ПУБЛИЦИСТИКА

ОРУЭЛОВСКИЕ ДНИ (25.10.2007)

Идеи "Мир-сейчас" продолжают доминировать в израильской политике даже после того, как поиски "политического решения" привели к невиданной вспышке террора, а террор этот был подавлен исключительно военными средствами!

Селективная некритичность

Последнее время в израильских СМИ все настойчивее звучит требование отставки Эхуда Ольмерта. Комиссия Винограда признала его ответственным за целый ряд просчетов, допущенных в ходе Второй Ливанской войны, а государственный контролер обвинил Ольмерта в том, что его правительство в ту пору полностью отстранилось от управления тыловыми службами.

Мне кажется, что при всей своей справедливости, эта критика в определенном отношении все же неадекватна. Ольмерт поступил правильно, начав войну, и не его вина, что в последние годы из большой и умной израильская армия превратилась в маленькую и глупую.

Между тем эта резкая критика Ольмерта как раз загадочно диссонирует с полным ее отсутствием в адрес его предшественников, действительно нанесших Израилю колоссальный урон.

Как, в самом деле, можно сравнить ущерб, причиненный стране Ольмертом войной в Ливане, с тем сокрушительным ударом, который нанесли по безопасности Израиля Рабин и Перес в 1993 году, подписав Норвежское соглашение? Ведь если Вторая ливанская война только выявила ряд структурных политических и военных слабостей Израиля, то Норвежское соглашение явилось глобальной катастрофой, эти слабости предопределившей!

На протяжении первых десятилетий существования Израиля его лидеры ясно сознавали, что мир можно установить только с сильных позиций, что мир - это плод долгосрочного комплексного военно-политического решения.

Но в 1993 году в израильском руководстве возобладала концепция "шалом ахшав", концепция "немедленного мира", главной посылкой которой является фанатическая вера в существование химически чистого "политического решения" проблемы террора. Этот тезис, возможно, имел бы еще какую-то силу, если бы его предварительно внушили палестинской стороне, но там как раз процветает вера прямо в противоположное. В результате Норвежского соглашения арабы еще больше уверились в том, что террор себя оправдывает, что военное решение "проблемы сионизма" существует, и уже не за горами.

Когда Рабин говорил о "шансе", который он давал миру, то все трезвомыслящие люди понимали, что этот шанс нулевой, что он равнозначен вероятности падения монеты на ребро, а не на орел или решку.

Между тем об этом "шансе" нам твердят и по сей день, причем гораздо настойчивей, чем об отставке Ольмерта (который во избежание этой отставки «мирный шанс» усердно отрабатывает). Увы, но идеи "шалом-ахшав" продолжают доминировать в израильской политике даже после того, как поиски "политического решения" привели к невиданной вспышке террора, а террор этот был подавлен исключительно военными средствами! Факт: сегодня в результате интенсивных антитеррористических операций от взрывов в автобусах и от обстрелов на дорогах гибнет на два порядка меньше израильских граждан, чем их гибло в годы террористической бойни, увенчавшей, а в значительной мере и сопровождавшей, семилетний «мирный процесс». И в то же время призыв к суду над архитекторами Осло воспринимается как непристойность, как провокация «правых экстремистов»!

Эта селективная некритичность обескураживает. Ведь требовать отставки Ольмерта и при этом допустить Переса в президентский дворец - это все равно как наказывать малыша за то, что он нерадиво тушил пожар, учиненный его пьяным родителем, и в то же время самому папаше продолжать подносить горячительные напитки и зажигать папиросы.

Способность израильтян не замечать реальность и зацикливаться на идеологических фикциях превзошла все разумные пределы и давно достигла планки, заданной известными тоталитарными режимами.

У советского коммунизма брежневского периода и современного израильского шалом-ахшавизма на вид имеется лишь одна разница. При всем том, что брежневский режим избегал массовых репресий, строптивых граждан он карал вполне безжалостно и держался на страхе. Израильский шалом-ахшавский режим - беззубый и довольно слабый режим, который сам полнится страхами перед своими "партнерами" во всех частях света.

