ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
Публицистика
top.mail.ru


ПУБЛИЦИСТИКА

политические статьи, напечатанные в израильской газете "Вести")

ИМЕЮТ ЛИ ЛЕВЫЕ ОТНОШЕНИЕ К ПОЛИТИКЕ? (19.09.2002)

Общепринятое разделение между правыми и левыми основано на различии их подходов к взаимоотношениям между государством и индивидом. Правые предпочитают видеть сильное государство, пусть при этом права граждан в чем-то и будут ограничены, левые, напротив, стараются добиться как можно больших индивидуальных свобод.

Однако эти базисные характеристики в Израиле решительно ни о чем не говорят. Если мы попытаемся отличить тех, кого именуют «правыми» и «левыми» в Израиле, то нам явно понадобятся какие-то иные критерии. В Израиле огромное количество однозначно левых граждан занесены в списки «крайне правых», а те, кто именуются «левыми» вообще непонятно чего добиваются и чем руководствуются, так что их поведение в сущности трудно и даже невозможно описывать в политических терминах.

Например, если оценивать мои позиции в соответствии с общими критериями, то я окажусь человеком с выраженными левыми взглядами. В юности я говорил, что вижу своим политическим идеалом «конституционную анархию», и с той поры не пережил никакой заметной эволюции. Так, например, если бы арабы были миролюбиво настроены и не представляли для Израиля угрозы, то я бы не возражал против их национального самоопределения.

Правый израильтянин в любой ситуации – как бы палестинцы себя не вели – не готов предоставлять им какие-либо политические права. В идеале он желает видеть их либо под управлением военной администрации, либо перебирающимися в соседние арабские страны.

Я к таким лицам не отношусь. Я уважаю гражданские права, и поэтому если бы арабы, проживающие на территории Иудеи, Самарии и сектора Газы, в такой же мере искали мира, как его ищут израильтяне, я был бы готов предоставить им полный государственный суверенитет. Для меня было бы существенно добиться только одного пункта, а именно, чтобы на территорию этого палестинского государства распространялось бы право евреев на возвращение. Проживание в земле Израиля не зависимо от того, кто правит этой страной - греки, турки, англичане, арабы или сами евреи – является неотчуждаемым и естественным правом еврея, религия которого связывает себя исключительно с Эрец Исраэль, всей Эрец Исраэль. В конце концов можно определить это право, как право на паломничество, но с возможностью постоянного проживания.

Иными словами, я бы не возражал против создания (миролюбивого) палестинского государства при условии, что в его конституции указывалось бы, что евреи имеют право в этом государстве свободно селиться. Только действие этого закона могло бы показать, кто действительно случаен на этой земле.

Более того, если бы Израиль находился в окружении не 22 арабских, а 22 еврейских государств, я бы поддержал многие правозащитные лозунги израильских «левых» и даже боролся бы за то, чтобы у арабов наконец появилось хотя бы одно национальное государство (впрочем, опять же обусловив его возникновение законом о возвращении).

Но ситуация иная. Израиль живет в окружении 22-х враждебных арабских, а не 22-х дружественных еврейских государств. Партнера по мирным переговорам у нас нет, а потому и никакого другой перспективы кроме как воевать с нашими соседями у нас не имеется. Вроде бы вопрос о том, «левый» ты или «правый», в контексте реального взаимоотношения с арабами лишен всякого смысла. Но «левые» израильские политики тем и отличаются от «правых», что в отличие от последних они ведут себя не на основании реальной ситуации, а на основании каких-то загадочных комплексов. Во всяком случае, таким стало поведение израильских левых с момента подписания Норвежских соглашений, когда они стали маниакально искать «политических решений», делая их тем самым все менее и менее достижимыми.

Оказывается, мы не можем навязывать свою волю палестинскому народу, который выбрал Арафата демократическим путем. Но ведь и Гитлер был выбран демократическим путем. Разве это остановило Черчилля?

Да и было ли вообще когда-нибудь в истории, чтобы кто-либо отказывался защищать свою страну на том на основании, что лидер страны-агрессора выбран демократическим путем?

