ПРЕВРАТНОСТИ ДЖИХАДА (12.10.2024)

Рассчитывать на изменения можно только в том случае, если смысл победы будет разъяснен арабам на их языке, на языке религии, т.е. будет представлена как победа Бога, как истинный джихад.

В своих мемуарах «Повесть солдата» Рафуль вспоминает: «Весной 1949-го пошли слухи о прекращении огня... Руководство верило, что оно будет первым шагом к миру. Я же, малый мира сего, был уверен, что больше войн вообще не будет, и вернулся в наше хозяйство, в Тель-Адашим».

В этом блаженном состоянии Рафуль мог бы пребывать вечно, но он скорректировал ситуацию, убедился, что арабы не собираются складывать оружие, и воевал с ними всю оставшуюся жизнь.

Впрочем, в ту пору Рафуль не был одинок. В ту пору все, включая левое «руководство», сознавали с кем они имеют дело.

Блаженные миропоклонники появились в Израиле позже – через несколько месяцев после победы Ликуда. Именно тогда - в 1978 году была создана организация «Шалом ахшав», твердо уверовавшая, что «войн больше не будет», а после начала Ливанской войны заявившая о себе как о крикливой, деморализующей нацию протестной группе.

Именно тогда в воспаленном воображении мироискателей главным препятствием на пути к их заветной цели стали рисоваться «фашисты» (так Бегина прозвал еще Бен-Гурион).

Несговорчивость арабского врага стала объясняться его «нищетой», его «бесправием», но в первую очередь агрессивностью правых.

Что реально происходит в черепных коробках их арабских соседей, никто из миролюбов не интересовался.

Это, разумеется, не только израильское явление. Всех левых идеологов отличает воспринятие реальности через призму воспаленного воображения, которому они приписывают свойство «научности».

Эрез Тадмор как-то поведал о беседе, произошедшей в хайфской университетской столовой с американскими студентами, проходящими стажировку в Израиле. Оказалось, что за три месяца их несколько раз вывозили в какой-то киббуц, славящийся своими добрососедскими отношениями с арабами. Знакомства с какими-либо другими слоями населения программа подготовки «специалистов по Ближнему востоку» не предусматривала.

В сфере общественных наук современную Академию Запада интересует не реальный мир, а «единственно-верные» неомарксистские концепции. Соответственно, расхождение с реальностью объясняется идеологами одним единственным образом - происками «фашистов».

Арабы же в свою очередь внимательно следят за «интеллектуалами», за их культурой самообмана, буквально провоцирующей на террор, в соответствии с провозглашенным Ницше психологическим механизмом: «падающего - подтолкни».

По свидетельству генерала Бетти Лаат, долгие годы курировавшей Ихье Синуара в заключении, последний тщательно изучал израильскую ментальность. Он добивался получения книг, касающихся израильской истории, политологии и религии, и даже прохождения соответствующих курсов. Кроме того, он часами смотрел актуальные политические передачи, и тщательно их анализировал (о чем свидетельствуют изъятые у него записи).

Результатом этого многолетнего исследования явился кровавый рейд 7 октября, который обещал быть для Синуара триумфальным.

Все шло по плану. Напомню, что еще летом 2024-го года США призывали Израиль принять условия ХАМАСа, и еще в сентябре требовали воздержаться от военных действий против Хизбаллы. Причем внутри Израиля эти требования поддерживали не только оппозиционные политики и «мейнстримные» борзописцы. Их продвигал министр обороны Галант, и, конечно же, Генштаб, который еще за несколько часов до взрыва бипперов (17 сентября) выступил с очередным заявлением, что жителей севера можно вернуть в свои дома без боя в рамках мирного урегулирования!

Если бы вместо Нетаниягу во главе правительства находились Лапид, Беннет или Ганц, то Израилем уже давно было бы принято «трудное решение» вернуть ХАМАСу полный контроль над Газой в обмен на 13 «гуманитарных» заложников.

Что же израильтянам следовало знать об особенностях арабского менталитета, чтобы избежать ужасов 7 октября?

Идеология ХАМАСа, за годы «мирного процесса» завоевавшая сердца арабов на всех окрестных с Израилем территориях, представляет собой одну из самых воинствующих форм радикального ислама.

Формально ХАМАС относится к движению Мусульманских братьев, главным идеологом, которых был Сейид Кутб (1906-1966), резко критиковавший как современный ему «оппортунистский» ислам, так и гнилой Запад, видя в нем своего главного идеологического противника.

Радикальными носителями этой идеологии явились группировки Аль-Каида и ИГИЛ. Израиль в глазах этих организаций выглядел последней целью их священной войны.

Однако, приближающийся к ИГИЛу по своей радикальности, ХАМАС оказался обогащен также и нацистским наследием Амина аль-Хусейни (1897-1974). В отличие от бин Ладена и Абу Бакра аль-Багдади, Синуар видел своего главного врага в евреях, а не в США и «оппортунистах».

Согласно опросам, за год войны поддержка ХАМАСа среди палестинцев нисколько не сократилась, а в Иордании даже возросла.

Очевидно, что мирно соседствовать с такой публикой можно только после ее полного военного поражения, сопровождающегося жесткой денацификацией.

Путь к укрощению врага долог и труден, однако это не повод откладывать денацификацию, успех которой напрямую связан с тем смыслом, который будет вложен Израилем в свою победу.

Если он, как всегда, будет сформулирован в европейских терминах «мирных урегулирований», открывающих путь к «экономическому процветанию», пес вернется на свою блевотину.

Рассчитывать на изменения можно только в том случае, если смысл победы будет разъяснен арабам на их языке, на языке религии, т.е. будет представлена как победа Бога, как истинный джихад.

Соответствующий поворот палестинской мысли представляется возможным в силу того, что некоторые «исламские оппортунисты», не менее Израиля жаждущие разгрома ХАМАСа и Хизбаллы, имеют подходящие теологические разработки.

Рав Ури Шерки в последнее время вступил в контакт с произраильски настроенными шейхами из Эмиратов, Саудовской Аравии и с иранскими шиитскими шейхами, находящимися в изгнании. По его словам, многие имамы учат сегодня, что мечеть Эль-Акса находится не в Иерусалиме, а вблизи Мекки, а Земля Израиля волею Аллаха навсегда завещана евреям.

Так председатель Комитета по делам обороны Эмиратов д-р Али Рашид Аль-Нуайми, приняв рава Шерки в Дубае, заявил, что точка зрения радикальных исламистов, которая определяет Израиль как «Дар аль-Ислам» (территория, которую мусульмане обязаны отвоевать) – является «ложью, сфабрикованной только в последние 100 лет».

Причем, такого рода утверждения звучат в Эмиратах не только в приватных беседах, но включены также и в общеобразовательную программу!

До арабского восстания (1936-1939), в ходе которого муфтий Амин аль-Хусейни вырезал шесть тысяч своих просионистски настроенных соплеменников, особое отношение Корана к евреям-репатриантам ни для кого не являлось секретом. Но с той поры ситуация изменилась.

Проф. Нисим Дана приводит курьезный случай: «я пользовался услугами одного мусульманского религиозного деятеля и привел ему 7-8 цитат из Корана, в которых Аллах ясно заявляет, что Землю Израиля он дает евреям. Услышав это, он попросил меня показать ему Коран, в котором я нахожу такие тексты. Я принес ему Коран, напечатанный в Мекке. После этого он сказал мне поразительную фразу, особенно учитывая, что речь идет о религиозном деятеле: Я первый раз читаю эти стихи Корана».

Полный разгром сунитских радикалов на юге и шиитских на севере может явиться поводом для прочтения Корана новыми глазами, что, по большому счету, осуществимо лишь при внедрении эмиратских образовательных программам.

ПОДЗЕМНЫЕ ВОЙНЫ (08.10.2024)

Тридцать лет понадобилось Израилю насаждать культ фейковых «политических урегулирований», чтобы Синуар, наконец, «протрубил в его уши к избавлению», чтобы до израильтян стало доходить, что исправление себя следует начинать с умения давать сдачу.

Девяносто лет назад, через год после прихода Гитлера к власти, главный раввин Израиля Авраам Ицхак Кук произнес на Рош-Ашана проповедь, в которой сопоставил Трубный рог — шофар, призывающий к Избавлению и возвращению еврейского народа в Эрец Исраэль — с тремя типами шофаров, используемых при трублении на Рош-Ашана.

Предписано, чтобы шофар был сделан из бараньего рога. Если же такового нет, то трубить можно из рога любого кошерного животного. Однако если нет и того, то трубят даже в заведомо негодный шофар.

Так, по мысли рава Кука, шофар из бараньего рога соответствует религиозно мотивированной репатриации, шофар из рогов любых других кошерных животных – репатриации, вдохновляемой национальным чувством.

Третий же негодный шофар поднимает в Сион евреев, подвергающихся преследованиям. Но и они оказываются полноценными участниками процесса Избавления.

«Шофар, - сказал рав Кук, - сделанный из рога нечистого животного, и также шофар, сделанный из животного, использованного для идолослужения — негодны. Но если протрубили в него, то это засчитывается как исполнение заповеди. И можно трубить в любой шофар, если нет кошерного шофара, и только нельзя благословлять на него…. Когда прекратилось воодушевление святости, и стремление к избавлению, продиктованное им, и когда даже естественное природное национальное чувство, воля нации и ее стремление к уважению также прекратились, если невозможно протрубить в кошерный шофар избавления, то приходят враги Израиля и трубят в наши уши к избавлению. Они заставляют нас услышать голос шофара, и не дают нам покоя в изгнании. Шофар нечистого животного становится шофаром Машиаха. Амалек, Петлюра, Гитлер и т. д. пробуждают к избавлению. И тот, кто не услышал голос первого шофара, и также голос второго, обычного шофара он не хотел услышать, ибо замкнуты были уши его, услышит голос нечистого, негодного шофара, услышит против собственной воли. И он также исполнит заповедь. Также такое национальное чувство, пробужденное палкой антисемитизма, „еврейской проблемой“, также и в нем есть избавление».

Так возникла страна, в которой даже исходно чуждые национальной или религиозной идее евреи, почувствовали себя на месте.

Эти люди вписались в судьбу Израиля не через очарование его древней историей, а через текущую историю, которая непосредственно продолжила древнюю.

Однако со временем ситуация изменилась.

В 80-90-х годах в Израиле стали распространяться универсальные глобалистские настроения. На сей раз израильтяне пожелали стать как другие народы, не ассимилируясь в каком-либо из них, а отчуждаясь от своей национальной истории, продолжая вариться в собственном соку. Этот постсионистский тренд обеспечивался отождествлением еврейской судьбы с глобальным обще-либеральными проектом.

Левый ашкеназский Израиль постиг, что либерализм коренится в Торе, и что быть либералом необходимо и достаточно для того, чтобы быть евреем. Израильтянин – это либерал со знаком качества, а тот, кто пытается приложить к этой рафинированной форме национально-религиозный хлам – позорящий нацию фашист.

В 1991 году Шалом Ханох, умученный совестью за подавление первой интифады, сложил пацифистскую песнь «Бедиюк камоха»: «Странный человек твой враг – он точно такой же как ты».

Светлая мысль, что все люди братья, что исправление мира надо начинать с себя, что нельзя отрываться от уверовавших в Фукуяму просвещенных народов, ложилась на благодатную почву забвения своей истории.

Тридцать лет понадобилось Израилю насаждать культ фейковых «политических урегулирований», чтобы Синуар, наконец, «протрубил в его уши к избавлению», чтобы до израильтян стало доходить, что правы были их деды и прадеды, осознавшие, что исправление себя следует начинать с умения давать сдачу.

Как и в прошлом столетии, в прошлом году негодный Шофар стал шофаром Машиаха.