Разумеется, стремясь выполнить политическую волю этих «партнеров», израильские фанатики «мира» интенсивно готовят ликвидацию еврейских поселений Иудеи и Самарии, которая, как и уже осуществленная депортация еврейских жителей Гуш-Катифа, по своей бесчеловечности может быть сопоставлена лишь со сталинскими переселениями народов. Но те, кому изгнание непосредственно не угрожает, как правило, все же чувствуют себя проживающими в «свободном обществе».

Человечище

Между тем регулярно раз в год "шалом ахшавский" режим все же обнажает свой родовой тоталитарный оскал. Раз в год, примерно в течение двух недель, а то и месяца, когда (по трем календарям: еврейскому, христианскому, и мусульманскому) отмечается годовщина убийства Ицхака Рабина, тон израильских СМИ становится заметно жестче и река привычного повседневного абсурда выходит из берегов.

В эти дни в школах – буквально как это делалось в брежневских учебных заведениях - должны проводиться политзанятия, на которых в обязательном порядке порицается "экстремизм" и восхваляется отец израильской демократии - Рабин. Понятно, что лица, уклоняющиеся от этих церемоний, автоматически оказываются в ряду "экстремистов".

Снова и снова, валя с больной головы на здоровую, нам рассказывают об угрозе демократии со стороны национально-религиозного лагеря, представители которого, оказывается, в один голос кричали Игалю Амиру: "Застрели, застрели его". В то же время возвеличивания самого Рабина в эти дни достигают поистине анекдотического характера. Например, год назад в одну из годовщин убийства Рабина (кажется, григорианскую) была отменена ежедневная международная передача, ведущаяся по второму радио каналу ("Решет Бет"). Вместо часового (с 15:00 по 16:00) обзора международных событий редактор программы Ицхак Ной решил поговорить о Рабине.

Его, как и всех прочих элитарных журналистов, очень занимала личность великого вождя. В течение часа Ицхак Ной и приглашенный им в студию бывший подчиненный Рабина умилялись тому, какой это был человечище.

Совершенно всерьез бывший соратник Рабина вспоминал: «Рабин был очень скромен ("байшан"), он никогда не говорил человеку «шалом», когда тот заходил в его кабинет. Вместо этого он просто спрашивал: «Чего ты тут делаешь?» Или «Зачем пожаловал?»

Не менее интересен еще один рассказанный им эпизод. Как-то раз Рабин появился у самой Сирийской границы вопреки своему собственному строжайшему приказу к ней не приближаться. Сирийцы открыли огонь, и Рабин укрылся в траншее. Вызволить его удалось лишь через несколько часов, после небольшого сражения, подтянув артиллерию и дополнительные силы. Вызволенный Рабин и на этот раз был очень скромен. Он не только не сказал "шалом", но даже и не сказал "спасибо". Вместо этого скромник лишь огрызнулся: «Чего так долго?»

В СССР такие истории можно было услышать разве что только в рамках анекдотов про Ильича, но все же не в ходе живых воспоминаний.

Тому, кто жил в СССР, несомненно хорошо вспомнится его былое далекое коммунистическое бытие, если в приближающийся период он будет почаще открывать радиоприемник и включать телевизор.

Подписав Норвежское соглашение, Рабин нанес Израилю колоссальный урон, но при этом он все же остался крупным генералом и видным общественным деятелем. В годовщину его гибели я бы предпочел не говорить о нем ничего. Однако пройти мимо той оруэловской атмосферы, которая из года в год в эти дни нагнетается израильскими СМИ, было бы как-то не по-граждански.

СЕМИТСКИЙ БРАТСКИЙ СПОР (11.06.2007)

Можно ли представить, чтобы Россия вдруг предложила Великобритании свое посредничество в решении проблемы Фолклендских островов, на которые претендует также и Аргентина? Между тем не существует страны, поддерживающей с Израилем дипломатические отношения, которая бы не предложила еврейскому государству свою «помощь» в решении территориальных споров с палестинцами.

