиля отсчитывает время по Луне и уподобляется Луне» (Сукка 29, а).
Израиль благословляет луну каждый месяц, в то время как солнце раз в 28 лет. Это соотношение ясно показывает, в какой мере луна важнее для еврейского сознания и для еврейской жизни, нежели солнце.
Еврейский календарь, как известно, именуется лунно-солнечным, однако опирается он в своей основе все же именно на лунные месяцы и годы, как сказано: «Он сотворил луну для указания времен» (Тегилим (103:19). Солнечный цикл в еврейском календаре тоже учитывается, но лишь для того, чтобы лунные месяцы были постоянно связаны с определенными сезонами, а не дрейфовали от зимы к лету, для чего каждый второй или третий год добавляется тринадцатый месяц Адар. Таким образом, лунный год или немного меньше солнечного - 354 дня, когда он обычный, или заметно больше – 384 дня, когда он высокосный.
В свете календаря
Еврейский календарь может поведать еще многое об удивительной символической близости луны народу Израиля.
Дело в том, что еврейский календарь (и тольно он) выявляет такие особенности лунного года, которые исключают случайный характер его продолжительности, и раскрывает дополнительный смысл в словах Талмуда: «Народ Израиля отсчитывает время по Луне и уподобляется Луне» (Сукка 29, а).
Число 354 вроде бы ничем внешне не выделятся. Однако, как инфракрасное излучение позволяет увидеть осмысленный текст на куске истлевшего ничем не примечательного пергамента, так еврейская традиция, ее представления и «параметры», высвечивают в количестве дней лунного года неожиданную предначертанность. Число 354 самым удивительным образом «подгадано» под некоторые коды еврейской традиции.
Некогда я писал уже об этих особенностях еврейского календаря, однако считаю уместным напомнить о них именно в подтверждение предустановленности лунного цикла.
В свое время я обращал внимание на то, что Шавуот и Симхат-Тора делят лунный год в пропорции золотого сечения, то есть, что (невисокосный) еврейский год во столько раз больше периода времени от Симхат-Торы до Шавуота, во сколько период времени от Симхат Торы до Шавуота больше времени от Шавуота до Симхат-Торы.
Пропорция эта (выражающаяся бесконечной иррациональной дробью: 0.618… к 0.382…) описывается еще в «Началах» Эвклида (IV век до н.э.), но лишь в эпоху Возрождения люди стали замечать, что она связана с эстетическим восприятием, и в частности, что ею отмечено строение человека. Так, Леонардо да Винчи пишет: “Если мы человеческую фигуру – самое совершенное творение Вселенной – перевяжем поясом и отмерим потом расстояние от пояса до ступней, то эта величина будет относиться к расстоянию от того же пояса до макушки, как весь рост человека к длине от пояса до ступней”.
Позднее эту пропорцию обнаружили практически у всех живых существ: в устройстве лепестков, раковин и т.д. Но вот, оказывается, что пропорция эта проступает также и в отформатированном еврейскими праздниками лунном годе!
И это понятно. «Вся Тора» соответствует целому году, в течение которого она прочитывается. Однако ее отправными точками служат два праздника - Шавуот и Симхат-Тора. Письменная Тора была дарована в Шавуот, была дарована явно, и для всего мира. Но возобновление ее чтения – внутреннее дело Израиля, связанное с устным преданием. Таким образом, период от Шавуота до Симхат-Торы соответствует Письменной Торе, а период от Симхат-Торы до Шавуота – Устной. Золотое сечение лунного года – это след дополнительности Письменной и Устной Торы.
Итак, если Песах и Суккот делят годовой круг пополам, то их спутники - Шавуот и Симхат-Тора - делят его в пропорции 0.62 к 0.38. Два эти посвященных Торе праздника, т.е. день ее дарования - Шавуот, и день возобновления ее годового чтения – Симхат-Тора – несамостоятельны; они являются завершением Песаха и Суккота. Тора даже датирует Шавуот и Симхат-Тору не числами соответствущих месяцев (6 сивана и 22 тишрея), а «пятидесятым днем» от Песаха («Ацерет Песах») и «восьмым днем» от Суккота («Шмини Ацерет»).
Если в Суккот речь идет о неделе (плюс один день), то в Песах - о неделе в квадрате (плюс один день). Как счет семи дней после Суккота завершается восьмым днем, так счет «омеров» (семь недель) после Песаха завершается пятидесятым днем.
Итак, мы видим, что с одной стороны праздники эти задуманы соотноситься в пропорции золотого сечения, а с другой, что основной мерой времени служит не астрономическая, а чисто религиозная единица – «неделя». Фактически это означает, что продолжительность лунного года «подгадана» под разность между «линейным» счетом «семи дней» на Суккот и «квадратным» счетом омеров на Песах. По сути это значит, что продолжительность лунного года - результат вычисления, произведенного Всевышним, когда Он придавал спутнику Земли соответствующие показатели массы и скорости вращения!
А ведь лунный год хорошо «подгадан» также и под другой значимый в еврейской религии «параметр». Оказывается, что если от Йом-Кипура вести не линейный, и не квадратный, а кубический счет недель (343 дня), то следующим 344-ым днем окажется Рош-Ашана!
Так бывает, конечно, не всякий год. Иногда лунный год длится не 354, а 355 или 353 дня. Не говоря уже о том, что счет нарушается также и в високосные годы. Однако для «классического», «идеального» лунному года, все именно так.
Но Йом Кипур не является обособленным днем, он строго привязан к первому тишрея. Десять дней трепета, начинающие с наступлением Рош-Ашана и завершающиеся с исходом Йом-Кипура, представляют собой некую временную единицу, некий единый День, растянувшийся на десять дней. В определенном смысле «йома-арихта» – удлиненный день – продолжается не до 2-го, а до 10 тишрея. Йом-Кипур, таким образом, служит и точкой отсчета, и точкой завершения кубического семидневия! Если Шмини Ацерет – это «восьмой день» (7+1), а Шавуот «пятидесятый» (7*7+1), то Рош-Ашана… 344-тый (7*7*7+1)!
Тяжба светил
Как выяснила историческая наука, деление круга на 360 градусов было предложено шумерами. Одновременно было установлено, что восходило это деление к легенде, согласно которой лунный и солнечный год некогда продолжались одинаковое число дней - 360. Однако светила повздорили и вступили в силовой конфликт, в результате которого солнце отбило у луны пять дней. С той поры солнечный год длится 365 дней, а лунный (с небольшим округлением) только 355.
Спору нет, 360 красивое число, которым мы к тому же все привыкли пользоваться. Между тем красота эмпирического лунного года, во всяком случае, в его подогнанности под ряд «параметров» еврейской религии, может вызвать не меньшее восхищение и изумление.
Получив свои 354 дня, луна вышла победительницей на конкурсе светил, оставив солнце с куда менее осмысленным набором цифр - 365.
ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ («Пинхас» 5775 - 09.07.2015)
Поверить в то, что Бог лишь через сорок лет после дарования Торы впервые задумался о законах наследования, конечно, трудно. Но чем тогда это не «баг», то есть не сбой в программе, обнаруженный уже после того, как она передана пользователю?
Бог и «баг»
В недельной главе «Пинхас» описывается следующая примечательная история: «И подошли дочери Целафхада, сына Хэйфера, сына Гилада, сына Махира, сына Менаше, из семейств Менаше, сына Йосефа; и вот имена дочерей его: Махла, Ноа, Хогла, Милка и Тирца; И предстали пред Моше и пред Элазаром, священником, и пред князями, и (пред) всей общиной у входа шатра соборного, говоря: Отец наш умер в пустыне, и он не был в среде сборища собравшихся против Господа, в сборище Кораха, но за свой грех умер, и сыновей у него не было. Почему же исключено будет имя отца нашего из среды семейства его из-за того, что нет у него сына? Дай нам удел среди братьев отца нашего. И представил Моше дело их пред Господом. И Господь сказал Моше, говоря: Справедливо говорят («кен доврот») дочери Целафхада; дай им наследственный надел среди братьев отца их и переведи надел отца их им. И сынам Израиля объяви так: если кто умрет, а сына у него нет, то переведите надел его дочери его. А если нет у него дочери, то передайте его надел братьям его. А если нет у него братьев, то передайте надел его братьям отца его. Если же нет братьев у отца его, то передайте надел его ближайшему его родственнику из семейства его, чтоб он наследовал его. И да будет это для сынов Израиля установленным законом, как Господь повелел Моше». (27:1-11)
Всякий программист, читающий этот текст, наверняка находит в нем для себя немалое утешение. Уж если Всевышний допускает такие «баги», то какой спрос может быть с меня? Уж если Бог исходно не предвидел ситуацию, при которой в семье могут оказаться одни дочери (а заодно и то, что может не оказаться ни сыновей, ни дочерей вообще) и не включил такое условие в общий «код», то чего можно хотеть от меня!
Поверить в то, что Бог не предвидел столь банальные вопросы; что лишь через сорок лет после дарования Торы Он впервые о них задумался, конечно, трудно. Но что тогда значит, что этот Закон, а вместе с ним и прочие законы наследования, появляются в такой именно форме, в форме «респонса»? Чем это не «баг», то есть не сбой в программе, обнаруженный уже после того, как она передана пользователю?
Похожие ситуации, когда закон зарождается в ходе беседы с человеком, в Торе встречаются. Таков, например, закон, связанный с празднованием Песаха. «Были люди, которые были нечисты от прикосновения к трупу человеческому и не могли совершить Песаха в тот день. Подошли они к Моше и Аарону в тот день. И сказали те люди ему: мы нечисты от прикосновения к трупу человеческому. За что же мы будем лишены того, чтобы принести жертву Господню в назначенное для нее время в числе сынов Израиля? И сказал им Моше: постойте, послушаю я, что повелит Господь о вас. И Господь сказал Моше так: Говори сынам Израиля так: всякий, кто будет нечист из-за усопшего, или он будет в дальнем пути, из вас или из потомков ваших, то и он должен совершить Песах Господень. Во второй месяц, в четырнадцатый день, в сумерки пусть справляют его, с опресноками и горькими травами пусть едят его» (9.6–11).
Эту ситуацию тоже, конечно, можно представить как «баг». Ведь закон о «песах шейни» мог быть дан Всевышним и безо всякого вопроса со стороны «нечистых людей». И все же случай с Песахом особенный.
Во-первых, из всех праздников только один Песах повторялся для тех «кто будет нечист из-за усопшего, или будет в дальнем пути». А во-вторых, этот повтор касается отдельных людей, а не всего общества: он действует лишь в ситуации, когда нечистые – в меньшинстве. Как установили мудрецы, в том случае, если нечистой была большая часть народа, то вся община празднует в сам Песах 14 нисана, невзирая на нечистоту (это обстоятельство, между прочим, позволяет возобновить приношение пасхальных агнцев уже в наши дни, и если после 1967 года это не было сделано, то только по политическим причинам).
Итак, закон о «Песах Шейни» дважды особенный: во-первых тем, что он вообще празднуется, и во-вторых, тем, что имеет отношение только к отдельным лицам, а не ко всему народу. Неудивительно поэтому, если его изложение оказалось приурочено к особому поводу. Между тем, в случае дочерей Целафхада все выглядит несколько по-другому, выглядит каким-то недосмотром. Остается только руками разводить: несколько «блондинок» нашли «баг» в программе Бога! – Как это следует понимать?
Законотворчество
Ситуация настолько странная, что ее невольно хочется понять как сознательное привлечение народа Израиля, включая и мужчин и женщин, в процесс Божественного законотворчества.
Традиция признает, что Тора дана Израилю при его участии, что речь идет, таким образом, о соавторстве с Творцом. Так трактуются в частности слова Торы: «В день сей Господь Бог твой заповедует тебе исполнять все эти уставы и законы: соблюдай и делай их всем сердцем твоим и всей душою твоею» (Дварим 26.16).
В мидраше Танхума («Таво» 1) в связи с этими словами говорится: «Каждому, кто соблюдает заповедь поистине, это засчитывается, как будто он сам даровал ее на горе Синай, как сказано: «Соблюдай и делай (сделаешь их)» (Дварим 26, 16). Что значит «делай (сделаешь) их»? То, что каждому, кто исполняет Тору и соблюдает ее поистине, засчитывается, как будто он сам создал ее и даровал на горе Синай» (Танхума «Таво» 1).
Но тем более Израиль «сам создает Тору и дарует ее на горе Синай», когда не просто исполняет ее, а когда «подсказывает» Богу какие-то ее положения. Причем возникновение такой «подсказки» в нашем случае выглядит как будто бы задуманной Создателем изначально.
Однажды рав Кук выступил перед учащимися художественного училища «Бецалель». Он сказал им, что еврей может быть скульптором, то есть может ваять любое изображение, не предназначенное служить кумиром. Но при этом рав с одной стороны связывал эту дозволенность с тем, что поклонение идолам ушло из мира, а с другой обуславливал свое разрешение тем, чтобы последний удар резца был все же нанесен не евреем, а инородцем. Инородец как бы превращался в соавтора кашерного в целом произведения искусства.
Нечто подобное, как мне кажется, можно усмотреть и в случае с законом, инициированным дочерями Целафхада. То, что Всевышний ждал вопроса пяти «блондинок», для того чтобы открыть Израилю целый комплекс правил наследования имущества, - не ошибка, это скорее последний штрих, превращающий народ Израиля в соавторы Торы.
РЕВОЛЮЦИЯ В ИУДЕЕ («Пинхас» 5774 - 09.07.2014)
Народ и его герои
В недельной главе «Пинхас» мы читаем: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Исраиля, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля. Имя же убитого израильтянина, который убит был с Мидьянитянкою, Зимри, сын Салу, начальник отчего дома Шимона» (25:11-15).
