ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
 НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕШАЛАХ
top.mail.ru

НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

ШМОТ (ИСХОД)

БЕШАЛАХ

БОЖЕСТВЕННАЯ СУПЕРПОЗИЦИЯ(5784-2024)
БЛАГОЧЕСТИВЫЙ АГНОСТИЦИЗМ(5779-2019)
ВРЕМЕННОЕ ВРЕМЯ(5778-2018)
ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ(5776-2016)
ВООРУЖЕННЫЙ ИЗРАИЛЬ(5775-2015)
ЧЕСТНЫЙ ДИАЛОГ(5774-2014)
ИЗРАИЛЬ И ПАЛЕСТИНА(5773-2013)
ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ(5772-2012)
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ(5771-2011)
СТРАННОЕ ЗНАМЯ (5770-2010)
АРИЙСКИЙ ХРИСТОС (5769-2009)
ПСИХОФИЗИЧЕСКАЯ ДИХОТОМИЯ (5768-2008)
ПРАВДА МАЛЫХ ДЕЛ (5767-2007)
КОНЬ И ВСАДНИК (5766-2006)
ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ (5765-2005)
МСТИТЕЛЬНЫЙ ИУДАИЗМ (5764-2004)
СВОБОДА И ПРЕДВИДЕНИЕ (5762-2002)
ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО (5760-2000)

БОЖЕСТВЕННАЯ СУПЕРПОЗИЦИЯ («Бешалах» 5784 - 25.01.2024)

Всевышний находится в суперпозиции по отношению к Своим – даже враждующим между собой - творениям.

В недельной главе «Бешалах» описывается великое чудо уничтожения египетской армии.

«Тогда воспел Моше и сыны Израилевы эту песнь Господу, и сказали так: Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море. Моя сила и ликование – Господь. Он был спасением мне. Он Бог мой, и прославлю Его; Бог отца моего, и превознесу Его. Господь муж брани, Господь имя Ему. Колесницы Паро и войско его вверг Он в море, и избранные военачальники его потонули в Ям Суфе». (15:1)

Ликование, вызванное гибелью врага, угрожавшего нашей жизни – естественное чувство, не вызывающее ни возражения, ни удивления. Однако в данном случае оно было усилено сверхъестественной составляющей: радость спасения дополнялась религиозным порывом, ощущением присутствия Создателя, дополнялась обретением высшего смысла, как раз и выраженного в песни Моше.

Между тем, когда песню эту подхватили Ангелы, Всевышний их неожиданно одернул: «Творения рук Моих гибнут, а вы хвалу передо мною поете?» (Мегила 10).

Спасая евреев, приобретая их Себе в народ, Всевышний одновременно не забывал и иных своих созданий, даже египтян, которые Его народ жестоко притесняли.

Всевышний ценит достижения египетской цивилизации и промышляет, что придет день, в который «Израиль будет третьим Египту и Ашшуру; благословением (будут они) среди земли, Ибо благословил его Господь Цваот, сказав: благословен народ Мой – Египтяне, и дело рук Моих – Ашшур, и наследие Мое – Израиль» (Иешайя 19:24).

Более того, в ближайшее же время Всевышний даст Своему народу Тору, одна из заповедей которой гласит: «Не гнушайся египтянином, ибо ты был пришельцем в земле его» (Дварим 23:7).

В плане Творца каждому живому существу отведено свое назначение. Поэтому благосклонно принимая победную песнь сынов Израиля, Всевышний одновременно одернул небесный хор.

Итак, Всевышний находится в суперпозиции по отношению к Своим – даже враждующим между собой - творениям. При этом Он ожидает, что эту суперпозицию в полной мере могут разделить с Ним также и ангелы, а отчасти… даже и люди.

Людям Божественная суперпозиция доступна в воздержании от причинения своему противнику избыточного зла, в уважении его человеческого достоинства, и в проявлении милости к нему, когда он повержен. Признаки этой суперпозиции усматриваются в обычае убавлять из второго Пасхального бокала десять капель вина, соответствующих десяти казням, обрушившихся на Египтян.

«Полная» радость, радость нетто подразумевает сострадание к противнику, уже вычтенное из брутто общего победного ликования. Такова установка Торы, которая со временем проникла в сознание народов, а в явлении рыцарства достигла своего высшего проявления.

В книге «Ошибка Нострадамуса» Владимир Фромер делится следующим наблюдением: «Известно, что XIX век был если и не совсем рыцарским, то вполне вегетарианским. Две армии обычно сходились где-то во чистом поле и колошматили друг друга в свое удовольствие, в то время как мирные обыватели продолжали спокойно заниматься своими делами. Тогда никому и в кошмарном сне не могло привидеться, что следующее столетие окажется кровавой мясорубкой. Какое уж там рыцарство. Коммунисты и нацисты окрыли цепь невиданных в истории злодеяний…

7 сентября 1812 года на Бородинском поле состоялось одно из последних рыцарских сражений в истории. В канун битвы Милорадович, объезжая передовые позиции в сопровождении Федора Толстого и нескольких офицеров, увидел неаполитанского короля Мюрата, находившегося со своими адъютантами на французских аванпостах. Сближаясь понемногу, обе группы всадников съехались.

— Уступите мне вашу позицию, — сказал Мюрат.

— Ваше Величество, — начал Милорадович…

— Я здесь не король, — прервал Мюрат, — а простой генерал, такой же, как вы.

— Хорошо, генерал, — продолжил Милорадович, — буду рад за вас, если вы сумеете отнять ее у меня. У вас славная кавалерия, но думаю, что моя не хуже. Только советую вам не атаковать с левой стороны: там болота.

Милорадович проводил Марата на левое крыло и показал все топкие места. В более поздние времена Милорадовича за подобное рыцарство наверняка бы расстреляли, но тогда это было в порядке вещей».

В этом отношении характерны также и слова, вложенные Львом Толстым в уста Кутузова: «видите, до чего они дошли, — сказал он, указывая на пленных: — хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди».

Таковы правила, таковы сложившиеся под влиянием Торы, отношения между противниками.

Однако, когда противник этих правил не признает, адекватными по отношению к нему являются другие чувства, как сказано: «Возрадуется праведник, ибо видел он месть, ноги свои омоет в крови нечестивого. И скажет человек: да, плод – праведному, да, есть Бог, судящий на земле». (58:11).

Когда враг Торы не признает, Тора позволяет использовать против него его собственные приемы. Поэтому в древности Израиль воевал согласно конвенциям, принятым у окружающих его народов.

«Совершенно невозможно, - пишет рав Кук, - чтобы Израиль не воевал в те времена, когда соседи его были самой настоящей волчьей стаей. Более того, крайне важно было посредством жестокого обращения вселить в дикарей страх, чтобы через это привести человечество к его должному состоянию» («Игрот арайя» 89).

И уж тем более беспощадность оправдана по отношению к Амалеку, отрицающему само право Израиля на жизнь.

Действительно, в главе «Бешалах» описывается не только потопление египетской конницы, но и разгром Амалека: «И пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме. И сказал Моше Йеошуа: выбери нам мужей и поди, сразись с Амалеком; завтра я стоять буду на вершине холма с посохом Божиим в руке моей. И сделал Йеошуа, как сказал ему Моше о сражении с Амалеком… И низложил Йеошуа Амалека и народ его острием меча. И сказал Господь Моше: запиши сие на память в книгу и внуши Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба».

Евреи радовались. Радовались и ангелы. Однако я не думаю, что затяни они победный гимн, Всевышний стал бы их на сей раз одергивать.

