top.mail.ru


ПУБЛИЦИСТИКА

политические статьи, напечатанные в израильской газете "Вести")

ГУШ-КАТИФ КАК СИМВОЛ И МОДЕЛЬ ИЗРАИЛЯ (04.12.2003)

Гуш-Катиф можно было бы назвать моделью и даже прообразом Израиля. Действительно, Гуш-Катиф удивительно напоминает Израиль и по форме, и по расположению, и по масштабу окружающих его арабских массивов. Взглянем на карту: как и весь Израиль, Гуш-Катиф с западной стороны выходит к Средиземному морю, с южной стороны он граничит с Египтом; с северной стороны с арабским анклавом, соизмеримым с Ливаном и Сирией, а с востока - с анклавом, вполне соразмерным с Иорданией.

В ходе обсуждения планируемых Шароном «односторонних шагов» заместитель министра внутренней безопасности Яаков Эдри («Ликуд») заявил, что он поддерживает идею эвакуации израильтян не только из поселения Нецарим, но и из Гуш-Катифа.

О необходимости депортировать Гуш-Катиф нам прожужжали уши еще при Рабине. Сразу же после подписания Норвежского соглашения архитекторы «Нового Ближнего востока» стали внушать израильтянам неизбежность разрушения по меньшей мере части еврейских поселений за пределами «зеленой черты». Но в первую очередь это касалось 11-12 компактно расположенных поселений сектора Газа.

На протяжении долгих лет около семи тысяч проживающих здесь евреев изображались левыми израильскими политиками главным препятствием на пути к миру. Стоит их изгнать из своих домов, как мир волшебным образом утвердится на Ближнем Востоке.

После того, как в 2000 году Арафат объявил Израилю террористическую войну, Гуш-Катиф стал одним из самых неспокойных мест в Израиле. В преддверии Нового 5674 года пресс-служба ЦАХАЛа сообщила, что в течение трех лет интифады (интифада началась в Новый еврейский год) арабами было совершено более 20 тысяч террористических актов. Эта статистика включает акции террористов смертников, взрывы автомобилей, начиненных взрывчаткой, обстрелы из огнестрельного оружия, обстрелы ракетами и минометами, линчевания, нападения с использованием холодного оружия и забрасывание камнями.

При этом оказалось, что только 4 процента этих терактов были произведены в пределах «зеленой черты», т.е. на территории «суверенного» Израиля. Остальные 96 процентов были совершены на «территориях»: 42 процента в Иудее и Самарии и 54 процента - на территории сектора Газа!

Не все эти теракты, разумеется, были направлены против Гуш-Катифа. Кроме него, имеется Нецарим, имеются северные поселения. И все же ясно, что львиная доля от этих 54 процентов досталась Гуш-Катифу. Таким образом оказывается, что небольшая территория в 15 километров длиной и в 3 километра шириной притягивает на себя половину террористической активности!

Но разве это повод для отступления? Наоборот. Отступить в такой ситуации - это значит самым решительным образом подстегнуть террор.

Но может быть, существуют какие-то другие мотивы для уничтожения этого компактно заселенного евреями цветущего участка Эрец Исраэль?

Вроде бы нет. В отличие от некоторых поселений Иудеи и Самарии, которые Шарон угрожает депортировать, так как они препятствуют созданию единого палестинского образования, Гуш-Катиф никому не мешает. Гуш-Катиф никоим образом не нарушает единое арабское пространство (отрезанное от Хан-Юнеса и Рафияха арабское население, живущее вдоль самого побережья, немногочисленно).

Но может быть тогда дело в том, что мы несем в Гуш-Катифе неоправданно высокие потери? Ничуть не бывало. У меня нет точной статистики, но хорошо известно, что проникновения террористов в сам Гуш-Катиф происходят крайне редко.

Нам часто ставят в пример чудо-забор, окружающий сектор Газу и защищающий Израиль от тысяч «шахидов», изнывающих от желания проникнуть в какое-нибудь израильское кафе, чтобы там взорваться. Но при этом никто не упоминает, что как этот чудо-забор отделяет террористов сектора Газа от «Большого Израиля», он также отделяет их и от Гуш-Катифа. Гуш-Катифу угрожают лишь минометные обстрелы. С этой точки зрения, т.е. с точки зрения новой израильской мечты об оградительном заборе, Гуш-Катиф - это просто образец, это просто Израиль будущего!

Так что же побуждает израильских левых (а теперь уже, как выясняется, и некоторых правых) вынашивать мечты о разгроме этого еврейского анклава?

Если только высокая террористическая активность, то как я уже сказал, все должно быть наоборот. Чтобы сдержать террор, Гуш-Катиф категорически противопоказано покидать. Трудно представить, что еще могло бы так вдохновить террористов на продолжение своего кровавого пира, кроме как бегство евреев из Гуш-Катифа.

Разумеется, террористов вдохновит бегство евреев из любого места. Для того чтобы у международного терроризма открылось второе дыхание, достаточно депортировать один Нецарим.

Но дело в том, что Гуш-Катиф - это не просто одно из заселенных мест Святой Земли. Мало примечательный своей древней историей, этот анклав выделяется своим символизмом.

В сущности Гуш-Катиф можно было бы назвать моделью и даже прообразом Израиля. Действительно, Гуш-Катиф удивительно напоминает Израиль и по форме, и по расположению, и по масштабу окружающих его арабских массивов.