В предыдущей главе, где описывается история совращения сынов Израиля мидьянитянскими прелестницами, имя убитого не называется, он именуется лишь «неким израильтянином». Зачем все же потребовалось назвать его имя? По мнению Раши, тем самым мы узнаем, что никакое происхождение не защищает от огласки, связанной с осквернением Имени. А Сончино считает, что народ должен знать своих героев, как тех, кто совершали подвиги, так и тех, кто позорят его имя.
Но тогда возникает вопрос: почему имя Зимри не названо в самом эпизоде, а сообщается как бы дополнительно? По-видимому, это показывает, что даже в том случае, когда имя антигероев еврейской истории известно, без особой надобности произносить их не следует. Так известный еврей из Назарета, снискавший неслыханную популярность среди народов, в Израиле устойчиво именуется «тот человек» («ото иш»).
Тем не менее, история выдавливания имени Йешу из еврейского фольклора имеет свои особенности, поскольку связана не столько с его собственной деятельностью, сколько с деятельностью его последователей.
В трактате Брахот (28.б) рассказывается, что глава Сангедрина раббан Гамлиэль II поручил р.Шмуэлю Акатану составить текст благословения, называемого «биркат-а-миним» – «благословение против еретиков».
При всем том, что это благословение сформулировано в самом широком смысле, а в сектантских течениях в ту пору недостатка не ощущалось («не началось рассеяние Израиля, пока он не разделился на двадцать четыре секты» Сангедр X, 5), принято считать, что в первую очередь под «миним» понимались иудео-христиане.
Раббан Гамлиель возглавил Сангедрин около 80-го года н.э., то есть приблизительно через 10 лет после разрушения Храма, и соответственно через 50 лет после возникновения христианства. Это значит, что на протяжении полувека по-настоящему серьезных трений между ортодоксальными иудеями и приверженцами Йешу не возникало.
Игра в одни ворота
Действительно, согласно всем имеющимся свидетельствам, до разрушения Храма евреи-христиане выглядели одним из иудейских движений. При всей своей явной тенденциозности «Деяния Апостолов» показывают, что на протяжении десятилетий последователи Йешу беспрепятственно проповедовали свою веру в Иерусалиме. Если кто-то из них и подвергался преследованию, то только утверждающие, что евреи освобождены от исполнения Закона.
Но в конце I-го века иудео-христиане неожиданно подверглись отлучению. Что же произошло? Почему вдруг ортодоксальному иудаизму понадобилось в экстренном порядке отмежеваться от евреев, верящих в мессианскую миссию Йешу?
Ответ на этот вопрос с полной определенностью вытекает уже из одной датировки этого события, то есть из сопоставления с тем, что происходило во внешнем мире через 10-20 лет после разрушения Храма. А согласно данным исторической науки, это было то самое время, в которое записывались, или правильнее сказать, переписывались Евангелия.
Действительно, хотя никаких следов более ранних евангельских текстов на арамейском или иврите не сохранилось, они безусловно имелись (что видно хотя бы уже из одного только упоминания о них отцами церкви), и в конце I-го века они стали как раз не просто «переводиться» на греческий, но и творчески перерабатываться.
Автор исследования «Революция в Иудее» Хаим Маккоби спрашивает: «Что думали христиане Рима, когда Иудейская война затянулась, и лица римлян были повсюду обращены к евреям с ненавистью? Что думали они, когда глядели на процессию закованных в цепи еврейских пленников, проходящую по улицам Рима в триумфе Веспасиана среди проклятий ликующих толп, и когда слышались возгласы дикого восторга при известии о смерти Симона Бар Гиоры?
Что они думали, мы можем узнать, читая Евангелие от Марка, написанное как раз в то время, и другие три Евангелия, проведшие далее линию, впервые начертанную Марком. Здесь мы можем видеть, как христиане, бывшие первоначально сектой полностью еврейской, отмежевались от евреев в час их поражения.
Их путали с мятежными евреями по одному тому, что Бог, которому они поклонялись, был евреем, к тому же распятым за мятеж. Где же решение этой злополучной проблемы?
Оно должно было напрашиваться с ясностью прямо-таки ослепительной и казаться им богоданным. Иисус боролся не против римлян, а против евреев! Они получили Евангелие от иерусалимских иудео-христиан. Но это Евангелие казалось им теперь искаженным проеврейским пристрастием. Да, оно наверняка было искажено, иначе просто быть не могло, и теперь на их долю выпало исправить его и восстановить факты такими, какими они должны были быть! В таком-то умонастроении Марк и сел писать свою версию Евангелия».
Результат внедрения креативных идей евангелиста Марка в головы чад церкви хорошо известен. Так, Джеймс Паркс пишет: «Более шести миллионов преднамеренных убийств, совершенных в наши дни, в рамках нашей цивилизации, являются следствием того отношения к иудаизму, которое не только характерно для христианской церкви, но изначально восходит к самому Новому Завету».
А Ф.Веддиг, участвовавший в процессах над нацистами, в предисловии к своему исследованию «Кто осудил Иисуса?» пишет: «Как адвокат, выступающий на стороне защиты, я должен был изучить исторический антисемитизм, или, если быть более точным, антииудаизм. Явление это достигло своего апогея при Гитлере, но оно имеет древние корни и никоим образом не ограничивается Германией. Исторический антииудаизм прочно укоренился во всех странах с христианской культурой. Прослеживая его источники, неминуемо возвращаешься – об этом приходится говорить с прискорбием – к авторам Нового Завета. Их обвинение евреев в смерти Иисуса и свидетельство о проклятии, которое те якобы призвали на самих себя, в течение веков использовались в качестве юридического обоснования притеснений, изгнания и массовых убийств евреев. Всякий раз, когда «христиане» давали волю своей ненависти по отношению к евреям, свои действия они оправдывали словами евангелий – главным образом Евангелия от Матфея и Евангелия от Иоанна».
Внешнюю канву событий евангелисты, по всей видимости, сохранили. Именно наличный евангельский текст позволяет тому же Веддигу заявить, что «существует факт, в котором мы можем быть абсолютно уверены: Иисуса убили не евреи, а римляне. Вопреки всем попыткам взвалить на плечи евреев основную долю ответственности за смерть Иисуса, а римскому прокуратору отвести роль невольного посредника, библейские описания совершенно ясно дают понять, что именно Понтий Пилат вынес смертный приговор. Этот приговор был приведен в исполнение его легионерами».
Более того, анализ тех же евангельских текстов позволил Хаиму Коэну прийти к заключению, что описанное в них «заседание Сангедрина» являлось последней отчаянной попыткой еврейской элиты спасти Йешуа от римского суда. Попытка эта полностью провалилась, так как Йешуа отказался сотрудничать с «судьями» и продолжал настаивать на том, что он претендует на царскую миссию. В этой ситуации его казнь становилась неизбежной, и первосвященник вернул арестованного прокуратору.
Как бы то ни было, под пером евангелистов претендент на роль Машиаха превратился в своего антипода, а выражение приверженности ему стало знаком выражения нелояльности еврейскому миру. Своим решением ввести чтение «биркат-а-миним» мудрецы однозначно заявили, что таких ошибок Провидение не допускает, что в мессианских спорах только практика (восстановление царства Израиля) является критерием истины. Тот, кто после случившегося продолжает верить в мессианство Йешу, ставит себя вне еврейской общины.
Но где справедливость? Почему и еврейская и христианская стороны не сговариваясь разыграли одну партию, т.е. постарались утаить подлинный ход евангельских событий и исказить истинный образ исторического учителя из Назарета, который только в ХХ-ом веке попытались восстановить некоторые исследователи?
В следующей статье я попытаюсь ответить на этот вопрос.
СУП ИЗ БОЖЕСТВА («Пинхас» 5773 - 27.06.2013)
В известной сказке постоялец-солдат убедил скупую хозяйку вытащить из закромов все необходимые для супа ингредиенты, чтобы продемонстрировать ей, как приготовить варево из топора. Аналогичным образом купились и язычники. Они согласились вкусить еврейские ценности, когда им пообещали подсунуть в них «бога».
Проблема воплощения
Недельная глава «Пинхас» начинается словами: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, возревновал Моей ревностью среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля» (25:10-13).
Пинхас по праву зовется ревнителем, так как он целиком проникся Божественной болью за отступничество народа. Раши следующим образом толкует слова «возревновал Моей ревностью»: «Совершил Мое возмездие, проявил гнев, который Мне должно было проявить».
В свете предания, что спустя несколько столетий Пинхас прославился под имением пророка Элияу и был взят живым на небо, это совпадение Божественной ревности с ревностью Пинхаса особо заостряет вопрос о пределах и природе представительства Бога на земле. В самом деле, чудесное завершение жизни великого ревнителя и пророка позволяет сопоставить его с христианским феноменом воскресения из мертвых, и в неожиданном свете выявить некоторые критерии монотеистического и языческого подходов.
Вокруг чего ломаются копья между иудаизмом и христианством? Феноменологическая сторона принципиальных возражений не вызывает: и воскресение, и исчезновение из мира – в иудейский контекст в целом вписываются. С одной стороны, иудаизм не только верит во всеобщее воскресение, но и допускает воскресение частное (Мегила (7.б), а с другой - так называемое «вознесение» Иисуса мало чем отличается от взятия пророка Элиягу живым на небо. Своей верой в «вознесение» христиане утверждают, что на Масличной горе из мира было изъято около 70 кг материи, точно так же как за несколько веков до того около 70 кг материи исчезли в районе впадения Иордана в Мертвое море. Явление весьма необычное, но еврейская голова в целом с ним как-то уживается.
Истинные расхождения возникают на уровне интерпретации этих феноменов. Как известно, христианство провозгласило догмат о воплощении, в котором иудаизм опознает признак языческой ментальности. Между тем, даже не вдаваясь в связанные с этим вопросом теологические тонкости, можно привести одну «психологическую» особенность христиан, выдающую языческую подоплеку их кредо
.Кошмар Достоевского
В свое время Достоевский в ультимативной форме заявил, что если ему придется выбирать между Христом и истиной, он предпочтет остаться без истины, но с Христом. Рискованное заявление. Ну а что если истина окажется в том, что Христос - простой «еврейчик», просто «жидочек»? Что, если явившись во второй раз, он сам объявит, что никаким божеством не является, и никогда им себя не воображал? Неужели и тогда Федор Михайлович останется с ним, а не с этой «кошмарной» истиной?
Один их героев романа «Мессианский квадрат», перефразируя евангельское изречение, задается важным вопросом: «Да что вам так далась эта его божественность? Если вы любите Иисуса только за то, что он Бог, то чего особенного делаете? Не то же ли делают и язычники? Подумай, ведь если вдруг окажется, что Иисус действительно только человек, а другими словами -- просто еврей, то при всех тех же его речениях и деяниях, вы потеряете к нему всякий интерес! Ну кто вы, если не язычники?»
Эту мысль можно заострить, приведя тезис, высказанный Оккамом: «В состав веры входит, что Бог принял человеческую природу, и не было бы противоречия в том, если бы Бог принял ослиную природу или природу камня или дерева».
Проведем мысленный эксперимент. Если бы – в полном согласии с указанной христианской логикой – вдруг на каком-то церковном соборе выяснилось, что Бог на самом деле принял не человеческую, а ослиную природу, то разве все верные чада церкви немедленно не бросили бы своего Иисуса – потому что он только еврей, и не стали бы поклоняться «сыну подъяремной», потому что тот не только осел?
На деле, конечно, произошло прямо обратное: народы прекратили поклоняться «ослам», прекратили поклоняться дереву и камню, и поклонились тому человеку, в котором человеческое начало проступало par excellence - то есть еврею. Но сделали они это все же исключительно в рамках указанной логики, то есть исключительно потому, что вообразили этого еврея Богом. Просто очередной «жидочек» их бы нисколько не заинтересовал.
Этот мираж не только ввел в языческий мир еврейские ценности, но и породил тот образ мышления, который полностью преобразил весь мир, сформировав со временем внерелигиозное секулярное пространство. Сравнительный эксперимент с исламом ясно показывает преимущество христианского трюка: провозгласив свой «чистый монотеизм», арабы ничего не изменили в себе, а наоборот, лишь «освятили» свои традиционные пороки: раньше они избивали и насиловали своих жен, потому им так хотелось, теперь же они делают это еще и «во имя милостивого милосердного», изрекшего: «"Baши жены - нивы для вас, ходите на вашу ниву [как] пожелаете" (Коран 2:223).
В известной сказке постоялец-солдат убедил скупую хозяйку вытащить из закромов все необходимые для супа ингредиенты, чтобы продемонстрировать ей, как приготовить варево из топора. Аналогичным образом купились и язычники. Они согласились вкусить еврейские ценности, когда им пообещали подсунуть в них «бога».
И как в конце процесса топор извлекался, так в наши дни все большее число христиан ставят под сомнение идею воплощения, и уживаются и с истиной, и с Христом. Иные же переходят в ряды общины Бней Ноах, то есть неевреев, служащих Богу тем способом, который им рекомендуют раввины.
И все же трудно поверить, что этим путем когда-нибудь пойдут все христиане. Возможны ли взаимоотношения с ними как с полноценными сыновьями Ноаха? В тех случаях, когда классическая христианская вера не только не обременена миссионерством и антисемитизмом, но даже сочувствует и содействует Израилю, иудаизм вполне может найти с ней точки соприкосновения.
О том, что христианская теология - это именно трюк, отчасти признавали и сами отцы церкви. Так, папа Григорий Великий (540-604) учил, что Всевышний принял человеческий облик, для того чтобы приманить дьявола: не ожидая встретить в человеке Бога, «падший ангел» клюнул на живца - и попался. Не знаю, как «падший ангел», но языческие народы определенно «клюнули». Этот патент «ловли человеков» в следующих словах озвучил епископ Кирилл Иерусалимский (315-387): «Когда ложно стали поклоняться человекообразному, как Богу, тогда Бог действительно соделался человеком, чтобы истребить ложь».
Но может быть, все же не совсем «действительно»? Может быть все же «воплощение» произошло только в греко-римских головах, произошло только на уровне теологической мысли?