Мы с утра до вечера слышим «левую» мантру: «военного решения не существует, террор невозможно победить полностью». Но даже если признать это замечание верным, то из него вовсе не следует тот безумный вывод, который делают те, кто именуются в Израиле «левыми». Согласно их логике, из того положения, что террор нельзя полностью искоренить, почему-то следует, что нужно искать «политическое решение» (эвфемизм того, что на человеческом языке означает «делать уступки»).

Но почему? С какой стати? Разве существует хоть какое-либо зло, которое удалось победить полностью? Например, полностью нельзя победить ни мошенничество, ни наркобизнес. Но разве на этом основании нужно легализовать всех воров в законе и «вступить с ними в переговоры»?

«Левые» поражают прежде всего тем, что они непрерывно выдвигают какие-то «политические решения», находясь в состоянии войны со своими «партнерами». К одному из таких «решений» безусловно следует отнести новую программу партии Труда, основывающуюся на «плане Клинтона», предполагающем отступление Израиля к границам 1967 года.

Ни один лидер партии Труда до сих пор официально не отказывался от Иорданской долины. Даже когда Барак был готов распроститься с этим решающим стратегическим рубежом в ходе Кемп-Девидских переговоров, им делались всевозможные ужимки, для того чтобы скрыть истинную суть происходящего.

Но вот Бен-Элиэзер на ровном месте, вне всякой связи с переговорами, вдруг громогласно отказался от Иорданской долины и объявил об отступлении к границам 1967 как об исходной точке любых будущих переговоров с арабами, где бы и когда бы они не начались! И партия полностью поддержала своего лидера!

При этом дополнительно поражает то время, которое было избрано для принятия новой партийной программы. Бен-Элиэзер предложил отступить к границам 1967 года в рамках «политического урегулирования» сразу же после того, как Буш признал, что с арабской стороны партнер отсутствует!

Зачем, спрашивается, было выступать с этой «программой» в тот момент, когда Буш призвал к отстранению Арафата, когда в отличие от Клинтона он не очертил израильской восточной границы, а сказал, что она должна быть установлена в ходе переговоров?!

Здесь невозможно не вспомнить о том, как уже после начала интифады Барак проникновенно призывал отступить к границам 1967 года, чтобы предотвратить войну с Арафатом. «Зачем проливать кровь, если в конце концов мы все равно сядем за стол переговоров и все равно вернемся к тем же картам, которые обсуждались в Кемп-Девиде!».

Но почему к тем же картам? Если уж ты ценой крови снова усадил арабов за стол переговоров, то почему предлагаешь им те же условия, что и до начатого ими кровопролития?

Речи Барака еще можно было бы объяснить сиюминутными соображениями, однако последняя программа партии Труда говорит, что для израильских «левых» - это вполне серьезная «политика». «Доктрина Барака», согласно которой победа в войне не имеет никакого политического веса, вдруг была объявлена в партии Труда официальной доктриной!

Но как можно людей, придерживающихся такой доктрины, считать «левыми», и вообще «политиками»?

Что вы подумаете, если торговец семечками вдруг начнет даром раздавать свой товар, вместо того чтобы продать его по рыночной цене? Возможно, вначале вы предположите, что речь идет о демпинге, о сознательном сбивании цен, однако если вы обнаружится, что дело не в этом, то придете к выводу, что перед вами вообще не коммерсант. Во всяком случае, по его поведению вы поймете, что коммерцией он не занимается.

Но то же самое приходится говорить и относительно тех, кто именуется в Израиле «левыми». Они не занимаются политикой, они делают что-то другое. Что именно - я лично не понимаю, и объяснить не берусь.

АРАФАТ – ЭТО ХОРОШО ДЛЯ ЕВРЕЕВ (30.05.2002)

В одном попавшем ко мне в руки проспекте, выпущенном Советом поселений, на видном месте красовался лозунг: «Отстранить Арафата – вернуть надежду!»

Следует отметить, что подобный ход мысли для израильских правых довольно типичен. Многие правые сетуют на то, что израильскому правительству так и не удалось отстранить Арафата, что Арафат продолжает оставаться на плаву в качестве легитимного лидера.

Со своей стороны все меньшее число левых продолжают считать главу ООП человеком, подходящим для переговоров. Практически все левые сегодня махнули на Арафата рукой и были бы рады, если бы его удалось сменить. И это понятно, ведь Арафат настолько несговорчив, что тот, кто хочет договориться с арабами, непременно должен быть заинтересован в его смещении.