Взглянем на карту: как и весь Израиль, Гуш-Катиф с западной стороны выходит к Средиземному морю, с южной стороны он граничит с Египтом; с северной стороны с арабским анклавом, соизмеримым с Ливаном и Сирией, а с востока - с анклавом, вполне соразмерным с Иорданией.

Более того, число евреев, проживающих в Гуш-Катифе (7 тысяч), соотносится с числом арабов, окружающих этот анклав (1.5 миллиона), так же, как число израильтян (5 миллионов) соотносится с общим числом мусульман (1 миллиард). Иными словами в Гуш-Катифе невольно видится некий малый Израиль, Израиль в Израиле. И тот израильтянин, который хочет выселить Гуш-Катиф, надеясь тем самым сохранить свой дом, на самом деле выселяет самого себя.

Как на подопытном кролике можно изучить действие препарата, так на Гуш-Катифе можно исследовать жизнеспособность Израиля: если, добиваясь «статистического» снижения терактов, Израиль демонтирует поселения Гуш-Катифа, то и гибель «суверенного» Израиля будет предрешена.

Если Израиль желает выжить, он должен хранить Гуш-Катиф как зеницу ока. Гуш-Катиф должен стать полигоном израильской политики, бесценной политической лабораторией, в которой может быть испытана подлинность любого соглашения.

Если мирное сосуществование с арабами будет достигнуто для этой модели, то оно будет достигнуто и во всем Израиле. Я бы даже позволил себе сформулировать следующую политическую аксиому: Мир Израиля с арабами может быть достигнут только в том случае, если предварительно он будет достигнут в одном отдельно взятом израильском анклаве - Гуш-Катифе.

И наоборот, если «мир» может быть достигнут только ценой изгнания жителей Гуш-Катифа, то это значит, что в глобальном масштабе мир может быть достигнут лишь ценой самороспуска государства Израиль.

МИР ИЗ ТОПОРА (02.09.2003)

Десятилетию Норвежского соглашения посвящается

Выступая 25 августа на волнах Решет-Бет, председатель комисси кнессета по иностранным делам и обороне Юваль Штайниц («Ликуд») заявил, что для того чтобы заключить мир c палестинцами, прежде всего следует изгнать из Израиля не только Арафата, но и Абу-Мазена и вообще всю тунисскую банду (которую – добавим от себя - Рабин с Пересом запустили в Израиль под честное слово, чтобы когда-нибудь в будущем обсудить, на каких собственно условиях они впущены). Согласно предложению Штайница, после изгнания ООП на территории Иудеи, Самарии и сектора Газа следует провести выборы и вступить в переговоры с новыми палестинскими избранниками. 28 августа ведущий телепередачи «Михайом ле-Махар» Эммануэль Гальперин, пригласивший Штайница для более подробного изложения этого плана, назвал его «планом Штайница».

С предложением выдворить Арафата вместе с десятками тысяч его сподручных трудно не согласиться и, план этот, несомненно, видится разумным не одному Штайницу. Однако если на него взглянуть с «общенациональной» перспективы, т.е. представить действия народа Израиля как действия единого политического субъекта, то «план Штайница» невольно вызывает ряд «иррациональных» ассоциаций.

Однажды раввин посоветовал еврею, сетующему на тесноту, поселить в своем жилище козла. Еврей послушался, но через месяц пожаловался раввину, что совет не помог: стало даже теснее. «А теперь выставь козла» - посоветовал раввин. С той поры жилище уже не казалось еврею тесным.

Но, пожалуй, даже больше чем этот еврейский анекдот, «план Штайница» напоминает русскую сказку о солдате, который сварил суп из топора. Солдат, оказавшийся на постое у скупой старухи, для того чтобы перекусить, предложил ей рецепт изготовления супа из топора. Заинтригованная старуха согласилась и стала по указанию солдата приносить продукты для заправки супа. После того как топор был удален, похлебка была с аппетитом съедена.

Предложение Штайница ясно показывает, что для Израиля Норвежское соглашение – это козел в перенаселенной квартире, а в еще большей мере топор в солдатском супе: Добавить ООП, удалить ООП – и мир готов.

Израиль купился на предложение сварганить мир из союза с ООП, как в русской сказке старуха купилась на предложение сварить суп из топора.

Израиль устал от терроризма, на «территориях» полыхала интифада. Вот какие потери нес Израиль по данным Института Национального страхования: в 1986 году от рук террористов погибли 15 израильтян, в 1987 – 12, в 1988 – 18, в 1989 – 40, 1990 – 34, в 1991 – 101 (высокий показать этого года объясняется тем, что в это число включены все погибшие – в основном пожилые люди – от сердечных приступов, вызванных ракетными обстрелами со стороны Ирака). В год прихода Рабина к власти - в 1992 году погибли 34 израильских гражданина, 8 из них в Аргентине (для сравнения, напомню, что в 2002 году от рук террористов в Израиле погибли 456 человек).

В действительности к 1992 году интифада была полностью подавлена, террористы массами сдавались ЦАХАЛу, чтобы получить более мягкое наказание, но в глазах израильтян «земля горела под ногами агрессора», ХАМАС «поднимал голову» и т.д. и т.п. Что было делать? И тут пришел Рабин и предложил «сварить» мир из соглашения с ООП. Обалдевший от неожиданного предложения Израиль согласился попробовать. Психологическим мотивом здесь правда послужила не скупость, как в русской сказке, а усталость, но модель использовалась та же самая. Израиль «дал шанс» прославленному генералу, так же как старуха из русской сказки «дала шанс» солдату.