Как мы помним, Пушкин решительно поставил на место «клеветников России», которые посмели вмешиваться в «спор славян». Оставляя в стороне вопрос адекватности возмущения великого поэта, следует заметить, что случаи бескорыстного вмешательства в споры между народами и государствами - дело не такое уж частое.

Например, уже более шестидесяти лет тянется тяжба России и Японии о четырех островах Курильской гряды. По условию капитуляции Японии Соединенным Штатам, страна восходящего солнца лишилась всех Курильских островов, но при этом она сочла, что четыре небольших острова к Курильской гряде не относятся, и на протяжении десятилетий требует от России передать ей эти территории.

Слышали ли мы, чтобы какая-нибудь страна, например те же США, подписавшие с японцами протокол их капитуляции, – предлагала бы свои посреднические услуги в решении этого спора? Можно ли себе представить, чтобы на встрече президента России с премьер-министром Великобритании последний предложил бы поучаствовать в решении этого давнего территориального спора?

Или можно ли, например, представить, чтобы Россия вдруг предложила Великобритании свое посредничество в решении проблемы Фолклендских островов, на которые претендует также и Аргентина?

Между тем не существует страны, поддерживающей с Израилем дипломатические отношения, которая бы не предложила еврейскому государству свою «помощь» в решении территориальных споров с палестинцами.

Под этой «помощью», правда, всегда понимается выкручивание рук Израилю, которое делается и безо всяких «посреднических усилий», но сама по себе эта риторика очень характерна. Я просто не помню случая, чтобы лидер какого-либо государства, нанеся визит в нашу страну, не предложил бы внести свою лепту в решение арабо-израильского конфликта, а именно не порекомендовал бы Израилю отступить к границам 1967 года. Но вместо того чтобы одернуть нахала и потребовать от него не вмешиваться в наш «семитский домашний спор», ему чуть ли не целуют руку.

Секрет этой странности достаточно ясен. Конфликт между евреями и арабами не является региональным конфликтом. Будь он региональным, он так или иначе был бы полностью урегулирован еще десятилетия назад, или в худшем случае был бы не более острым, чем русско-японский конфликт по поводу четырех скал в Охотском море. Но конфликт этот уже с первых своих шагов носил глобальный характер. Поэтому, как не могут помириться два петуха, которых специально стравливают любители такого рода зрелищ, так не могут заключить мир израильтяне и палестинцы, конфликт между которыми десятилетиями подогревается не только явными и открытыми врагами Израиля, но и услужливыми «посредниками».

Однако с этой точки зрения интересно рассмотреть другой конфликт, а именно конфликт между самими палестинцами.

В ожесточенные разборки между двумя террористическими организациями - ХАМАСом и ФАТХом - поневоле втягиваются посторонние силы. Предыдущее междоусобное кровопролитие в секторе Газа было приостановлено усилиями Саудовской Аравии. Постоянные попытки примирить враждующие банды осуществляет Египет. В какой-то момент в этот «домашний спор» палестинцев пыталась влезть также и Россия.

Интересы здесь у посредников, разумеется, несколько другие, чем в их большой палестинской игре. Они действительно хотели бы загасить междоусобный конфликт, но ясно одно: чем больше этих посредников появится, тем больше будет глобализироваться, - а тем самым и обостряться - борьба между террористическими бандами в Иудее, Самарии и секторе Газа.

В этом контексте парадоксально позитивно начинает выглядеть продолжающаяся уже четырнадцать лет паранойяльная поддержка Израилем ООП. Нескончаемая «миротворческая» риторика, болтовня о "слабом Абу-Мазене", нуждающемся в «усилении» со стороны Израиля, и, конечно, ставшее уже традиционным снабжение ООП оружием и боеприпасами, просто не могут не подливать масло в огонь братского палестинского спора.