Божественная суперпозиция полностью сохраняется также и в этом случае, как сказано: «Я - Всесильный, и нет другого. Образующий свет и сотворивший тьму, делающий мир и сотворивший зло, Я - Всевышний, делающий все это” (Йешайяу 45:6-7).

Однако подрожать Богу людям в этой ситуации не дано. Фальшиво и жалко звучат слова «посла доброй воли» Анджелины Джоли: «То, что произошло в Израиле, является террористическим актом, но ничто не может оправдать бомбардировки мирных жителей Газы, которым некуда бежать, у которых нет доступа к пище или воде, нет средств эвакуации и даже нет элементарного человеческого права пересечь границу в поисках убежища».

Занятая актрисой суперпозиция была по заслугам осуждена ее родным отцом - лауреатом премии "Оскар" Джоном Войтом: «Я очень разочарован тем, что моя дочь, как и многие другие, не имеет представления о Божьей чести, Божьих истинах. Речь идет об уничтожении истории Божьей земли, Святой земли, Земли евреев. Израильская армия должна защищать свою землю, свой народ».

Впрочем, даже и в этом случае Божественная суперпозиция может быть разделена человеком. Однако не путем установления «симметрии», а путем сохранения веры в Него, веры в то, что «все создал Господь во имя Свое, даже и злодея для дня беды». (Мишлей 16:4).

Действительно, там, где многие люди теряют веру в Творца, другие продолжают свидетельствовать Его присутствие: «Поднимусь ли в небеса – там Ты, постелю ли (себе) в преисподней – вот Ты!» (139:8).

После освобождения Освенцима в пепле была обнаружена фляга с записками одного из членов зондеркоманды - Залмана Градовского: «Перед моими глазами возникает эта сцена: вчерашнее утро, один стоит на страже, следит, чтобы не вошел посторонний, пока верующие обманывают своих притеснителей и возносят молитву своему Богу, перед которым они честны. Как они боялись! Не раз им приходилось срывать тфилин, прерывать молитву на полуслове и хвататься за работу, как будто они были заняты только ею. Им казалось, что они слышат крик этого чудовища — жестокого и циничного обершарфюрера, начальника над крематориями, — внешне он негодовал, что они “устроили здесь „Bibelkommando“”, но внутренне был доволен, что даже посреди преисподней, у печи, в которой сгорают тела сотен тысяч евреев, находятся и те, что сидят, прислонясь к кирпичам, раскаленным огнем, поглотившим их собственных родителей, жен и детей, — и молятся. Ведь если они тем самым признают, что все происходит по воле Божьей, то надо позволить им свободно исповедовать свою религию, молиться, укрепляться в вере: так будет спокойнее. Поэтому надзиратели терпимо относились к нашим молитвам и только шутили по этому поводу».

Только верой во Всевышнего человеку дано разделить Его суперпозицию, когда это касается Амалека. Никакое собственное проявление жалости по отношению к нему неуместно.

БЛАГОЧЕСТИВЫЙ АГНОСТИЦИЗМ («Бешалах» 5779 - 17.01.2019)

Свет подразумевает тьму, артикулированная речь подразумевает паузы, отсутствие числа - цифра «ноль» - подразумевает возможность счета (расцвет математики оказался возможен лишь при использовании «позиционной записи чисел»).

Мрак антиномий

В главе «Бешелах», в «Песне Моря» сказано: «Кто, как Ты, между Богами, Господи? Кто, как Ты, славен святостью, досточтим хвалами, Творец чудес?» (15:11).

Это сделанное в превосходной степени сопоставление Всевышнего с прочими божествами невольно достигает обратного эффекта, ибо позволяет рассматривать Его стоящим «между», стоящим в общем ряду с прочими «божествами». Неудивительно, и даже закономерно, что «Зоар» заключает в связи с этими словами: «не существует идолослужения, в котором бы не присутствовало искр святости».

Позиция эта, разумеется, для теизма не случайна: Бог присутствует в мире, со всем в мире сопрягаясь и соотносясь, как сказано: «Куда уйду от духа Твоего и куда от Тебя убегу? Поднимусь ли в небеса – там Ты, постелю ли (себе) в преисподней – вот Ты!» (139:7-8).

Сопоставление Творца и творения закономерно и ожидаемо, но все же… как дополнение к констатации их несопоставимости. Последовательный теизм обязан применять по отношению к Творцу не только превосходную, но и несоразмерную степень, согласно которой Всевышний и прочие «божества» в принципе несопоставимы, как сказано: "Кто подобен Мне и кто назначит Мне срок? И какой пастырь сможет противостоять Мне?" (Йермияу 49:19). "Кому уподобите вы Меня, чтобы Я сравним был с ним, говорит Святой" (Йешайяу 40:25-26).

Итак, превосходное «мистическое» сопоставление Творца и творения сопряжено с сопоставлением отстраненно-философским, которое в следующих словах сформулировал Рамбам: «Различие между Ним и творениями не есть только различие между великим и малым, но - различие по виду существования. Иными словами, следует внушать каждому, что Его знание и наше знание, Его могущество и наше могущество отличаются друг от друга не как великое от малого или сильное от слабого и тому подобное, ибо сильное и слабое непременно уподобляются в том, что касается вида и их охватывает одно общее определение».

Другими словами, о Боге нельзя определенно сказать ни того, что Он есть, ни того, что Его нет. Причем эта теологическая антиномия легко уживается с повседневным религиозным опытом: Всевышний присутствует в мире, не оставляя имманентных следов. Каждый раз, когда след Всевышнего опознается, он опознается усилием веры, а не средствами позитивной науки. Мир устроен так, что всегда и везде, в любой ситуации он может обходиться без «гипотезы бога».

Религиозному поиску, таким образом, сопутствует благочестивый агностицизм, равно как и подлинному агностицизму присуща минимальная степень богобоязненности.

Религия, разумеется, ценит пророчество, держится на том, что некогда Всевышний открылся людям, и верит, что в конце времен «полна будет земля знанием Господа, как полно море водами». (Иешайяу 11:5-8).

И все же «текущее» скептическое состояние, когда лик Всевышнего лишь частично открыт и по большему счету сокрыт, признается духовно значимым и ценным («мудрец предпочтительнее пророка»).

Итак, истинная вера проникнута благочестивым агностицизмом: сознание Его отсутствия является столь же необходимым элементом здорового символа веры, как и сознание Его присутствия. Эта теология в свою очередь глубинным образом резонирует с классической диалектикой бытия и ничто, коренящейся в известном благословении, предваряющим чтение «Шма»: «Благословен Ты Господь Бог наш Царь мира, сотворивший свет и создавший тьму».

Свет подразумевает тьму, артикулированная речь подразумевает паузы, отсутствие числа - цифра «ноль» - подразумевает возможность счета (расцвет математики оказался возможен лишь при использовании «позиционной записи чисел»). Да и все живое несет на себе отпечаток этой двойственности, в следующих словах выраженной Тиллихом в книге «Мужество быть»: «Бытие «объемлет» и себя и небытие. Бытие имеет небытие «внутри себя», как нечто такое, что вечно присутствует и вечно преодолевается в процессе Божественной жизни».

Специфическая диалектика присутствия и отсутствия Бога Живого вписывается в эту более общую диалектику жизни и смерти, дополнительно наполняясь ее парадоксальным значением: мир, в котором мы обитаем, антиномически разорван («альма депируда»), «концы» в нем вроде бы заданы, но друг с другом просто не сходятся. Как «эти» слова, так и им противоположные – слова Бога Живого. Единство лишь туманно предчувствуется.