В результате не могло получиться ничего другого, кроме того, что получилось. Мрачный прогноз правых, прозвучавший сразу после подписания Осло, что когда-нибудь Ашкелон будет обстрелян катюшами из сектора Газа, наконец, подтвердился. Ракета «Касам», упавшая 28 августа в промзоне Ашкелона недалеко от складов горючего, явилась своеобразным праздничным фейерверком, посвященным десятилетию Норвежского соглашения, подписанного 13 сентября 1993 года.

Да, «альма матер» арабского терроризма - ООП никакого отношения к миру не имела, иметь не могла и соответственно ничего не могла прибавить к возможностям его достижения. Как выяснилось, даже наоборот: сильно Израиль от мира отдалила.

Русская сказка кончалась хорошо, скупость хозяйки была дезавуирована, и солдат вместе с ней вдоволь наелся. Но у всякой сказки бывают свои версии и варианты, в зависимости от «национальной почвы». На израильской почве сказка кончается не столь счастливо: суп выкипает (читай, территории уходят), крупа пригорает (деморализация крепчает), а несъедобный топор остается. Никто выдворять из Израиля «тунисскую банду» пока не собирается.

Между тем главное это даже не столько выдворить «тунисскую банду», сколько выдавить из себя тот пораженческий дух, который за годы «Осло» дошел до мозга костей израильтян. Ведь на смену «тунисской банде» неизбежно придут более «прагматичные» арабские политики, которые давно поняли, что Шимон Перес не шутил, когда говорил, что «мирными переговорами» из Израиля можно выбить гораздо больше, чем террором. Да и тот же Штайниц не отрицает, что после осуществления его плана по удалению «топора» настанет черед «болезненных уступок».

Но если Израиль сумеет добиться изгнания ООП, если «топор» будет извлечен, то не правильнее ли ликвидировать все последствия Норвежского соглашения и добиваться «болезненных уступок» как раз с арабской стороны?! По меньшей мере, ясно одно, мир наступит лишь тогда, когда в результате очередной военной победы Израиля на «болезненные уступки» пойдут именно арабы, а не свыкшиеся с такого рода уступками евреи.

ВОЙНА И МИР (07.08.2003)

Реальный образ Шарона невольно накладывается на литературный образ фельдмаршала Кутузова: почтенные умудренные жизнью седые генералы, которым на старости лет выпала честь решать судьбоносные вопросы своих народов. Трудно удержаться от этой аналогии – Кутузов, отдающий Москву и Шарон, признающий палестинское государство.

Решение Шарона принять план «Дорожная карта» выглядит со стороны необъяснимым абсурдом. «Правый» Шарон как будто решил повторить все ошибки своих левых предшественников, но только уже после того, как выяснилась их цена. В связи с этим шагом у многих невольно возникает лишь один образ - Израиль дважды наступает на одни и те же грабли.

Оставим даже в стороне такие мелкие абсурдные детали, как продолжающиеся теракты при объявленном «прекращении огня», или освобождение террористов Шароном вместо их ареста Абу-Мазеном. Главная нелепость состоит в том, что мы заранее знаем: единственное, до чего можно «додавить» наших «палестинских партнеров» в рамках этого плана, так это до той имитации преследования террористов, которую мы уже наблюдали на протяжении семи «тучных лет мира» (с 1993 по 2000) и цену которой мы хорошо знаем.

Что же касается решения Шарона признать палестинское государство, так оно и вовсе ничего кроме досады не вызывает. Отдал даром козырного туза. Зачем он это сделал? Почему он отказался от позиции, которую отстаивал раньше с завидной последовательностью: прекращение террора должно предшествовать любому политическому шагу Израиля?

Председатель местного совета Биньяимин Пинхас Валерштейн считает, что Шарон поддался давлению. Разумеется, невежливо говорить президенту США: «Нет». Но ведь ничего другого кроме этого чувства неловкости на Шарона не давит. Эмбарго США против Израиля не введут, десант свой на пляжах Тель-Авива не высадят.

Наконец, мы прекрасно помним, что на протяжении последних лет Шарон мог отстаивать свои требования, казалось бы, и в гораздо более тяжелых условиях.

Одновременно следует заметить, что при том, что абсурд происходящего сегодня столь же зрим, как и во времена Норвежского соглашения, Шарон не наталкивается на серьезное сопротивление правых. Создается впечатление, что они настолько не верят в возможность реализации этого плана, что просто не могут по-настоящему его испугаться и начать всерьез реагировать.

В этой связи невольно возникает ощущение, что если Шарон и уступил президенту Бушу, то только для того, чтобы тот сам убедился, что никто кроме ЦАХАЛа с ХАМАСом бороться не может и не хочет.

Трудно удержаться от мысли, что Шарон действительно решил предоставить возможность Бушу своими руками «поиграть» в урегулирование (согласовав с ним предварительно некоторые правила игры) для того, чтобы тот сам убедился, что «нерелевантными» в нашем регионе являются не только Рантиси и Арафат, но так же и Абу-Мазен с Дахланом?

Однако даже если это и так, то это трудно представить как простой «расчет». Во всяком случае, это такой расчет, который предполагает не только игру, но и искреннюю готовность к иному неблагоприятному исходу. Возможно, что Шарон руководствуется той глубинной политической мудростью, в отношении которой в Талмуде сказано: «Сердце царя в руке Всевышнего».