Бог не помышлял воплощаться ни в камень, ни в дерево, ни в осла, ни в человека. Ему вполне достаточно той близости с человечеством, которую Он достиг в избрании Израиля и его ревности. Однако видя, что мысль о воплощении спасительна для язычников, что она может послужить уникальным ферментом выдающихся культурных процессов, Он так или иначе дал ей зеленый свет. Ведь так называемое, соучастное идолослужение («авода зара бешитуф») – признается легитимной для неевреев формой богопочитания. А значит любой христианин, отказавшийся от идеи крещения евреев, признающий непреходящую богоизбранность Израиля, вполне может оставаться и при любой истине, и со Христом.
МЕССИАНСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ («Пинхас» 5772 - 12.07.2012)
Светский мир и сегодня презирает остающееся «мумией» религиозное общество, которое со своей стороны презирает «европейские ценности», видя в них подлог и угрозу еврейству. Иудаизм не впустил в себя секулярную духовность, которая осталась ему глубоко враждебна. Оба мира остаются и сегодня в Израиле так же непроницаемыми друг для друга, как два века назад в Германии.
Последние времена
В недельной главе «Пинхас» говорится: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира» (25:10-13)
Как известно, Пинхас отождествляется традицией с предвестником Машиаха - пророком Элиягу. В этой связи уместно вспомнить об одном принадлежащем Элиягу мессианском пророчестве: «Шесть тысяч лет существует мир. Две тысячи лет – хаос, две тысячи лет – Тора, две тысячи лет – время Машиаха». (Авода зара 9а).
Сейчас идет 5772 год, то есть до конца этого последнего исторического периода, в который должен прийти Машиах, – осталось 238 лет. В прошлой статье («Мессианская миссия») я высказал некоторые сомнения, возникающие в связи с верой в его приход. Я выразил недоумение, каким образом человеческая жизнь может самым счастливым образом измениться, если упразднить современную политическую систему и восстановить древнюю, и при этом еще не совершая никаких чудес? Наконец, я задался вопросом, как вообще какая-то историческая личность способна что-либо радикально изменить в жизни миллиардов других людей?
Дело в том, что Машиах - это личность не просто историческая, но еще и эсхатологическая, приход которой совпадает со вступлением мира в финальную историческую фазу. Машиах – это не просто супермен, который, когда бы он ни пришел, все бы перевернул. Машиах – это ключ к замочной скважине вполне определенного времени. Машиах не будет творить чудес, но возможно, технические достижения его эпохи откроют такие фантастические перспективы, что он получит вполне небывалые возможности.
Но главное, слова Рамбама, что «в его дни снова вступят в силу все законы, действовавшие в прошлом», необязательно понимать так, как это было принято в йешивах средневековья. Команда «copy/paste» Истории неизвестна. В действительности слова Рамбама, что «в его дни снова вступят в силу все законы, действовавшие в прошлом» вовсе не означают, что следует наплевать на все достижения политической мысли Старого и Нового Света, действующие в настоящем. Напротив, они должны быть ассимилированы. И в этом нет ничего противоречащего «законам прошлого», поскольку иудейские «законы прошлого» никогда не отрицали никаких достижений других народов, в том числе и самых «новых». Рабби Йегуда Галеви пишет: «Члены великого Сангедрина обязаны были иметь познания во всех науках, как истинных, так и порожденных фантазией или основанных на взаимном согласии людей, так что кроме прочего, они знали и магию, и языки. Но чтобы в Сангедрине всегда было семьдесят таких ученых, необходимо распространение наук в народе, тогда, если не станет одного из них, его сможет заменить другой, ему подобный. А это может быть только в том случае, если все знания необходимы для исполнения Торы. Естественные знания помогают исполнять законы, касающиеся земледелия... То же и в отношении науки о небесных сферах и их вращении» (Кузари 2:64).
Иудаизм не отвергает, а напротив, принимает все подлинные достижения, каких бы сфер они не касались, и политика тут не исключение. Те же нестыковки, которые действительно возникают в некоторых пунктах между религиозной и светской концепциями, причем нестыковки кажущиеся роковыми, как раз и призван устранить Машиах.
Фатальный раскол
Не секрет, что в отличие от тех наук, от тех внешних культур, изучение которых приветствовал рабби Йегуда Галеви, современная секулярная культура - не вполне внешнее по отношению к еврейскому миру явление. Секулярная культура в значительной мере базируется на ценностях иудаизма, представленных в содержательной, а тем самым в радикально нееврейской форме. И это создает свои трудности. Пока абстрагированные еврейские ценности были упакованы в оболочку чужой религии (христианства), они были как бы помечены, и их очарованию было легко не поддаваться (о чем в частности свидетельствует тот же рабби Галеви). Но как только европейский мир перевел эти ценности, выражаясь словами просветителей, с языка представления на язык понятия, как только эмульгированные народами еврейские ценности перестали быть помечены чуждой религией и обрели автономную жизнь, еврейство уже не смогло их отвергнуть. Напротив, оно проявило к ним небывалый интерес, заполонив все сферы европейской культуры. В лице своих светских представителей еврейство обрело себя в каком-то совершенно ином и, казалось бы, нееврейском обличии, но само это новое обличие нисколько не сомневалось в своей еврейской аутентичности и подлинности.
С тех пор как начался этот процесс, прошло уже почти два с половиной столетия, а эта проблема продолжает стоять на мертвой точке. Сегодня вопрос несовместимости культур светского и религиозного еврейства столь же неразрешен, как и в самом своем истоке, сегодня он также головоломен, как и в момент своего возникновения.
Христианство возводит себя к словам пророка: «Вот, наступают дни, – сказал Господь, – когда с домом Израиля и с домом Йегуды Я заключу новый союз, Не такой союз, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской,.. А такой союз, ... – вложу Я Тору Мою в глубину (души) их, и в сердце их впишу Я его» (Иереем 31:31). Комментируя эти слова, апостол Павел пишет: «Говоря "новый", показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.» (Евр 8:13). Иудеи лишь смеялись над этим ужастиком. Но в критике просветителей, прибегавших к близкой аргументации, зазвучала своя подлинность. Один из крупных просветителей, возглавивший ассимиляцию германского еврейства и прославившийся под именем Людвига Берне (Лейб Барух) (1785-1837), в тон христианству назвал веру своих предков «египетской мумией, которая только кажется живой, но чье тело не поддается тлению».
Но еврейский религиозный мир отчасти соглашался с этой характеристикой. Так, младший современник Берне рабби Ш.Р.Гирш (1808-1888) в письме, посвященном своей книге «Хорев», писал: «Сегодня нет ничего более темного и запутанного, чем наша религия, поэтому я пытаюсь дать свою трактовку заповедям и стараюсь как можно лучше объяснить их основы. Я знаю, что некоторые набросятся на меня с упреками. Но я не могу и не имею права молчать. Если бы я знал, что кроме меня есть хотя бы один человек, старающийся что-либо изменить, я бы помалкивал. Но я одинок! Вокруг меня старики, получившие в наследство иудаизм в виде забальзамированного покойника. Многим уже надоела постоянная рутина казуистики. Иудаизм превратился в призрак, появление которого вызывает страх. С другой стороны, есть молодые одухотворенные энтузиасты, пытающиеся сделать для евреев все возможное. Опасность в том, что ревностно заботясь о евреях, они в конце концов могут похоронить иудаизм. Так получается потому, что они просто не знакомы с еврейским учением. Иудаизм для них — разбитое корыто, призрачная тень ужасного прошлого, элементарная глупость. Ах, если бы я мог указать рукой новый путь и все бы последовали за мной!»
Германские евреи отшатнулись от иудаизма не только потому, что видели в нем забальзамированный труп, но и потому, что нашли ему замену, нашли в европейской культуре очищенное христианством еврейское зерно, они увидели в европейской культуре «новый завет», записанный в самом сердце человека, и восторженно приняли его. Многие из них продолжали чувствовать себя при этом евреями, и именно из такого рода людей произошли сионисты. Кто-то пожелал ассимилироваться, но кто-то попробовал вдохнуть секулярную духовность в еврейскую жизнь.
При этом расхождение между религиозными и светскими евреями (дорожащими своим происхождением) казалась неразрешимым. Рабби Рафаэль Гирш действительно обозначил «новый путь», на котором впоследствии сформировался религиозный сионизм, но по большому счету, светский мир и сегодня презирает остающееся «мумией» религиозное общество, которое со своей стороны презирает «европейские ценности», видя в них подлог и угрозу еврейству. Иудаизм не впустил в себя секулярную духовность, которая осталась ему глубоко враждебна. Оба мира остаются и сегодня в Израиле так же непроницаемыми друг для друга, как два века назад в Германии.
Можно ли вообще спаять эти миры, подвести их под хупу? Может ли кто-нибудь вообще представить их друг другу как равно авторитетные, как параллельные? И тут становится ясно, что если это кому-то вообще под силу, то как раз только Машиаху. Только его духовный авторитет способен инициировать процесс обновления всего израильского общества, и как следствие этого, всего израильского законодательства, преобразуя его в Закон, действительно имеющий как еврейский, так и демократический характер. Причем примирив в еврейском обществе светский мир с религиозным, Машиах одновременно примирит собственно еврейский мир с миром Эдома, осуществив тем самым другую свою миссию, о которой Рамбам в «Гилхот малахим» 11 пишет: "И будет Эдом завоеван" - Давидом, как сказано: "И стали эдомитяне рабами Давида" (Диврей гаямим I, 18:13). "И будет Сеир завоеван врагами его" - царем-Машиахом, как сказано: "И поднимутся избавители на гору Сион, судить живущих на горе Эсава" (Овадья, 1:21).
Вопроса, каким образом может происходить примирение с христианским миром, я попытаюсь коснуться в следующей статье.
ДУХОВНАЯ КРАЙНОСТЬ («Пинхас» 5771 - 14.07.2011)
Ревность Элиягу была чрезмерной: вместо того, чтобы привести грешников к покаянию, кровавая расправа привела их к ожесточению. В результате Всевышний привел Элиягу в ту пещеру, в которой Моше молил Его не губить народ, и объяснил пророку, что Он обитает в «тишине». Если казнь Зимри остановила мор и вернула Израиль к Богу, то казнь 450-ти бааловых пророков привела к почетному удалению Элиягу из этого мира. Крайняя ревность не от мира сего.
Ревнители
Недельная глава «Пинхас» начинается следующими словами: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля» (25:10-13).
Итак, ревность Пинхаса смягчила ревность Всевышнего, мор, обрушившийся на израильтян за участие в оргическом культе Пэору, прекратился. Но что значит установленный после того «завет мира»? Ибн Эзра поясняет необходимость этого завета тем, что многочисленные и влиятельные родственники Зимри (убитого Пинхасом вместе с совратившей его мидиатянкой) могли бы Пинхасу отомстить. Однако помимо этого простого понимания традиция предлагает также и некоторое тайное мистическое истолкование, в свете которого «шалом», которым благословил Всевышний Пинхаса, нарусский язык правильнее было бы перевести не как «мир», а как «здравие». В самом деле, согласно устному преданию, Пинхас прожил более пятисот лет и в дальнейшей истории действовал под именем пророка Элиягу (происхождение которого в ТАНАХе не указывается), который в свою очередь и вовсе не умер, а был восхищен живым на небо. Иными словами, «благословение мира» проявило себя в небывалом долголетии, переросшем в единственную в своем роде нетленность.
Разумеется, этот «мидрашистский» взгляд не является единственным. Отношение к ревнителю Пинхасу и к пророку Элиягу как к двум совершенно независимым историческим личностям является преобладающим. Но откуда тогда пришла сама эта неординарная идея отождествить двух персонажей ТАНАХа? Что общего просматривается в том и другом, что позволяет воспринять их как одну личность?
Возможно, это характерное для них обоих свойство восстанавливать прервавшуюся традицию. В самом деле, не вкусивший смерти пророк Элиягу является самым разным людям в их критические минуты. Именно он явится в конце дней, чтобы приготовить приход Машиаха. Но это то самое свойство, которое отличает и Пинхаса. В эпизоде, описанном в 25 главе Бемидбар, все, включая Моше, растерялись, позабыли галаху, которую следовало применить, и только Пинхас сумел вспомнить ее. Он сказал Моше: "Я узнал от тебя, что если еврей вступил в сношение с язычницей, то ревнители закона могут убить его". Моше ответил, что тот, кто вспомнил закон, и должен его исполнить. (см Раши к Бамидбар, 25: 7).