К сказанному остается только добавить, что этот открытый еще в средневековье «внутренний» теологический агностицизм дополнился в Новое Время агностицизмом «внешним» - гносеологическим.

Как если бы

С возникновением критической мысли обнаружилось, что целый ряд суждений (метафизических суждений) не имеет никаких достоверных средств верификации. Религиозная вера прониклась дополнительной долей скепсиса: в вопросах духа (сравнительно с природой) ни в чем нельзя быть до конца уверенным.

В ком-то это состояние вызывает разочарование и тревогу, более того - порождает причудливые формы атеистического фанатизма.

В «Бунтующем человеке» Камю верно подмечает, что революционные фанатики вдохновлялись не столько слепой верой в какие-то революционные догматы, сколько полным неведением ценностей и идеалов: «Нигилизм завершается терроризмом. С помощью бомбы и револьвера, а также личного мужества, с которым эти юноши, жившие в мире всеобщего отрицания, шли на виселицу, они пытались преодолеть свои противоречия и обрести недостающие им ценности. До них люди умирали во имя того, что знали, или того, во что верили. Теперь они стали жертвовать собой во имя чего-то неведомого, о котором было известно лишь одно: необходимо умереть, чтобы оно состоялось. До сих пор шедшие на смерть обращались к Богу, отвергая человеческое правосудие. А знакомясь с заявлениями смертников интересующего нас периода, поражаешься тому, что все они, как один, взывали к суду грядущие поколений. Лишенные высших ценностей, они смотрели на эти поколения как на свою последнюю опору. Ведь будущее - единственная трансцендентность для безбожников. Взрывая бомбы, они, разумеется, прежде всего стремились расшатать и низвергнуть самодержавие. Но сама их гибель была залогом воссоздания общества любви и справедливости, продолжением миссии, с которой не справилась церковь. По сути дела, они хотели основать церковь, из лона которой явился бы новый бог».

Но в поведении большинства людей гносеологический агностицизм не меняет решительно ничего, а некоторых людей так даже вдохновляет и смиряет. Чем менее достоверны метафизические знания, тем ценнее проявленное к ним доверие. Как сформулировал новое духовное состояние американский психолог У.Олпорт, «мы можем быть одновременно уверены наполовину, но преданы всем сердцем».

Основа такой жизненной позиции была заложена еще Кантом, провозгласившим, что хотя бытие Бога и души не доказуемы, мы призваны жить так, «как если бы» были достоверно убеждены в их наличии.

Для Канта, по существу, любая метафизическая система должна, с одной стороны, признавать свою недоказуемость, а с другой – считаться единственно истинной («как если бы» единственно истинной).

«Каждое разумное существо должно поступать так, как если бы оно благодаря своим максимам всегда было законодательствующим членом во всеобщем царстве целей. Формальный принцип этих максим гласит: поступай так, как если бы твоя максима в то же время должна была служить всеобщим законом (всех разумных существ)» (Кант «Основы метафизики нравственности»).

Тем самым последовательный скептицизм задает, хотя и теневые, но окончательные условия для формирования истинного теизма.

ВРЕМЕННОЕ ВРЕМЯ («Бешалах» 5778 - 25.01.2018)

Синайское откровение – это очень особенный прорыв к Истине. С одной стороны, Бог открывает свою волю Израилю, но с другой выясняется, что воля самого Израиля не менее значима. Тора свалилась с неба, чтобы поведать, что главное в этой жизни, все же, само с неба не сваливается...

Особенное откровение

В недельной главе «Бешелах», в «Песне моря» свидетельствуется, что исход евреев из Египта потряс народы: «Ты ведешь милостью Твоею народ сей, который Ты избавил; сопровождаешь силою Твоею в жилище святыни Твоей. Услышали народы и трепещут; трепет объял жителей Пелешэт. Тогда смутились князья Эдома, вождей Моава объял трепет, оробели все жители Кнаана. Нападет на них страх и ужас; от величия десницы Твоей да умолкнут они, как камень, доколе проходит народ Твой, Господи, доколе проходит народ сей, который Ты сотворил. Введешь их и насадишь их на горе удела Твоего, на месте, что жилищем Ты сделал Себе, Господи, во святилище, Владыка, что устроили руки Твои. Господь будет царствовать во веки веков. Когда вошли кони Паро с колесницами его и с всадниками его в море, и Господь обратил на них воды морские, а сыны Израиля прошли по суше среди моря» (15:13-19). В других местах также высказываются подобные утверждения. Так, через сорок лет после исхода «как услышали все цари эморейские, которые по эту сторону Ярдена, к западу, и все цари кнаанские, которые при море, что иссушил Господь воды Ярдена пред сынами Израиля, пока переходили они, – оробело сердце их, и не стало уже в них духа пред сынами Израиля». (Иеошуа 5:1-2)

А кнаанка Рахав в ту же пору сказала лазутчикам: «я знаю, что Господь отдал вам эту землю, и что на нас напал страх пред вами, и что оробели все жители земли этой пред вами. Ибо слышали мы, как иссушил Господь перед вами воды Ям-Суфа, когда вышли вы из Египта, и как поступили вы с двумя царями эморейскими за Ярденом, с Сихоном и Огом, которых вы уничтожили. И как услышали мы, оробело наше сердце, и ни в ком не стало уже духу противостоять вам, ибо Господь, Бог ваш, есть Бог на небе, вверху, и на земле, внизу» (Иеошуа 2:12)

Итак, мы видим, что народы вроде бы впечатлились грозными событиями исхода, что они как будто бы были готовы уверовать в живого Бога и принять его истину. И тем не менее, этого не произошло. Резонно задаться вопросом: почему же избавление не наступило тогда? Почему тогда земля не наполнилась ведением Господа, как море водами? Почему той первого грандиозного избавления оказалось недостаточно для того, чтобы обратить и подчинить Всевышнему все народы?

Зачем понадобилось еще какое-то грядущее, окончательное избавление, о котором сказано: «Вот, наступают дни, – сказал Господь, – когда не будут больше говорить: "жив Господь, который вывел сынов Израилевых из земли Египетской", а скажут: "жив Господь, который вывел и который привел потомство дома Израилева из страны северной и из всех стран", куда Я изгнал их; и будут они жить на земле своей» (Йермиягу 23:7).

Почему же миг, когда Бог будет един и имя Его едино, не просматривается и доныне?

Ответ на это вопрос связан с самим характером истины, открытой человечеству в описываемых Торой событиях.

Шанс состояться

Синайское откровение – это очень особенный прорыв к Истине. С одной стороны, Бог открывает свою волю Израилю, но с другой выясняется, что воля самого Израиля не менее значима. Тора свалилась с неба, чтобы поведать, что главное в этой жизни, все же, само с неба не сваливается.

Все в Торе дано на условии, все обставлено сплошными «если», все зависит от человека в не меньшей мере, чем от Бога. Выясняется, что наполнить мир позитивным содержанием призваны сами люди. При всей своей директивности Тора – это призыв. Призыв, в первую очередь обращенный к Израилю, но предполагающий и другие народы, как сказано: «Не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира… А то взглянешь ты на небо и увидишь солнце и луну и звезды, все воинство небесное, и прельстишься, и будешь поклоняться им, и будешь служить им, которыми наделил Господь, Бог твой, все народы под небом» (4:16-19).

