ПУБЛИЦИСТИКАполитические статьи |
С того момента, как в сентябре 1993 года глава Израильского правительства Ицхак Рабин и главарь террористической организации ООП Ясер Арафат подписали «мирное соглашение», само слово «мир» повсеместно стало ассоциироваться с так называемыми «болезненными решениями» - эвфемизм, подразумевающий этническую чистку еврейского населения Иудеи и Самарии.
В 2005 году депортации подверглись более 7 тысяч еврейских жителей Гуш-Катифа и центральной Самарии. И хотя планы дальнейшего «размежевания» были торпедированы максималистскими требованиями Рамаллы, вопрос о ликвидации еврейских поселений, несомненно, прозвучит снова после провозглашения «Сделки века», на что недвусмысленно намекнул новый лидер израильских левых Бени Ганц в своем интервью Шломо Арци.
Надежды на несговорчивость Абу-Мазена оправданы и на сей раз, но не пора ли и самим евреям задуматься, наконец, о правомочности своего пребывания на Святой Земле?
Политический сионизм, долгое время обеспечивающийся национальной идеей, т.е. отстаиванием национально-исторических прав еврейского народа, к концу ХХ века стал терять свои моральные позиции. В так называемом постмодернистском, постсионистском обществе все, что не относится к правам индивида, стало рисоваться угрозой этим правам.
Права евреев как народа и как религиозной общины все чаще (особенно после узурпации БАГАЦем властных полномочий) стало принято сталкивать с «демократическими ценностями», с «правами человека». Недавнее законодательное нововведение («Национальный закон»), призванное сбалансировать сложившуюся ситуацию в национальном вопросе, никак не отразилось на религиозной сфере: «Мандат Торы», когда о нем вообще вспоминают, неизменно противопоставляется международному праву как что-то с этим правом заведомо несовместимое.
Оценку эту нельзя назвать безосновательной уже хотя бы потому, что на таком противопоставлении настаивают также и некоторые представители еврейской традиции.
Но может быть, вместо того, чтобы привычно стравливать иудаизм с демократией как смертельных врагов, правильнее облечь еврейские религиозные притязания на Эрец Исраэль в правовую форму?
Право евреев на заселение Иудеи и Самарии следует представлять не только как вопрос «безопасности», не только как вопрос национально-исторической справедливости, но в первую очередь как вопрос религиозной свободы.
18 статья Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов».
Между тем главнейшей чертой иудаизма является не просто выполнение «религиозных и ритуальных обрядов», а их выполнение на территории Земли Израиля («Вот уставы и законы, которые вам надлежит бережно исполнять в земле, которую дал Господь, Бог отцов твоих» Дварим 12:1). Более того, само проживание еврея в Эрец Исраэль является таким обрядом, такой заповедью.
Совершение иудейских ритуалов вне Земли Израиля носит условный характер. По мнению многих законоучителей, заповеди исполняются на чужбине в первую очередь лишь для того, чтобы не быть позабытыми к моменту возвращения из изгнания.
Итак, необходимым условием «исполнения обрядов» еврейской религии является их исполнение в пределах земли Израиля. Проживание в любой точке территории, точно указанной в Торе (Бемидбар 34.1-12) и занимающей всего 0.02% суши, является таким же естественным и неотчуждаемым правом иудея, каким для христианина является чтение Библии, а для мусульманина совершение намаза.
Иными словами, согласно духу и букве 18-ой статьи Декларации прав человека, евреи имеют право на возвращение, имеют право селиться не только в Иудее и Самарии, не только на «территориях», освобожденных ЦАХАЛом в ходе Шестидневной войны, но и на территориях тех стран, где нога израильского солдата никогда не ступала, но которые определяются Торой как Эрец Исраэль.
Итак, согласно международному праву, евреи не только не могут быть изгнаны из Иудеи и Самарии, они должны иметь возможность получать гражданство тех стран, которые располагаются на территории Эрец Исраэль, и, разумеется, демократически влиять на их дальнейшее развитие.
Но если речь идет о требованиях религии, то в какой мере можно рассчитывать на то, что требования эти будут считаться с демократией на всех уровнях, что заполучив палец, «правоверные» не отхватят всю руку?
В самом деле, коль скоро заповедью является не только проживание в Земле Израиля, но также и "овладение ею", то дело вроде бы должно завершиться лишением "меньшинств" гражданских прав?