Постсионистов на Сионе все еще хватает, но в массе своей народ вновь остро ощутил толчки засвидетельствованной ТАНАХом истории, вновь вступил в нее.

Герой романа Александра Иличевского «7 октября» Иван Глухов размышляет: «О том, что нынешние события имеют библейский характер, говорит история человечества, вновь сосредоточившаяся на евреях. Когда-то я подумал: если сложить передовицы израильских газет (или даже только заголовки) от их появления до наших дней, то они составят новую книгу Царей или Судей… Вообще израильтян можно поделить на две большие партии: тех, кто видит эту библейскую карму, и тех, кто ее не видит. Сейчас на карту поставлен смысл существования Израиля. Он, этот смысл, словно бы снова стал краеугольным камнем цивилизации. С чего началось – из того и образуется историческая кода».

В эти дни пишется еще одна из важнейших глав Священной истории. Не проходит недели, а то и дня без каких-либо драматических, и, увы, трагических известий. Некоторые подвиги и события превосходят всякое воображение, но и для литературного воображения в этом потоке место остается.

Иван Глухов не бежал в Израиль от преследований, скорее даже влекся в него силами религиозно-сионистского поля, но пронзительный звук нечистого шофара застигает и его.

7 октября сын героя Артем, в тот момент солдат ЦАХАЛа, оказывается в хамасовском плену.

Разочаровавшись в протестных акциях и митингах, Глухов включается в программу по приготовлению и доставке пищи солдатам, но в какой-то момент решается на нечто большее.

Образец для подражания отчаявшийся Глухов усматривает в техасском евангелисте, с холодным оружием в руках отправившемся в Афганистан на поиски бин Ладена. Мстителя обнаруживают и возвращают в США американские военные.

«Вот теперь какое-то такое дерзновение требуется от каждого - и от народа» - заявил Глухов курирующему его психологу. Так в голове героя рождается решение самому отправиться в сектор Газу, чтобы разыскать и спасти сына.

Если до этого мига роман представлял собой психологическую драму, то здесь он внезапно преображается в приключенческий триллер. Рамки реалистического повествования неожиданно сужаются, сужаются до размеров тоннелей, по которым герой перемещается под сектором Газа, проникнув в нее со стороны Синая.

О технике ведущейся в секторе подземной войны мы пока знаем очень мало, но сама ее специфичность формирует особую реальность. Во всяком случае, авантюрность, фантастичность приключений Ивана Глухова усиливается этой необычной и отчасти эсхатологической деталью.

В Талмуде в трактате Ктубот (111.а) говорится, что останки евреев, умерших и погребенных в галуте, будут «перекатываться» по тоннелям к месту воскресения - в Обетованную землю.

По-видимому, на основе этого источника сложились легенды о том, что в Эрец Исраэль можно добраться по системе пещер - легенды, циркулировавшие в средневековье не только среди евреев, но и среди христиан, и даже мусульман.

Израильский писатель Эли Люксембург (1940-2019) в 80-х годах написал роман «Десятый голод», герои которого пробрались из Узбекистана в Эрец Исраэль по пещерным тоннелям, руководствуясь мусульманским пергаментом.

То обстоятельство, что с юга и с севера террористы подбираются к Святой Земле по тоннелям, но с противоположной задачей – убивать евреев, и даже заточать их в этих катакомбах, извращает символ, но одновременно усиливает этим c`звуки негодного шофара – шофара Машиаха.

Убедившись, что произведенный на второй месяц военных действий обмен заложников не привел к прекращению войны, Синуар потерял всякий интерес к дальнейшим переговорам. С той поры он однажды выдвинул максималистские требования, но в обмен лишь на незначительную часть захваченных им израильтян.

Отпустить всех своих пленников Синуар не готов ни на каких условиях. Не готов, так как видит в их удержании идеальный инструмент деморализации израильского общества. Он знает, что подземная война обречена сопровождаться изнурительными торгами и изощренными манипуляциями, способными стереть Израиль в прах. Но мы с каждым днем все более убеждаемся, что война эта способна Израиль воскресить.

СОРОКАЛЕТИЮ АНТИУТОПИИ ПОСВЯЩАЕТСЯ (27.09.2024)

В нулевых годах тень «1984» накрыла Англосакский мир, с каждым днем все более превращая его в оруэлловскую Океанию.

На протяжении веков любая власть так или иначе черпала свои полномочия в религии, и в той или иной степени была деспотична.

Как писал один из отцов-основателей США Джеймс Мэдисон: «Единство религиозных чувств порождает удивительную самонадеянность, и любая государственная религия ведет к грубому невежеству и коррупции, облегчающим осуществление зловредных замыслов».

Вместе с тем, разработанные при участии самого Мэдисона принципы государственного устройства имели не только «просветительские», но и библейские корни, и породили не просто открытое правовое общество, но общество, нравственным ориентиром которого оставался Создатель.

Еще в 1636 году Роджер Уильямс, основатель штата Род-Айленд, писал: «Воля Божия - разрешить языческую, иудейскую, турецкую или антихристианскую веру всем людям во всех странах, а борьба против них возможна лишь Божьим словом… Господь не разрешает унификации религии при помощи силы ни в каком цивилизованном государстве, поскольку это приводит к лицемерию… Гражданская власть не распространяется на человеческие души».

В так называемом, «буржуазно-демократическом» обществе правовая секулярная культура и религия подразумевают друг друга. При вырождении религии вырождаются также и светские институты.

Об оскудение христианской жизни в Европе я услышал в нулевых годах. Это явилось для меня тем большей неожиданностью, что в еврейском мире религиозная жизнь бьет ключом, а в молодости западные христиане казались мне вполне держащими марку.

Из-за железного занавеса доносилась рок опера «Jesus Christ Superstar» (1971), созданная на волне хип-движения «One Way Jesus Revolution».

В конце 70-х я познакомился с рижанином Сандром – христианином, проповедовавшим экуменизм. Сандр издавал самиздатский сборник «Призыв», в котором приводились свидетельства растущей религиозности среди западной молодежи. Был, например, материал, посвященный Экуменическому центру в Тэзе (Бургундия) возглавляемому братом Роже, куда стекалась молодежь со всей Европы.

Сам я, оказавшись в 1989 году во Франции, посетил брата Роже, с которым обсудил свои идеи, касающиеся иудео-христианского диалога. В качестве иудея и первой залетной советской птицы, я был принят с почетом, и размещен в отдельной келье. Но как мне помнится, молодежный кемпинг был переполнен.

В 1983 году мне довелось приобрести в ларьке союз-печати западногерманский журнал «Гутен Таг», посвященный 500-летию рождения Мартина Лютера.

Среди прочего там приводилась статья: «Церковь и общество. Растущий интерес молодежи». В статье рассказывалось о Дне евангелической церкви, собравшем «150 тысяч человек со всех концов ФРГ… Ганновер, где находятся Совет и Синод Евангелической церкви, четыре дня подряд походил на гигантскую протестантскую общину… Не иначе это выглядело в 1982 году в Дюссельдорфе, где состоялись Дни католической церкви. Почти 250 тысяч верующих, большей частью молодые люди, встретились тогда на четырехдневном «Генеральном собрании католиков Германии», чтобы обсудить церковные, политические и социальные вопросы. Церковь больше не в состоянии играть, как это было на продолжении столетий, доминирующую роль, но важной составной частью плюралистического общества она, конечно, остается. 87% населения республики считают себя приверженцами двух больших вероисповеданий. 26,7 миллионов человек (43,6%) – католики. 21,6 (42,3%) – протестанты, как свидетельствуют статистические данные за 1980 год и только 14% исповедуют другую религию или атеисты».

Однако, когда в 2000 году составлялся документ, перечисляющий «фундаментальные ценности, объединяющие все страны ЕС», религия в нем отсутствовала. Та же Германия оказалась среди (подавляющего большинства) тех стран, которым было неловко вспоминать о своей былой христианской идентичности.

Что же произошло? Кому молится современная европейская молодежь?

Новые кумиры явились с Востока.

Вадим Давыдов в статье «Некуда бежать» (2017) пишет: «Невероятное по масштабам и по интенсивности воздействие идеологической машины СССР привело к тому, что гуманитарные кафедры ведущих западных университетов оказались в буквальном смысле слова приватизированы марксистами всех мастей, от кондовых просоветских коммунистов — солдат Коминтерна до грамшистов и маркузаров пополам с маоистами и троцкистами, разбавленных анархистами, автономистами и бесы их знают кем ещё. Птенцы гнезда Суслова (в его задачи входило руководство идеологической подрывной деятельностью на Западе) к концу семидесятых годов ХХ века уже банально не допускали в академическую среду людей, придерживающихся здравого смысла. Их питомцы, в свою очередь, расползались по общественным институтам Запада, как саркома Капоши, поражая оные глубоко и всесторонне. Благодаря тому, что зараза развивалась в условиях довольно свободной дискуссионной атмосферы, её боевые штаммы получились на редкость зубастыми, и вот уже ни один гуманитарный специалист не может получить докторскую степень, не оснастив свои труды марксистскими завитушками, — а уж о том, чтобы получить преподавательскую кафедру и возможность влиять на податливые умы пытливой молодёжи, и речи не может быть: это вам не Совдепия, где достаточно мимикрии в виде регулярных заклинаний, тут всё-по взрослому — требуется искренняя, настоящая вовлечённость.

И вот уже выкормыши розовой и откровенно красной профессуры оказываются в большинстве буквально везде — в прессе, в школе, в корпоративном консалтинге, в искусстве и даже в среде естественнонаучных работников! Молодые люди, осмелившиеся усомниться в абсолютной истинности господствующего нарратива, уже не могут получить полноценного фундаментального образования, — во-первых, потому, что к началу нынешнего века фундаментальное образование как таковое, как система, практически уничтожено, а, во-вторых, потому, что травля идеологических нонконформистов — любимое занятие сусловских выползков».

Итак, самоуничтожение Запада, замещение его религиозной составляющей на социалистическую, вытеснение христианства и замещение его «разнообразием» в лице ислама, началось под воздействием советской пропаганды, в последствии поддержанной Китаем и Катаром.

Первые успехи по захвату академии Давыдов относит к концу 70-х, соответственно «расползание саркомы по общественным институтам Запада» осуществилось в следующем десятилетии. 1984 год, таким образом, вполне уместно представить символической датой идеологического перелома.

В 60-х годах Андре Моруа написал статью, посвященную роману Ретифа де Ла Бретонна «Совращенная крестьянка». Этот опубликованный в 1784 году роман - вполне христианский: в нем повествуется о падении героини и о ее возвращение в лоно церкви.

Андре Моруа, несколько забегая вперед, сопроводил свой очерк характерной сентенцией: «Кто бы мог подумать в 1784 году, что автор «Совращенной крестьянки» найдет читателей в 1984. И все же он их обретет. Естественное не стареет».

Итак, в 1984 религия, раскаяние, духовная работа казались европейцам еще чем-то «естественным». Но именно тогда – в 1984 году, по-видимому, и произошел перелом.

В своей книге «День шестой»/ я в следующих словах вспоминаю то время: «К 1984 году человечество морально готовились десятилетиями. Еще в 1969 году известный диссидентский автор Андрей Амальрик написал книгу «Просуществует ли Советский союз до 1984 года?»; а с конца 70-х по «Вражьим Голосам» периодически велись передачи об Оруэлле и его романе. Но лучше всех подготовился советский режим, встретивший идеологически-неблагонадежную годину полным разгромом диссидентского движения. Хельсинская группа была окончательно ликвидирована в 1982, а в 1983 были отправлены в лагеря две последние знаковые фигуры — Владимир Альбрехт и Сергей Ходорович. Тогда же начались преследования религиозных активистов... 8 февраля 1984 года арестовали Сандра Ригу. Через несколько месяцев его объявили сумасшедшим и отправили в страшную спец-психбольницу в Благовещенске, где «лечили» от христианства инсулиновыми шоками.