И в самом деле, в вопросе «воли» истина народов радикально отличается от Истины Израиля, однако Истина Израиля предполагает истину народов.

Эти истины соотносятся примерно так, как соотносятся неорганическая и органическая природы, формирующие единую экосистему.

Законы физики и химии, законы неорганической природы представляют собой строгое детерминированное разворачивание. Но в потоке этой предопределенности возникает странное завихрение, зовущееся жизнью, правила которой иные. Предполагая физические и химические законы, биологические законы им, в сущности, противостоят. Например, по законам природы вода стекает с гор, но с учетом этих законов, в ручьях обитает рыба, способная плыть против течения.

Но если даже и рыбу, как и все живые существа, все же еще можно некоторым образом предопределить, предопределить их родовыми свойствами, то это значительно сложнее, а в пределе и вообще невозможно, относительно человека. В отличие от животных, человек приходит в этот мир без внутренней поведенческой программы. Он сам должен ее выработать.

Как сказал Сартр, «есть по крайней мере одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие, которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием, и этим бытием является человек. Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется».

Но эта истина восходит к Синайскому откровению, провозгласившему, что в отличие от животных, человек был создан не «по роду его», а по образу Творца.

Таким образом, в религиях и культурах народов мира воспроизводится та же логика, что и в природном мире. Религии народов смотрят «на солнце и луну и звезды», они обращены к «вечной» (во всяком случае, видящейся таковой) истине, они заворожены повторением и статичностью, но Синайское откровение учит о свободе, учит о существовании, которое предшествует сущности, которое призвано свою сущность построить, а потому оно связано со временем, с историей.

«Всему свое время, и свой срок всякой вещи под небесами: Время рождаться и время умирать; Время насаждать и время вырывать насаженное. Время убивать и время исцелять» (Коэлет 3:1).

Это значит, что каждый момент своей жизни человеку приходится принимать какие-то решения. Причем он неизбежно проигрывает, если выступает не вовремя, т.е. либо нетерпеливо ускоряет, опережает событие, либо напротив – его откладывает.

Время – это шанс, предоставленный каждому человеку и всему человечеству, шанс возникнуть и состояться. «Все творения были созданы с их согласия» (Рош Ашана 11а), но обнаружив, в чем их существование заключается, не все соглашаются его поддерживать.

Рабби Хаим из Воложина в книге «Нефеш ахаим» (1:11) приводит слова Талмуда: «У всего Израиля имеется удел мира грядущего («хелек леолам аба»)», и поясняет это изречение следующим образом: «Не сказано «в грядущем мире» - «беолам аба», что значило бы, что грядущий мир существует с момента творения сам по себе, и если человек удостоится, то получит в нем место, но истина состоит в том, что грядущий мир – это дело рук самого человека, который сам творит свою участь своими делами».

Поэтому после исхода, после Синайского откровения ничего не закончилось, а как раз только все и началось. Как для Израиля, так и для народов. Началась история, время пошло. При этом, однако, важно не забыть, куда течет время, куда оно впадает. Важно сознавать, что время временно, но постоянен Грядущий мир. Как справедливо заметил Кьеркегор: «Несчастье нашего времени как раз в том, что оно стало не чем иным чем «временем», временным, которое нетерпеливо не хочет ничего слышать о вечности, при этом даже благонамеренно или в бешенстве, с притворной подражательностью, хочет превратить вечное в нечто совершенно излишнее, что, однако, не удастся во веки веков».

ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ («Бешалах» 5776 - 21.01.2016)

Не существует более дешевой и одновременно более надежной и доступной путевки в гееном, чем прогулка по порносайтам.

Дар скромности

В недельной главе «Бешелах» описывается, как через неделю после исхода из Египта армия Паро догнала сынов Израилевых, но была потоплена Всевышним в водах Ям-Суфа.

«Тогда воспел Моше и сыны Израилевы эту песнь Господу, и сказали так: Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море. Моя сила и ликование – Господь. Он был спасением мне. Он Бог мой, и прославлю Его; Бог отца моего, и превознесу Его. Господь муж брани, Господь имя Ему. Колесницы Паро и войско его вверг Он в море, и избранные военачальники его потонули в Ям Суфе. Пучины покрывают их; они погрузились в глубины, как камень» и т.д. (15:1-6)

Однако по завершении этой песни, она вновь повторяется, - повторяется уже не в исполнении сынов Израиля, а в исполнении дочерей Йакова: «И взяла Мирьям, пророчица, сестра Ааронова, тимпан в руку свою, и вышли все женщины за нею с тимпанами и в хороводах. И воспела им Мирьям: пойте Господу, ибо высоко превознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (15:20-21).

Итак, как мы видим, еврейские женщины пели и плясали отдельно от мужчин. Эта сообщаемая Торой деталь чрезвычайно ценна и интересна, ибо она не только служит одним из оснований для законов скромности, но является также и важным свидетельством того, что скромность у евреев в крови.

В самом деле, описанное событие имело место за полтора месяца до дарования Торы, таким образом, ни в каких сферах своей жизнедеятельности народ Израиля еще не был специально наставлен – он вел себя так, как привык вести. Еврейские женщины не поют при посторонних мужчинах, так как женский голос наделен проникновенной соблазнительностью, они не танцуют вместе с мужчинами, чтобы избежать соприкосновения с ними, и они носят длинные платья, чтобы не возбуждать в мужчинах желания. Но так, оказывается, повелось еще до дарования Торы!

А ведь в Египте евреи находились под достаточно сильным влиянием окружающей культуры, которая отнюдь не отличалась пристойностью. Вот, например, в каких словах Геродот описывает классическое языческое празднование, совершаемое на египетской земле: «египтяне справляют праздник в честь Диониса почти совершенно так же, как и в Элладе. Только вместо фаллосов они придумали носить другой символ – куклы-статуэтки в локоть величиной, приводимые в движение с помощью шнурков. Эти куклы с опускающимся и поднимающимся членом женщины носят по селениям, причем этот член почти такой же величины, как и все тело куклы». (2:48).

Известно, что в Египте сыны Израилевы служили местным богам. Так в книге Иеошуа говорится: «Теперь же бойтесь Господа и служите Ему искренно и истинно и отвергните божества, которым служили отцы ваши за той рекой и в Египте». (Иеошуа 14:24), а в книге пророка Иехезкеля сказано: «Они восстали против Меня и не хотели слушать Меня; никто не отверг мерзостей, что пред глазами их, и идолов египетских не оставили они» (20.8)

Но как мы видим, даже служа идолам, среди которых почетное место занимали деревянные и каменные подобия гениталий, евреи при этом не переняли египетской разнузданности.

В «Шохер-Тов» (114) говорится, что у евреев имелось четыре заслуги, ради которых они были освобождены из рабства. Они сохранили еврейские имена, они продолжали говорить на родном языке, они делали обрезание и они не разглашали своих тайн. Но как мы видим, у сынов Израиля была еще одна черта, был еще один дар, вполне заслуживающий воздаяния – целомудрие.

Путевка в гееном

В последние годы среди харейдим наметилась тенденция вводить разделение мужду мужским и женским обществами там, где доселе никто никогда об этом не помышлял: появляются раздельные автобусы, в некоторых случаях выделяются даже разные стороны улиц; некоторые радиоведущие приглашают для участия в своих передачах только однополых гостей и пр.

В ультраортодоксальных Иерусалимских кварталах в последние годы можно натолкнуться на так называемых жещин-«талибан», разгуливающих в черных мешковатых робах, призванных скрыть очертания тела; заодно, на манер женщин востока, скрывается также и лицо. В лавки эти скромницы являются со списками покупок, чтобы не заговаривать с мужчиной-продавцом.