Но на что рассчитывают правые, когда призывают к отстранению Арафата?

Впустить Арафата в Израиль было актом беспрецедентного политического безрассудства. С этим спору нет. Но коль скоро он уже здесь, нужно десять раз подумать, прежде чем от него избавляться.

Желание изгнать, или еще лучше, осудить Арафата – это, разумеется, здоровое и естественное желание. Однако такое решение вопроса осмысленно только в общем комплексе прочих политических шагов, на которые Израиль в настоящий момент явно не готов. Если бы Израилю действительно удалось отстранить Арафата, и что самое главное, если бы на его место вступил лидер, имеющий намерения подписать с Израилем мирный договор, то совершенно ясно, что мировое сообщество вынудило бы нашу страну принять все требования этого лидера, которые бы мало чем отличались от предложений Барака, сделанных в свое время Арафату.

После тех унижений, которым добровольно подвергался Израиль на протяжении семи лет, для того чтобы оттянуть неминуемую скандальную развязку; после тех безумных предложений, которые Барак сделал Арафату, наша страна еще долго будет не в состоянии противостоять внешнему давлению и примет все что ей навяжут, лишь бы это имело хоть какую-то видимость «завершения конфликта».

А в ситуации, когда Израиль обнаруживает полную неспособность постоять за себя за столом переговоров, Арафат оказывается по существу единственным предохранителем от реализации тех катастрофических уступок, которые ему авансом уже сделали израильтяне.

Арафат проявил себя в этом вопросе экстраординарным упрямцем. Никакого мирного соглашения с Израилем Арафат никогда не подпишет, и пока он возглавляет ООП, сионисты могут спать покойно.

То, что Арафат отверг предложения Барака – это одно из самых загадочных и чудесных явлений недавней еврейской истории. В сущности, по своему политическому безрассудству Арафат вполне может соревноваться с Рабиным и Пересом – с этими гигантами политической наивности и безответственности.

Известно, что Арафат - этот прирожденный перманентный революционер - всегда переигрывал, и все же то, что он сделал, отказавшись от предложений Барака, не укладывается ни в какую логику, и в первую очередь в логику самого Арафата. Ведь прими он предложения Барака, в его руках появилась бы реальная возможность в считанные годы уничтожить Израиль. Но он ее упустил.

В самом деле, стоило бы Арафату согласиться с предложениями Барака, и Израилю был бы подписан смертный приговор. Причем независимо от того, чтобы сам Израиль при этом предпринял.

События могли бы развиваться двумя путями, в зависимости от того, как поступил бы кнессет. Если бы кнессет ратифицировал подписанный Бараком договор, то очень скоро мы бы пришли к той же интифаде, только при этом противостоять нам бы приходилось суверенному государству, находящемуся в военном союзе с Ираном и Ираком. Поводом для конфликта послужили бы поселенцы. При таком количестве территории, которую намеревался передать Арафату Барак (95-98%) о насильственной депортации еврейского населения не могло быть и речи. План Барака предполагал, что сотни тысяч еврейских граждан должны были оказаться запертыми в крохотных гетто, вкрапленных в территорию суверенного террористического государства.

Очень скоро поселенцы были бы объявлены Арафатом «провокаторами», и он начал бы ту же саму интифаду. Мы бы постоянно слышали про строптивых поселенцев, которые даже теперь, после того как Арафат признал, что конфликт закончен, остаются угрозой мира. Иными словами, Арафат бы вверг Израиль в кровавый конфликт, имея независимое государство и фатально расколотый израильский народ. В результате он бы мог добиться массовой депортации поселенцев и, как прямое следствие этого, полной и окончательной деморализации израильского общества.

В том, случае если бы кнессет не пропустил соглашение, - что гораздо более вероятно, - та самая террористическая война, которая ведется сейчас, вспыхнула бы на гораздо более убедительных основаниях. Она имела бы четкое рациональное объяснение - нежелание израильского народа принимать мирное соглашение, которое принял палестинский лидер. В этом случае давление мирового сообщество оказалось во много раз сильнее, а раскол в израильском обществе принял бы катастрофический характер. Таким образом успех интифады был бы почти гарантирован.