Израильские журналисты сообщают о перестрелках на палестинской улице с грустью в голосе и искренне сетуют по поводу происходящего: во-первых, "гибнут люди", а во-вторых "нестабильность никогда не ведет ни чему хорошему". Может быть. Но в любом случае перестрелки друг с другом – это лучшее, чем могут занять себя террористы.

ИРАНСКАЯ ИНИЦИАТИВА (05.04.2007)

Почему бы не начать вести «мирные переговоры» с ХАМАСом или с Ираном, приняв их требование уничтожения государства Израиль за «исходную точку» для переговоров?

Не успели ХАМАС и ФАТХ договориться о распределении ролей в своем объединенном правительстве и прекратить кровавые разборки в секторе Газа, как израильские лидеры дружно заголосили о своем желании обсуждать «мирную инициативу» верховного патрона этого правительства – Саудовской Аравии.

Решительно отвергнутая в свое время, «саудовская инициатива» вдруг была объявлена содержащей «положительные элементы». В таком смысле высказывались министры Шимон Перес, Меир Шитрит, Ципи Ливни и уж, конечно, сам глава правительства - Эхуд Ольмерт.

Что же эта инициатива предусматривает? Всеарабское признание государства Израиль в обмен на создание Палестинского государства в границах 1967 года и возвращение миллионов «беженцев» (то есть потомков всех арабских выходцев из подмандатной Палестины) в пределы государства Израиль. Пикантность инициативы состоит в том, что «вернуться» в Израиль потомки этих палестинцев должны не только из тех государств, в которых их умышленно держат в качестве граждан второго сорта (Ливан, Сирия), но и из своего собственного суверенного государства (то есть из Газы, Дженина и даже восточного Иерусалима)!

Иными словами, в обмен на номинальное признание права Израиля на существование, саудиты добиваются от Израиля реального демонтажа в рамках государства со смешанным арабо-еврейским населением, границы которого невозможно оборонять (как известно, победа 1967 года была достигнута исключительно благодаря упредительному удару ЦАХАЛа).

Свежеиспеченные фанаты саудовской инициативы жеманно намекают, что, по их мнению - это лишь «исходная точка» переговоров. Но разве случалось когда-нибудь в истории, чтобы в ходе переговоров Израиль не принял бы именно «исходных» требований своего арабского «партнера»? Печальный опыт учит нас тому, что в конце концов Израиль соглашается решительно на все, лишь бы его не сочли «единственным противником мира».

Да и к тому же если так рассуждать, то «исходным» можно признать все на свете, включая «окончательное решение еврейского вопроса».

Почему бы, в самом деле, тогда не начать вести «мирные переговоры» с ХАМАСом или с Ираном, приняв их требование уничтожения государства Израиль за «исходную точку» для переговоров? Это тем более осмысленно, что иранская «инициатива» сравнительно с саудовской представляется гораздо более гуманной. В самом деле, ведь вторжение арабских армий (являющееся при границах 1967 года лишь вопросом времени) видится страшнее атомной бомбы.

Только вдумаемся, 97 процентов опрошенных арабов сообщают, что они насилуют и избивают своих собственных жен. Если они так обращаются с теми, кого любят, то что же они сделают с теми, кого ненавидят? В этом отношении иранская инициатива, согласно которой израильский народ должен быть в мгновение ока ликвидирован несколькими атомными бомбами, несомненно содержит свои «положительные элементы».

«Исходно» и иранская, и саудовская инициативы имеют в виду одно и то же, но для израильтян (если уж они обнаруживают готовность с собой покончить), вне всякого сомнения, предпочтительнее инициатива иранская.

Сегодня эта идея, возможно, звучит странно. Но политическая сенильность израильской элиты нарастает столь стремительными темпами, что ожидать можно чего угодно. Ведь всего несколько лет назад, когда саудиты впервые выступили со своей инициативой, в Израиле не нашлось политика, который был способен усмотреть в ней «положительные элементы».