В этом новом ригоризме чувствуется что-то подростковое, что-то незрелое и показное, однако причина тому, по-видимому, одна – рост нескромности окружающей среды, резко подскочивший с появлением интернета.

Доступность порнографии стала истинным бедствием нашего времени. Согласно исследованию, опубликованному в июне 2015 года, 71% израильских детей в возрасте до 13 лет смотрят порнографические фильмы. В исследовании сообщается, что при проверке, проведенной армейской полицией, лишь в одном из двух тысяч принадлежащих солтатам ЦАХАЛа мобильных телефонов не было обнаружено порнографического контента.

В связи с этим исследованием говорилось о вреде, наносимом подрастающему поколению. Это бесспорно. Однако и для убеленных сединой старцев подобные утехи категорически противопоказаны. И не только потому, что «тот, кто передает женщине деньги из рук в руки с намерением посмотреть на нее, не избегнет ада, даже если он полон Торой и добрыми делами, как Моше рабейну». (Ирувин 18)

Всякий просмотр порно помимо попирания целомудрия, представляет собой также и соучастие в преступлении, соучастие в надругательстве над человеком, соучастие в его унижении и рабском использовании. Не существует более дешевой и одновременно более надежной и доступной путевки в гееном, чем прогулка по порносайтам. Наносимый этим зрелищем ущерб человеческой душе трудно переоценить, причем ущерб этот вдвойне опасен для еврейского народа. И не только потому, что порнография отрывает его от корней, важнейшим из которых на протяжении веков оставалась приверженность скромности.

Мы привыкли к тому, что «огненная вода» в первую очередь косит людей из «примитивных» культур, что стремительно спаиваются простолюдины, в то время как творческие люди противостоят алкоголизму относительно успешно: они могут десятилетиями не расставаться с бутылкой, и при этом держаться относительно сносно и в профессиональном, и в семейном плане.

Но совсем другая картина наблюдается в отношении порнографии. Психолог Виктор Клайн (Dr. Victor B. Cline) из Университета Юта в своем исследовании, посвященном влиянию порнографии на взрослых и детей («Pornography's Effects on Adults and Children»), обращает внимание на то, что особо разрушительное воздействие эта продукция имеет не на грубых толстокожих люмпенов, а как раз на людей творческих и тонких. По наблюдениям доктора Клайна, именно их в первую очередь подстерегает глубокая деморализация, невозможность поддерживать супружеские отношения и обращение к сексуальному насилию.

Даровитость еврейского народа, богатство его воображения превращают его в самую уязвимую жертву порноиндустрии.

ВООРУЖЕННЫЙ ИЗРАИЛЬ («Бешалах» 5775 - 29.01.2015)

«Государство галахи» должно быть оснащено не только современными видами оружия, но и теми механизмами государственного устройства, которые препятствуют злоупотреблению властью.

Война и мир

Недельная глава «Бешалах» начинается словами: «И было, когда Паро отпустил народ, Бог не повел их по дороге земли Пелиштим, ибо близка она; потому что Бог сказал: может быть народ передумает при виде войны и возвратится в Египет. И обвел Бог народ дорогою пустынною к Ям Суфу. И вышли сыны Израилевы вооруженными из земли Египетской» (13:17-18).

Слово «вооружены», «хамушим» семантически связано со словом «пять» («хамеш»). Быть вооруженным, быть «упятеренным» («хамуш») - это значит быть укомплектованным пятью основными видами оружия известными древним людям. Обыкновенно к ним относят пращу, лук, меч, копье, и палицу, хотя возможны и иные вариации (например, топор вместо пращи).

Таким образом, уже на уровне языка Тора не мыслит и не подразумевает использование какого-либо иного вооружения, кроме этих пяти. Значит ли это, что какими-то другими средствами воевать запрещено?

Вопрос нелепый. Когда дело доходит до войны, все стараются воспользоваться самыми новыми и эффективными видами вооружений, каких бы религиозно-консервативных взглядов они не придерживались. Не существует ни одного хасидского двора, ни одной ультраортодоксальной секты, которая бы учила, что евреи и сегодня должны сражаться со своими врагами с помощью мечей и палиц. Не существует ни одного фанатика, который бы учил, что евреи должны хранить верность Торе и не использовать танки, авиацию и даже самое примитивное стрелковое оружие, так как наши отцы их не знали и не использовали, а Всевышний пообещал, что в том случае если мы будем выполнять Тору то «пятеро из вас прогонят сто, и сто из вас прогонит десять тысяч" (Ваикра 26:8).

Между тем во многих сферах мирной жизни подобная широта взглядов отмечается гораздо реже. Действительно, многие ортодоксальные верующие видят свой идеал в восстановлении того уклада жизни и политического строя, которые царили во времена Храма. Так, многие харейдим, противились, а иные и ныне противятся сионистскому государству, потому что оно покоится на демократических стандартах западной цивилизации, о которых в Торе не говорится ни слова. Это один из самых распространенных аргументов неприятелей сионизма, который мне лично доводилось слышать.

Широта этого подхода в принципе может выходить за границы дозволенности использования огнестрельного оружия. Многочисленые ортодоксы летают на самолетах, ездят на автомобилях, лечатся антибиотиками, и все же когда дело доходит до правовых норм западной цивилизации, то все в них восстает, а Тора привлекается как молот для крушения гойских нововведений (при этом демократии очень часто приписываются все те разрушительные тенденции, которые развиваются в современной Европе как раз вопреки ей).

Мы можем, правда, предположить, что слово «хамуш» восходит не к конкретным видам оружия, а к пяти его типам: рубящему, режущему, колющему, ударному и метательному, и что таким образом, все современные средства уничтожения противника просто окажутся метательными. Но в этом случае нам тем более ничто не помешает принять демократию, так как древнему иудейскому миру известно и представительное управление («шлихут»), и разделение властей (царь и сангедрин).

Итак, почему допуская, и даже приветствуя модернизацию в сфере вооружений, ее следует отвергать в сфере этики, правосознания и политического устройства?

Понятно было бы возмущение, если бы нам навязывали какую-то языческую теократию, но ведь демократические принципы разработали ученые: правовая мысль развивалась параллельно с физикой и химией. Дифференциальное исчисление и механизмы контроля общества над властью - результат единого комплексного прогресса. Те, кто готовы защищать «государство галахи» с помощью бронетехники, а не с помощью кавалерии, должны осознать, что по большому счету этому государству не выстоять и без демократических свобод.

Сангедрин и Парламент

Если еврейский мир способен отказаться от представлений гемары относительно вращения планет, то еще проще ему отказаться от идеи концентрации власти, какой бы характер она не носила.

Религиозный сионизм именно так и поступил. С первых своих шагов это направление ортодоксального иудаизма признало демократические государственные положения, как галахически обязывающие. Согласно учению рава Кука, гражданские и собственно галахические нормы находятся в разных плоскостях, никак не противореча друг другу. Более того, как демократические нормы, так и моральные устои секулярного общества восходят к Синайскому откровению и тот иудей, который не замечает этого, обедняет себя.