Приняв те условия, которые предложил ему Барак, Арафат решительно ничего бы не потерял, но при этом получил бы беспрецедентную возможность уничтожить Израиль. Он этого не сделал. Не вникая в психологические и мировоззренческие особенности его столь странного поведения, я могу лишь отметить, что в сложившейся ситуации этот несгибаемый лидер просто незаменим.

В настоящий момент правительство приняло решение оградить основные бандитские анклавы. В результате этого террористическая деятельность может драматически снизиться, и Израиль, соответственно, сможет освободиться от террористического давления.

Пока Арафат находится у власти, израильтяне смогут отгородиться от палестинцев в одностороннем порядке, продолжая бороться с террором на его территории. Иными словами, пока Арафат находится у власти, можно снизить до минимума кровопролитие и при этом заморозить политическую ситуацию на долгие годы. Так, чтобы в будущем, сделанные Арафату уступки уже не воспринимались его преемниками, как что-то на что они действительно вправе рассчитывать.

ТОЧКА ПЕРЕГИБА (01.04.2002)

При всем том, что в ходе операции «Защитная стена» была изъята лишь десятая часть тех автоматов, которые Рабин выдал Арафату, операция эта считается успешной. Ведь было задержано множество организаторов террора и уничтожены многочисленные фабрики по производству взрывчатки. Возможности террористов существенно сократились.

Однако не менее важным достижением этой операции явился ее моральный успех: Израиль, наконец, впервые за долгие годы решился оказать сопротивление своему смертельному врагу и при этом не послушался грозных окриков ни арабов, ни европейцев, ни американцев.

Создается впечатление, что в моральном отношении операция «Защитная стена» явилась своеобразной точкой перегиба.

Еще при Рабине, в те времена, когда ажиотаж вокруг «мирного процесса» был в самом разгаре, по телевизору выступил один палестинский лидер (он перестал появляться в эфире уже лет пять назад, и его имени я не помню). Он сказал тогда, что мы еще доживем до того момента, когда не Рабин, а победивший его на выборах Нетаниягу отдаст Асаду все Голаны, а Арафату весь «Западный берег». В ту минуту, когда эти слова произносились, я воспринял их с усмешкой. Однако деморализация в израильском обществе не прекращалась, и на втором году правления Нетаниягу я часто с тоской вспоминал это мрачное пророчество.

Во всяком случае ясно, что если этим палестинским грезам не суждено было сбыться, то вовсе не из-за непреклонности израильских лидеров, а из-за непомерно разросшихся аппетитов лидеров арабских.

Фантастическая уступчивость израильских левых была воспринята как полная духовная капитуляция, как демонстрация абсолютной неготовности постоять за себя. На протяжении семи лет, чтобы не «спугнуть» партнеров, израильтяне непрерывно делали им всевозможные подарки. Национальное унижение превзошло все мыслимые пределы. Достаточно напомнить, что на финальных этапах реализации «Осло» ЦАХАЛу было категорически запрещено применять оружие, так что ряженые в полицейскую форму террористы безнаказанно избивали израильских солдат.

Своим омерзительным заискиванием левые заманили горячие арабские головы в своеобразную психологическую ловушку. Левые вселили в арабов надежду, что государство Израиль готово к самороспуску, и тем самым запустили механизм агрессии, который никогда не останавливается сам по себе. Когда левые затевали свое «Осло», они, быть может, и в самом деле были готовы самоуничтожиться (по крайней мере некоторые из них), но как выяснилось, в массах все же преобладало чувство самосохранения. После того как Арафат скомандовал начать интифаду, в ответ на террор Израиль не только прекратил уступать Святую землю, но даже начал проводить военные операции на тех территориях, которые были уже переданы Арафату.

Семь «тучных лет мира», начавшиеся 13 сентября 1993 года и закончившиеся 30 сентября 2000-го, были отмечены вязкой атмосферой абсурда и насилием над элементарными требованиями политической трезвости. Однако с 30 сентября 2000-го года, по всей видимости, начался отсчет семи «тощих лет мира», в ходе которых, как можно надеяться, израильтянам вернется чувство собственного достоинства.