Судьба крайности
Но в первую очередь Пинхаса и пророка Элиягу сближает, конечно же, их ревнивость. Не случайно в связи с недельной главой «Пинхас» читается афтара, посвященная мытарствам пророка Элиягу, последовавшим после его «поединка» со служителями Баалов: «И рука Господня была на Элиягу. Он опоясал чресла свои и бежал пред Ахавом до входа в Изреэль. И рассказал Ахав Изэвэли все, что сделал Элиягу, и то, как он убил мечом всех пророков. И послала Изэвэль посланца сказать Элиягу: пусть то-то и то-то (злое) сделают со Мною Боги и еще больше (того), если я завтра в эту же пору не сделаю с твоею жизнью того же, что (сделано) с жизнью каждого из них. Увидев (это), он встал и пошел, чтобы (спасти) жизнь свою, и пришел в Беер-Шеву, которая в Иудее, и оставил отрока своего там. И ушел он в пустыню на день пути и, придя, сел под (кустом) дрока, и просил смерти душе своей, и сказал: довольно; теперь, Господи, возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих. И лег, и уснул под кустом дрока. И вот, ангел коснулся его и сказал ему: встань, поешь. И взглянул он, и вот, у изголовья его лепешка, печеная на углях, и фляга воды. И поел он, и напился, и лег снова. И опять пришел ангел Господень, во второй раз, коснулся его и сказал: встань, поешь, ибо дальняя дорога пред тобою. И встал он, поел и попил, и шел он силою той трапезы сорок дней и сорок ночей до горы Божьей Хорев. И вошел он там в пещеру, и ночевал в ней. И вот, слово Господне (было) к нему, и сказал Он ему: что тебе (нужно) здесь, Элиягу? И сказал он: весьма возревновал я о Господе, Боге Воинств, потому что оставили завет Твой сыны Израилевы, жертвенники Твои разрушили и пророков Твоих убили мечом; и остался я один; но и моей души искали они, чтобы отнять ее. И сказал: выйди и стань на горе пред Господом. И вот, Господь проходит; и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом; "не в ветре Господь". После ветра – землетрясение; "не в землетрясении Господь". И после землетрясения – огонь; "не в огне Господь". И после огня – голос тонкой тишины. И было, когда услышал (это) Элиягу, покрыл он лицо свое плащом своим и вышел, и стал у входа в пещеру. И вот, голос к нему, и сказал: что тебе (нужно) здесь, Элиягу? И сказал он: весьма возревновал я о Господе, Боге Воинств, потому что оставили завет Твой сыны Израилевы, жертвенники Твои разрушили и пророков Твоих убили мечом; и остался я один; но и моей души искали они, чтобы отнять ее. И сказал ему Господь: пойди обратно своею дорогою через пустыню в Даммэсэк; и когда придешь, то помажешь Хазаэйла на царство в Араме; А Йейу, сына Нимши, помажешь на царство в Израиле, Элишу же, сына Шафата, из Авэйл-Мехолы, помажешь в пророки вместо себя» (18:46-19:21).
Итак, после того как на горе Кармель огонь, сошедший с небес, поглотил тельца, возложенного Элиягу, а сотни жрецов бааловых не смогли свести огня на свои жертвы, и были в результате казнены, сам Элиягу остался не у дел! Не только никого не впечатлило совершенное им чудо, но его по-прежнему хотели убить! Более того, сам Всевышний повелел ему сдать дела другому пророку (Элише) и покинуть землю!
Рассматривая действия Элиягу и находя предпринятую им казнь бааловых пророков галахически адекватной, Рамбам пишет в «Шмоне праким», что в то же время ревность Элиягу была чрезмерной: вместо того, чтобы привести грешников к покаянию, кровавая расправа привела их к ожесточению. В результате Всевышний привел Элиягу в ту пещеру, в которой Моше молил Его не губить народ, и объяснил пророку, что Он обитает в «тишине». Если казнь Зимри остановила мор и вернула Израиль к Богу, то казнь 450-ти бааловых пророков привела к почетному удалению Элиягу из этого мира. Крайняя ревность не от мира сего.
Схожую дилемму можно усмотреть также и в истории рабби Акивы. В Сангедрин (29) рассказывается, что Всевышний показал Моше йешиву рабби Авивы, а затем мученический конец этого одного из самых великих мудрецов. Магараль в «Тиферет Исраэль» (63), сопоставляя «Тору Моше» с «Торой рабби Акивы» (которую, согласно агаде, Моше не понял), пишет: «Если в конце концов Тора прояснилась через рабби Акиву, то почему не ему она была дана? Порядок мироздания, во главе которого лежит Божественная мудрость, таков, что Тора должна была прийти в мир не через рабби Акиву, а через Моше. Так как рабби Акива был как будто полностью устранен из мира сего, и нет у него удела в сем чувственном мире, и у него имелась восприимчивость к предметам отдаленным от чувственного мира. Но не так Моше рабейну, мир ему, который властвовал в этом мире, являющемся миром чувственным».
Таков, по-видимому, общий закон: чистые идеалы, то есть крайняя, категорическая радикальная духовность не встречает глубокого отклика в этом мире, но в небесах, где действительно открыто все, ей находится важное применение. Так, согласно мидрашу, пророк Элиягу ведет список заслуг сынов Израиля.
РЕВНИТЕЛЬ («Пинхас» 5770 - 01.07.2010)
Единству Бога и людей можно усмотреть одну наглядную аналогию, а именно единство организма и входящих в его состав клеток. Очевидно, что страдание всего организма каким-то образом совпадает со страданиями тех клеток, из которых он состоит. С одной стороны, мучается каждая из миллионов клеток воспаленного органа, но с другой - также и целый человек. С одной стороны, с болезнью борется каждый лейкоцит, страстно и неутомимо охотящийся на микробов, а с другой стороны, с болезнью борется сам человек, принимающий жаропонижающие таблетки.
Сионистские страсти
Недельная глава «Пинхас» начинается словами: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, возревновал Моей ревностью среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля» (25:10-12).
Как следует понимать слова «возревновал Моей ревностью»? Раши поясняет их следующим образом: «Совершил Мое возмездие, проявил гнев, который Мне должно было проявить». Иными словами Пинхас испытал те же самые чувства, что и Всевышний, нашел им соответсвующее выражение и таким образом сам выступил как «ревнитель». А ведь «ревнителем» Себя называет сам Создатель!
В самом деле, именно так Он представился при даровании Торы: «И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других Богов сверх Меня. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в воде под землею. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель» (Шмот 20:5)
В книге Дварим мы читаем: «Соблюдай же то, что повелеваю тебе ныне; вот, Я прогоняю от лица твоего Эморийцев, Кенаанеев и Хеттийцев, и Перизеев, и Хиввийцев, и Йевусеев. Остерегайся заключения союза с жителем той земли, в которую ты войдешь, а то станет он западнею для среды твоей; Но жертвенники их разрушьте и столбы их сокрушите, и кумирные дерева их срубите, Ибо ты не должен поклоняться Богу иному, потому что Господь – "ревнитель" имя Ему; Бог-ревнитель Он». (34:11-14. см также Двар 4:24)
Итак, Всевышний Сам назвал Себя «ревнителем», то есть Богом, страстно любяшим Израиль и требующим от него безусловной верности Себе. При этом в знак любви Всевышний завещает своему народу Святую Землю, то есть землю тех самых «Эморийцев, Кенаанеев и Хэттийцев, и Перизеев, и Хиввийцев, и Йевусеев» («И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я эту землю» (12:7). «Дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Канаанскую, во владение вечное; и буду им Богом» (17:8) «Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, тебе отдам ее и потомству твоему». 28:13)
Соответственно именно ревность побуждает Всевышнего изгонять евреев из земли, когда они проявляют неверность («И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли» Двар 28:64), и возвращать их в эту землю, когда они раскаиваются («От востока приведу племя твое и от запада соберу тебя». (Йешаягу 43:5). Бог является, поэтому, самым первым, самым страстным сионистом, является самым главным ревнителем еврейского государства. Но в сионизме мы отчетливо видим, что и народ «возревновал Его ревностью». Заостряя парадокс, можно сказать, что Бог ревнует за Израиль в той самой мере, в какой Израиль ревнует за Него, что и Бог и Израиль ревнуют какой-то единой ревностью.
Организм и клетка
С политической точки зрения дело возрождения еврейской государственности было немыслимое, небывалое по трудности дело, дело, в успех которого трезвые люди не верили, которое трезвые люди считали утопией. Максим Горький писал: "Мне говорят, что СИОНИЗМ - утопия: не знаю, может быть. Но, поскольку в этой утопии я вижу непобедимую, страстную жажду свободы, для меня - это реальность, для меня - это великое дело жизни". Жаботинский в статье «О сионизме» указывал: "Полно уже, в самом деле, бояться этого крика: – Утопия! Глупое слово из словаря трусов. Многое, что сотню лет тому назад казалось утопией, окрепло теперь и шествует, и наступает, и завоевывает. История не знает утопий. История делается не волею человека, а силою вещей. И когда масса людей в унисон охватывается вся одним идеалом, это значит, что не «фельетонисты» ей нашептали его. Ей нашептала сила вещей. Те идеалы, которые нашептаны силою вещей, – они не утопия. Они – действительная потребность. Они – будущая действительность".
То, что Жаботинский называл "силой вещей", можно по-другому назвать Промыслом, силой Бога, но в том-то и дело, что сила эта целиком опиралась именно на «волю людей», заключалась в этой воле. «Вещи» же, «обстоятельства», напротив, были против Промысла, более того, выглядели непреодолимыми препятствиями. Между тем дела и слова «ревнителей» проявлялись в первую очередь именно в «среде» этих препятствий. В предыдущей статье я приводил слова одного из лидеров второй алии Аарона Давида Гордона: “Нам надо помнить всегда, что в том, что касается нашего национального движения, все шансы и все цифры против нас, и здравый рассудок и трезвый подход - тоже против нас! Так что, если не хватит нам сил неуклонно идти по нашему пути вопреки всем цифрам и всем шансам, наперекор “здравому смыслу”, то нам нечего себя обманывать, не стоит играть в идеализм, сионизм и национальное движение. Наш покойный великий вождь показывал нам пример, как действовать вопреки всему. Он трудился, невзирая на все цифры, вопреки всем шансам. Он твердо шел вперед до последнего вздоха - вот ему и удалось пробить изрядную брешь в стенах нашего гетто».
Иосиф Виткин писал в своем воззвании (1904): "Братья, силы наши слабы, а цель намного возвышеннее нас. Но именно поэтому нам нельзя сидеть сложа руки, если мы хотим живой жизни; именно поэтому мы должны собрать все силы и отдаться нашей задаче с безудержной любовью, с безграничной самоотверженностью и бесконечным терпением!... Мы должны смотреть в будущее без страха, даже если убедимся, что путь этот труден и чрезвычайно долог... мы должны следовать по этому пути, не оглядываясь назад. Нам следует, наконец, признать, что мосты за нами сожжены и нет у нас спасения и убежища, нет во всем мире!!! ...Для завоевания нашей страны мы должны отчаянно трудиться и бороться, как раненый зверь борется за свою жизнь!»
Многие сионисты были далеки от иудаизма, но все они были сионистами в той мере, в какой «возревновали Его ревностью», в какой они жгли мосты и не искали другого убежища. В ту пору Бог располагал только этими людьми, как в ту далекую пору блудодейства с Моавом Он располагал только Пинхасом. Между тем эта единая ревность позволяет углубиться в другой вопрос – вопрос единства Бога и человека, о котором заговорили после Катастрофы. Он допустил это с нами, потому что допустил это с Собой: такова единственно мыслимая теодицея. В своей автобиографической повести «Ночь» Эли Визель приводит такое свидетельство: «Мы опять шли мимо повешенных. Оба взрослых уже были мертвы. Их раздувшиеся синие языки вывалились наружу. Но третья веревка еще дергалась: мальчик, слишком легкий, был еще жив...
Больше получаса продолжалась на наших глазах его агония, борьба жизни со смертью. И нас заставляли смотреть ему в лицо. Он был еще жив, когда я проходил мимо. Язык оставался красным, глаза не потухли. Я услышал, как позади меня тот же человек спросил: - Да где же Бог?
И голос внутри меня ответил: - Где Он? Да вот же Он - Его повесили на этой виселице...»
Но как все же возможно такое единство? Ведь Бог все же как-то и Сам по Себе существует? Я думаю, этому единству можно усмотреть одну наглядную аналогию, а именно единство организма и входящих в его состав клеток. Очевидно, что страдание всего организма каким-то образом совпадает со страданиями тех клеток, из которых он состоит. С одной стороны, мучается каждая из миллионов клеток воспаленного органа, но с другой - также и целый человек. С одной стороны, с болезнью борется каждый лейкоцит, страстно и неутомимо (как это видно под микроскопом) охотящийся на микробов, а с другой стороны, с болезнью борется сам человек, принимающий жаропонижающие таблетки. Причем лейкоциты воспринимают эти лечебные мероприятия как некую «поддержку свыше», как некий спасительный Промысел, способствующий их борьбе. Весь организм и каждая входящая в его состав клетка на разных уровнях и как бы вне всякой связи друг с другой одержимы единой волей к жизни.
Но пожалуй, ничто так глубоко не раскрывает нам этой аналогии, как... ревность! Та ревность, с которой каждый сперматозоид стремится к яйцеклетке (а ведь каждый из живущих на земле людей - плод именно самого ревнивого, самого страстного сперматозоида), является той же самой ревностью, с которой мужчина стремится к своей женщине. Представляя собой разные независимые существа, мужчина и его сперматозоиды испытывают разные желания, и в то же время очевидно, что эти желания увязаны, что они восходят к единому существованию.
Я И ТЫ ("Пинхас" 5769 - 09.07.2009)
В глубине души мы чувствуем, что бескрайняя Вселенная со всеми ее сложнейшими законами значит несоизмеримо меньше человека, всего лишь частично и очень ограниченно постигающего эти законы! Сознание, то есть отражение действительности, на поверку оказывается ее последней глубиной, оказывается тем, что эту самую действительность задает!
Суббота для человека
В недельной главе «Пинхас» рассказывается следующая история: «И подошли дочери Целафхада… И предстали пред Моше и пред Элазаром, священником, и пред князями, и (пред) всей общиной у входа шатра соборного, говоря: Отец наш умер в пустыне, и он не был в среде сборища собравшихся против Господа, в сборище Кораха, но за свой грех умер, и сыновей у него не было. Почему же исключено будет имя отца нашего из среды семейства его из-за того, что нет у него сына? Дай нам удел среди братьев отца нашего. И представил Моше дело их пред Господа. И Господь сказал Моше, говоря: Справедливо говорят дочери Целафхада; дай им наследственный надел среди братьев отца их и переведи надел отца их им. И сынам Израиля объяви так: если кто умрет, а сына у него нет, то переведите надел его дочери его… И да будет это для сынов Израиля установленным законом, как Господь повелел Моше». (27:1-7).
Это не единственный случай, когда заповедь предвечной Торы дается как «респонс», то есть как ответ на неожиданно возникающий у человека вопрос. Например, таким же образом были даны законы на «Песах шейни». Это может вызвать недоумение. Если Всевышний предвидит все, то почему иногда Он как будто спохватывается и формулирует закон исходя из сиюминутной ситуации, в качестве ответов на вопросы? Может быть, тогда вообще вся Тора такова? Может быть, в этих «респонсных» историях просто обнаруживается некоторое другое, но в то же время вполне общее положение, а именно, что вся Тора, все ее законы – это один большой «респонс» на все человеческие запросы?