Одна из заповедей Торы гласит: «Не можешь поставить над собою [царем] иноземца, который не брат тебе» (Дварим 17:15). Рамбам поясняет: «Не только царя, но запрет касается любой власти в Израиле. Ни начальника в армии… ни даже общественного чиновника для надзора за распределением воды в полях… Любая власть, которую вы назначаете, должна быть только из среды народа» (Хилхот млахим 1:4).
Итак, начинается все с невинного «правового» проживания, а заканчивается противоправным «государством галахи», дискриминирующим нееврейское население, а самих евреев ввергающим в средневековье?
Что на эти опасения можно возразить?
Начать следует с того, что «государство галахи» технически вполне уживается с секулярными правовыми нормами и, в сущности, предполагает их.
Согласно галахическому решению рабби Авраама-Йешаяу Карелица (Хазон Иш) (1878-1953), - решению, признаваемому всеми ветвями ортодоксально иудаизма, - современные светские евреи квалифицируются не как находящиеся вне закона «эпикоросы», а как легитимные «украденные младенцы», от которых исполнение закона не ожидается, и убеждения которых уважаются. Тем самым галаха признает демократические «правила игры» и опирается в общественной жизни на соглашения, достигнутые между разными национальными группами.
Эмпирическое государство Израиль, основывающееся именно на таком соглашении, основывающееся на «статусе кво», установленном Бен-Гурионом и р.Карелицем, является в той же мере демократическим, сколько и галахическим. Вопрос, как его предпочтительнее позиционировать – не политический, а дидактический вопрос. Другими словами, общий демократический характер еврейского государства не изменится даже в том случае, если верующих окажется большинство и «статус кво» сдвинется в желаемую им сторону.
Взаимоотношения с неевреями, с «меньшинствами», в сущности, подчиняются тому же принципу, принципу политических соглашений.
Проблема как раз в противоположном, проблема в том, что демократическое общество не спешит признавать права еврейской религии, не желает знать ее требований и считаться с ее спецификой.
Чтобы вникнуть в эту специфику, рассмотрим главный праздник иудаизма - Йом-Кипур. Этот день примечателен не только тем, что с ним связано искупление, связано определение людских судеб в наступившем году, но также и тем, что в этот день первосвященник входил в Святая Святых. Одно определенное место в пределах Храма посещалось одним единственным человеком в один определенный день года – 10-го тишрея.
Под страхом смерти, тот же самый Первосвященник не мог войти сюда в другое время: «И сказал Господь Моше: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге, дабы он не умер, ибо в облаке являться буду Я над крышкою» (Ваикра 16:2).
Как сообщается в трактате Йома (54.а), во время трех праздников - Песаха, Шавуота и Суккота, когда со всего Израиля собирались паломники, завеса Святая Святых открывалась для всеобщего обозрения, однако даже и в эти дни первосвященник был не вправе заходить внутрь.
Разумеется, порог Святая Святых не мог переступить никто другой, как сказано: «Вам даю Я в дар службу священства, а посторонний, кто приблизится, смерти предан будет» (Бемидбар 18:6-7).
Таким образом, сыну Израиля, входящему в священнический двор (начинавшийся перед медным жертвенником), угрожала смертная казнь. Что же касается неевреев, то им под страхом смерти запрещалось проходить во внутренний двор, в который допускались израильтяне.
По свидетельству Йосифа Флавия, римский военачальник Тит, разрушивший Иерусалимский Храм, в следующих словах упрекал повстанцев за сопротивление, продолжавшееся в пределах Храма: «Не вы ли воздвигли те столбы, на которых на эллинском и нашем языках вырезан запрет, что никто не должен переступить через нее? Не предоставляли ли мы вам права карать смертью нарушителя этого запрещения, если бы даже он был римлянином? И что же, теперь вы, нечестивцы, в тех же местах топчете ногами тела умерших, пятнаете Храм кровью иноплеменников и своих!» (Кн 6 Гл 2. 4).
Между тем свят не только Храм, не только Иерусалим, свята вся Эрец Исраэль. Действительно, Храму посвящалось первородное от всего выращенного на этой земле, как сказано: «И будет, когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, То возьми из всех первых плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его» (Дварим 26:1-2).
Итак, Эрец Исраэль составляет вместе с Храмом некий единый сакральный комплекс: для того, чтобы Имя Его пребывало в Храме, в этот Храм должны были приноситься плоды со всей страны.