Однако до операции «Защитная стена» этот процесс национального отрезвления шел с огромным трудом. «Истеблишмент» продолжал держать круговую оборону своих святынь. Многие вопросы по-прежнему были строго табуированы. Так, на протяжении первых полутора «тощих лет мира» мы изо дня в день слышали, что «нет военного решения конфликта, и что рано или поздно мы сядем за стол переговоров».

Если бы «истеблишмент» перевел эту мантру на арабский язык и транслировал бы ее круглые сутки на арабскую аудиторию, то его еще можно было бы понять. Но израильтянам-то зачем выслушивать по двадцать пять раз в день это присловие? От израильтян здесь вроде бы ничего не зависит, они могут только терпеливо ждать, пока палестинцам надоест играть в «многострадальный оккупированный народ».

Операцию «Защитная стена» следовало провести в первый же месяц интифады, и все же то, что она была проведена, пусть и с таким роковым опозданием (ведь за это время террор унес более 450 еврейских жизней), может решительно изменить обстановку. Процесс деморализации приостановился, и у нас появились все основания надеяться на то, что здравый смысл восторжествует.

Нет, я вовсе не утверждаю, что придут времена, когда не Бени Элон с Беньямином Нетаниягу, а Йоси Сарид с Йоси Бейлиным заявят, что Осло было роковой ошибкой, и что Арафата вместе с его бандой надо опять выпроводить в Тунис. Эти люди всерьез потеряли разум и совесть, и по-видимому, всегда будут утверждать, что это было здорово придумано - впустить в свой дом квартиранта - хулигана, указав в договоре, что все условия съема будут определены позже.

Однако общество за эти «тощие семь лет мира» действительно может серьезно измениться, и оставить своих изолгавшихся политических лидеров в полной изоляции, если вообще не отдать их под суд. За эти годы общество способно окончательно осознать, что если достижение мирного соглашения с арабами возможно, то только в результате их разгрома в войне, а не во имя избежания этой войны.

За предстоящие нам впереди «тощие годы мира» измениться может еще многое. Но можно сказать, что операции ЦАХАЛа «Защитная стена» явилась определенной точкой перегиба.

ПРАВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ЛЕВОГО ПЛАНА (04.03.2002)

Не проходит и дня, чтобы какой-либо левый политический или общественный деятель не выступил самым решительным образом за одностороннее размежевание с палестинцами. Недавно в пользу проведения электронного забора вокруг ПА высказался глава ШАБАКа Дихтер. А журналист Рази Баркаи объявил о создании новой партии «Размежевание», призванной объединить всех сторонников этой идеи, которой окрылены главным образом левые.

Что же касается правых, то они проявляют к этому плану явное равнодушие. После долгих колебаний Шарон объявил о плане создания «буферных зон», протяженностью в двести километров в западной Самарии. Но от этого плана еще очень далеко до того полного отделения, которого добиваются левые. Я затрудняюсь назвать какого либо правого политика, кроме министра внутренней безопасности Узи Ландау, который бы решительно высказывался за возведение пограничных сооружений.

А ведь левые по существу предлагают план раздела Израиля на наших израильских условиях, т.е. предлагают самый наилучший вариант из всех возможных. В ситуации, сложившейся после подписания Норвежского соглашения, оставить себе 50-60% Иудеи, Самарии и сектора Газы - это просто нечаянная радость. На что еще, в самом деле, с прагматической точки зрения могут рассчитывать правые?

Разумеется, всегда возможны самые необычные чудесные повороты истории. Например, мы может допустить, что вместо желания взрываться в еврейских городах, юные палестинцы испытают вдруг тягу к путешествиям и покинут Эрец Исраэль. Я могу это допустить, как могу допустить и другие самые непредвиденные и неожиданные повороты истории. Однако строить политику, основываясь на вере в эти фантастические эволюции не только невозможно, но и крайне опасно. Реальная политика должна строиться на прагматичном расчете, только в этом случае может вмешаться провидение и изменять действительность к лучшему.