В самом деле, ведь даже когда Всевышний дает Свой закон исходно, даже когда Он формулирует Свои требования заранее («не убий», «не прелюбодействуй» и т.д.), Он именно предупреждает возникающий у человека вопрос («а не убить ли мне его?», «а не соблазнить ли мне ее?» и т.д.). Более того, давая заповеди, Всевышний именно такого рода вопросы и предвосхищает.
Итак, в каком-то смысле вся Тора – это один сплошной ответ на чаяния и вопросы народа Израиля. Таким образом, формулирующиеся в Торе в виде «респонсов» законы позволяют увидеть и в других - базовых - законах общую диалогическую основу. Мир и его законы – это средство общения человека с Богом. Это положение неоднократно подчеркивается традицией. Так, Магараль в «Гвурат Хашем» пишет, что не какие-то особенности евреев («сгула») предоставили им право на получение Торы, а наоборот, что Тора дана была евреям для того, чтобы выявлять и культивировать эти особенности, эту их «искру». Суть этого мироощущения передана в следующих словах Гемары: «Суббота вручена вам, а не вы субботе» (Йома 85.б)
Мартин Бубер в своей книге «Я и Ты» представил взаимоотношения человеческого «Я» с Божественным «Ты» посредством «Оно». Существуют сферы, в которых именно Оно задает отношения между Я и Ты, их форму, а порой даже и содержание, но самодовлеющими следует признать все же отношения между Я и Ты, а не Я и Оно. Бубер пишет: «Неограниченное господство причинности в мире Оно, фундаментально важное для научного упорядочения мира, не угнетает человека, который не замкнут в этом мире, а может вновь и вновь уходить из него в мир отношения. Здесь Я и Ты свободно противостоят друг другу во взаимодействии, не вовлеченном ни в какую причинность и не окрашенном ею, здесь гарантирована свобода – человеку и бытию». В этом отношении Тора – это первое, что относится к миру «Оно» и задает всему мирозданию статус Божественного Слова. Однако, являясь именно Оно, Тора также может подвергнуться отчужденному восприятию. Так Магараль (в начале «Тиферет Исраль») говорит, что некоторые евреи до того любят Тору, что не видят за ней Того, Кто ее им дал.
Незыблемость эфемерного
В противоположность иудаизму, классическое язычество фиксируется именно на внешнем мире, на Законе, на Оно. Если религия откровения начинается со страха и трепета, то умозрительная философия – с удивления. Языческий культ, там, где он бескорыстен и чист – это культ отвлеченных внешних законов, которым в конечном счете подвластны и боги. В этом смысле очень показательна история принесения Пифагором в жертву ста быков (гекатомба) по случаю доказательства его знаменитой теоремы. Мировая гармония, гармония чисел поражала воображение древних, завораживала их и пробуждала в них их лучшие чувства. Но именно эта фиксация на безличной гармонии не позволяла им заметить, кто действительно в этом мире по-настоящему ценен. Говорят, что тот же Пифагор в интересах «гармонии» и «совершенства» … убил одного из своих учеников, верившего в существование иррациональных чисел!
Даже человек иудео-христианской цивилизации сталкивается в этой области с рядом трудных вопросов. Он удивляется, как может цениться не сама природа, не сам загадочный и правящий в ней Закон, а его эфемерное отражение в человеческое голове?! Каким образом мысль оказывается значительнее того, что она мыслит? Почему эфемерное нематериальное отражение наличной вселенной важнее ее самой? Ведь во вселенной законы сами по себе существуют (хотя себя и не мыслят), между тем ценным в первую очередь оказывается то, что осмысливает эти законы, не существуя среди этих законов, во всяком случае существуя совершенно особенным «сомнительным» образом (сколько людей «сомневаются» не только в реальности Всевышнего, но даже в реальности мысли и души, отождествляя их с «биохимическими импульсами»!). Шестов в следующих словах пишет о навязчивости такого рода сомнений и оценок: «Что нас прельщает в истинах, не зависящих ни от нас, ни от воли Бога, и почему мы связываем свои лучшие надежды с законом противоречия или с положением, что однажды бывшее не может стать небывшим? Такого вопроса мы даже не ставим – словно независимость вечных истин от разума и морали являлась бы залогом нашей собственной независимости. Но ведь как раз наоборот: эти истины обрекают нас на самый отвратительный вид рабства. Не завися от Божьей воли, они и сами не имеют никакой воли и никаких желаний. Им ни до чего нет дела, им все равно. Они не учитывают и не загадывают, что принесут они с собой миру и людям, и автоматически осуществляют свою безмерную, неизвестно, как и откуда к ним пришедшую и им самим ни на что не нужную власть…».
И все же в глубине души мы чувствуем, что бескрайняя Вселенная со всеми ее сложнейшими законами значит несоизмеримо меньше человека, всего лишь частично и очень ограниченно постигающего эти законы! Сознание, то есть отражение действительности, на поверку оказывается ее последней глубиной, оказывается тем, что эту самую действительность задает! Человеческая мысль никогда не переставала искать подтверждения этой интуиции. Паскаль, предпочитавший Бога Авраама, Ицхака и Иакова богу философов и ученых, писал: "Человек - всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо быть Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, что расстается с жизнью, и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает. Итак, наше достоинство - не в овладении пространством, а в умении разумно мыслить. Я не становлюсь богаче, сколько бы ни приобретал земель, потому что с помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня, а вот с помощью мысли я охватываю и поглощаю Вселенную".
Но все же истинное оправдание человека, истинный смысл его мышления раскрывает не умозрение, а откровение. Истинную правду о человеке и о его месте во вселенной сообщает религия синайского откровения. Так, в книге Зохар мы читаем: "Сказал Святой, благословен Он, вселенной в час, когда создал ее и сотворил человека: "Вселенная, вселенная! Ты и законы твои лишь благодаря Торе существуют. И поэтому сотворил Я в тебе человека. Для того, чтобы он занимался Торой. А если нет, то я превращу тебя вновь в хаос и ничто". И все существует ради человека. Так сказано (Иешайя 45:12) : Я создал землю и человека на ней сотворил" (Зоар 134.б)
Итак, человек может погрузиться в Оно как в черную дыру и погибнуть в ней, а может увидеть в этом Оно весть Всевышнего и утвердить свое существование в вечности. Этому в немалой мере помогает осознание того, что не только законы Торы, но и законы мироздания на самом деле не что иное, как некие «респонсы» Всевышнего.
КУЛЬТ НЕВЕРНОСТИ («Пинхас» 5767 - 05.07.2007)
В той же мере, в какой иудаизм запрещает и осуждает блуд как религиозную измену, многие языческие культы его прямым образом предполагают. В сущности, не существовало древнего народа, религия которого не предписывала бы ему участвовать в оргиях (сатурналии). Другими словами, существует выраженная корреляция между моногамией и монотеизмом с одной стороны и полигамией и политеизмом – с другой.
Право ревнителя
Предыдущее недельное чтение «Балак» закончилось описанием оргии, в которую, по совету Билама, моавитяне вовлекли израильтян: «Господь сказал Моше: возьми всех начальников народа и повесь их Господу пред солнцем, и отвратится ярость гнева Господня от Израиля. И сказал Моше судьям Израиля: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Баал-Пеору. И вот некто из сынов Израиля пришел и подвел к братьям своим мидьянитянку пред глазами Моше и пред глазами всей общины сынов Израиля, а они плакали у входа шатра соборного. И увидел это Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою». (25:4-7)
Итак, эта оргия была остановлена убийством двух ее участников. Убийство было совершено Пинхасом (отождествляемым традицией с пророком Элиягу), и нынешнее недельное чтение «Пинхас» начинается с восхваления этого деяния: “И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сын Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израилевых, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира” (25:10-12).
Похвала эта вызывает определенное недоумение. Если бы Пинхас убил женщину, изменяющую своему мужу, и ее любовника, то его вроде бы еще можно было понять – неверная жена и ее любовник по закону подлежат смерти. Внебрачные связи, разумеется, также запрещены, как сказано: «Да не будет блудницы из дочерей Израиля, и да не будет блудника из сыновей Израиля» (Дварим 23:18). Но за внебрачные связи по законам Торы все же не казнят.
Но то, что имело место, не было просто блудом, это было также и идолослужением. Как бы то ни было, традиция поясняет, что Пинхас действовал в соответствии с некоторым законом, согласно которому ревнитель может убить того, кто совершает святотатство.
Не случайно в приведенном выше законе о запрете блуда используется не слово «зона» (блудница, распутница), а «кдеша», что по крайней мере в исходном значении можно перевести как «храмовая проститутка», а кроме того, закон этот упоминается в связи с эпизодом совращения сынов Израиля моавитянами (Дварим 23:4-7)
Но мне думается, что закон о правах ревнителя все же невозможно до конца понять без знания особенностей языческих земледельческих культов, одним из которых был моавитский культ Баал-Пеора. А именно без осознания того, что все земледельческие культы держались верой в любовные отношения между небом и землей, совокупляющимися посредством семени-дождя, и подразумевавшими соответствующую симпатическую магию.
Афанасьев в «Древе жизни» пишет: «Признавая Небо и Землю супружеской четою, первобытные племена в дожде, падающем с воздушных высот на поля и нивы, должны были увидеть мужское семя, изливаемое небесным богом в свою подругу; воспринимая это семя, оплодотворяясь им, Земля чреватеет, зарождает из своих недр обильные, роскошные плоды и питает все на свете сущее... Богиня земного плодородия, вступающая в брак с богом небесных гроз в счастливое время весны, теряет своего супруга в период холодной зимы и прекращает свои роды; отсюда создалось у германцев прекрасное сказание о том, как Фрея, в белой развивающейся одежде, плача и жалуясь, шествует через горы и долы, неустанно ищет своего мужа, находит его и потом снова теряет и принимается за те же поиски». «Как всеобщая кормилица, земля есть источник сил и здоровья; она же растит и целебные травы. Тот, кто приступает к собиранию лекарственных зелий и кореньев, должен пасть ничком наземь и молить мать-сыру землю, чтоб она благоволила нарвать с себя всякого снадобья...»
Между тем хорошо известно, что на практике такого рода культы не ограничивались чтением прекрасных сказаний о поисках богиней ее супруга. На практике этот культ - особенно в древности - вовсе не выглядел столь романтическим. Он неизбежно сопровождался ритуальным блудом, призванным подстегнуть процесс орошения.
Мирча Элиаде в своей книге «Космос и история» пишет: «В день Нового года Иштар отходит ко сну вместе Таммузом, а царь воспроизводит этот мифический сакральный брак ритуальным бракосочетанием с богиней, то есть со священной блудницей, которая представляет ее на земле, в потайной комнате храма, где находится брачное ложе богини. Сакральный союз обеспечивает плодородие земли, когда богиня Нинлиль соединилась с богом Энлилем, пошел дождь».
А вот небольшое свидетельство об относительно современных формах такого поклонения: «Языческие народы островов, расположенных в районе Новой Гвинеи, видят в солнце «мужское начало, которое оплодотворяет женское начало, то есть землю... Один раз в году Господин Солнце нисходит на священное фиговое дерево, чтобы оплодотворить землю... В таких случаях в жертву приносится множество свиней и собак; мужчины и женщины предаются разгулу, и среди пений и танцев мистический союз солнца и земли в драматической форме инсценируется посредством реального соединения полов под деревом» (Токарев «Ранние формы религии»)
Полигамия и политеизм
Итак, Пинхас покарал блуд смертью, возможно, потому, что он являлся одновременно не только супружеской изменой, но также и изменой Всевышнему. Измена единственному супругу, который на земле, оборачивается изменой единому Богу, который на небесах.
Но при этом обнаруживается также и другое. Мы видим, что в той же мере, в какой иудаизм запрещает и осуждает блуд как религиозную измену, многие языческие культы его прямым образом предполагают. В сущности, не существовало древнего народа, религия которого не предписывала бы ему, по меньшей мере, в определенные праздничные дни, участвовать в оргиях (сатурналии). Другими словами, существует выраженная корреляция между моногамией и монотеизмом с одной стороны и полигамией и политеизмом – с другой.
И здесь становится ясно, что существование оргических культов одним бескорыстным стремлением повысить урожайность объяснить все же не получится. Любящие и преданные супруги не станут друг другу изменять, даже если придут к твердому убеждению, что в результате этого у них повысятся доходы.
В свое время, говоря о культе Молеха, я писал, что его невозможно объяснить одними прагматическими соображениями – то есть стремлением повысить урожайность (как это объясняет Фрейзер). Служители Молеха именно поклонялись этому темному демону, и убивая собственных детей, доказывали ему свою преданность. Урожайность не могла быть решающим пунктом, который мог бы их в этом культе привлечь. То же касается и культа Баал-Пеора.
При всем том, что служение Молеху шло против похоти, а служению Баал-Пеору было по пути с ней, оба эти служения не отличались по своей сути. Прежде всего это был именно религиозный культ, религиозное поклонение. Как в случае Молеха убийство собственного ребенка служило средством выражения преданности богу, так в случае Баал-Пеора для доказательства верности ему требовалось отречение от супружеской любви. Разнузданная чувственность, исключающая обращение к лицу, являлась основой этого культа, его исходным требованием. В качестве знака лояльности божеству требовался блуд.
Это весьма существенный момент. Даже изменяя своим супругам, люди делают это обычно не изменяя самой любви. Более того, они убеждены, что следуют именно любви. Ведь они изменяют своим супругам лишь с теми, кто им непосредственно притягателен. Другими словами, они начинают знакомство с лица партнера, а не с его гениталий.