Это, разумеется, общая фраза. Сердца Рабина и Переса так же были в руке Всевышнего. А трудно найти политиков, которые бы изнасиловали здравый смысл в такой мере, как два этих нобелевских лауреата «мира».

Между тем в своем первом значении выражение «сердце царя в руке Всевышнего» предполагает именно вдумчивого политика, сообразующегося с действительностью, а не помыкающего ей. Политика становится продуктивной, когда властитель сознает свою связь с Промыслом, причем сознает не как свой произвол, а напротив, как отрешение от своего первичного политического стремления.

Нет сомнения, что Шарон искренне готов поделить Эрец Исраэль. Однако создается впечатление, что эту готовность он хочет использовать таким образом, чтобы при благоприятном стечении обстоятельств об этом разделении речь бы уже долго не всплывала.

В романе «Война и мир» Толстой постоянно возвращается к идее некоего исторического фатализма, который отдельный человек бессилен изменить. Истинная историческая личность должна, по Толстому, внимательно прислушиваясь к направлению исторического процесса, этому процессу посильно содействовать, но не предпринимать насильственных шагов.

Предельным антигероем, насильником провидения Толстой изображает Наполеона. Идеальным же воплощением глубокого политика, умеющего повивать родовыми схватками истории и мудро прислушиваться к ее ходу, Толстой вывел Кутузова.

Представленный в романе Кутузов понимает, что усилия людей тщетны, и что надо лишь следить за самим ходом происходящих процессов, чтобы жестче проучить того, кто историю насилует.

Кутузов поддается уговорам государя и соглашается дать французам сражение. Сам же он говорит князю Андрею перед битвой при Бородино: «Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так и сказал графу Толстому и просил передать это государю».

Разумеется, Кутузов понимает, что нанесет врагу страшную рану, и именно поэтому соглашается дать это сражение. Но сам, по своей воле, он бы в него едва ли вступал.

Однако в одном случае Кутузов все же настаивает на своем. На совете в Филях фельдмаршал принимает решение сохранить армию и оставить Москву. Пожалуй, единственное решение, на котором он в силу своего положения настоял.

Сегодня реальный образ Шарона невольно наложился в моем воображении на литературный образ фельдмаршала Кутузова: почтенные умудренные жизнью седые генералы, которым на старости лет выпала честь решать судьбоносные вопросы своих народов.

Мне трудно удержаться от этой аналогии – Кутузов, отдающий Москву и Шарон, признающий палестинское государство.

Может быть, я и ошибаюсь. Может быть, Шарон банально уступает давлению и буквально пускает страну в расход. Но мне почему-то кажется, что говоря о праве палестинцев на свое государство, Шарон шепчет про себя что-то вроде тех слов, которые Толстой вложил в уста Кутузова: «Они будут еще у меня конину жрать!».

ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ (10.07.2003)

Научный факт - человеческие ресурсы европейцев иссякают гораздо быстрее, чем арабская нефть. Та проблема, перед которой стоит Израиль, стоит также и передо всей Европой, причем в некоторых странах и регионах даже в гораздо более острой форме.

Демографическое оружие

В своей «ингурационной речи» Абу-Мазен напомнил, что главным оружием палестинцев в войне с сионизмом является не террор, а рождаемость. Действительно, демографические прогнозы предвещают палестинцам полную и безоговорочную победу. Сегодня в Израиле проживает 6 миллионов 508 тысяч граждан, из которых 5 миллионов 25 тысяч – евреи (77.2%). Арабов - мусульман в Израиле 1 миллион 4,6 тысяч (15.5%). Однако приблизительно еще 3 миллиона 500 тысяч арабов живут в Иудее, Самарии и секторе Газа. С их учетом процент еврейского населения в Эрец Исраэль уже сегодня составляет 50 %.

Между тем согласно демографическому прогнозу, в 2020 году только одни израильские арабы составят два миллиона. С учетом же арабского населения территории Иудеи, Самарии и сектора Газа, где за это время число арабов так же увеличится, соотношение арабов и евреев в Эрец Исраэль составит 60% к 40%. Ну а через полвека евреи – при нынешних демографических тенденциях - должны оказаться в Израиле незначительным меньшинством.

Как можно противостоять этой угрозе? Да и возможно ли вообще ей противостоять?

Считается, что большинство израильтян видят решение проблемы в «размежевании». Даже лидер правой партии Ариэль Шарон решил, что создание палестинского государства неизбежно, и принял навязанный ему Бушем план «большой четверки» - «Дорожная карта». Планов «размежевания» существует много, причем некоторые их проектировщики желают отделиться также и от крупных населенных пунктов «израильских арабов». Существует немало карт, которые предусматривают разделение с куда меньшими потерями, чем шароновский план, подразумевающий разрушение 17 поселений (для создания палестинского государства во «временных границах»).

Не будь арабы агрессивно настроены, возражать против «размежевания» было бы очень трудно (мне уже доводилось писать, что я бы лично не возражал против создания Палестинского государства, если бы оно не угрожало существованию Израиля и если бы для евреев сохранялось право селиться в этом государстве).

Между тем имеются все признаки того, что план «Дорожная карта» исходно невыполним. Даже при всем том, что он угрожает самому существованию Израиля, и иные «умеренные» арабские политики не возражали бы этим планом воспользоваться, палестинские «пассионарии» довели себя за годы «мирного процесса» до такой кондиции, что уже не способны остановить террор изнутри (до 80% палестинских школьников мечтают о карьере «шахида»).