А сегодняшний прагматический расчет показывает, что отгородиться от палестинского моря - это наиболее оптимальная политическая линия. Ограда будет считаться оградой безопасности, но главная ее ценность будет состоять вовсе не в этом, а в том, что с течением времени она имеет хорошие шансы превратиться в политическую государственную границу. Сегодня мы имеем реальную возможность поделить с арабами Иудею и Самарию пополам (после того, как Барак угрожал передать Арафату 96-97%), чтобы никогда больше к этому вопросу не возвращаться! Во всяком случае, нет уверенности, что когда-либо в будущем нам такой шанс еще раз представится.

Можно, разумеется, захватить территории, полностью разоружить и изгнать террористов, но это лишь дополнительная опция, которую желательно прибавить к ограждениям, но не заменить их. Ведь захват без одновременно проведения границы в перспективе опять ставит нас перед необходимостью проведения переговоров, которые, как показывает опыт, мы вести совершенно неспособны, ибо уже в самом начале отдаем то, чего нельзя было бы отдавать даже в конце.

Некоторые правые, например, Цви Гендель (Ихуд Леуми), и Мики Эйтан (Ликуд) предлагают отгородиться…, окружив забором одни арабские города. По утверждению Мики Эйтана, для ограждения главных очагов террора (Зона «А») понадобится всего 46 километров оградительных сооружений.

С точки зрения безопасности это предложение обладает несомненной ценностью. Более того, если бы израильтяне в целом ориентировались на программу Рехавама Зеэви (Ганди), то в ней можно было бы усмотреть даже и определенный политический смысл – а именно, оказание давление на палестинцев с тем, чтобы они покинули Эрец Исраэль. Но ситуация другая, и в этой ситуации заранее ясно, что забор вокруг 20% территорий никогда не превратится в государственную границу, а значит рано или поздно он потребует нового пересмотра.

Нет, создаваемое палестинское образование должно обладать минимальной жизнеспособностью, чтобы возвращаться к вопросу о его границах в Израиле уже никто никогда не пожелал.

Отгородиться от палестинцев, передав им 40-50% Иудеи и Самарии – это значит в явочном порядке аннексировать остальные 50-60%, снять с повестки дня любую другую идею раздела. Ведь граница ясно обнаружит, что с одной стороны израильтяне не «правят другим народом», а с другой стороны - что за претензией «освобождать Палестину» стоит лишь желание изгнать евреев.

Только захватить автономии или запереть палестинцев на 20% территорий – это значит обречь себя на дальнейшие переговоры, которые в Израиле не умеют вести ни правые, ни левые; это значит рано или поздно вернуться к «предложениям Клинтона», предусматривающим передачу арабам 97% Иудеи и Самарии.

А ведь левые близки сегодня к тому, чтобы оставить палестинцам лишь 50% территорий! Например, такой представительный левый радикал как отставной генерал Ротшильд, говорит о депортации Гуш-Катифа и 30 поселений Иудеи и Самарии. Если бы правые в принципе решились на такой раздел, то они бы могли с легкостью выторговать у Ротшильда 15 поселений, превратив оставшиеся 15 в военизированные анклавы (к этому фактически призывает Ландау).

Проведение границы, сопровождающееся значительным снижением террористической деятельности, неизбежно приведет к общей политической стагнации. Никакой перспективы для переговоров уже не останется, так как с одной стороны договор будет казаться невозможным, а с другой стороны палестинцы уже не смогут серьезно Израилю повредить. В таких условиях начнется более интенсивное освоение присоединенных к Израилю территорий, и, таким образом, в течении уже одного десятилетия вопрос об их передаче арабам навсегда может сойти с повестки дня.

Успеху этого плана способствует также и то обстоятельство, что в данный момент мировое сообщество не станет противиться возведению ограждения.

Если же это скорейшее разделение не осуществится, то рано или поздно произойдет возвращение к столу переговоров, а вместе с ним всплывут и все те кошмары, которые уже однажды потрясали израильский народ.

Напомню, что согласно плану Митчелла, так называемая «неделя полной тишины» неизбежно влечет за собой замораживание строительства в поселениях, которое Израиль обязался осуществить в рамках «улучшения атмосферы доверия»! Это обязательство Арафат уже получил!

Ну а вслед за этим начнутся те же самые торги, которые шли при Бараке – а именно начнется борьба за создание тех гетто для поселенцев, о которых сегодня мечтает Гендель по отношению к арабам.


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com