Для сакрального же блуда характерна анонимность, характерна почти полная обезличенность: все начинается с гениталий и ими же все завершается. Участники оргий очень часто даже скрывают свои лица под масками. Но в любом случае до лица дело не доходит, даже если оно нечаянно открывается.
В этом смысле сакральный блуд, которому предавались древние народы, также является провозвестником сатанизма, хотя о сатане древним было так же мало известно, как и о Боге Израиля.
ШЕСТЬСОТ ТЫСЯЧ ("Пинхас" 5766 - 13.07.2006)
Каждая еврейская душа тождественна одной из шестисот тысяч коренных душ, как тождественны однояйцевые близнецы (идентичные не только физически, но и психически).
Еврейская константа
В недельной главе «Пинхас» говорится о пересчете сынов Израиля после мора, последовавшего за оргией, в которую их втянули моавитяне. «И было после мора... И Господь сказал Моше и Элазару, сыну Аарона, священнику, говоря: Пересчитайте поголовно всю общину сынов Израиля, от двадцатилетнего возраста и выше, по родовым домам их, всех, поступающих в войско в Израиле. И сказал им Моше и Элазар, священник, в степях Моавитских у Ярдэна, против Йерихо, говоря: От двадцатилетнего возраста и выше, (исчислите их), как Господь повелел Моше и сынам Израиля, вышедшим из земли Египетской» (26.1-4)
Книга Бемидбар началась аналогичным подсчетом: «Господь сказал Моше в пустыне Синайской, в шатре соборном, в первый день второго месяца, во второй год по выходе их из земли Египетской, говоря: Произведите поголовное исчисление всей общины сынов Израиля по семействам их, по отчим домам их, по числу имен, всех мужчин поголовно. От двадцати лет и выше, всех, поступающих в войско в Израиле, исчислите их по их ополчениям, ты и Аарон» (1.1-3)
В связи с этим подсчетом Раши отмечает: «Всевышний несколько раз пересчитывал сынов Израиля – в знак своей любви к ним. Первый раз Он пересчитал их после исхода из Египта; второй раз после греха поклонения золотому тельцу, чтобы выяснить, сколько осталось в живых; третий – теперь, после того как был возведен шатер откровения».
Описываемый в главе «Пинхас» подсчет является таким образом четвертым подсчетом.
Однако при этом уместно обратить внимание на одно интересное обстоятельство: между третьим и четвертым подсчетом прошло 38 лет. Таким образом, пересчету здесь подвергались другие люди, можно даже сказать другое поколение.
Сама Тора открыто обращает внимание на это обстоятельство: «Это исчисленные Моше и Элазаром, священником, которые исчисляли сынов Израиля в степях Моавитских у Иордана Йерихонского. А среди них не было ни одного человека из исчисленных Моше и Аароном, священником, которые исчисляли сынов Израйля в пустыне Синайской. Ибо Господь сказал о них: умрут они в пустыне; и не осталось из них ни одного, кроме Калева, сына Йефунэ, и Йегошуа, сына Нуна». (26.63-65)
Действительно, после событий, связанных с Корахом, история, рассказываемая в книге «Бемидбар», прерывается. И в недельном чтении «Хукат» описывается смерть Мирьям, после чего говорится: «И пришли сыны Израиля, все общество, в пустыню Цин в первый месяц» (Бемидбар 20.1)
Р. Авраам Ибн-Эзра поясняет, что это «первый месяц сорокового года странствий в пустыне. Мы видим таким образом, что Тора не считает нужным рассказывать что-либо о промежутке времени между первыми двумя годами после исхода из Египта и сороковым годом».
Со своей стороны Тора Устная посвящает нас в подробности того, как замещалось народонаселение во время странствия по пустыне.
В трактате Таанит Иерусалимского талмуда рассказывается, что во время странствия сынов Израиля в пустыне ежегодно в канун 9 аба (т.е. в годовщину греха разведчиков, из-за которых сыны Израиля были задержаны в пустыне на сорок лет), Моше призывал всех сынов Израилевых, чтобы они выходили копать себе могилы.
Народ проводил ночь в могилах, а наутро выяснялось, что Всевышний забирал души пятнадцати тысяч человек. Так за сорок лет набралось 600 тысяч душ. А в сороковой год все, кто легли в этот раз в могилы, встали из них живыми.
Таким образом, за время странствия по пустыне общее число сохранившихся душ оказалось равно числу душ скончавшихся.
Определение реинкарнации
Итак, между третьим и четвертым пересчетом прошло 38 лет, и исчислялись преимущественно другие люди. Однако при этом число исчисленных осталось тем же! Число умерших и число родившихся в пустыне (и при этом достигших двадцатилетнего возраста) совпало.
Иными словами, число коренных еврейских душ - шестьсот тысяч – оставалось постоянным на всем протяжении сорокалетнего странствия по пустыне.
И то, что от момента дарования Торы до вхождения в Эрец Исраэль Всевышний зафиксировал это число душ, не может не вызвать к нему дополнительного внимания.
Неудивительно, что это число окружено в еврейской традиции мистическим ореолом. Согласно мидрашу, число букв Торы также тождественно этому числу еврейских душ. Некоторые даже расшифровывают слово "Исраэль", как "Еш Шешим Рибо Отиот ЛеТора" – то есть "имеется шестьсот тысяч (буквально - шестьдесят десятитысячий) букв в Торе".
Поскольку число букв Торы – 304805, то такое утверждение может показаться совершенно вздорным. Однако, если мы, как это принято в печатном деле, посчитает кроме самих букв ("перемешанной" предвечной Торы) также и пробелы между ними, то получим 609608 знаков! А реальное число еврейских душ, кстати, также было не точно равно шестистам тысячам. При точном подсчете (приведенном в Бемидбар) число еврейских душ окажется равным 603550. «Натяжка», как видим, вполне допустимая (около процента).
Магараль в своей книге «Гвурат Ашем» пишет в связи с этим числом: «Полнота Израиля - это число. Так как, когда вышли из Египта, их было шестьсот тысяч душ, и когда согрешили созданием тельца, их было шестьсот тысяч душ, и в недельном чтении «Бемидбар» их было шестьсот тысяч, и в недельном чтении «Пинхас» их так же было шестьсот тысяч. Из этого видно, что форма Израиля и его полнота - шестьсот тысяч. А то, что число это увеличилось впоследствии – это из-за благословения, но число совершенства, присущее Израилю – это шестьсот тысяч. И смысл этого понятен, потому что число шесть - это число полноты, так как распространяться можно лишь в шести направлениях» (Гвурат Ашем 1 и 12).
Итак, шестьсот тысяч - это, по мысли Магараля, некоторое предельное число еврейских душевных корней. Предельное расширение Израиля. Как это следует понимать?
Существует взгляд, что шестьсот тысяч коренных душ реинкарнируют в последующих поколениях. А это, следует заметить, служит хорошим примером к пониманию собственно еврейского представления о реинкарнации.
При всей распространенности веры в концепцию «гильгулей нешамот» («переселения душ») в современном еврейском мире, нельзя не отметить, что она имеет позднее происхождение, а в свое время решительно отвергалась некоторыми мудрецами (Саадией Гаоном, р.Йосефом Альбо) как ложное языческое поверье.
Однако речь идет о той вере, которая сродни индуистской вере в «сансару». Наряду с этим относительно новым поверьем в иудаизме издавна присутствовала иная вера, подразумевающая «переселение» не индивидуальных душ, а их призваний, подразумевающая эстафету божественных миссий. И, пожалуй, ничто так отчетливо не иллюстрирует эту концепцию, как учение о шестистах тысячах коренных еврейских душ.
В самом деле, странно было бы думать, будто бы евреев на самом деле не столько, сколько их было и будет, а всего шестьсот тысяч, но которые просто натягивают на себя «одежды» последующих тел, причем, как правило, даже нескольких сразу.
Эту еврейскую «константу» естественно мыслить, как постоянно «гильгулирующее» число дарований, как предельное число духовных призваний. Каждая еврейская душа тождественна одной из шестисот коренных душ, как тождественны однояйцевые близнецы (идентичные не только физически, но и психически). В самом деле, тождество двух близнецовых душ не отрицает индивидуальности каждой из них, не отрицает ее в той же мере, как и тождество их близнецовых тел. При всем том, что близнецы тождественны, каждый из них – это именно "он сам". В этом смысле многочисленные души, принадлежащие одной из шестисот тысяч коренных душ, позволительно называть близнецовыми душами.
Шестьсот тысяч коренных еврейских душ естественно мыслить, как предельное число духовных типов, по образу которых творятся все прочие миллионы евреев, индивидуальность которых не подвергается сомнению.
ИСЦЕЛЕНИЕ («Пинхас» 5765 - 21.07.2005)
Точка соприкосновения
В недельном чтении «Пинхас» мы читаем: «И Господь сказал Моше: возьми себе Иешуу бин Нуна, человека, в котором есть дух, и возложи на него руку твою, И представь его пред Элазара, священника, и пред всю общину, и наставляй его пред глазами их, И дай ему от величия твоего, чтобы слушала его вся община сынов Израйля. Пред Элазаром же, священником, должно стоять ему, и тот будет испрашивать для него решение урим пред Господом: по его слову им выходить и по его слову им приходить ему и всем сыновьям Исраэйля при нем, и всей общине. И сделал Моше, как повелел ему Господь; и взял Иешуу, и поставил его пред Элазаром, священником, и пред всей общиной. И возложил руки свои на него, и дал ему наставления, как говорил Господь чрез Моше». (27.18-23)
Считается, что так как основа власти Иешуа - это знание Торы, то Моше наделил его властными полномочиями не при помощи помазания, как царя, а при помощи «смиха» - возложения рук, т.е. как мудреца, как раввина.
В книге Дварим в связи с этим же эпизодом посвящения говорится: «А Иешуа бин Нун исполнился духа премудрости, так как Моше возложил на него руки свои. И повиновались ему сыны Израиля и делали все так, как повелел Господь – Моше». (Дварим, 34:9).
Итак, мы видим, что передача духовного дара «от величия» Моше была осуществлена с помощью определенной манипуляции - наложения рук.
Наложение рук бесспорно является одним из самых глубинных и широко распространенных символических действий. Руки возлагаются не только при посвящении в сан, но и при благословении, при произнесении клятвы (см. Брешит 24.2), при передаче каких-либо сакраментальных знаний и сил, и конечно же, наложение рук широко используется при исцелении.
Наложения рук в целебных целях – быть может самое показательное и распространенное применение этого действия. Применения, смысл которого может быть ключевым для понимания также и всех прочих наложений.
Дело в том, что наложение рук, как я это попытаюсь показать, лежит в основе любого целительства.
В прошлый раз я говорил об идолослужении как использовании гипнотических свойств космоса. Сегодня мне представляется уместным рассмотреть лишь один из аспектов такого рода гипнотизирования – а именно целительства, напрямую связанного с использованием сил Вселенной.
Безо всякого преувеличения молжно сказать, что львиная доля деятельности шаманов, магов и прочих экстрасенсов посвящена целительству. Существуют многочисленные школы и методики, связанные со знахарством, например, китайская школа цигун или японское учение Рейки.
В основе всех этих методик лежит установление связи микрокосмоса с макрокосмосом и последующее перекачивание недугов в «отхожие» пределы космоса. Такое действие очень часто связано с наложением рук целителя на больного, или по крайней мере с пассами, осуществляемыми в непосредственной близости от больного органа.
В контексте интересующей нас проблемы целительства отдельного рассмотрения заслуживает опыт христианства. Дело в том, что христианство придает целительству чрезвычайно важное значение. Основоположник христианства не только избавлял людей от недугов, но и рассматривал целебную практику как свидетельство исключительности свой миссии. В глазах самого Иисуса и его учеников целительство является важнейшим индикатором истиной веры.
Аналогичное отношение к целительству сохранялось в церкви на протяжении веков. И католики, и православные посещают множество так называемых «святых мест», одним из главных признаков «святости» которых считается как раз их целебность. Во многих местах, как например в Лурде, случаи чудесного исцеления тщательно протоколируются.
Христиане связывают исцеление с силой и чистотой «веры». Целительство представляется, по меньшей мере, им самим чисто духовным подвигом. Практически никто из христиан не обращает внимания на гипнотический, «космо-энергетический» аспект их целебной практики. В том-то и дело, что самые эффектные случаи исцеления, которые известны христианству, связаны не только с молитвой, но и с некоторым (кажущимся на первый взгляд второстепенным и случайным) «материальным фактором», прежде всего с наложением рук.
В этом отношении весьма показательным является свидетельство баптистского проповедника Оруэла Робертса, который был избавлен от смертельной болезни, а затем сам обрел дар исцеления и стал творить чудеса. В своей книге «Избавление от страха и болезней» Робертс главным образом пишет о силе веры, о необходимости предаться Всевышнему. Однако при этом он также обращает внимание на один элемент евангельских целительств, которые успешно применяет в своей собственной практике, а именно на важность непосредственного соприкосновения больного с целителем.
Робертс пишет: «Иисус полон исцеляющей силы для вас... и коснуться его значит исцелиться. Прикосновение дает исцеление....» В этой связи Робертс вводит понятие «точка соприкосновения». Он пишет: «Точкой соприкосновения может быть сказанное слово, край одежды Иисуса, возложение рук и прочее. Значение точки соприкосновения в том, что она устанавливает момент для вашего исцеления. Хорошим примером этого является кровоточивая женщина, которая край одежды Иисуса сделала точкой соприкосновения своей веры с Его силой... Тем не менее, простое прикосновение к одежде Иисуса не исцелило бы ее. Точка соприкосновения сама по себе не исцеляет».
Перед каждым сеансом Робертс объясняет тысячам стоящих в ряд и ожидающих чуда больным, что ждет от них того же: когда он пройдет и наложив руки помолится над каждым, тот должен создать «точку соприкосновения».