Первый ортодоксальный раввин, распознавший это обстоятельство, раввин, к учению которого религиозный сионизм восходит – рав Шимшон Рафаэль Гирш (1808-1888) в своей книге «Хорев» писал: «Чем в большей мере еврей является евреем, тем универсальней его взгляды и склонности, и сам он ближе ко всему доброму и прекрасному, открытому и истинному: в искусствах и науках, в культуре и образовании. Он приветствует и воздает хвалу всякому проявлению истины, справедливости, миролюбия, радуется любому проявлению благородства… Он сам стремиться исполнить свое предназначение и предназначение иудаизма за новыми горизонтами, которых не достигали отцы его. С искренним усердием он движет прогресс культуры и образования — при том единственном условии, что прогресс этот будет истинным, то есть не потребует от еврея пожертвовать своим еврейским предназначением, а, наоборот, позволит с небывалой прежде полнотой реализовать его».

Отношения между галахическими нормами и требованиями автономной морали не являются антагонистическими, и лишь требуют взаимной поведенческой коррекции.

Общаться в мирной жизни с неевреями знакомыми с кантовской этикой с помощью талмудического принципа «даркей шалом», то же самое что выходить с булавой против автомата.

К счастью многие понимают это. Так главный сефардский раввин рав Хаим Давид Галеви в своей книге «Осе леха рав» пишет: "В наше время, когда никто не подпадает под определение идолослужителя, …во всем комплексе взаимоотношений между евреями и инородцами, как в Эрец Исраэль так и вне ее, в том что касается отношения государства к его гражданам, и в том что касается взаимоотношения между частным евреем с его соседом или другом - инородцем, нет никакой необходимости обращаться к законам "поддержания мира" ("даркей шалом")… Предоставлять им работу, посещать их в больнице, предавать погребению их умерших, утешать скорбящих и т.д. следует на основании требований человеческой нравственности ("митох хова эношит мусарит"), а не по причине поддержания мира".

Возможно, не все с ним согласны. Даже внутри сионистского лагеря встречается немало лиц, которые, как например, автор книги «Дерех аМелах» рав Шапиро, пытаются оценивать современное правосознание средствами в лучшем случае средневековых юридических положений, зафиксированных в частности в труде Рамбама «Мишне Тора».

Но ведь сам Рамбам признает, что представив еврейский закон в виде систематизированного свода, он следовал требованию времени и стандартам, сложившимся среди народов. Более того, в «Гилхот сангедрин» (2:1) Рамбам пишет, что судьи, назначаемые в Сангедрин, как великий, так и малый, наряду с выдающимися познания в области Торы, должны в совершенстве владеть также и общими познаниями, а именно разбираться как в науках, так и в чуждых культурах и культах.

И в этом вопросе Рамбам не одинок. Так рабби Иеуда Галеви пишет в книге «Кузари» (2:64): «Члены великого Сангедрина обязаны были иметь познания во всех науках, как истинных так и порожденных фантазией или основанных на взаимном согласии людей, так что кроме прочего они знали и магию и языки. Но чтобы в Сангедрине всегда было семьдесят таких ученых, необходимо распространение наук в народе, тогда, если не станет одного из них, его сможет заменить другой, ему подобный».

Таким образом, «государство галахи» должно быть оснащено не только современными видами оружия, но и теми механизмами государственного устройства, которые препятствуют злоупотреблению властью.

ЧЕСТНЫЙ ДИАЛОГ («Бешалах» 5774 - 09.01.2014)

Иудаизм так или иначе признает любую – в том числе языческую – культуру, не отягощенную кровопролитием и блудом, но почему бы тогда хотя бы для интеллектуальной честности не потребовать немного взаимности и со стороны других культур? Не потребовать и от них послушать голос единого Бога?

Святое и будничное

В недельной главе «Бешалах» описываются две войны, две конфликтные ситуации с двумя разными народам – египтянами и амалекитянами.

Войско египтян было уничтожено самим Всевышним: «И пошли сыны Израиля внутри моря по суше: а воды (были) им стеною справа и слева от них. И погнались Египтяне, и вошли за ними все кони Паро, колесницы его и всадники его в средину моря. И вот, в утреннюю стражу воззрел Господь на стан Египетский в столпе огненном и облачном, и привел в замешательство стан Египтян. И отнял колеса с колесниц их, так что они влекли их с трудом. И сказали Египтяне: убежим от Израильтян, потому что Господь воюет за них с Египтянами» (14:22-25).

О том, что именно Господь воюет за Израиль, в еще большей мере оценили сами евреи: «Тогда воспел Моше и сыны Израилевы эту песнь Господу, и сказали так: Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (15:1).

В конце главы аналогичное отношение выражено вроде бы также и в отношении Амалека, который «пришел и воевал с Израилем в Рефидиме… И низложил Йеошуа Амалека и народ его острием меча» (17:8-13).

И все же разница между отношением к египтянам и отношением к амалекитянам со стороны Всевышнего имеется, причем разница значительная. Бог воевал за Израиль против египтян, и Моше воспел Его победу, однако, когда его песнь подхватили Ангелы, Всевышний их одернул: «Творения рук Моих гибнут, а вы хвалу передо мною поете?» (Мегила 10).

А вот что сказал Всевышний о Египте через пророка Иешайю: «В тот день Израиль будет третьим Египту и Ашшуру; благословением (будут они) среди земли, Ибо благословил его Господь Цваот, сказав: благословен народ Мой – Египтяне, и дело рук Моих – Ашшур, и наследие Мое – Израиль» (19:24).

Однако в отношении Амалека в конце нашей главы написано: «И сказал Господь Моше: запиши сие на память в книгу и внуши Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба… вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род» (17:14-16).

Итак, имеются языческие народы и языческие культуры, которые Всевышним полностью отвергаются, но имеются также и такие, которые Им в основе своей принимаются.

В пределе Бог, разумеется, во всем. То есть не только в иерусалимском Храме, но также и во дворцах царей и даже в притонах разбойников. Это положение подтверждается многими фразами из ТАНАХа: “Поднимусь ли в небеса - там Ты, постелю ли (себе) в преисподней - вот Ты!” (Теилим 139:8). Или: “Все создал Господь во имя Свое, даже и злодея для дня беды” (Притчи 16:4); “Кто может приказать, чтобы исполнилось нечто, (чего) не повелел Господь?” (Эйха 3:37); Наконец, слова пророка, включенные в благословение, предваряющее чтение “Шма”: “Ради того, чтобы узнали от востока и до запада, что нет никого, кроме Меня, Я - Всесильный, и нет другого. Образующий свет и сотворивший тьму, делающий мир и сотворивший зло, Я - Всевышний, делающий все это” (Йешаягу 45:6-7).

Вопрос, каким образом Всевышний присутствует в злодеях и в их деяниях (в том числе в Амалеке) – это отдельный вопрос, тем не менее для нас сейчас важно подчеркнуть, что он не имеет никакого отношения к вопросу, каким образом Всевышний присутствует в царских чертогах языческих монархов, и шире - в терпимых Им языческих культурах.

Избрав Израиль, Всевышний вовсе не перестал от этого быть Царем всего мира. Более того, именно в диалогической соотнесенности Израиля и человечества раскрывается Его замысел. Евреев не существует без итальянцев и американцев, как без понедельников и вторников не существует суббот. В молитве «Авдала» сказано: «Благословен Ты, отделивший святое от будничного, свет от тьмы, Израиль от народов, седьмой день недели от шести будничных дней».

Но о каких «будничных» народах говорится? Обо всех – в том числе и о языческих. Магараль в «Тиферет Исраэль» (40) пишет: «Сказано, что нет человека, у которого бы не было его часа. И время подходящее специально Израилю – это день субботний. И как суббота отделена от будничных дней недели, так Израиль отделен от служителей звезд и созвездий, которые будничные».