За преподавание иврита были отправлены в лагеря Михаил Холмянский и Юлий Эдельштейн».

Таким мне запомнился 1984 год. Мир был расколот на безбожный репрессивный Восток и свободный, все еще помнящий Создателя, Запад. Война шла между Светом и Тьмой, между Демократией и Тоталитаризмом.

Но именно тогда грани между Востоком и Западом стали стираться. Стираться в полном соответствии с антиутопией Оруэлла, в которой противоборствовали три – причем все три тоталитарные - державы: Океания, Евразия и Остазия («На шестой день Недели ненависти объявляют, что Океания с Евразией не воюет. Война идет с Остазией. Евразия — союзник. «Океания воюет с Остазией: Океания всегда воевала с Остазией». В течение пяти дней Уинстон работает над уничтожением данных прошлого»).

Но это почти то самое противостояние, к которому человечество пришло сегодня!

Сегодня уже не свободный мир борется с тоталитаризмом, сегодня перетягивают одеяло три авторитарные – хотя пока еще и в разной степени – системы: «Политкорректный» Запад, пост-большевистский Китайско-Российский блок, и глобальный (исламский) Юг.

В нулевых годах тень «1984» накрыла Англосакский мир, с каждым днем все более превращая его в оруэлловскую Океанию.

В эти дни «тшувы», в этот Йом Кипур решается, окончательно ли 5 ноября 2024 года планета погрузится во мрак Оруэлловской антиутопии, или возрождению «буржуазной демократии» все же будет предоставлен шанс.

ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (26.08.2024)

Верховное командование твердо выучило, что побеждать неэтично, и ЦАХАЛ не может покинуть сектор Газа без какой-то заначки на следующее кровопролитие.

С начала ноября 2023 года до середины января 2024-го ЦАХАЛ зачищал сектор Газу опережающими темпами и без особых протестов со стороны «лагеря мира». «Мейнстримная» пресса, бесчисленные отставные генералы и оппозиционные политики с первых же дней войны твердили о невозможности победы над ХАМАСом в целом, и под руководством Биби в частности, требуя его смещения, досрочных выборов и пр. Но армия беспрепятственно продолжала уничтожение инфраструктуры террора.

Однако в феврале, когда под властью ХАМАСа оставались лишь Рафиах и Филадельфийский коридор, дальнейшее продвижение было остановлено, а к хору израильских «миротворцев» присоединились Белый Дом и, что самое неожиданное - командование ЦАХАЛа.

В один голос они пустились объяснять, что приближается священный месяц Рамадан; что наступление сорвет переговоры по заложникам; что в Рафиахе полтора миллиона «civilians», выгнать которых невозможно; что Египет не потерпит присутствия ЦАХАЛа в Филадельфийском коридоре и т.д.

Однако, ко Дню Независимости после того, как все аргументы были исчерпаны, Байден скрепя сердце разрешил Нетаниягу производить в городе точечные операции.

Генштаб, как мог старался оставаться в дозволенных Белым Домом рамках, но в какой-то момент Рафиах, а главное Филадельфийский коридор, все же оказались в руках ЦАХАЛа.

Смущенный этим успехом Генералитет стал лихорадочно искать выхода из сложившейся ситуации. Еще 19 июня пресс-секретарь ЦАХАЛа Даниэль Нагари заявил, что ХАМАС – это идея, которую нельзя победить, и что прежде, чем его добивать, ему следует найти альтернативу.

Одновременно Генштаб ухватился за сделку по заложникам, усмотрев в ней веский повод капитулировать.

СМИ, левые отставники и политики давно раскручивали Байденовскую сделку с вмонтированными в нее хамасовскими условиями: в обмен на неопределенное количество «гуманитарных» заложников (максимум 18), при политкорректном забвении сотни остальных, от Израиля требовалось не только освободить массу террористов, но и прекратить войну. В июле к этим условиям Байденом было добавлено также требование вернуть под контроль Египта только что занятый ЦАХАЛом Филадельфийский коридор.

Генералитет с энтузиазмом поддержал заокеанскую инициативу.

3 августа 12 канал огласил заявление министра обороны Йоава Галанта, главы генштаба Герци Галеви и главы Шабака Ронена Бара, в котором утверждалось, что Нетаниягу ужесточает требования, по политическим соображениям пытаясь сорвать сделку. В тот же день с аналогичным обвинением выступил Байден.

Здесь важно понимать некоторую тонкость. Зимой, когда сделка по обмену заложников впервые проклюнулась, ни о каком Коридоре речи не шло. Сделка как раз для того и затевалась, чтобы до него военные действия не докатились.

Занимая Коридор, Нетаниягу не «ужесточал требования», он просто занимал Коридор. ХАМАС же, требуя его возвращения под свой контроль вводил новые условия.

Но военные в такие тонкости не вдаются. Через неделю после критики высказанной военной верхушкой в адрес Нетаниягу министр обороны Галант повторил, что полная победа над ХАМСАом невозможна, а вывод войск из Коридора – проблемы не составляет: установка «сенсоров» надежно предотвратит, как переброску оружия в сектор Газу, так и вывоз из него заложников.

Более того, даже после того, как 19 августа Нетаниягу убедил Блинкина в том, что границу между Египтом и сектором Газа должен охранять ЦАХАЛ, Галант и Галеви продолжали твердить, что им ничего не стоит сделать это дистанционно, безо всяких там boots on the ground.

Почему окруженный в Хан-Юнесе Синуар столь непреклонен - в целом понятно: помимо всех международных организаций за сохранение его режима выступают три сверхдержавы - США, РФ и Китай, а также могущественный израильский Дипстейт, включающий в себя, как мы теперь ясно видим, командование ЦАХАЛа.

Можно ли после этого всерьез бояться какого-то Биби, которого не сегодня завтра свергнут, и которого третируют даже многие правые (среди моих детей нет левых, между тем 40% из них разобижены на лидера Ликуда).

Синуар вполне рационален: отказываясь от приемлемой для Нетаниягу сделки, он радикализует израильское общество и подводит его к дежурной капитуляции.

Сложнее понять, почему немедленного прекращения войны с сохранением власти ХАМАСа добиваются не только левые политики и пропагандисты, но и военные, причем добиваются этого в тот момент, когда весь сектор Газа оказался наконец занят ЦАХАлом, а вокруг Синуара сжимается кольцо и переговоры с ним скоро можно будет вести по громкоговорителю?

В утренней передаче 5 августа по «Галей Исраэль» Эрез Тадмор объяснил это явление пораженческой доктриной израильской армии, и в подтверждение своих слов привел спич профессора Ави Саги – коллеги Асы Кашера, вместе с которым они разрабатывали «этический код ЦАХАЛа».

Саги рассказал, как в 2000 году главнокомандующий Шауль Мофаз предложил включить в этот код стремление к победе. Профессора разъяснили генералу, что «этот термин может иметь отношение к шахматам и волейболу, но никак не к войне», что вместо него военным следует использовать выражение «верность поставленной задаче» («двекут лематара»), а тот, кто использует слово «победа» («ницахон»), покинул пределы этики («хагра мигвулот а-мусар»).

Итак, верховное командование твердо выучило, что побеждать неэтично, и ЦАХАЛ не может покинуть сектор Газа без какой-то заначки на следующее кровопролитие.

И все же желание командования сохранить Синуара у власти вызвано, на мой взгляд, не столько этическими, сколько шкурными соображениями - вызвано страхом уступить власть «бабуинам».

Напомню, что война ни на секунду не остановила компанию по смещению Нетаниягу.

С утра до вечера мы слышим, что с одной стороны, Нетаниягу следует отстранить, чтобы успешно вести войну, с другой – ее вообще следует прекратить, так как победа над ХАМАСом невозможна, и Нетаниягу ведет войну по политическим соображения.

Сказать, что победа политически невыгодна Нетаниягу, конечно, нельзя. Победа, несомненно, укрепит положение премьера, но это не значит, что он руководствуется исключительно шкурным желанием остаться у власти.

В то же время возглавляемый Генштабом Дипстейт, стремясь к поражению, руководствуется исключительно этим желанием – желанием сохранить свою политическую власть.

4 августа депутат кнессета от Ликуда Галит Дистель поведала в твиттере о своей беседе с Герци Галеви, имевшей место весной 2023 года - в самый разгар протестов против судебной реформы.

Главнокомандующий сказал ей, что он точно так же, как и она, находит пагубными политически мотивированные угрозы отказа от армейской службы, но что заменить этих людей некем. Бороться против «братьев по оружию» означает поставить под угрозу безопасность страны. Им нужно уступить.

Мне кажется, что Галеви был не совсем искренен с Дистель, и что мятеж пилотов и программистов был на самом деле ему по душе.

23 июля 14 канал сообщил, что с самого начала войны, когда многие американские евреи пытались пожертвовать бойцам обмундирование, ЦАХАЛ – т.е. именно Герци Галеви – отсылал их к «братьям по оружию», представляя эту свору шантажистов единственным каналом благотворительности в пользу Израильской армии.

В числе множества тоннелей недавно ЦАХАЛ обнаружил в Филадельфийском коридоре подземную автостраду высотой в три метра. Обычно на фоне таких находок позировали генералы и министры. Но на сей раз новость попала на телеэкраны контрабандно, через рядовых бойцов. Галеви намерен покинуть Филадельфийский коридор и не желает лишних разговоров.

За этим страхом перед победой не может не стоять ясное понимание того, что она лишает «братьев по оружию» их главного оружия - возможности шантажировать общество поражением в войне.

В случае победы ЦАХАЛа, гражданская война, о необходимости которой все время твердит Эхуд Барак, закончится не в его пользу.

МАЛЕНЬКАЯ СЛАБОУМНАЯ АРМИЯ (14.06.2024)

В Крымскую войну 1856 года британцы характеризовали русскую армию, как львов, которыми командуют ослы. В современном Израиле львами командуют кролики.

Эхуд Барак ворвался в XXI век не только с требованием капитуляции Израиля на трех фронтах: Сирийском, Ливанском и Палестинском, но и с девизом превратить ЦАХАЛ в «маленькую умную армию». Капитуляция была отвергнута гордыми «партнерами», так как представлялась им неполной, но призыв премьера сократить армию был принят Генштабом на ура.

За последующие двадцать лет плеяде главнокомандующих ЦАХАЛа удалось ополовинить личный состав, число танков и артиллеристских орудий, а в вопросе боеприпасов поставить страну в полную зависимость от США. В настоящий момент ЦАХАЛ представляет собой маленькую, по-прежнему все еще боеспособную, но в то же время откровенно слабоумную армию.

Девять месяцев рядовые бойцы и нижние офицеры творят в секторе Газа чудеса, которые верховное командование до самых недавних пор считало совершенно невероятными.

План оккупации Сектора в генштабе отсутствовал, а когда правительством (как, например, в 2014 году) поднимался вопрос о ликвидации Хамастана, командование рисовало такие мрачные картины, что предложение немедленно снималось с повестки дня.

Генштаб не видел альтернативы мирному сосуществованию с ХАМАСом, и поэтому его глава Герци Галеви, услышав в ночь на 7 октября, что в секторе активизировались тысячи израильских сим-карт, а главари спустились в тоннели, не счел нужным приводить армию в состояние боеготовности. Вместо этого он отправился спать. Но и после пробуждения главнокомандующий делал все от него зависящее, чтобы оставить ХАМАС у власти.

С первых дней войны все недоумевали, почему ЦАХАЛ не устанавливает в секторе гражданскую администрацию? Почему он, как минимум, не распределяет среди населения продовольствие, предпочитая, чтобы этим занимался ХАМАС? Ведь таким образом тот остается правителем де-факто.