Да, «точка соприкосновения» не исцеляет, и все же невозможно не заметить, что этот вроде бы совершенно внешний «материальный фактор» представляется необходимым. Говоря о вере и чрезвычайно важной для него в его целительской практике «точке соприкосновения», Робертс не обращает внимания на то, что в дело пускается не только вера, но и какое-то создаваемое им самим «энергетическое поле». В самом деле, для исцеления недостаточно прочитать книгу Робертса, где подробно разъясняется, что страх парализует душу и приводит к болезням, а вера освобождает и исцеляет от этих болезней. Для исцеления необходим сам Робертс, необходимо его присутсвие, прикосновение его руки.
Итак, не только молитва, но и физическое наличие целителя, каких-либо реликвий и пр, является в христианской практике целительства необходимым фактором. «Точкой соприкосновения» может быть «сказанное слово», но основой «соприкосновения» является все же именно рука.
Само по себе это обстоятельство не превращает христианское целительство в разновидность знахарства, однако оно показывает, что это целительство опирается в последнем итоге на те же механизмы и те же силы, что и знахарство.
И тут мы подходим, на мой взгляд, к главному вопросу, к вопросу правомочности обращения к космическому гипнозу ради исцеления. Вправе ли мы прибегать к знахарству? От кого и от чего зависит, будет ли человек исцелен?
На первый вопрос ответить не трудно: знахарство разрешено сынам Ноаха. Более того, в крайних случаях еврей вправе обращаться к знахарям-инородцам, хотя сам и не может прибегать к знахарским приемам.
Многие раввины разрешают заниматься восточными практиками даже и евреям. Однако в этом вопросе важно знать меру. Не всякую медитацию еврей вправе повторить. Например, еврей, представляющий себя деревом – даже при всем том, что в Писании сказано «человек – полевое дерево», находится на грани совершения идолослужения, потому что основа этого служения - это имитация.
Я вовсе не собираюсь спорить с галахой, но признаюсь, что с давних пор испытываю определенные сомнения относительно этой правомочности, и по меньшей мере, хотел бы обозначить ее пределы.
Вселенная как черный ящик
В начале 80-х годов в Москве я посещал кружок одного экстрасенса. Это был уважаемый человек, отказник, который заверил меня, что его техника – это чистые энергии, чистые поля. После месяца занятий у меня действительно что-то открылось, так что я без колебаний мог «нащупать» угол стола, держа руку на расстоянии 20-30 сантиметров от него, а также начал ощущать на расстоянии, воспален ли у человека какой-либо орган и т.п. Однако в какой-то момент по ходу курса начались сомнительные манипуляции и откровенные заговоры. «Плохие энергии» было необходимо сбрасывать в «пески зыбучие», «хорошие» извлекать из иных источников. В ту пору я, пожалуй, впервые понял, что побуждает людей молиться луне и солнцу. Это открытие вынудило меня бросить занятия.
Но помимо этого открытия было и другое: в ходе занятий я отметил у себя усиление близорукости на одном глазу. Это осложнение объяснялось учителем моей неопытностью, неумением сбрасывать «плохие энергии». Но ведь дело могло быть и в другом. Может быть, исправляя что-то одно, мы при этом ломаем другое? Где, в самом деле, гарантии того, что исцеление делается не за счет повреждения каких-то других сторон жизни этого человека, или того хуже, не за счет насылания болезни на кого-то другого?
Продажа любого медицинского препарата сопровождается описанием возможных осложнений. Леча вас, экстрсенс никогда не предупреждает о возможных побочных последствиях, но это не значит, что их нет.
Тот же Робертс рассказывает, как он проходит над рядом больных людей длиной в километр, молясь поочередно над каждым, и как некоторые, в том числе люди с органическими пороками, исцеляются. Но почему он считает, что те, кто не исцеляются, не исцеляются исключительно по маловерию? Может быть, причина в чем-то другом?
В том-то и дело, что мы не знаем, для чего ниспослана человеку болезнь, и не последует ли за исцелением какое-либо повреждение.
Общие соображения подсказывают нам, что здесь вполне может иметь место тришкин кафтан, перекраивание которого никак не может привести к увеличению полезного покрова. В самом лучшем случае мы должны признать, что имеем дело с черным ящиком и не можем достоверно знать, как перераспределяются энергии.
Для уяснения этих сомнений уместно сравнить «контактное исцеление» с исцелением по молитве. Действительно, в целом так же может действовать и молитва. Человек, например, может вымолить себе исцеление. Всевышний дает ему то, что тот просит, однако общее Его решение о том человеке сохраняет силу, и Он взыскивает с него другим способом. Человек этот может выздороветь, но может разладиться его брак и т.д.
Итак, разве целительство полями чем-то отличается в этом отношении от молитвы? В том-то и дело, что отличается. В случае молитвы имеет место личный договор с Царем мира, не нарушается связь с Ним.
Это честный договор двух лиц: Всевышнего и человека. Часто молясь такой настоятельной молитвой, человек невольно сам начинает предлагать Всевышнему разные «альтернативы»: «забери лучше меня», «нашли болезнь на меня» и т.д.
Внутренне человек прекрасно понимает на что он идет, когда настойчиво вымаливает у Всевышнего что-либо конкретное, как бы превозносясь над волей самого Всевышнего.
Приведу один пример. В начале ХХ-го века были найдены записки матери казненного декабриста Рылеева, в которых она рассказывает о том, что в возрасте 3-х лет ее сын смертельно заболел. Она стала молиться о его исцелении, и тогда ей предстал ангел, который сказал, что ей следует положиться на волю Божию, что сын ее умрет и избежит многих страданий. Но мать продолжала просить Бога исцелить ребенка. Тогда во сне ей была показана вся будущая жизнь ее сына: детство, гимназические годы, юность и, наконец, виселица, на которой он окончит свою жизнь. Мать настояла на том, чтобы ребенок выжил.
Исцеление или любое другое чудо, совершенное по молитве – это всегда личный договор, обусловленный внутренним решением человека. В этом случае все происходит в открытую. Человек, умоливший Всевышнего совершить нечто согласно его человеческой воле, прекрасно знает, что его может ждать расплата в другой сфере. Компенсация, возникающая в результате настойчивой молитвы, находится в пределах взаимного договора человека с Богом, даже если этот договор не сформулирован четко.
Однако когда между человеком и Богом появляется посредник, в котором как в черном ящике совершаются неведомые нам процессы, сомнения наши неизбежно должны возрасти.
Возможно, я и ошибаюсь, но мне все же очень трудно поверить, что настоящее исцеление, совершенное знахарем, никогда не влечет негативных последствий, характер которых для нас совершенно непредсказуем.
ТАЛМУД И НАРОДЫ МИРА («Пинхас» 5764)
Закон и религиозная истина
Недельное чтение «Пинхас» начинается похвалой, высказанной Всевышним в адрес Пинхаса в связи с тем, что он убил израильтянина и моавитянку, предававшихся разврату: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сын Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израилевых, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира» (25.10-12).
Но на каком основании Пинхас удостоился похвалы Всевышнего? Ведь то, что он сделал, выглядит обыкновенным убийством. Даже если бы за разврат полагалась смертная казнь, поступок Пинхаса было бы трудно расценить иначе. А ведь разврат (не связанный с супружеской изменой) Тора не карает смертью.
Мидраш сообщает, что Пинхас, увидев бездействие Моше, напомнил ему о некоем законе, который тот преподавал ранее, но о существовании которого в данную минуту забыл. Согласно этому закону ревнитель обладает правом карать святотатца.
Иудаизм не склонен оправдывать поступки кого-либо только на том основании, что он является героем ТАНАХа. Например, никто не оправдывает того, что Иегуда вошел к блуднице, (которой на поверку оказалась Тамар), или того, что Давид овладел Бат-Шевой. Входить к публичной женщине и овладевать чужими женами закон запрещает. Но в то же время традиция не считает преступником того же Моше, который убил египтянина (всего лишь ударившего еврея), и Пинхаса, убившего еврея (всего лишь вступившего в запретную связь с моавитянкой). Устная Тора квалифицирует действия Пинхаса и Моше не как самосуд, а как прецеденты, выявившие Божественный закон.
Иудею важно точно знать, какова воля Всевышнего. Религиозная истина в первую очередь состоит для него в правильной трактовке Закона. Законы выведенные непосредственно из Торы, именуются «деорайта». Однако в некоторых случаях мудрецам дана власть возвести вокруг закона ограду по дополнительным мотивам. Этот тип законов именуется «дерабанан».
Тора принимает как данность многие отношения существовашие в древнем обществе, ограничивая, но не запрещая их полностью. Так Тора допускает рабство, многоженство, жестокие способы ведения войны (о чем будет говориться в следующий раз), допускалает она и опредленное неравенство.
В этом смысле критиковать евреев за какой-либо «дискриминационный» закон («деорайта») совершенно нелепо, так как, по меньшей мере, в глазах самих евреев - это закон Бога (которого, как известно, следует слушаться даже в том случае, если Он повелевает зарезать собственного сына). Что же касается иудеев, то они как раз делают все от них зависящее, чтобы такого рода «несовременные» законы смягчать или отменять. Так, например, около тысячи лет назад был введен запрет на многоженство. В вопросе отношения к неевреям такого рода смягчения стали производиться в последние века, между тем уже в древние времена очень часто закон «деорайта», предполагающий «двойной стандарт», отменялся средствами «дерабанан» на том основании, что он может привести к «хилуль а-Шем» - к дискредитации Божественного имени среди народов.
Однако ни религиозная истина, ни тот факт, что автор Торы – это именно Всевышний, не беспокоят христианина Дэвида Дюка, усматривающего в избрании Израиля злокозненную «доктрину еврейского превосходства». Объявив себя учеником того, кто сказал, «доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из Закона», Дюк усматривает в неприглянувшихся ему законах Торы лишь злую еврейскую волю.
Список Гитлера
В любом законодательном кодексе, составлявшемся за столетия и тем более за тысячелетия до провозглашения Всеобщей декларации прав человека, невозможно не встретить дискриминационные параграфы, и человек, свободно владеющий ивритом и арамейским, наверняка способен собрать определенную коллекцию талмудических цитат, в которых будет выражаться неодинаковое отношение к еврею и к язычнику. Однако, на пристрастии к такого рода «коллекционированию» лежит столь явная печать недобросовестности, что она невольно отразилась также и на методах «исследования» Дэвида Дюка.
Действительно, подборка талмудических цитат предлагаемая Дюком в его сочинении «Еврейский вопрос глазами американца»,относится к тем, которые кочуют из одного антисемитского издания в другое, обрастая новыми неточностями и искажениями. Как известно, к перечню этих высказываний постоянно обращался Гитлер (слывший среди немцев большим знатоком Талмуда).
Итак, приступим к рассмотрению «дискриминационных» цитат, собранных Дэвидом Дюком и его предшественниками (которые для оценки их недобросовестности я привожу буквально): «Язычник, который сует свой нос в Тору, осуждается на смерть. Поскольку, как написано, она наше наследие, а не их» (Сангедрин 59.а).
На этом цитата Дюка обрывается. Между тем в следующем фрагменте этой Гемары приводится возражение: «Откуда видно, что если даже язычник занимается законом, он равен первосвященнику? Из стиха (Ваикра 18,5): «Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, исполняя которые, человек будет жив»; не сказано: «священники, левиты и израильтяне», а «человек». Следовательно, если даже язычник занимается законом, он равен первосвященнику».
Далее Дэвид Дюк извлекает «козырную карту»: «Только евреи являются людьми, неевреи - это животные» (Бава Мециа 114 а-б).
Последняя часть фразы «неевреи - это животные» в Талмуде отсутствует и является типичной ошибкой антисемитского переписчика, демонстрирующей полное пренебрежение к контексту данного высказывания, в котором обсуждается, в каком смысле используется слово «человек» в одном из стихов Торы (Бемидбар 19.14), связанном с ритуальной нечистотой. Фраза «вы именуетесь людьми» означает только то, что (в отличие от еврея) инородцу ритуальная нечистота не передается.
Далее мы читаем: «Независимо от того, является ли это убийство нееврея неевреем, или израильтянина неевреем, они подвергаются суровому наказанию, но за убийство нееврея израильтянином не предусмотрено никакое наказание» (Сангедрин 57.а).
Цитата переврана. За убийство нееврея евреем наказание предусмотрено, и приведенная Гемара вовсе с этим не спорит. Вообще же речь идет не просто об убийстве нееврея, а об убийстве идолослужителя. Например, убийство раба-кананеянина, коль скоро он выполнял определенные заповеди Торы, карается так же, как и убийство еврея (смертью). А с точки зрения Мешех Хохма, убийство нееврея евреем даже более тяжкое преступление, чем убийство еврея, так как оно влечет «хилуль а-Шем» - поругание Бога Израиля среди народов, что является даже более тяжким грехом чем идолослужение (см Иехезкель 20.39).
В качестве следующей крамолы Дюк приводит изречение «Лучшего из неевреев (народов) следует убить». Эта фраза, встречающаяся в Талмуде не один раз, считается эвфемизмом, а именно под «лучшим из людей (народов)» понимается разрушитель второго Храма - император Тит. Однако даже если мы поймем эти слова буквально, это высказывание ничем не будет отличаться от аналогичных высказываний Отцов церкви. В частности от изречения Блаженного Августина: «языческие добродетели суть блестящие пороки», или от следующих слов апологета Татиана: «Высший между вами по достоинству собирает войска человекоубийц и хвалится тем, что он питает разбойников» («Против эллинов» 23).
Следующая приводимая Дюком цитата Талмуда звучит так: «Все дети неевреев – животные» (Иевамот 98.а). Такого утверждения в указанном месте не содержится. Впрочем, возможно, автор имеет в виду приведенную на этой странице Талмуда цитату их ТАНАХа: «семяизвержение жеребцов – семяизвержение их» (Иехезкель 23.20). Следующая «цитата» также вымышленная: «Если еврей испытывает искушение совершить зло, то он должен пойти в тот город, где его никто не знает, и совершить зло там» (Моэд катан 17.а).