Хотим мы того или нет, но в настоящий период реалистичными оказываются как раз непопулярные проекты правого лагеря, предлагающие либо трансфер, либо бессрочное продолжение военного контроля над Иудеей, Самарией и сектором Газа.

Иногда можно услышать, что трансфер и «колониализм» аморальны и потому недопустимы. Но в действительности их аморальность весьма относительна, и должна рассматриваться исключительно в контексте альтернативных решений. Судя по тому, что «законодатели» высоких нравственных норм, израильские и международные либералы, предполагают как нечто само собой разумеющееся депортацию еврейских поселенцев, то значит в таком способе решения этнических проблем нет ничего такого уж аморального. Но раз в нем самом по себе нет ничего аморального, то изгонять следует как раз арабов, а не евреев. Ведь именно арабы развязывали все войны против Израиля, их и следует проучить.

Что же касается «колониализма», то на него обычно вешается ярлык расизма. Но почему тиранить народ может диктатор только одной с ним крови? В «Декларации прав человека» ничего такого не говорится. Во многих африканских странах после десятилетий «свободы» от белого человека сегодня процветает работорговля и возродился каннибализм. Считать, что такая «независимость» лучше зависимости от белых - это чистой воды расизм. Аксиома, что правитель должен быть обязательно одной крови со своими подданными - чисто расистская аксиома. Если диктатура неизбежна, если народ не способен поддерживать у себя демократическое правление, то управлять им следует тому, кто способен это сделать с минимальными нарушениями прав человека, не взирая на то, какая кровь течет в его жилах.

Но почему же эти здравые аргументы воспринимаются в Израиле как «экстремистские», как маргинальные и маразматические?

По всей видимости, по той простой причине, что Израиль воюет с палестинцами не один на один, но что на стороне его врагов стоит фактически все человечество. Пока это человечество не поменяет своих приоритетов, планы правых будут оставаться экстремистским фантазерством. Но возможна ли такая смена приоритетов?

Могила рационализма

Как известно, сегодня европейский континент единодушно поддерживает арабскую сторону. Трудно оценить, в какой мере это определено традиционным антисемитизмом. Достаточно и того, что европейцам не хочется портить отношения с арабским миром из-за такой «ерунды» как существование еврейского народа, которое они веками привыкли воспринимать как нечто «ветхое» и отжившее.

На первый взгляд может показаться странным, что европейцы, внешне столь рьяно пекущиеся о восстановлении «мирного процесса» на Ближнем востоке, в то же время не позволяют вытеснить из политической жизни Арафата. Установлено, что Арафат возглавлял террористическую деятельность против Израиля не только до 1993 года, но и после. Во всяком случае существует множество доказательств того, что после 2000 года Арафат открыто поддерживал и продолжает поддерживать террор. Даже израильские левые, до которых все доходит страшно медленно, наконец, поняли, что пока Арафат у власти, он будет торпедировать любые варианты мирного урегулирования. Почему же тогда паломничество европейских политиков к этому патентованному террористу не прекращается? Ведь они прекрасно осведомлены, к кому они ходят?

Ответ может быть только одним. Европейцы вовсе не стремятся к мирному урегулированию. Они стремятся к тому, чтобы Израиль был уничтожен, ибо искренне верят в то, что только это может принести «миру мир».

В своей книге «Место под солнцем» Нетаниягу в следующих деликатных выражениях описывает эти настроения: «Постороннему человеку трудно даже вообразить, насколько укоренилось такое представление в узком, но очень влиятельном кругу профессиональных дипломатов. Они редко говорят об этом публично, многие из них не признаются в этом даже самим себе, но тем не менее большая их часть по-прежнему разделяет мнение о «случайном и нежелательном» существовании Израиля».

Европа, являющаяся колыбелью рационализма, превращается в его могилу, когда речь заходит о евреях и арабах. В «семитском» вопросе европейцы обнаруживают какое-то неправдоподобное безрассудство. В самом деле, они почти полностью уничтожили проживавших у них евреев, которые активно сотрудничали с ними во всех сферах - в культурной, научной и политической - и заместили их... мусульманами, отказывающимися от культурной интеграции и действительно угрожающими существованию европейской цивилизации!

Вклад евреев в европейскую культуру трудно переоценить (достаточно напомнить, что 22% нобелевских лауреатов – евреи), но они были объявлены организаторами мирового заговора и почти полностью уничтожены на откровенно расистской основе. Мусульмане же, в явочном порядке такой заговор реализующие (на религиозной основе), выставляются европейцами в роли невинной жертвы сионизма, которую нужно автоматически поддерживать.

Мусульмане пользуются столь однозначной поддержкой европейского политического истеблишмента, что он выступил на их стороне даже в Косово! Еще можно понять, почему американцы затеяли эту гнусность - они надеялись небольшой балканской войной дестабилизировать европейское единство. Но у европейцев-то какой был интерес превращать христианский край в мусульманский (забудем даже об исторической справедливости)?

Даже после 11 сентября 2001 года европейцы по-прежнему продолжают видеть в исламе почтенную нейтральную религию. Они не хотят замечать, что призрак этой религии, бродящий сегодня по Европе, угрожает ей точно так же, как некогда угрожал коммунизм.

Нам бы день простоять, да ночь продержаться

Абу-Мазен говорил о торжестве палестинского дела в Эрец Исраэль, между тем аппетиты арабской нации не ограничиваются Святой землей, а распространяются на всю планету. Демографическая угроза, исходящая со стороны мусульман, в действительности гораздо более серьезна в Европе, чем в Израиле.