Утечек на этот счет не поступало, но и без них хорошо известно, что «оккупация» слывет не боярским делом у всех заправлявших военными действиями генералов, как у действующего главнокомандующего Герци Галеви, так и у отставников - членов военного кабинета: Йоава Галанта, Бени Ганца и Гади Айзенкота.

Усилиями этого же квартета на четыре месяца была заморожена война, которую генералы надеялись завершить обменной сделкой.

Разумеется, этого требовал от них Байден, но и без давления Белого Дома пораженческий план представлялся «командованию» единственно реалистичным. Ведь любой конфликт завершается «нормализацией», а потому слово «победа» (как учит автор этического кода ЦАХАЛа Аса Кашер) должно быть удалено из военного лексикона.

В Российской империи до революции действовало 50 000 церквей. «По просьбам трудящихся» к моменту вторжения Гитлера их оставалось менее тысячи, то есть сократилось на два порядка. Однако в течение войны число действующих церквей увеличилось на порядок. Сталин понимал, что религия поднимает боевой дух армии и содействует победе.

Понимает это и израильский дипстейт. Но в отличие от Сталина он предпочитает, чтобы Израиль проиграл войну ХАМАСу, только бы «государство всех граждан» не превратилось в «Иран».

Генерал-майор Офер Винтер, командующий бригадой «Гивати», во время операции Цук Эйтан (2014) разослал своим подчиненным обращение, в которой к рассмотрению боевой ситуации добавил в последнем абзаце: «Я поднимаю глаза к небу и взываю: «Слушай, Израиль, Бог наш, Бог единый». Боже Израиля, помоги добиться через нас успеха, поскольку мы продолжаем сражаться за Твой народ Израиль против врага, который ненавидит Твое имя. Во имя солдат ЦАХАЛа найдите в себе место для слов Писания: Ибо Господь, Бог твой, который идет с тобой, чтобы сражаться за тебя с врагами твоими, чтобы спасти тебя».

За эту не предусмотренную протоколом приписку заслуженный офицер впал в немилость, не был допущен командованием до участия в продолжающейся ныне войне, а месяц назад и вовсе отправлен в отставку.

Когда-то по одному только факту присяги на ТАНАХе подразумевалось, что ЦАХАЛ является армией Бога. Хитроумный Гади Айзенкот, возглавлявший генеральный штаб с 2015 по 2019 годы, нивелировал этот пережиток, предписав присягать на любой полюбившейся новобранцу книге.

«Религиозному мракобесию» верховное командование противопоставляет свой глобалистский «этический код», согласно которому человек человеку друг, товарищ и брат.

Так руководивший в 2014 году операцией Цук Эйтан Бени Ганц публично хвалился тем, что «рисковал жизнями солдат Голани, лишь бы не пострадал ни один мирный житель Газы».

Пришедший ему на смену Авив Кохави обнаружил не меньшую широту души. В беседе с заморским генералом Кохави поведал, как он оберегал «мирное население», штурмуя Касбу какого-то палестинского города. По словам Кохави, генерал слушал его холодно, и не проронил ни слова. Тогда, желая разрядить обстановку, Кохави спросил генерала, как бы действовал тот?

- Я бы сравнял Касбу с землей, – последовал ответ.

Продолжая гордиться собой, Кохави не понял, что мрачная реакция генерала была вызвана не только тем, что он видел перед собой идиота, подвергающего опасности своих солдат, ради сохранения жизни врага, но и идиота очень опасного, устраивающего моральный демпинг всем цивилизованным армиям мира, отнюдь не стремящимся во имя фиктивных «ценностей» ужесточать требования Женевской конвенции.

Как это произошло? Что случилось с военными?

Ответ прост. Все израильские чиновники, включая командование армии, полиции и спецслужб – в первую очередь политические активисты и лишь во-вторую профессионалы.

Все высшие офицеры, начиная с полковника подбираются по принципу верности прогрессистским идеям, вдалбливаемым или на курсах программы лидерства фонда Векснера, или на аналогичных курсах израильских университетов.

Кроличье поведение генералитета поддерживается аксиомой, что любая выборная власть подчиняется узким политическим интересам и вдобавок – практически всегда коррумпирована. Поэтому именно они – просветленные лидеры-администраторы - должны активно вмешиваться в политическую жизнь и саботировать решения «самодуров».

В этом пункте краснознаменный Гарвард развивает старое ленинское прозрение, согласно которому «буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению с средневековьем, всегда остается — и при капитализме не может не оставаться — узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных». «Чистая демократия» есть лживая фраза либерала, одурачивающего рабочих. История знает буржуазную демократию, которая идет на смену феодализму, и пролетарскую демократию, которая идет на смену буржуазной».

Дипстейтовская демократия, пришедшая на смену израильской, именует себя не «пролетарской», а «сущностной» («демократия маhутит»). Но их «сущность» - одна.

Второй пункт, это вера в историческую необходимость наступления мира во всем мире. Основание: все люди одинаковы, все рождаются с одним и тем же комплексом Эдипа, на котором громоздится одна и та же пирамида Маслоу. Поэтому нет врагов, есть противники, которых не побеждают на поле боя, а умиротворяют в кулуарах.

Поэтому даже сегодня, когда арабское население Иудеи, Самарии и сектора Газа в очередной раз подтвердило, что ему нужно не государство, а уничтожение евреев (как минимум, from the river to the sea), израильский дипстейт продолжает верить, что палестинцев волнуют лишь права человека и хороший заработок.

Вера в «два государства» подкрепляется другой известной аксиомой: «не может быть свободным народ, угнетающий другие народы». Это изречение Фридриха Энгельса, бывшее справедливым по отношению к разделившим Польшу немцам и русским, совершенно ложно в ряде других ситуаций. Когда народ выбирает диктатуру, предпочтительно, чтобы им управлял другой народ, способный обеспечить ему минимальные свободы.

Например, три народа – британцы, американцы и французы с 1945 по 1949 годы управляли немцами и все эти годы оставались свободными.

До тех пор, пока исламо-нацизм остается доминантной идеологией арабского населения Иудеи, Самарии и сектора Газа, израильская военная администрация является безальтернативной формой правления на этих территориях. Это безотносительно к вопросу, кому они должны принадлежать с учетом национально-религиозных прав еврейского народа.

ПОДОШВА АЙСБЕРГА (14.06.2024)

В отличие от американской демократии, провозгласившей, что «все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами», европейская правовая мысль сразу пошла агностическим путем, при этом постоянно сбиваясь с него в топкое квазирелигиозное болото.

Как ни странно, но к, казалось бы, полностью развенчанному Кантом Чистому Разуму многие европейцы относились и продолжают относиться с религиозным трепетом.

Робеспьер учредил «культ Разума» (отправляемый в разоренных церквях при участии актрис, изображающих «богинь разума»), а Маркс измыслил вирусную наукообразную мифологию, породившую миллиарды фанатичных приверженцев, в последние десятилетия заполонивших академический мир как Старого, так и Нового света.

«Возрождение марксизма в 70-х, - пишет профессор Филипп Зальцман, - расовая активность от «Черных Пантер» до Black Lives Matter, движение за права геев, пропалестинское антиизраильское движение – были приняты в университетах и развились там в самых крайних и максималистских формах. Профессора перестали считать себя учеными, стремящимися к беспристрастным и объективным знаниям, вместо этого они стали сторонниками предпочитаемых групп и движений, а также активистами, продвигающими «прогрессивные» и крайне левые темы. Обучение стало в значительной степени политической индоктринацией, а администрация включает в себя идеологический контроль и подавление нежелательных мнений…. Западная цивилизация... характеризуется как империалистическая, колониалистская, капиталистическая, сексистская, расистская, гомофобная, трансфобная и исламофобская, порождение злых белых людей, которых следует вычеркнуть из памяти… Единственный западный автор, которого чтут в современных американских университетах – Карл Маркс. Фактически, марксова модель общества на основе конфликта классов была принята в общественных и гуманитарных науках, образовании, социальной работе и юриспруденции… Цель – социалистическая утопия»

Аналогичный процесс шел и в Израиле, где социализм всегда верховодил, но в 90-х годах вступил в открытую борьбу с еврейским характером государства.

Главным инициатором удушения сионизма явился Аарон Барак, вдохновляемый не только неомарксистскими патентами Герберта Маркузе (предоставление привилегий маргиналам за счет дискриминации нормативных граждан), но также и модными теориями Жака Деррида, позволяющими вычитывать в текстах отсутствующие у их авторов мысли.

Получив в 1978 году должность верховного судьи, Барак применил деконструктивизм в судопроизводстве, объявив, что Судья разбирается в законе лучше Законодателя.

Прибегая к принципам «юридической герменевтики», предоставляющей широкий простор «судебному усмотрению» («шикуль даат шипутит»), Барак счел себя вправе вмешиваться в любые лишенные юридического смысла вопросы, включая вопросы политические: «Любое действие на политической или государственной арене будет рассматриваться также и судом. Утверждение, что это дело сугубо политическое, а не юридическое, – неверно. То, что это дело политическое, не может сокрыть от нас того факта, что это дело является и юридическим одновременно».

Впрочем, одних «герменевтических» полномочий Бараку показалось недостаточно и в 1992 году по его наущению Кнессет принял закон о «Достоинстве и свободе человека», призванный отменить достоинство и свободу еврейского народа.

Поскольку разделяющих это стремление левых депутатов вполне устраивало наличие мощного внепарламентского союзника, «власть закона» легко лоббировалась в Кнессете на протяжении десятилетий.

Так оказались купированы все попытки Кнессета положить конец незаконному строительству и субсидируемому многоженству среди бедуинов. Так не нашлось правового решения для удаления из страны тысяч африканских нелегалов. Так армия лишилась права препятствовать разграблению военных баз, и оказалась вынуждена бороться с террором «с одной связанной рукой за спиной» (собственное изречение Барака).

Долгие годы казалось, что вопрос освобождения страны из-под ига БАГАЦа сводится к достижению простого парламентского большинства – большинства твердых и неподкупных сторонников юридической реформы.

После того, как в 2022 году к власти пришла правая коалиция, опирающаяся на 64 мандата, возможность реформы как будто бы впервые открылась. Но одновременно открылось и другое. Открылось, что БАГАЦ – лишь вершина айсберга, вершина всей той могущественной бюрократической системы, которую Аарон Барак кропотливо возводил на протяжении десятилетий (представитель судейской касты обязателен для любого номенклатурного назначения).

Оказалось, что «дипстейт», возглавляемый двумя-тремя сотнями высокопоставленных чиновников, способен совершенно «законно» заблокировать любое решение 120 народных избранников.

Со своей стороны бывшие левые лидеры, не прошедшие электорального барьера, возглавили агрессивную протестную кампанию, добивающуюся отменить результаты выборов.

Бибибесие и глорификация борющихся за «демократью» анархистов составили основную повестку дня «мейнстримных» СМИ. В свою очередь полиция не только не препятствовала беспорядкам, но зачастую сама предупредительно перекрывала центральные магистрали страны.

Вишенкой на протестном торте явилась компания по подрыву армейской дисциплины. Призывы «Братьев по оружию» не подчиняться приказам и не являться на резервистские сборы переполняли эфир. Звезда протеста Шикма Бреслер предвещала Нетаниягу, что к сентябрю у него не будет армии, и отчасти оказалась права.

Когда в октябре воодушевленный еврейской междоусобицей ХАМАС совершил кровавый террористический рейд, долгие часы сопротивление ему оказывали лишь частные граждане.

Война, вызвавшая исключительный подъем национального духа, в полной мере выявила, что именно генералитет составляет основную силу «дипстейта», т.е. является подошвой того айсберга, вершина которого давно красовалась для всеобщего обозрения в виде БАГАЦа.