Итак, мы видим, что Магараль назвал будничным именно идолослужителей, а не просто «бней Ноах», то есть неевреев – потомков Ноаха, принявших на себя строгое единобожие. И это не оговорка, коль скоро о «бней Ноах» он пишет в этой же главе и в этом же контексте: «Сыновья Ноаха не должны соблюдать шабат, так как они относятся к природному миру».

Царь славы

Напомню слова академика Ахутина, которые я приводил в предыдущем недельном чтении: «Каждая культура – бывшая и нынешняя – были и существуют всерьез, а не в качестве ступенек, этапов, каких-то недо-разумений, недо-бытий… Голоса мифа, эллинской классики, Средневековья, Просвещения, — как и голоса Востока, Африки, Латинской Америки — звучат с новой силой и новым смыслом, вступают в заинтересованный диалог или вызывают на суд, требуя ответа. И это происходит не только в современном искусстве, где такая со-временность времен едва ли не норма, но и в философии, и в нравственном самосознании, и даже в цитадели новоевропейской цивилизации — науке».

Таким образом, когда «Зоар» утверждает, что «не существует идолослужения, в котором бы не присутствовало искр святости», то он по сути признает, что «каждая культура – бывшая и нынешняя – были и существуют всерьез».

Однако это признание все же не полно до тех пор, пока его не примут на себя все стороны. То, что делает Тора по отношению к другим культурам, этим другим культурам предстоит сделать по отношению к Торе. В том-то и дело, что к диалогу призваны не только «современное искусство, где такая со-временность времен едва ли не норма», но и сами эти «мифы, эллинская классика» и пр.

Только тогда, когда «схватятся десять человек из всех разноязычных народов и держаться будут за полу иудея, говоря: пойдем с вами, ибо слышали мы, что с вами Бог» (Захар 8.23), ситуация станет приближенной к задуманной Творцом.

Причем на этот раз народам предстоит сделать это не «духовно» (как они частично сделали это, создав христианство), а «буквально», то есть восприняв «всерьез, а не в качестве ступенек, недо-бытий» именно иудаизм, а не собственные измышления о нем.

В этом отношении символично, что православный Ахутин запамятовал включить в свой список ТАНАХ. «Мифы» существуют всерьез, а ТАНАХ – он как будто несерьезный?

Но в том-то и дело, что существование ТАНАХа настолько «серьезно», что рядом с ним любую другую серьезность лучше вовсе не упоминать. Другая лига.

Иудаизм, как мы выяснили, так или иначе признает любую – в том числе языческую – культуру, не отягощенную кровопролитием и блудом, но почему бы тогда хотя бы для интеллектуальной честности не потребовать немного взаимности и со стороны других культур? Не потребовать и от них послушать голос единого Бога?

Хотя бы: «Псалом Давида: Господу земля и (все) наполняющее ее, вселенная и живущие в ней, Ибо Он на морях основал ее и на реках утвердил ее. Кто (достоин) взойти на гору Господню и кто – стать в месте святом Его? (Тот), у кого чисты руки и непорочно сердце, (кто) не склонял к суете души своей и не клялся ложно. (Тот) получит благословение от Господа и справедливость от Бога спасения своего. Это поколение вопрошающих Его, ищущих лица Твоего. (Это) Йаков. Сэла! Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдет Царь славы. Кто этот Царь славы? Господь сильный и могущественный, Господь, могущественный (в) войне. Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдет Царь славы. Кто Он – этот Царь славы? Господь Цваот Он, Царь славы. Сэла»

В такую минуту всем мифам, и даже эллинской классике придется почтительно встать.

ИЗРАИЛЬ И ПАЛЕСТИНА («Бешалах» 5773 - 24.01.2013)

Вторую свою антиеврейскую жизнь филистимский народ обрел уже после своего исчезновения, обрел ее в увековечивании своего имени в географическом названии «Палестина».

Откуда есть пошла «Эрец Пелиштим»

Недельная глава «Бешелах» начинается словами: «И было, когда Паро отпустил народ, Бог не повел их по дороге земли филистимлян («Эрец Пелиштим»), ибо близка она; потому что Бог сказал: может быть, народ передумает при виде войны и возвратится в Египет. И обвел Бог народ дорогою пустынною к Ям Суфу» (13:17-18).

Опасения Всевышнего были вполне оправданы. Как известно, через год евреи отказались входить в Эрец Исраэль именно из-за страха перед ее обитателями («не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас» - Бемидбар 13:31), и действительно запросились в Египет («Не лучше ли нам возвратиться в Египет?» 14:3). .

Итак, в момент исхода путь в Обетованную Землю был близок, но Всевышний не повел евреев этим путем. Таким образом, в качестве первого препятствия при возвращении на родину Тора называет филистимлян. Но как мы знаем из дальнейшего, этот народ оказался не только первым, но также и самым серьезным препятствием для пребывания евреев в Эрец Исраэль на протяжении всей его древней истории.

Что же это был за народ - филистимляне, страх перед которым казался столь ожидаемым и естественным?

Впервые филистимляне упоминаются в Писании в связи с болезнью их царя Авимелеха, постигшей его после того, как он ввел в свой дом Сару. Завершилась та история вполне мирно: «И сказал Авимелех: вот, земля моя пред тобою: живи, где нравится глазам твоим (20:15)… И пребывал Авраам в земле Пелиштим дни многие» (Берешит 21:33).

Итак, согласно Торе (данные которой в этом пункте несколько расходятся с принятыми в исторической науке), филистимляне жили в «земле Пелиштим» еще во времена Авраама, тем не менее они выглядят стоящими несколько особняком от прочих племен, населявших Ханаанскую землю («Эрец Кнаан»). Во-первых, филистимляне имели иное происхождение, чем сыны Кнаана: «А Мицраим родил Лудим и Анамим, и Леавим, и Нафтухим, И Патрусим, и Каслухим, откуда вышли Пелиштим и Кафторим. А Кнаан родил Цидона» (Берешит 10:14)

Во-вторых, пелиштим никогда не перечисляются на одном дыхании с прочими обитателями Эрец Кнаан: «И сказал Йеошуа: из этого узнаете, что Бог живой среди вас и что Он совершенно прогонит от вас кенаанея, и хэйтийца, и хиввййца, и перизея, и гиргашея, и эморийца, и йевусея» (Йегошуа 3:10). Более того, Всевышний не дает ясных и однозначных обещаний прогнать филистимлян. Такой обет при желании можно вычитать в словах: «И проведу пределы твои от Ям Суфа до моря Пелиштимского и от пустыни до реки, ибо предам в руки ваши жителей сей земли, и ты прогонишь их от себя». (Шмот 23:33) Однако прямых высказываний на этот счет ТАНАХ не содержит.