А вот цитата из Сангедрина (58.б) приведена более или менее точно: «Если язычник (нееврей) ударит еврея, то нееврей должен быть убит. Убить еврея - это ударить Бога». Этот закон выводится на основании поступка Моше, о котором я упоминал выше: «И вырос Моше и вышел он к братьям своим, он присматривался к тяжким работам их; и увидел он, что египтянин бьет еврея из братьев его. И оглянулся он туда и сюда, и видя, что нет никого, он убил египтянина и скрыл его в песке» (Шемот 2.11-13).
Талмуд утверждает, что Моше не убийца (как полагают многие христианские комментаторы), а исполнитель повеления Торы. Иными словами, нам следует воспринимать этот закон так же, как и любой другой «несовременный» закон, например, предписание казнить гомосексуалистов, дочерей священника, уличенных в блуде, нарушителей субботы и т.д. Остается лишь напомнить, что согласно тому же Талмуду на вынесение смертных приговоров были наложены серьезные ограничения. Фактически в Торе указывается лишь высшая мера наказания, которая призвана быть заменена более мягкой.
Еще одна «цитата» гласит: «Неевреи находятся вне защиты закона, и Бог отдает их деньги Израилю» (Бава Кама 38б). Часть фразы о том, что народы находятся «вне защиты закона», от начала и до конца вымышлена. В действительности в этом месте сказано: «Когда Творец видит, что сыновья Ноаха не выполняют полученные ими семь заповедей, то Он отдает их деньги Израилю».
В письменной Торе сказано, что если евреи не будут выполнять порученные им 613 заповедей, «то пошлет Господь на тебя проклятие, смятение и несчастье во всяком начинании руки твоей, какое не станешь ты делать пока не будешь истреблен... и обрушит Господь удары ужасные на тебя и на семя твое, удары мощные и верные» (Дварим 28.20-59).
Если в устной Торе сказано, что за невыполнение народами 7 порученных им заповедей они всего лишь лишаться своего имущества, то едва ли это можно признать такой уж «дискриминацией».
Далее Дюк приводит подборку имущественных законов. «Если бык израильтянина боднет быка хананеянина, то за это он не несет никакой ответственности; но если бык хананеянина боднет быка израильтянина… наказание должно быть полным» (Бава-Кама 37).
В Гемаре сообщается, что быки хананейцев в отличие от быков израильтян содержались без присмотра. Таким образом, речь идет не о дискриминации, а о судебной презумпции.
«Если еврей найдет вещь, потерянную язычником, ее нет необходимости возвращать» (Бава Мециа 24.а).
«То, что еврей получает воровством от нееврея, он может сохранить» (Сангедрин 57.а).
«Евреи могут использовать ложь (увертки), для того чтобы перехитрить нееврея» (Бава Кама 113.а).
Без уточнения приведенных цитат (достаточно «авторизированных» нашим мужественным борцом с «доктриной еврейского превосходства»), следует отметить, что в имущественных вопросах Закон («деорайта») действительно иногда допускает двойной стандарт. Однако, во-первых, даже он разрешен лишь в том случае, если соответствующие нормы приняты среди данного народа по отношению к евреям, а во-вторых, на это право мудрецы наложили серьезные ограничения. В частности, в приведенном отрывке из Бава Мециа говорится, что запретив воровство, Тора в то же время не наложила на еврея обязанности возвращать хананейцам потерянные ими вещи. Однако на уровне «дерабанан» вывод делается прямо обратный. Талмуд учит, что во избежание компрометации Торы («осквернения Имени») еврею все же следует возвращать хананейцам утерянные ими вещи.
Итак, хотя сама Тора этого не повелевает, мудрецы постановили относиться к имуществу неевреев так же, как и к имуществу евреев, во избежание поругания Божественного имени, т.е. во избежание того, чтобы всякие недобросовестные инородцы вроде Дэвида Дюка не имели повода утверждать, что закон Моше «дискриминационный».
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ЧАС («Пинхас» 5760)
Ревнитель
Недельное чтение “Пинхас” в значительной своей части посвящено очередному подсчету сынов Израилевых, произведенному после мора. Мор этот начался в результате участия евреев в культе Баал-Пеора - “и прилепился Израиль к Баал-Пеору” (Бемидбар 25.2).
Предыдущая глава “Балак” заканчивается описанием оргии, в которую поклонницы Баал-Пеора, дочери Моава, втянули сынов Израиля: “И начал народ блудодействовать с дочерьми Моава... И вот некто из сынов Израилевых пришел и подвел к братьям своим мидиянку перед глазами Моше и перед глазами всей общины сынов Израилевых... И увидел это Пинхас, сын Элазара, сын Аарона священника, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою.. и пронзил их обоих... и прекратился мор... и было умерших от мора двадцать четыре тысячи” (25.6-9).
На этих словах заканчивается предыдущая глава “Балак”, а та что читается на этой неделе, “Пинхас”, начинается восхвалением поступка Пинхаса: “И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сын Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израилевых, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира” (25.10-12).
Согласно преданию Пинхас жил долго, по меньшей мере до эпохи Царей и, как считается, вообще не умер - его традиционно отождествляют с пророком Элиягу, который, как известно, был взят живым на небо.
Но на каком основании Пинхас удостоился похвалы Всевышнего? Одно дело, когда убийство совершается по прямому приказу Творца, как это, например, готов был сделать Авраам по отношению к собственному сыну, или как это сделала вся община по отношению к человеку, собиравшему дрова в субботу (Бемидбар 15.32-36). Но ведь то, что предпринял Пинхас - это был самосуд.
В самом деле, Тора запрещает разврат, но она не карает за него смертью. Как же тогда Пинхас, решил убить человека, убить еврея за его связь с язычницей? И почему он не только не поплатился за это, но еще и удостоился благословения из уст Всевышнего?
Мидраш рассказывает, что Пинхас, увидев растерянность и подавленность Моше, напомнил ему о неком законе, который он до того слышал из его уст. Согласно этому закону ревнитель обладает правом карать святотатца. Р.Шломо б.Ицхаки (Раши) пишет (на стих 25.7): “И вспомнил, что говорит Закон: того, кто вступает в запрещенную связь с нееврейкой, ревнители могут поразить его (без суда)”.
Это объяснение у кого-то может вызвать скептическую реакцию. “Уж скорее все должно было быть наоборот. - скажет он. - Скорее всего Пинхас поступил на свой страх и риск, а из того, что Всевышний его благословил, мы учим о праве ревнителя карать такого рода нарушителей”.
Однако в действительности оба эти объяснения подразумевают друг друга. Сказать, что Пинхас знал Закон, знал о существовании специфического права ревнителя, это все равно, что сказать, что в чистоте своей ревности он предвосхитил положительную реакцию на нее Всевышнего. Такова структура любого человеческого поступка: своей решимостью человек приводит благословение на то, что он задумал совершить, но саму эту решимость он черпает из Источника всяческий благословений.
В “Перкей авот” (4.3) приводится следующее высказывание Бен Азая: “Нет человека, у которого не было бы его часа и нет вещи, у которой не было бы ее места”.
Человек испытывает наитие, он понимает, что пришел его час, что он находится здесь и теперь не напрасно, что он послан со специальной миссией. Для кого-то такие минуты редки, для кого-то с таким сознанием протекает вся его жизнь. И блажен человек, который не упустил своего часа.
Памяти друга
Никогда не знаешь подлинных талантов того или иного человека, которые могут раскрыться лишь при определенных обстоятельствах. У меня был замечательный друг, Гриша Литинский, безвременно скончавшийся в Москве три года назад. Общаться с ним всегда было истинное удовольствие, однако один период наших взаимоотношений запомнился мне особенно хорошо, так в тот “час” расцвел и необыкновенно преобразился мой товарищ. Он подрабатывал репетиторством, учил абитуриентов математике, и впоследствии даже выпустил свои “Уроки математики Г.И.Литинского”. Но я думаю, что куда с большим основанием ему бы следовало издать свои “Уроки поведения на допросе”. При Андропове он проходил свидетелем по какому-то политическому делу, многократно вызывался на допросы и вынес из этого общения определенный опыт.
Во всяком случае, когда я однажды пришел к нему за советом на соответствующую тему, то обнаружил в нем гениального консультанта. Я читал книгу Альбрехта, и даже бывал на его лекциях, безусловно блестящих, беседовал и с другими бывалыми людьми. Но ничего прекрасней тех частных уроков, которых преподал мне Гриша, я не помню. Та сила и тот юмор, которые пробудились в тот его час, я ни до, ни после уже в нем не отмечал.
Так, одно из сформулированных Гришей правил гласило: “Не играй в кошки - мышки с кошкой”. Следствием этого общего правила было другое более частное: “минимум слов”. “При ответе не старайся блистать умом и вдаваться в подробности, - учил Гриша. - И ни в коем случае не отвечай устно. Напиши на бумаге свой ответ и зачитай его. Но прежде чем прочитать, посиди и подумай, какие бы слова ты мог из своего ответа удалить. Важно - это даже не то, что ты скажешь, а чтобы сказанного было поменьше. Тогда им не из чего будет делать “выводы”. Итак, главное - минимум слов. И никуда не торопись. Вечер ты все равно потерял, а если ты твердо будешь следовать этому методу, то тебя в следующий раз просто не пригласят”.
Одно из его правил имело прямое отношение к теме “поступка”.
“Поскольку ничего особо выдающегося нынешние клиенты КГБ из себя не представляют, то оцениваются они исключительно по своим амбициям, по своей собственной претензии кем-то являться. Мы все навоображали себя офицерами великого дела свободы, и сейчас пришло время срывать погоны. Помнишь, как это описывается в “Белой гвардии”: первое, что должны были сделать офицеры при приближении Петлюры - это сорвать погоны, чтобы не отличаться от рядовых. И это то самое, что должен сделать отправляющийся на допрос интеллигент. Не следует являться на Лубянку в погонах. Напротив, их следует сорвать. Следует расслабиться и почувствовать себя, наконец, простым рядовым”.
Духовный смысл этих слов тогда буквально поразил меня. Я почувствовал в них справедливый упрек, и в тот же час разжаловал себя: человек должен быть скромен, должен отвечать своему “званию”, только тогда его поступки могут оказаться значительны и полезны.
Хотя с другой стороны, в “званиях” все же следует расти: плох тот солдат, который не желает стать генералом. Или, как говорится в том же источнике (Перкей Авот): “Там, где нет людей, старайся сам быть человеком”.
Наши палестины
Это высказывание “Там, где нет людей...” лидер “Зо Арцейну”, Моше Фейглин, положил в название своей книги. Этот человек действительно не выглядит прирожденным лидером, но ведь в том-то и беда нашего нынешнего часа, что в нем и прирожденные лидеры не блистают...
Поступок - это то, что весьма трудно дается в нашем положении. Ведь в наших палестинах играют в кошки-мышки с кошкой не запуганные советские интеллигенты, а боевые генералы, умудренные опытом государственные мужи, демократически избранные лидеры нации! А тем самым простые граждане впадают в апатию, деморализуются и не видят возможности ни для какого поступка, кроме, разве что, рутинного гражданского протеста. Мы переживаем “час”, когда невозможны эффектные, громкие поступки, поступки, о которых через десятилетия можно будет гордо рассказывать своим внукам.
Противостояние тоталитаризму представляет собой универсальный духовный феномен, интерес к которому никогда не ослабнет. Формула Солженицина: “Не верь, не бойся, не проси”, как и учебник Альбрехта “Как вести себя на допросе” будут актуальны и через столетия, как через столетия было интересно Марку Твену исследовать процесс Жанны Дарк, мудро и просто отвечавшей своим сановным следователям.
Но копаться в чужих причудливых комплексах не интересно никому. Для того, чтобы интересоваться тем, что побудило Рабина капитулировать перед ничем не угрожавшим ему террористом, нужно быть профессиональным психиатром, вообще иметь склонность к иследованию патопсихологических явлений.
Переговоры израилитян с арабами по своей сути ничем не отличаются от “переговоров” между советским интеллигентом и офицером КГБ, ибо арабов так же интересует мир, как чекистов интересовала истина. Но израильское правительство, словно неопытный безусый студент, одержимо желанием понравиться “товарищу следователю”. В этих условиях единственным возможным для рядового израилитянина поступком все эти годы являлось терпеливое ожидание того, пока левые либо, наконец, расплюются с Арафатом, либо объявят о самоликвидации “сионистского образования”. Терпеливое ожидание - это прежде всего раскаяние, молитва, благотворительность, а в особые моменты также посты и обеты.
Ждать трудно. Но не нужно думать, что если у вас сдадут нервы, и вы отправитесь в Канаду или застрелите политического деятеля, то тем самым вы что-то совершили, во всяком случае, что-то заслуживающее благословения “заветом мира”.
Израильские левые приписали действиям Игаля Амира религиозную мотивацию, приписали ему ту аргументацию, которую развивал перед ним агент Шабака. Но убийство Рабина в принципе не может иметь отношения к так называемому “дин родеф”, так как этот закон призван предупреждать преступление, а не мстить за уже совершенное. Но оно так же не относится и к “дину канай” (“право ревнителя”), рассматриваемому в нашей недельной главе, ибо этот закон касается исключительно распутства.
Тем не менее, если оценивать ситуацию не формально - галахически, а эмоционально - психологически, то Игалем Амиром вероятнее всего двигала именно “ревность”, и уж во всяком случае ясно, что он чувствовал, что пробил его “час”.
Нам остается лишь молить Бога, чтобы Игаль Амир ошибся, чтобы убийство Рабина так никогда и не стало “поступком”. Ибо оно неминуемо станет им в том случае, если еврейское государство, не приведи Боже, прекратит свое существование. Ведь тогда Рабин неминуемо сделается главным антигероем еврейской истории, а Игаль Амир, соответственно, ее героем.
Недельная глава Торы -
Parashat Vayishlach - 14 December 2024Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com webmaster: rebecca.baratz@gmail.com