Причем если БАГАЦ выкрадывал свои чрезвычайные полномочия с помощью хитроумных манипуляций, то ЦАХАЛ в определенной мере ими был наделен изначально. В отличие от большинства демократий, в которых главнокомандующим является президент или премьер-министр, в Израиле начальник генерального штаба – это представитель армии.

С 23 октября 2022 года этот пост занимает Герци Галеви, которому 22 ноября того же года был представлен доклад о планах ХАМАСа по захвату киббуцев.

Этот план, как и другие разведданные были проигнорированы Галеви и не доведены до сведения Нетаниягу.

Впрочем, верой в то, что «бытие определяет сознание», а «экстремисты имеются с обеих сторон» был заражен весь генералитет. Десятилетия леворадикальной кадровой политики полностью преобразили тот ЦАХАЛ, с которым человечество было знакомо по войнам ХХ века.

На грани тысячелетий в головах израильских генералов воцарилась доктрина сэра Руперта Смита, согласно которой время «больших войн» позади. Началось сокращение численности войск и вооружений. Буги Аялон сократил (т.е. продал) 1000 танков, Бени Ганц 600; Авив Кохави 200, а Гади Айзенкот уполовинил артиллерию.

Но главное, офицеры правой ориентации (под предлогом того, что они способны отказаться от выполнения приказа) перестали продвигаться выше подполковника (тат-алуф).

В ЦАХАЛе ХХI века карьерный рост оказался открыт исключительно «своим людям» - покладистым отличникам политической подготовки, жадно впитывающим неомаркситсткие басни в аудиториях Гарварда на средства фонда Векснера. Чтобы продвигаться по службе, как минимум, требуется пройти аналогичный курс «прогрессизма» в Хайфском университете.

Но главной особенностью выпускников этих курсов является активная политическая позиция. Генералы видят свое предназначение не в исполнении военных задач, поставленных правительством, а в продвижении вдолбленных им политических идей, главной из которых является создание палестинского государства.

Год за годом Военная Администрация разрушает в Иудее и Самарии сотни еврейских строений, сохраняя при этом тысячи незаконных арабских домов, задающих контуры будущего Хамастана.

Когда после угрозы Джибриля Раджуба «повторить резню 7 октября» в поселениях Иудеи и Самарии, правительство распорядилось провести соответствующее учения по их защите, генерал-майор Иегуда Фукс проигнорировал распоряжение и вместо этого отработал… спасение палестинского мальчика, упавшего в яму!

Позже, видимо, по прямому указанию своих американских кураторов, Фукс и вовсе повелел провести учение по задержанию поселенцев, похитивших палестинского младенца!

Опасения, что генералитет прислушивается к распоряжениям не столько израильского правительства, сколько американского, высказывались в последнее время многими комментаторами. Мордехай Кейдар утверждает, что с 2021 года (время правления Беннета) в Иерусалиме постоянно присутствует американский наместник - генерал Фанзель, с которым израильское командование находится в тесном контакте.

По мнению отставного генерала Ронена Коэна, Герци Галеви сознательно уклоняется от активных наступательных действий, стремясь не к победе, а к обменной сделке и скорейшему выводу войск из сектора.

Но каким образом можно желать поражения собственной армии?

Во-первых, дипстейт ясно дает понять, что скорее спалит страну, чем уступит власть (недопустимо, чтобы темные пархатые бабуины вернулись в Историю, изгнав из нее просвещенных глобалистов!). Так что в целом это не вопрос. А во-вторых, поражение в войне дискредитирует избранную власть, в то время как победа – усиливает. После окончательного разгрома ХАМАСа угрозы «дипстейта», что у правительства «не будет армии», перестанут работать.

РАЗБИТЫЙ ЛОБ ЛИБЕРАЛИЗМА (05.05.2024)

Рамки правового поля, в пределах которого действовали британцы при подавлении арабского восстания 1936 года в Палестине, необходимы и достаточны.

Древняя мудрость гласит: "Человек в своей жизни должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом и вырастить сына".

Я с давних пор добавлял к этим трем также еще и четвертую задачу – написать книгу. Ведь даже при том, что «много книг составлять конца не будет», человек приходит в мир сказать свое слово и хочет – не хочет, пишет, как минимум, роман собственной жизни, о котором говорит Виктор Франкл: «"Роман", прожитый каждым индивидом, остается несравнимо более грандиозным произведением, чем любое из когда-либо написанных на бумаге... ».

Однако у израильтянина, по моему мнению, имеется также еще одно - пятое бонусное задание – застрелить террориста.

Одним из первых моих приобретений на исторической родине был пистолет. Более тридцати лет, куда бы я ни выходил, я ношу с собой огнестрельное оружие.

Не раз при выходе я колебался: может на сей раз оставить этот обременительный груз дома?

Но почти всегда внутренний голос шептал: возьми, вдруг это произойдет как раз сегодня!

Как ни странно, но на месте теракта я оказался лишь один раз в жизни. Услышав выстрелы в супере, я побежал на них, в сущности, понимая, что опоздал. В этом теракте погиб одноклассник и близкий друг моего сына - Янай Вайс.

Стремление защитить себя и окружающих, разумеется, осмыслено в любом уголке мира, однако только в Израиле оно превращается в дополнительную, особо значимую миссию. Участие в войнах Израиля - великая честь.

Репатриировался я в сорокалетнем возрасте, призыву не подлежал, да и в ЦАХАЛ, который в ту пору (1993) на глазах все больше превращался в боксерскую грушу, не тянуло.

Поначалу я получил от армии «Узи», но в конце 90-х меня, как и многих других поселенцев, автомата лишили. С той поры я всегда имею при себе короткоствольное оружие.

При всей выраженности своего бонусного желания, ненависти к арабам я никогда не испытывал, как не испытываю ее по отношению к опасным животным. Как последние родились кровожадными хищниками, так первые ими воспитались.

Эти люди учатся жестокости с детских лет, они учатся ей в семье, во дворе и школе, учатся на куклах, на животных, друг на друге и, конечно же, на «проштрафившихся», самых строптивых из которых, по свидетельству праведного гера Ярона Авраама, обезглавливают прямо на уроках.

Я им не судья, я никогда не желал вникать в историю болезни этих темных душ, и берегу себя от вступления с ними в какой-либо эмоциональный контакт.

Пусть с убийцами евреев выясняет отношения их Творец. От евреев требуется лишь организовать им скорейшее с Ним свидание.

Между тем, важно отметить, что названное желание – направить в иной мир террориста - находится в известном конфликте с действующим израильским законодательством.

Десятки раз, проходя тренировки на стрельбище, я выслушивал из уст адвокатов эту юридическую тонкость: легитимной целью закон признает лишь нейтрализацию покушающегося на убийство, но ни в коем случае не его уничтожение.

Разумеется, во многих ситуациях нейтрализовать террориста оказывается возможным лишь убив его, но, повторяю, с либерально-правовой точки зрения убийство не является самоцелью. Немало израильтян оказывались под следствием, потому что продолжали стрелять в террориста после того, как тот отбросил нож или выронил пистолет.

В соответствии с этой же либеральной доктриной, заключение в тюрьму не преследует цели наказания преступника, но представляет собой лишь его изоляцию, условия которой поэтому могут быть близкими к санаторным.

Я не берусь судить, насколько этот либеральный подход моральней консервативного, позволяющего стрелять в проникшего в дом грабителя, и рассматривающего пенитенциарную систему как карательную по преимуществу.

Вместе с тем я настаиваю, что либеральный взгляд совершенно неадекватен в случае терроризма, который, во-первых, является актом войны, а, во-вторых, войны без правил, войны, исходно не считающейся с конвенциями.

Помимо миссии освобождения Эрец Исраэль в желании убить террориста присутствует также и здравый правовой смысл. Конвенция – это соглашение между государствами и поэтому не распространяется на бандформирования, отрицающие базисные цивилизационные нормы.

Задача военных состоит в том, чтобы либо уничтожить противника, либо добиться его капитуляции. И если жизнь сдавшихся в плен конвенцией защищена, то лишь тех, кто признает ее обязательной также и для себя.

Взгляд этот, хотя отдельные юристы его и высказывают, не принят ни в одной стране Запада. И в США, и в Великобритании имеются военнослужащие, осужденные за убийство обезоруженного террориста.

В то же время именно эти юридические соображения до сих пор позволяют США содержать террористов в тюрьме Гуантанама, в условиях, не отвечающих постмодернистским правовым стандартам.

Между тем сам этот правовой курьез ясно показывает, в какой мере Западное общество бессильно перед террором и исламской экспансией.

Симбиоз правозащитников с джихадистами, сложившийся на Западе в последние десятилетия, представляет собой антитезу нормам иудео-христианской цивилизации, объявленной новой неомарксистской элитой «репрессивной».

Беспрецедентное распространение ислама в Европе и в мире в целом держится исключительно на эксплуатации джихадистами правовой либеральной культуры в своих интересах. Ислам расширяется, опираясь на либеральное право, но с ясной целью заместить это право шариатом.

Кажется, что либерализм загнал себя в тупик и отчаянно бьется головой о стену. Но то не тупик, то «Т»-образный перекресток, в котором следует определиться: поворот налево ведет к полной капитуляции, ведет к легитимации любого зверства, если совершивший его признается «угнетенным»; поворот направо знаменует восстановление тех карательных норм, которые установились в цивилизованном обществе в эпоху модерна.

Рамки правового поля, в пределах которого действовали британцы при подавлении арабского восстания 1936 года в Палестине, необходимы и достаточны.

После 7 октября министр внутренней безопасности Итамар Бен-Гвир ужесточил условия содержания террористов, но в результате натолкнулся на критику всевластной юридической советницы правительства Гали Бахарав-Миара.

Верховная чиновница нашла, что камеры изощренных убийц и садистов недостаточно освещены, и выразила недовольство тем, что они отлучены от ларька, не получают фруктов, а два раза в неделю им выдаются сосиски, которые по мнению диетологов вредны для здоровья.

Но самое прискорбное, что Бахарав-Миара направила следствие над Нухбой в русло гражданского уголовного права, категорически противясь самой идее создания специального трибунала, в рамках которого их можно было бы приговорить к смерти на основании одного лишь участия в садистском рейде, вызывающим прилив гордости у 98% палестинцев.

Прилив гордости сама Бахарав-Миара испытывает, когда уважает «человеческое достоинство» в нелюдях и отстаивает «святость человеческой жизни» именно в их лице.

Позиция эта не только высокоаморальна, но прежде всего неадекватна.

Почет в арабском мире весьма востребован, но это в первую очередь уважение перед социальным статусом, перед силой, а не перед человеческим достоинством, которое как таковое джихадистам неведомо.

Как я уже отметил, жестокости в арабском сообществе учат с яслей, и психологических ролей поэтому там ровно две: обидчик и обижаемый.

Поэтому, когда террорист видит, что с ним обращаются, как с человеком, он может воспринять это только как слабость, только как моральную капитуляцию «неверных», и, соответственно, как свою победу.

И наоборот, когда он содержится в тяжелых унизительных условиях он сознает, что страдает заслуженно. Сознает, что он получил то, чего желал другому, а значит мир адекватен и проблем когнитивного диссонанса у него не возникает.

Какой-то аятолла сказал, что главный враг Израиля, который в конечном счете приведет его к гибели – это его культура. Разумеется, это так: нельзя ограничивать защиту правилами классической борьбы, когда противник избивает тебя ломом.

Итак, желание убить террориста ничего предосудительного в себе не содержит. Если практикующий джихадист не был уничтожен на месте преступления, он должен быть казнен. Если же по недоразумению он все же оказался в тюрьме, то должен содержаться по меньшей мере в таких же нечеловеческих условиях, в которых коротает три пожизненных заключения (обвиненный на основании выбитого под пыткой самооговора) Амирам Бен-Улиэль. Тренировать свой либерализм на этом заключенном израильское правосудие отказывается. Но значит может, когда хочет.