Законы Земли продолжали законы горы Мория: как не всё и не всем позволяется в Храме, так не всё и не всем дозволено в Эрец Исраэль. На 99.98% территории планеты Земля права евреев и нееврев (в соответствии с принципом «дина малхута дина») полностью совпадают, но на 0.02%, расположенных между рекой Иордан и Средиземным морем, определенные различия имеются.
На том же основании, на котором Первосвященник не может переступить порога Святая Святых даже в Суккот или Песах, а простой израильтянин не может приблизиться к жертвеннику, на том же основании нееврей не может владеть земельным наделом, плоды которого предназначены Храму, а также устанавливать свои порядки, занимая какую-либо административную должность. Есть сферы (образование, здравоохранение и т.п.), в которых иудеи и сыновья Ноаха имеют в Эрец Исраэль одинаковые права, и есть сферы, в которых они отличаются. И это сакральная сфера.
Итак, согласно «мандату Торы», проживающий в Святой Земле нееврей ограничен в ряде прав. Однако в этом ограничении заключено не больше «расизма», чем в запрете на проведение экскурсий в Святая святых.
Мы не знаем, что произойдет, когда «наполнится земля ведением Господа, как полно море водами» (Иешайяу 11:9), но до той поры - пока метафизические знания людей будут оставаться недостоверными - у демократии нет альтернативы.
Немыслимо, чтобы религиозные институты диктовали взрослым людям нормы поведения и устанавливали, кому из них позволительно участвовать в гражданской жизни, а кому нет. Однако религиозное сообщество вправе свободно отправлять свой культ и (в рамках общественного договора) устанавливать зоны, обладающие особым правовым статусом.
Даже в самой либеральной стране проникновение постороннего лица в алтарную часть церкви будет расцениваться как хулиганство, а не как легитимная реализация права на свободу передвижения.
Греция не перестает быть демократией от того, что мирится с монастырским режимом Афонского полуострова (длиною в 60 км и шириною в 20), куда не может ступить нога женщины, и шикарные пляжи которого закрыты даже для допускаемых туда мужчин.
Находящийся в самом сердце Европы теократический Ватикан не только политически суверенен, но и обласкан международным сообществом и международным правом.
В современном атеистическом Китае (по требованию индуистов и буддистов) запрещены восхождения на гору Кайлас (6638 м), так что к прискорбию Международной Федерации Альпинизма она и по сей день остается непокоренной.
Подчиняющиеся племенным законам индейские резервации в США имеют статус независимых государств, штатов. В резервациях, которых насчитывается около 300, и самая крупная из которых – Навахо - по площади равна Латвии, действуют суды и законы, коренящиеся более в местных архаических обычаях, чем в естественном свете разума, просиявшем в Европе. Не всегда порядки, принятые каким-либо племенем, находят отклик у федеральных властей, и наоборот. Поэтому большинство законов, регулирующих жизнь резерваций, опираются на политические соглашения.
Так, на всей территории США запрещена охота на орлов, но индейцы, нуждающиеся для своих религиозных церемоний в орлиных перьях, охотятся на них совершенно свободно (при этом продажа перьев бледнолицым согражданам наказуема).
Но самое примечательное, что как правило, в резервациях действуют «расовые законы» - бледнолицым отказано в праве занимать в индейских государствах административные должности.
Проведем мысленный эксперимент. Представим себе, что США приняли Израиль на правах 51-го штата, а большинство израильтян при этом выразили бы желание значительно сместить статус кво в сторону религии. В этой ситуации Израиль мог бы воспользоваться всеми юридическими разработками, связанными с национальными правами индейцев. В частности, нееврейские граждане США, проживающие на территории «еврейской резервации», были бы лишены возможности вмешиваться в ее внутренние дела.
Понятно, что то, что мыслимо в рамках законодательства США, мыслимо также и на международном уровне. Древний «агадический» проект «Святая Земля», предусматривающий предоставление Эрец Исраэль особого «заповедного» политического статуса, в будущем вполне может стать не только «агадой».
Нет ничего предосудительного в том, чтобы религия с сорокавековым стажем, религия, претендующая представлять перед лицом Создателя все человечество, не отводя глаз и не краснея, заявила бы о своих правах.
Израиль спасет осознание своих прав, а не полное их погребение под обломками навязываемых ему сделок.