Мусульмане вообще самая быстрорастущая община современности. За последние 10 лет численность мусульман в мире увеличилась с 880 миллионов до 1.3 миллиарда. Но особенно угрожающ ее прирост именно в европейских странах, где коренное население отличается крайне низкой рождаемостью, а во многих странах смертность вообще преобладает. Научный факт - человеческие ресурсы европейцев иссякают гораздо быстрее, чем арабская нефть!

Итак, та проблема, перед которой стоит Израиль, стоит также и перед всей Европой, причем в некоторых странах и регионах даже в гораздо более острой форме.

Например, в Брюсселе треть школьниц - мусульманки. Уже сегодня в Москве во многих классах численность учащихся мусульман приближается к половине. И это при том, что среди московских мусульман рождаемость в четыре раза выше, чем среди русских людей. В этом отношении демографические перспективы Москвы, или того же Парижа, гораздо более неблагоприятные чем Иерусалима, где рождаемость среди религиозных евреев выше рождаемости среди арабов (в средней мусульманской семье Иерусалима насчитывается 4.5 ребенка, в то время как в средней еврейской религиозной семье израильской столицы их более семи).

Во всей Европе в настоящий момент живут 50 миллионов мусульман. В том числе в России проживают 14 миллионов (10% населения), во Франции 6 миллионов (10%); в Германии живет 4 миллиона приверженцев ислама, в Великобритании 2 миллиона, в Италии, Испании и Нидерландах - по 1 миллиону.

Итак, Россия, Франция и в меньшей мере Германия (ось, знакомая нам по пламенной любви к Саддаму) по существу уже сегодня находятся в такой же ситуации, что и Израиль. Но учитывая несравненно более худшую демографическую перспективу чем в Израиле, эти страны должны в самое ближайшее время решить, исламизируются ли они уже в ближайшие 15 лет, или что-нибудь придумают, чтобы эту катастрофу предотвратить?

Американский публицист Патрик Бухенен опубликовал в прошлом году книгу «Смерть Запада», в которой приводит статистические данные ООН, согласно которым население Европы к 2050 году сократится на 128 млн. Особенно пострадают страны с отрицательным приростом: Италия потеряет 16 млн., Германия - 23 млн., Россия - 33 млн. Но что самое существенное, только 10 процентов населения Европы в 2050 году будет по происхождению европейским! Причем треть этого населения будет состоять из лиц старше 60 лет, а десятая часть старше 80!

Автор напоминает, что европейская система пенсионных фондов, действенная при соотношении 5 работающих на одного пенсионера, полностью рухнет, когда соотношение составит два к одному, что уже не за горами. В этой ситуации острой нехватки рабочей силы Европа должна будет или резко сократить пенсионные и другие социальные программы, или резко увеличить иммиграцию.

Иными словами уже в самые ближайшие годы европейские народы должны определиться, либо они окончательно исламизируются, либо вступают в новую религиозно-демографическую войну, правила которой еще предстоит определить.

Сегодня ислам жеманно именуется во Франции «второй религией», в которую обращаются десятки тысяч природных французов (кстати, организатором недавнего теракта в Касабланке был обисламившийся француз Робер Пьер). Но если в какой-то момент Франция не объявит исламу открытую войну, то эта религия неизбежно превратится из «второй» в «первую», со всеми вытекающими из этого последствиями.

Тем временем пока в Иудее, Самарии и секторе Газа новая генерация камикадзе не будет позволять Израилю заключить даже самый самоубийственный для него «мирный договор», множество европейских стран окажутся перед жестоким выбором: либо полностью исламизироваться и покинуть свободный мир в качестве мусульманской страны, либо принять решительные меры вплоть до трансфера, который они до сих пор могли себе помыслить только по отношению к евреям.

Напоминаю, что не только Евросоюз, но и США рассматривают массовую депортацию гражданского еврейского населения Иудеи, Самарии и сектора Газа как разумную, оправданную и, в сущности, совершенно необходимую меру по достижению «мира». В рамках кемп-девидских переговоров с Арафатом Клинтон предлагал депортировать более 100 тысяч евреев; риторика европейцев вокруг этого вопроса предполагает изгнание более полумиллиона человек (с учетом еврейских кварталов Иерусалима). Но если депортация мирного еврейского населения считается европейцами оправданной ради одного только умиротворения арабов, то в момент острой конфронтации (ситуации «гражданской войны») для спасения собственной национальной независимости им может показаться оправданной и депортация мусульманского населения из их собственных стран.

Сегодня европейцы откупаются от исламистов Израилем, но в ситуации открытого столкновения Запада с мировым исламом Израиль может превратиться в естественного союзника, а это значит, что возможно ему, наконец, будет позволено действовать по отношению к арабам на основании тех правовых патентов, которые разработают к тому моменту европейские правоведы.

Я не станут гадать, куда заведет европейцев их правовая логика, когда перед ними со страшной неумолимостью предстанет вопрос: быть или не быть? Но в любом случае ясно, если европейцы свяжут вопрос гражданства с вопросом лояльности к своей культуре, то уже ничто не помешает израильтянам поступить так же.