САМЫЙ ВРЕДНЫЙ ВРЕД (27.03.2024)

Вековое дело философии в Новое время стало политизироваться, перерождаясь в леворадикальное богоборчество. Религия как символ иррационального бытия оказалась под ударом.

На протяжении веков политические противостояния в основном базировались на интересах родов, племен и религий. Соперники идентифицировались визуально, без дополнительных содержательных определений, но век разума внес свои коррективы.

С первых шагов своего существования секулярное общество подобно живому существу структурировалось по законам симметрии, поляризовалось на «правых» и «левых».

Название пришло относительно случайно: в 1791 году в Законодательном собрании Франции депутаты монтаньяры занимали левые, а жирондисты - правые скамьи. В результате партии, требующие радикальных реформ, стали называться левыми, а консерваторы и умеренные реформисты – правыми.

Но за случаем проступал смысл. Симметричное разделение политических сил оказалось не только дидактически удобным, но и глубоко осмысленным, так как подчеркивало взаимозависимость базовых позиций.

Разделение секулярного общества на тех, кто во главу угла ставит интересы индивидуума, и тех, кто ратует за сильное государство, неизбежно в той же мере, в какой диалектически равновесно: при анархии неизбежно страдают права гражданина, а государство может быть по-настоящему сильным только если его граждане свободны и своей свободой дорожат.

Таким образом политическое устройство Открытого Свободного общества оказалось внутренне стабильным, ведь левое и правое - синергисты по определению.

Мы прищуриваем один глаз, когда целимся, но в других ситуациях предпочитаем смотреть в оба. Исстари люди различают свои правые и левые конечности. Правая рука у большинства людей основная, а левая вспомогательная, но в паре обе руки работают прекрасно.

Головной мозг также разделен на правое и левое полушария, деятельность которых дополнительна: правая половина отвечает за интуицию, эмоции, воображение, левая - за логическое мышление, за вычисления и речь, что, разумеется, никак не мешает деятельности цельной человеческой личности.

При этом интересно, что указанное разделение функций мозга полностью соответствует политической, идеологической, каббалистической и, наконец, философской симметрии.

Действительно, дополнительными оказываются не только индивидуализм и коллективизм, но также наука и религия, (сфирот) «дин» и «хесед», а в пределе… мысль и бытие.

Итак, основной вопрос философии, вопрос первичности мышления и бытия, делящий мыслителей на идеалистов и материалистов, повторяя структуру мозга, в конечном счете, как раз и задает логику политического противостояния.

Опирающиеся на мысль идеалисты задают левый нарратив, прагматики и реалисты - правый.

Враждебность, по меньшей мере, напряжение между индивидуалистами и традиционалистами, разумеется, неизбежны, но неизбежен и их союз.

В предисловии к своей книге «Там и всегда» я пишу: «Действующий здесь и теперь секулярный человек, так или иначе, проецирует идеи, отражающие картину происходящего там и всегда, т.е. подразумевает некое религиозное видение. И со временем стал вопрос сопряжения этих исходно соперничающих вер – новой индивидуальной и старой соборной.

Постижение происходящего там и всегда достигается, таким образом, на острие сопряжения современного индивидуального опыта с тянущимся в древность опытом родовым.

В 1980 году я написал книгу «Здесь и теперь», в которой следующим образом сформулировал духовный вызов современности: «Вектор новоевропейской духовности в лице своего детища экзистенциализма неизменно указывает одно и то же направление: вперед и вниз.

Ничего утешительного в этом, конечно, нет. И все же этот трагический ориентир представляется более предпочтительным, а главное, более достойным и подлинным любого "назад и вверх"! Но ультимативен ли сам этот выбор?

Назад - лживо и пошло, вниз - постыло и тошно; значит остается только одно – вперед и вверх».

Но если все так просто, так закономерно, то почему во всем мире левые и правые готовы перерезать друг другу горло? Почему выбор между левыми и правыми стал равнозначен выбору между жизнью и смертью, при том, что каждая из сторон считает живой себя, а мертвой противоположную?

Потому что это уже давно столкновение не левых с правыми, не либералов с консерваторами, а их обоих с развившемся на левой основе радикализмом.

В этом направлении люди делятся на тех, которые все знают заранее и запрещают распространять «ложные» мнения, и тех, кто заранее владеют лишь априорными формами познания, и к выводам приходят в ходе открытого обсуждения.

Однако характерно, что радикализм этот именно левый.

На протяжении веков религии не только учили любви, но также подавляли иноверие и преследовали инакомыслие. Ислам и поныне таков. Между тем идеал религиозной свободы сформировался именно в религиозной христианской среде и оказался целиком принят в иудейском и христианском пространстве.

С той поры репрессивную эстафету перехватили рационалисты-гуманисты.

Базирующиеся на левом полушарии и на интеллектуальной деятельности гуманисты-активисты имеют склонность полностью отрываться от реальности, подменять реальность мыслью, брать неразумное бытие под свою опеку.

"Философы, - пишет Лев Шестов, - вся задача которых сводилась не столько к тому, чтобы обнять жизнь, сколько к тому, чтобы принять из нее лишь годные для того, что называется на их языке "мышлением", элементы, т.е. именно те, в которых менее всего проявляется жизнь, - строили более или менее сложные философские здания, а с их трудами знакомились другие философы, как с образцами умственной оригинальности, единственно и предназначенной для того, чтобы пленять ученых. Жизнь шла своим чередом и не давала философам править собой… Но уже в XVIII веке произошло неслыханное явление. Философы ворвались в жизнь. Книжная мудрость вышла к людям и овладела их умами. То, что прежде было предназначено исключительно для ученых, по своему призванию долженствовавших не жить и потому требовавших для себя специальной духовной диеты, было провозглашено лучшей пищей для всех людей… Произошло великое событие во Франции. Отрубили голову Богу, чтобы иметь право отрубить голову королю... Во Франции и в Германии на разные лады стали возвещать эту истину, что "Бог умер", и это, как ни странно, стало источником надежд и упований человечества".

Итак, вековое дело философии в Новое время стало политизироваться, перерождаясь в леворадикальное богоборчество. Религия как символ иррационального бытия оказалась под ударом.

Вслушаемся в характерный диалог из романтизирующего революцию романа Э.Л. Войнич «Овод» (1897).

«- Главная причина всех наших несчастий и ошибок – душевная болезнь, именуемая религией.

– Вы говорите о какой-нибудь одной религии?

– О нет! Они отличаются одна от другой лишь внешними симптомами. А сама болезнь – это религиозная направленность ума, это потребность создать себе фетиш и обоготворить его, пасть ниц перед кем-нибудь и поклоняться кому-нибудь. Кто это будет – Христос, Будда или дикарский тотем, – не имеет значения… Вы грубо ошибаетесь, думая, что я рассматриваю террористические акты только как способ расправы со зловредными представителями власти. Нет, это способ – и, по-моему, наилучший способ – подрывать авторитет церкви и приучать народ к тому, чтобы он смотрел на её служителей как на паразитов.

– А когда вы достигнете своей цели, когда вы разбудите зверя, дремлющего в человеке, и натравите его на церковь, тогда…

– Тогда я скажу, что сделал своё дело, ради которого стоило жить».

Марксизм-ленинизм, претендующий быть перевернутым с головы на ноги гегелианством, гегелианством так и остался. Учение Ленина слыло у большевиков «непобедимым» по той же причине, по которой несоответствие гегелевской теории фактам выносило этим фактам смертный приговор.

«Вдумываясь в опыт тоталитаризма, - пишет Ахутин, - доискиваясь его корней, мы уясняем, что речь идет не об очередной идеологии, а об идеологической псевдоморфозе самого разума, стремящегося к действию, — когда разум, оставив критическую тяжбу с собой, обращает философию в единое всеобъясняющее учение, монологически возвещаемое от лица самой единой истины. В таком уме только и может родиться замысел тотального переустройства или обустройства «неразумного» мира. Ряд дальнейших подмен понятен и неизбежен».

Левые интеллектуалы инициируют свой богоборческий проект, а правые, восходящие к «неразумной» традиции, лишь вяло реагируют. Их так и прозвали - «реакционеры».

Если оставить в стороне Гитлера, который хотя и начал с фашизма, в дальнейшем руководствовался квази-религиозным гностическими мифом, то тоталитаризм классических фашистов - Муссолини и Франко -коммунистическому образцу решительно уступал.

Важно отметить также и то, что и дуче, и каудильо последовательно уклонялись от сотрудничества с фюрером в окончательном решении еврейского вопроса. И это при том, что современные интеллектуалы-прогрессисты полностью поддерживают исламо-нацистскую программу уничтожения Израиля.

В 1883 году Ницше провидчески писал: «О братья мои! В ком же лежит наибольшая опасность для всего человеческого будущего? Не в добрых ли и праведных? Не в тех ли, кто говорит и в сердце чувствует: «Мы знаем уже, что хорошо и что праведно, мы достигли этого; горе тем, кто здесь ещё ищет!» И какой бы вред ни нанесли злые, - вред добрых - самый вредный вред!»

Итак, левые радикалы решительно отличаются от умеренных, т.е. от классических либералов, которые в новой ситуации все более солидаризируются с консерваторами.

ЭТИЧЕСКИЙ БАГ ЦАХАЛА (27.02.2024)

Если между строк Закона, регулирующего человеческие отношения, мы призваны вычитывать милосердие, то между строк военного Устава – ужесточение.

В ночь на 12 марта 2011 года в поселении Итамар террористы зарезали супругов Уди (37 лет) и Рут (36 лет) Фогель, а также их детей: Йоава (11 лет), Эльада (4 года) и Адас (3 месяца).

Полицейская в должности РАСАБ, одна из первых осматривавшая тела погибших, через три недели вновь оказалась на месте преступления. На сей раз она сопровождала одного из убийц, привезенного в дом Фогелей для проведения следственного эксперимента.

Заметив на лице террориста наглую улыбку, полицейская дала ему пощечину.

Видимо, подученный адвокатом, «пострадавший» потребовал, чтобы полицейская перед ним извинилась. Под угрозой увольнения женщина предстала перед убийцей и попросила прощения. Но этого прокуратуре показалось мало. После длительных судебных разборок, в ходе которых мятежница не раз выражала глубокое раскаяние в содеянном, она получила строгий выговор.

Откуда явился этот удивительный содомский тренд, стелиться перед отморозками и прессовать тех, кто им пытается противостоять?

На мой взгляд у него имеется два противоположных истока: атеистический и религиозный.

Атеистический коренится в идее «деколонизации», т.е. в задаче демонтажа «репрессивной» иудео-христианской цивилизации; коренится в «гуманизме», доросшем в наши дни до нео-марксистской догмы, согласно которой гегемоном, ведущим человечество в «светлое будущее», является уже не зажравшийся пролетарий, а пестрая деклассированная масса, прозванная «меньшинствами».

Однако наряду с этим марксистским корнем у нового содомского этоса имеется и иной, либеральный, исток, содержащий, казалось бы, подлинные этические прозрения.

Американские реформисты и их израильские братья по разуму - выпускники программы лидерства Фонда Векснера, гордящиеся своей высокой моралью, воспринимают ее как прошедшее через горнило универсализма еврейское духовное наследие.

Создавая террористам санаторные условия содержания, они воображают, будто бы совершают тем самым «тикун олам».

Ведь сказано: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом, и если он жаждет, напои его водой, ибо горящие угли собираешь ты на голову его, и Господь воздаст тебе» (Мишлей 25.21).

Рабейну Бехайе пишет: «Нельзя мстить врагам, используя их методы. Лучше ответить им добром, зная, что все от Бога. Если ненавистники твои причинили тебе ущерб, не обвиняй их, а раскайся перед Господом» («Обязанности сердца» 4).

Все, как будто бы, верно. Не следовало героине нашего сюжета распускать руки.

Но имеется один нюанс. Хасидская мораль распространяется лишь на частную жизнь.

Милосердие и снисходительность уместны по отношению к нашим ближним: их мы призваны прощать, не хранить на них злобу, им мы можем, сколько нам вздумается, подставлять вторую щеку, именно таким способом собирая горящие уголья на их злосчастные головы.

В частной жизни мы призваны относиться к людям не по букве закона, а действуя «между его строк» («лифней мишурат адин»).

Однако когда речь заходит не о нас лично, а о национальной безопасности, то от правила «око – за око» отклоняться позволительно только в противоположную сторону, в сторону ужесточения. Если между строк Закона, регулирующего человеческие отношения, мы призваны вычитывать милосердие, то между строк военного Устава – ужесточение. Во всяком случае это полностью касается врага, не признающего международных конвенций, и не подпадающего под них.

Рассматривая жестокость описанных в ТАНАХе войн, рав Кук поясняет: «Совершенно невозможно было во времена, когда соседи Израиля были самой настоящей волчьей стаей, чтобы народ не воевал (по обычаю своего окружения). Более того, крайне важно было посредством жестокого обращения вселить в дикарей страх, чтобы через это привести человечество к его должному состоянию, не задерживая того часа. И знай, что в общественных законах Тора не склоняет дух народа в сторону милосердия» («Игрот арайя» 89).

Правоохранительная система не вправе позволять себе, чтобы практикующий нацист являлся в зал суда или на место преступления нагло ухмыляясь!

Для нее месть – это позитивное проявление Божественной воли, то есть истинный «тикун», как сказано: «Господь – Бог ревнивый и мстящий.» (Нахум 1:1).

На днях Главный военный прокурор генерал-майор Ифат Томер-Йерушалми отчитала бойцов ЦАХАЛа, обращающихся со сдавшимися им террористами не столь почтительно, как того требует разработчик этического кода ЦАХАЛа - профессор Аса Кашер.

Очень надеюсь, что на сей раз прокуратура не добьется извинений от военнослужащих.

С теми, кому знакомы лишь два модуса отношений – унижать, или быть униженным - при всех неизбежных трудностях перевода приходится говорить на их языке.

В 1991 году Шалом Ханох, по следам подавления первой интифады, сложил пацифистскую песнь «Бедиюк камоха»: «Странный человек твой враг – он точно такой же как ты».

Идея не нова. Европейцы доросли до нее в 17 веке. Им пришлось тридцать лет уничтожать друг друга, чтобы осознать, что протестантский враг ничем не отличается от врага католического.

Израильским левым потребовались те же тридцать лет «мирного процесса», чтобы приблизиться к противоположному выводу, чтобы осознать наконец, что их враг - совершенно другое существо, что, если его не унизить, он будет считать себя победителем.

Часто слышится вопрос: что делать Израилю с сектором Газа после того, как ХАМАС будет разгромлен?

Юрист, член коллегии адвокатов, отставной генерал-майор Ифтах Рон-Таль предлагает создать в секторе ближневосточный Гуантанамо, где следовало бы не только содержать, но и судить Нухбу.

Итак, в частной жизни мы вправе жертвовать собой за кого пожелаем, но в общенациональной – только за свой народ, а не за его врага.

Именно в этом переносе норм частной жизни на жизнь общественную заключается моральная ложь тех, кто не по марксистским, а по псевдолиберальным соображениям насаждает в обществе содомию.

Согласно измышленному Аса Кашером «этическому коду», израильский солдат должен подвергать себя смертельной опасности, только чтобы не пострадало безоружное вражеское население.

Это грубый моральный баг. Женевская конвенция не требует такой дикости. Напротив, ответственность за жизнь граждан она возлагает на ту сторону, которая ими укрывается.

Но в Израиле аморальные нормы Кашера крепко вбиты в голову генералитета. Так Бени Ганц, руководивший в 2014 году операцией «Цук Эйтан», открыто похвалялся тем, что «рисковал жизнями солдат Голани, лишь бы не пострадал ни один мирный житель Газы» (впрочем, у него хватило ума произнести эти слова по-английски, а не на родном языке: «I am proud of endangering the lives of Golani soldiers in order not to hurt Palestinians»).

Перенос частных норм поведения на общественные имеет под собой солидную идеологическую базу: «человек – это целый мир».

Но разве это прозрение подразумевает отрицание ценности всего остального мира, ценности народа?

Для некоторых почему-то – да. «Нет никакого избранного народа, есть – только личности» провозглашает Шалом Ханох в песне «Аль тикра ли ам».

Эта ложная оценка соотношения общественных и частных интересов ведет к распространению среди либералов характерной фобии: во всем, что подает признаки жизни, им мерещится «фашизм».

«Фашизм, — получает нас публицистка Ольга Крылова, — это уверенность в том, что интересы моего народа и моего государства выше и важнее интересов моего личного мелкого и эгоистичного Я. Готовность отдать все, что есть, государству, народу. Нации. Готовность раствориться в этом „мы“. Прекрасном и великом, древнем и мудром. С богатейшей историей, героями, легендами и сказаниями, борьбой за независимость и величие. И становится так легко. Нет никакого выбора, не надо мучиться, рефлексировать, сомневаться».

Если эти умозаключения на уровне сочинения 7-го класса подразумевают какой-то положительный смысл, то, мне кажется, он гораздо внятней сформулирован в моей книге «Там и всегда»: «Соединение деталей порождает следующую реальность — механизм. Соединение органов создает следующую реальность — организм, соединение организмов — стаю. Все это реальности, нарастающие по своей сложности. По тем же законам складываются структуры и в человеческом обществе: соединение людей порождает государство, подобно тому, как соединение клеток порождает организм. Между тем если мы рассмотрим человека не в гражданском, а в его собственно человеческом измерении, то убедимся, что ничего следующего, чего-то «большего, чем человек», не возникает. Человек пределен, человек самоценен. Он не суммируется с другими людьми и не служит промежуточным этапом для чего-то «следующего», для «сверхчеловека», «макро-антропоса» и т. п. Человеческая личность — это предельная ценность, это последняя реальность эмпирического мира. Но это означает, что когда речь заходит о собственно человеческой, духовной общине, то она будет иметь вид каждого из ее членов. Иными словами, будет являться все тем же… человеком. Таким образом, экзистенциальное соотношение части и целого можно сформулировать следующим образом: Личность — всегда лишь часть, но одновременно и всегда все то целое, чего она часть».

Но, сказанное как раз и означает, что каждая личность вовсе не оказывается изолированной монадой, но дорожит целым, дорожит своей духовной общиной как самой собой. На деле же она дорожит ей даже больше, чем самой собой. В этом сила и смысл любви. Поэтому люди повсеместно выражают готовность умереть за свой народ, вовсе не превращаясь при этом в «фашистов».

СЛЕЗЫ, МОЧА И СОПЛИ (31.01.2024)

Народ Израиля резко разделился в эти дни на большинство, проливающее кровь, пот и слезы, и меньшинство, выделяющее мочу и сопли. Первые плачут по жертвам, вторые от страха, как перед хамасом, так и перед победой над ним, оказывающейся на руку Биби.

Элькана Визель (35), уроженец Гуш-Катифа, отец четырех детей, погибший 22 января в секторе Газа, оставил предсмертное письмо, получившее широкую огласку.

«Если вы читаете эти слова, значит, со мной что-то случилось. Прежде всего, в том случае, если меня похитит Хамас, я требую, чтобы вы не заключали никаких сделок по освобождению любого террориста, чтобы освободить меня. Наша ошеломляющая победа важнее всего на свете, поэтому, пожалуйста, просто продолжайте действовать изо всех сил, пока наша победа не станет намного более ошеломляющей. Возможно, я пал в бою. Когда солдат погибает в бою, это грустно. Но я прошу вас быть радостными. Не грустите, когда будете прощаться со мной. Пойте, пойте в сердцах, держитесь за руки и укрепляйте друг друга. Нам есть чему радоваться. Мы поколение Избавления (дор геула)! Мы вписываем самые значимые страницы в историю нашего народа и всего мира. Поэтому, пожалуйста, будьте оптимистами. Продолжайте всегда выбирать жизнь, жизнь любви, надежды, чистоты и оптимизма».

Каждый день от солдат с передовой, от родственников и друзей погибших, наконец, от освобождающихся резервистов доносятся схожие речи, выражающие высокую мораль и твердую веру в уничтожение хамаса.

Речи эти проникают в социальные группы, в «Галей Исраэль», 14 канал и даже в «мейнстримные» СМИ. И все же в последних преобладают совершенно другие настроения.

Бойцовые псы «демократьи» спешат донести до своей аудитории альтернативный подход, подход гарвардской гвардии: отставных генералов, чинуш и премьеров, для которой «картина победы состоит не в разгроме хамаса, а в отстранении Нетаниягу» (Дан Халуц).

Те же самые «эксперты», которые уверяли, что хамас умирает от страха перед мощью ЦАХАЛа, теперь утверждают, что одолеть его ЦАХАЛу не по силам. Журналисты и панелисты твердят, что рассчитывать на военную победу нереалистично, и что, кроме того, эта задача противоречит задаче освобождения заложников. Они дружно требуют проведения досрочных выборов (подразумевающего прекращения военных действий), и принятия всех требований хамаса.

На днях в тоннелях Хан-Юнеса ЦАХАЛ обнаружил документ, в котором все эти, и некоторые другие популярные лозунги указывались, как желательные к продвижению!

Народ Израиля резко разделился в эти дни на большинство, проливающее кровь, пот и слезы, и меньшинство, выделяющее слезы, мочу и сопли.

Первые плачут по жертвам, вторые от страха, как перед хамасом, так и перед победой над ним, оказывающейся на руку Биби.

Эта последняя группа, визуализирующая поражение ЦАХАЛа, безусловно деморализует первую группу, однако все же не критически.

Армия и народ, заговорившие языком ТАНАХа, оказались невосприимчивы к пораженческим истерикам и манипуляциям отечественной прессы.

Однако в отношении арабского мира осуществляемая израильскими СМИ визуализация поражения ЦАХАЛа оказалась чрезвычайно эффективна.

Если учесть, что на протяжении последних тридцати лет ради сиюминутной («ахшав») тишины, врагу постоянно делались уступки долгосрочного характера, то ничего странного в хамасовском доверии к израильским СМИ - нет.

Пораженческие высказывания отставных израильских генералов и оппозиционных политиков перепечатываются арабской прессой и красуются на пропагандистских хамасовских плакатах.

По свидетельству бригадного генерала (тат гундар) Бети Лаат, долгие годы курировавшей Ихье Синуара в заключении, последний не просто внимательно следил за новостными израильскими каналами, но и тщательно анализировал их работу (что явствует из изъятых у него записей).

По-видимому, он и сейчас каждое утро слушает обзор израильских газет из уст ироничного Арье Голана и заряжается бодростью на весь предстоящий день.

Но в этом имеется также и своя положительная сторона. Так освобождение десятков заложников в декабре оказалось возможно в значительной мере благодаря тому, что израильские СМИ укрепляли надежду Синуара на то, что война на этом закончится.

Эту надежду они поддерживают в нем и сегодня, что, разумеется, негативно сказывается на переговорах об освобождении заложников, но в долгосрочной перспективе должно сыграть с главарем хамаса злую шутку.

Отрыв от реальности, наблюдаемый в поведении Синуара, начинает напоминать гитлеровскую паранойю.