Трудность иудео - христианской цивилизации, положившей в основу своих ценностей права индивида («каждый человек должен говорить: ради меня создан мир») состоит в том, что в этом пункте у нее возникает опасность быть поглощенной своим смертельным врагом, думающим иначе, и ради достижения своих целей, способным силой мобилизовать миллионы. А выступая против своего смертельного врага, иудео-христианская цивилизация должна делать постоянное усилие, чтобы не переродить свое право на самооборону в большевистское «право» массовых репрессий по отношению к тем, кто «соучаствуют через сочувствие».

Тем не менее, не следует забывать, что любое правовое общество признает возможность введения чрезвычайного положения, когда правила меняются. В случае чрезвычайного положения временно начинают действовать принципы «коллективной ответственности». Об этом уже сейчас в полный голос говорят многие правоведы (например, американский юрист Алан Дершовиц).

Я не даю советы европейцам, как им обходиться с исламом, я лишь напоминаю, что лобовое столкновение Европы с исламизмом - это вопрос времени, после чего также и Израилю может быть предоставлено право воспользоваться «цивилизованными» средствами для решения своих проблем (как вежливо сказал Иаков Эсаву: «Пусть же пойдет господин мой впереди раба своего» (Берешит 33.14).

К сожалению, европейцы на протяжении прошлого века обнаруживали полную неспособность противостоять грубой силе. Если же к этому добавить патологическое помрачение европейского ума во всем, что касается «семитского» вопроса, то вероятность капитуляции Европы перед исламом (по крайней мере, нескольких европейских стран) увы, весьма велика.

Но даже в этом случае у ислама останутся враги. В первую очередь США. А в разделившемся на блоки мире давление на Израиль неизбежно спадет и свобода действий расширится.

ИУДЕО-ДЖЕНТЕЛЬМЕНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ (10.04.2003)

«Сопляк» и «громила»

Антиизраильские демарши европейцев, резко участившиеся в последние два года, мы справедливо воспринимаем как антисемитские, уж слишком они пристрастны и однобоки. Разумеется, государственные мужи могут проводить антиизраильскую политику, руководствуясь посторонними соображениями, и способствовать удушению Израиля безо всякой особенной ненависти к нему. Но те европейские журналисты, литераторы, актеры, музыканты, которые автоматически поддерживают арабов, не ведут с ними никаких закулисных торгов. Их предубеждение по отношению к Израилю вполне бескорыстно. Их муза искренне служит арабскому делу и враждебна делу еврейскому.

Португальский прозаик, лауреат Нобелевской премии Хосе Сарамага, посетив занятую израильской армией Рамаллу, сравнил вполне благоустроенные кварталы этого города с бараками Освенцима. Потом, разъезжая по свету, он щедро делился с человечеством этой аллегорией, сравнивая уже с Овенцимом Дженин, так как арабы стащили в один из его кварталов трупы из всех ближайших больничных моргов, имитируя «резню».

Реакцию Сарамаги нельзя рассматривать как какое-то изолированное явление. Даже многие из тех, кто скажет, что в данном случае писатель применил гиперболу, а не аллегорию, в принципе отнесутся к ней с полным пониманием. В вопросе арабо-израильского конфликта двойной стандарт обнаруживается европейцами практически на каждом шагу.

Прежде всего это видно в деятельности СМИ, которые охотно демонстрируют случайные жертвы израильских антитеррористических операций среди мирного палестинского населения, но практически полностью обходят своим вниманием жертвы арабского террора среди мирных израильских граждан. И это при том, что эти жертвы как раз не случайны, а являются результатом направленного геноцида, осуществляемого с помощью «умных палестинских бомб».

На протяжении месяцев не сходила с европейских экранов сцена гибели фотогеничного палестинского мальчика Мухаммеда Адура. Но лишь час длился фильм, показанный германскими кинематографистами, подтвердившими израильскую версию, согласно которой этот мальчик мог быть убит только огнем самих же арабов.

Этот плач мирового сообщества по палестинцам идеально вписывается в рамки старинного воровского приема: В темном переулке к гражданину подбегает сопливый малолетка и кричит: «Дяденька, дай шубу. Дяденька, дай шубу». В какой-то момент, когда гражданин начинает терять самообладание и угрожает сопляку, из проема появляется громила и говорит: «Чего обижаешь малыша?! А ну-ка, снимай шубу».

Кому-то этот прием может показаться каким-то бессмысленным блатным куражом. Но это не совсем так. Дело в том, что в реальных условиях тандем громилы и сопляка может запорошить глаза любому случайному наблюдателю. Громила и сопляк почти не сговариваясь всегда смогут представить ситуацию в нужном для них свете.

Вся «национально-освободительная борьба» «сопливых» палестинцев держится не только и не столько за счет их «патриотизма», сколько за счет внешнего подзуживания державными «громилами».

Так называемая «палестинская проблема» существует прежде всего благодаря тому, что крупные страны, арабские в первую очередь, но не только, не позволяют ее решить ради сохранения возможности когда-нибудь уничтожить Израиль.

Казалось бы, чем объяснить этот молчаливый сговор европейцев с арабами, как не традиционным европейским антисемитизмом?

Иракская аналогия

Да, это, разумеется, антисемитизм. Однако война в Ираке позволила высветить взаимоотношения Израиля с европейскими странами в несколько новом свете. Война в Ираке обнаружила, что этот антисемитизм может иметь некоторые дополнительные характеристики.

Во всяком случае, мы не можем не заметить, что в вопросе Ирака отношение французов, немцев и русских к «англосаксам» (как они сами прозвали США и Великобританию в первые три решающие недели войны), в сущности ничем не отличается от их же отношения к Израилю в вопросе «Палестины». То, что происходило в первые три недели войны в Ираке и за два месяца до нее, вышло за все привычные пропорции и рамки.