Журналист Д.Х.Бреннан в своем исследовании «Черная магия Адольфа Гитлера» пытается показать, что помимо военно-политических методов в своей борьбе Гитлер использовал магическую оккультную практику – создавал визуализацию победы. Этим Бреннан объясняет, почему Гитлер остался в бункере вместо того, чтобы бежать.

«Временный радиопередатчик, – пишет Бреннан, - висит на воздушном шаре над бункером. Он является последним средством связи Гитлера с внешним миром. Но был значительный период времени, когда Гитлер разобщался с внешним миром. Он все еще верил, что реальность может быть изменена давлением железной воли, направлена подходящей визуализацией. Гитлер знал, что имел волю, знал, что мог еще обеспечить эмоциональный подъем для операции, которая кроме визуализации, требовала высшей концентрации, становившейся невозможной в свете непрерывных новостей в том плане, что внешняя реальность не поддавалась давлению древней магии. Несмотря на усилия, не было возможности достичь полной изоляции от новостей».

В противоположность Гитлеру Синуар подключен к новостям, которые как раз создают столь желанную для него визуализацию победы. Но поскольку серьезного материального обеспечения этим впечатляющим картинам не существует, конец хамасовского главаря обещает развиваться по гитлеровскому сценарию, т.е. сопровождаться иррациональными просчетами.

Синуар все еще ждет обещанного ему Нахумом Барнеа развала военного кабинета и прекращения военных действий. Визуализация победы продолжается.

«Наступило 20 апреля, — пишет Бреннан, - день рождения Гитлера. Русское кольцо вокруг города неуклонно сжималось. Оставалось совсем немного времени — возможно, даже считанные часы — до того, как будут перерезаны последние пути к бегству на юг. В ту ночь произошёл массовый исход нацистских лидеров из столицы. Но Гитлер оставался спокоен. Он слушал другие голоса.

На следующий день он предпринял последнюю попытку. Он приказал контратаковать советские войска, которые теперь пробивались к Берлину через южные предместья. Командовать операцией было поручено генералу СС Феликсу Штейнеру. Все имеющиеся в распоряжении части должны были быть брошены на его поддержку. Но несмотря на то, что Штейнер был реальной личностью (хотя никто в бункере в то время не знал, где генерал находится), эта контратака была, по сути, магическим действием. Иными словами, передвижения войск имели место только в уме мага — Гитлера. Он, должно быть, вопреки всему надеялся, что тщательные визуализации помогут и старое колдовство опять возымеет действие, как это было прежде, когда германские войска, в полном соответствии с нарисованными им в мыслях картинами, наводнили собой всю Европу. Разумеется, он забыл то, чему учат каждого неофита в самом начале оккультной подготовки: чтобы оккультные силы могли произвести желаемый эффект, нужен определённый физический канал, через который они могли бы действовать. Его магия довольно успешно работала, пока у него был такой канал в виде реальной германской армии. Её больше не существовало. Теперь магия, к которой он так долго прибегал, оказалась не более чем пустым упражнением в воображении».

Я не знаю, прибегал ли Гитлер к магическим практикам, но визуализацию победы он безусловно создавал, создавал ее уже хотя бы средствами пропаганды, ссылающейся на «секретное оружие».

Но нечто подобное в настоящее время происходит в бункере Синуара, приникшего к израильскому радио, и перемазанного слезами, мочой и соплями позавчерашней израильской элиты.

ГРУППА ПОДДЕРЖКИ СИНУАРА (15.01.2024)

Десятки «мейнстримных» журналистов и ряд отставных генералов фактически составляют сегодня эффективную группу поддержки Ихье Синуара.

Двадцать лет национально-религиозный лагерь попрекал «лагерь мира» тем, что соглашение с Арафатом унесло более полутора тысяч жизней. В течение одного дня - 7 октября - это число удвоилось. Но все же не в числе жертв заключен главный порок «Осло».

Война показала, что в Израиле имеются не три, а по меньшей мере три сотни тысяч евреев, готовых отдать свои жизни за народ Израиля и его землю.

Во всяком случае такое число – триста тысяч – одних только резервистов явилось в свои части на другой день после кровавой Симхат Торы.

Людям страшно и тошно становиться «курбанот а-шалом» - «жертвами мира», приносимыми во имя благодушных фантазий, но готовности «ламут беад Арцейну» - «умереть за (Святую) Землю», им не занимать.

Норвежское соглашение дурно не столько тем, что оно привело к жертвам, сколько тем, что оно привело к бессмысленным, напрасным жертвам, что оно годами разлагало нацию, приучало ее жить и умирать во лжи.

Незадолго до Юбилея войны Судного дня, т.е. за две недели до кровавого хамасовского рейда, по телевидению демонстрировался документальный минисериал Симы Кадмон, посвященный вкладу 201 эскадрильи в войну 1973 года.

Своими воспоминаниями делились такие выдающиеся «братья по оружию», как Дан Халуц и Рон Хульдаи, но подвести итог своей ленте Сима доверила Гилю Регеву, плаксиво поведавшему о том, что страна изменила свой облик («медина шанта эт панеа»), что сейчас он не готов «ламут бэад Арцейну», т.е. умереть за (Святую) Землю, и не посоветует этого своему внуку: «Я скажу ему: Рио, его зовут Рио, нехорошо умирать за землю. Не хорошо. Я хочу, чтобы ты берег себя. И если ты подвергаешь себя опасности, то чтобы это было во имя мира, а не войны». (1:05:55)

https://www.kan.org.il/content/kan/kan-11/p-529814/530970/

Как умирать за мир, а не за войну, ветеран не объяснил. Совет его тем менее ясен, что человек, умирающий за Землю, умирает в первую очередь как раз за мир на этой его земле.

По-видимому, Регев хотел сказать, что новое «лицо страны» выражает отвращение к «культу земли» и презрение к патриотизму.

Не секрет, что это весьма модный на Западе тренд, истинные масштабы которого открылись лишь совсем недавно в связи с путинской «спецоперацией».

Опросы показывают, что если, захватив Украину, русские двинутся дальше, то защищаться от них европейские народы не настроены. Даже поляки обнаружили, что лишь 15.7% из них готовы взяться за оружие.

Итак, совет умудренного жизнью ветерана своему недорослю-внуку не только благоразумен, но и очень современен и популярен.

Спорить тут не с чем. Человек разочаровался в былых идеалах. Бывает. Морализировать по этому поводу бесполезно и даже вредно. Но одно замечание все же уместно: своим советом ветерану следовало делиться с внуком наедине, а не оглашать его через СМИ на всю планету.

Страна не меняла своего облика. Новый облик, приписываемый ей заслуженным пилотом, в действительности принадлежит лишь его староэлитному кругу, - тому социальному пузырю, в котором он обитает.

Через две недели после регевского признания тысячи людей, кое как вооружившись, а то и вовсе безоружные, добровольно стекались на Юг, чтобы защитить своих собратьев, а тысячи других - переплачивая за билеты, срочно возвращались из заграничных туров, чтобы воевать за Израиль.

После гибели многих солдат близкие обнаруживали оставленные ими прощальные письма, ясно свидетельствующие, что модные на Западе идеалы так и не привились в Израиле. Приведу несколько отрывков.

Уди Лиуд: «Я иду на эту войну, зная, что могу не вернуться. Но я всем сердцем верю в правоту того, что делаю. У нас нет другой страны и теперь моя очередь защищать ее, отомстить за гибель граждан, солдат, младенцев, стариков и женщин, которые оказались беспомощны перед лицом того ада, который им принес Хамас. Это то, чему меня научили родители. Это то, во что я верю».

Рои Дауй: «Отец, мать, Ницани, Иден и Томер, я люблю вас…. Если умереть, то только так. Я ни о чем не сожалею. Мое служение было самым лучшим, которое только можно себе пожелать, с концом самым славным из всех возможных. Мои бойцы – львы, великая честь командовать ими, улыбка не сходит с их лиц - это Эрец Исраэль, ради которой я сражаюсь».

А вот в каких словах прощается со своей любимой Гади (фамилия в источнике отсутствует): «Если это письмо дойдет до тебя, значит, со мной что-то случилось. Любовь моя, с одной стороны я чувствую, что нет ничего, чего я хочу больше всего в мире, чем быть с тобой, любить тебя и создать с тобой дом и семью, но с другой стороны нет ничего, чего я хочу больше, чем участвовать в этом сражении и нанести этим негодяям такой сильный удар, чтобы они никогда больше не посмели совершить еще одну резню, а если посмеют, мы будем бить их в самое больное место и будем готовы заплатить Цену. Я готов заплатить эту цену. Не сердись на меня, любовь моя, но в такие моменты твое общее израильское чувство должно руководить тобой, и ты должен воевать с таким рвением, как будто у тебя нет личной жизни: в армии Давида они бы дали развод перед войной».

«Дорогие мама и папа, - пишет Йосеф Гитерц, - Я вас очень люблю. Все так как должно быть. Я сам это выбрал. Я жил хорошую и интересную жизнь. При этом я никогда не боялся смерти. Я мог не идти сюда и скрыться. Но это шло бы против всего во что я верю и ценю, и кем себя считаю. Я бы сделал то же самое если мог бы выбрать заново. Я принял это решение сам и шел с ним до конца. Я ушел с честью, ради своего народа. У меня нет сожалений. Я вас очень люблю и горжусь, что вы мои родители. Вы очень многое мне дали. У меня была очень интересная, насыщенная, счастливая, уникальная жизнь. Моя смерть только подчеркивает это».

Бен Зусман: “Я пишу это сообщение вам по дороге на базу. Если вы это читаете, значит, со мной что-то случилось. Насколько вы меня знаете, наверное, сейчас нет никого счастливее меня. Не зря я оказался на пороге осуществления своей мечты. Я счастлив и благодарен за привилегию защищать нашу прекрасную землю и народ Израиля. Даже если со мной что-то случится, я не позволю вам погрузиться в печаль. Мне выпала честь осуществить свою мечту и призвание, и вы можете быть уверены, что я смотрю на вас сверху вниз и широко улыбаюсь…. Еще один очень и очень важный момент. Если не дай Бог попаду в плен, живой или мертвый, я не готов к тому, чтобы из-за какой-то сделки по моему освобождению пострадал хоть один солдат или гражданский. Я не позволяю вам проводить кампанию, борьбу или что-то в этом роде. Не готов к тому, чтобы за меня освободили террористов. Никоим образом, ни в какой форме. Не смягчайте мои слова, пожалуйста».

Изменила ли война что-либо в настроениях Гиля Регева?

Не знаю. Готов допустить, что он раздумал что-либо советовать своему внуку.

Но Сима Кадмон, в каждой своей довоенной статье требовавшая от Нетаниягу немедленно уйти в отставку, продолжает добиваться этого же и сегодня, когда он возглавляет военный кабинет. Впрочем, теперь, кроме идеи проведения выборов в воющей стране, она ратует также за возбуждение против премьера пятого уголовного дела - «дела 1400» (по числу жертв хамасовского рейда), и внушает своим читателям, что победе над хамасом не бывать. Ее голос лишь один в стройном журналистском хоре. Тем же пораженческим прогнозом делятся Надав Эяль и Йоси Вертер. А Нахум Барнеа в передовице, опубликованной 9 января в Едиот Ахронот, открыто призвал прекратить войну и принять все требования Синуара. С аналогичным предложением выступил обозреватель 12 канала Арад Нир. Десятки «мейнстримных» журналистов и ряд отставных генералов фактически составляют сегодня эффективную группу поддержки Ихье Синуара.

Невозможно судить изверившихся, фрустрированных людей. Они вправе исходить желчью и меланхолией 24 часа в сутки. Но зачем навязывать сражающемуся народу свою волю к смерти? Зачем воображать себя «властителями дум» и засорять своими духовными отходами общественное информационное пространство?