Действительно, человечество не знает более крупного антивоенного движения, чем то, которое прокатилось накануне войны с Ираком. Ни одна война в мире не заслужила и десятой доли того осуждения, которое выпало на долю второй войны в Заливе, причем еще до того, как она началась.

Почему Саддам Хусейн, травящий собственных граждан газом и живьем растворяющий в кислоте оппозиционеров, вдруг вызвал к себе такое вселенское сочувствие? Почему ради сохранения его режима тысячи европейцев были готовы отдать свои жизни и съехались в Багдад для создания «живого щита»? Зачем и простые граждане, и политики, и СМИ на протяжении месяцев точно так же подзуживали иракского диктатора к противостоянию с США, как до сих пор они подзуживали только палестинцев?

В течение двух недель европейская пресса уверяла, что Америку в Ираке ненавидят, и предрекала, что американская армия «завязнет» в песках Ирака. А в России не какие-нибудь черносотенные многотиражки, а солидные газеты писали о «зверствах» американцев.

В начале войны по меньшей мере треть французов откровенно желали поражения «англосаксам», а подавляющее большинство немцев считали, что Буш представляет для человечества гораздо большую угрозу нежели Хусейн.

И еще один любопытный факт – отношение к гражданскому населению Ирака. Плач по иракскому народу, плач, который начался задолго до войны, оказался даже сильнее плача по палестинцам, этому эксклюзивному народу-мученику.

Действительно, уже с первых дней войны во всем мире заговорили о «гуманитарной катастрофе». А руководство продовольственного отдела ООН заявило, что операция по спасению иракского народа от этой катастрофы явится самой крупной гуманитарной акцией во всей истории человечества и на нее будет собрано два миллиарда долларов!

Мало кто обратил внимание, что за неделю до «гуманитарной катастрофы» в Ираке тот же самый отдел ООН по делам продовольствия сетовал на то, что для спасения гибнущего от голода населения Центральноафриканской республики требуется 5 миллионов долларов, но что ни одна страна мира не выделила в соответствующий фонд ни гроша (отмечу попутно, что население Центральноафриканской республики всего лишь в шесть раз меньше населения Ирака).

Итак, мы наблюдали удивительное явление, которое должно в самое ближайшее время забыться (ведь победителей не судят). Мы были свидетелями того, что «англосаксы» вызвали у «континентальных» европейцев абсолютно такую же реакцию, как и израильтяне!

Я не знаю, что говорил по поводу войны в Ираке Хосе Сарамага, но полагаю, что в его творческой лаборатории слагались в отношении американцев не менее смелые поэтические метафоры, чем сравнение виллы в Рамалле с крематорием в Освенциме.

Итак, в чем провинились «англосаксы» перед европейцами, в особенности перед французами, немцами и русскими? Чем они заслужили к себе такое отношение? Нам скажут «гегемонизмом», вмешательством в чужие дела. Но это пустая отговорка. «Гегемонизм» «англосаксов» в данной ситуации является ответом на исламскую террористическую экспансию. Почему исламский гегемонизм должен казаться европейцам предпочтительней американского?

Или почему, например, Бельгия считает себя вправе судить всех политических деятелей мира, и «прогрессивное человечество» этим не обеспокоено? Почему в Бельгийском судебном вмешательстве антиглобалистам не видится никакой угрозы, а «американский гегемонизм» воспринимается ими как последнее зло?

Обычно говорят, что США подвергаются враждебным чувствам благодаря своей «просионистской» политике. Но, может быть, в не меньшей мере справедливо и другое, а именно, что Израиль подвергается обструкции (также и) за свой стихийный «атлантизм»?

При всем том, что дружба Израиля с Соединенными Штатами не может считаться явлением однозначным, уже хотя бы потому, что на Ближнем востоке у США имеются и другие «интересы», в этом союзе, по-видимому, заключен свой смысл. Мне часто кажется, что во избежание лишних недоразумений иудео-христианскую цивилизацию следовало бы переименовать в иудео-джентельменскую.

Ведь не следует забывать, что основы «англосакской» демократии (Локк, Джефферсон) базируются на идее того, что последним Законодателем является Всевышний. И это в отличие от «континентальной» идеи Общественного договора (Вольтер, Руссо), полностью отрицающей Его власть. Демократия «атлантистов» всегда исходила из презумпции существования Истины. В отличие от нее «континентальная» демократия в «гипотезе Бога» никогда не нуждалась и исходила из последовательного релятивизма.

В обычных условиях различия между этими школами никак не ощущаются, но в экстремальных, как мы видим, всплывают наружу. Исторический факт: именно «англосаксы», именно США и Британия дважды спасли европейский континент от тоталитаризма, а сейчас выражают готовность противостоять мировому исламизму. У самих «континенталов», как легко можно заметить, на такие подвиги нет ни сил, ни желания. Однако после того как работа будет сделана, они могут с похвалой отозваться о действиях «союзников» и даже попытаться записаться в клуб «победителей». Президент Франции Жак Ширак уже на другой день после того, как в Багдаде была свалена статуя Саддама Хусейна, публично выразил по этому поводу свою радость.

Если тенденции, имеющие место в Европе, сохранятся, то в ближайшие полтора – два десятилетия по меньшей мере несколько европейских стран окажутся полностью исламизированы, и ЕС естественным образом распадется на «исламистов» и «атлантистов».