Как бы то ни было, филистимляне не были изгнаны, и на протяжении всей истории оставались единственными серьезными «внутренними» врагами евреев. «Йеошуа же состарился, вошел в лета (преклонные); и сказал ему Господь: ты состарился, вошел в лета (преклонные), а земли осталось еще очень много для овладения. Вот земля оставшаяся: все округи пелиштимские и весь гешурийский. От Шихора, что пред Египтом, и до предела Экрона к северу, считавшегося кенаанейским; пять князей пелиштимских: азский, ашдодский, ашкелонский, гатский, экронский и аввийцы». (Йегошуа 13:1)

Тем не менее, по плану Создателя «эрец Пелиштим» должна была принадлежать сынам Израиля, колену Йегуды: «И вышел жребий колену сынов Йеуды, по семействам их, подле границы Эдома: пустыня Цин к югу, до самого края юга. И оказалась у них граница южная от края Ям Амэлах, от залива, обращенного к югу. А с юга идет она к возвышенности Акраббим, и переходит Цин, и, восходя с южной стороны к Кадэйш-Барнэа, переходит к Хэцрону, и, восходя до Аддара, поворачивает к Аккарке; И проходя Ацмон, идет к потоку Египетскому; конец же этой границы – море. Это будет у вас граница южная». (15:1-5)

Неудивительно, что при перечислении врагов Израиля Писание называет филистимлян первыми: «И вот те народы, которых оставил Господь, чтобы испытать ими Израилитян, всех, которые не знали обо всех войнах Кнаанских, Для того только, чтобы знали поколения сынов Израиля, как вести войну, потому что прежде не знали ее: Пять князей Пелиштимских, всех Кнаанеев и Цидонян, и Хиввийцев, живших на горе Леванон, от горы Баал-Хермон до входа в Хамат. Оставлены были они для испытания ими Исраэйльтян, дабы узнать, будут ли они повиноваться заповедям Господним, которые Он заповедал отцам их через Моше» (Шофтим 3:1-4).

Палестинский бренд

Что произошло с этим народом в дальнейшем? Он разделил печальную участь еврейского народа, а именно он был разгромлен персами и угнан в плен. Однако в отличие от евреев филистимляне уже никогда не вернулись на родину. Дальнейшая история Ашкелона и Газы — это уже история скорее персидских, позже эллинистических городов, но даже и во времена Хасмонеев (во всяком случае на каких-то территориях) – все же не еврейских.

Однако вторую свою антиеврейскую жизнь филистимский народ обрел уже после своего исчезновения, обрел ее в увековечивании своего имени в географическом названии «Палестина».

Как известно, Иудея получила прозвище «Палестина» только в 135 г. по указу императора Адриана, пожелавшего стереть память о мятежном еврейском племени. Между тем он лишь воспользовался уже существующим термином, которым на протяжении веков пользовались греки, и который ввел еще Геродот (484 – 425 до н.э.). Этот ученый объездил края Эйкумены от Аравии («Есть в Аравии местность, расположенная примерно около города Буто, куда я ездил, чтобы разузнать о крылатых змеях» (2:75) до Каспия («Каспийское море – это море совершенно особого рода. Длина его – пятнадцать дней плавания на гребном судне, а ширина в самом широком месте – восемь дней. На западе оно граничит с Кавказским хребтом – самой обширной и высокой из всех горных цепей» (1:203), от Индии («в полдень в Индии солнце припекает почти так же сильно, как и в других странах» 3:104) до истоков Нила («я сам доходил до города Элефантины... Здесь Нил усеян острыми утесами., так что плавание невозможно. Пройдя за 40 дней эту страну, садишься на другую барку» (2:27-29).

Описывает он и наши палестины, однако, во-первых, не упоминает евреев (которые в его время частично вернулись из плена и отстроили Храм!), а во-вторых, именует их землю «Палестиной», то есть «Эрец Пелиштим», в то время как филистимлян там уже два века как не было!

Вот один из примеров: «финикияне, по их же словам, в древности обитали на Красном море, а впоследствии переселились оттуда и ныне живут на сирийском побережье. Эта часть Сирии и вся область вплоть до Египта называется Палестиной (τῆς δὲ Συρίης τοῦτο τὸ χωρίον καὶ τὸ μέχρι Αἰγύπτου πᾶν Παλαιστίνη καλέεται.)» . (7:89)

Этому, по-видимому, имеется то простое объяснение, что он путешествовал в Африку морем, и поэтому, слыша о живших здесь прежде филистимлянах, он остался неосведомлен относительно карликового государства евреев, возрождающегося в ту пору на горном хребте.

Как бы то ни было, арабы, завоевавшие Эрец Исраэль в 638 г., прозвали эту провинцию халифата Фаластын. В средние века Эрец Исраэль без экивоков звалась «Святой землей» («Terra Sancta»), однако в Новое время с усилением секуляризма ей «вернулось» не ее подлинное, а ее «академическое» наименование – Палестина.

Можно ли считать случайным, что наименование «Палестина» сохранилось даже во времена Британского Мандата, когда было провозглашено право евреев на возвращение? Это название очень пришлось впору англичанам, быстро перестроившимся на антисемитский лад. И уж совсем неудивительно, что имя древнего филистимского народа, упорно сопротивлявшегося еврейскому присутствию в Эрец Исраэль, было присвоено искусственно выведенному арабскому племени "палестинцев", - племени, которое успешно используется «прогрессивным человечеством» в качестве тарана для разрушения возрожденного еврейского государства.

ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ («Бешалах» 5772 - 02.02.2012)

О некоторых заповедях («мишпатим») мудрецы говорят, что их следовало бы выполнять даже в том случае, если бы они не были заповеданы. Но создается впечатление, что некоторые из такого рода заповедей и в самом деле не были заповеданы, что им предстояло открыться в будущем: например, принцип свободы совести, накладывающий запрет на принуждение в вопросах веры.

Время молчать

В недельной главе «Бешелах» рассказывается о преследовании сынов Израиля войском Паро и о гибели этого войска в водах Ям-Суф: «И погнались Египтяне за ними, и настигли их, расположившихся у моря, все кони с колесницами Паро и всадники его, и войско его, у Пи-Ахирота, пред Баал-Цефоном, И Паро приблизился, и сыны Израилевы подняли глаза свои, и вот, Египтяне двигаются за ними: и весьма устрашились, и возопили сыны Израилевы к Господу. И сказали Моше: разве недостаточно могил в Египте, что ты взял нас умирать в пустыне? что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: "отстань от нас, и будем мы работать на Египтян?" Ибо лучше нам служить Египтянам, нежели умереть в пустыне. И сказал Моше народу: не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне, которое Он сделает вам ныне; ибо Египтян, которых видите вы ныне, более не увидите вовеки. Господь будет воевать за вас, а вы молчите» (14:11-14).

Великая минута: Господь воевал за Израиль, а от народа требовалось только помолчать!

К сожалению, таких минут в еврейской истории было не так много. В большинстве случаев, когда сыны Израиля «весьма устрашались и вопияли к Господу», реакция их была вполне адекватной. Разумеется, случаи эти были обусловлены каким-то общим греховным состоянием народа, и все же не всегда и не только. Иногда, напротив, расчет на то, что «Господь будет воевать» был совершенно неоправдан. Так, например, Всевышний не поддержал сынов Своего народа, когда они, раскаявшись, захотели войти в Землю Израиля сразу после того, как отказались это сделать (Бемидбар 14:40). Или, например, совершенно вздорным оказался план зелотов разгромить римлян. И мудрецы Талмуда, и Иосиф Флавий сходятся в оценке того, что как многие еврейские жизни, так и сам Храм можно было бы сохранить, если бы не ложные «расчеты» зелотов, что «Господь будет воевать» за Израиль.

Таким образом, правильнее сказать, что многое зависит от момента. Важно чувствовать время, и в зависимости от ситуации или молчать, или вопить, как об этом, собственно и сказано у Коэлета: «всему (свое) время, и (свой) срок всякой вещи под небесами: Время рождаться и время умирать; Время насаждать и время вырывать насаженное. Время убивать и время исцелять; Время взламывать и время строить. Время плакать и время смеяться... Время молчать и время говорить» (3:1-4).

Причем пренебрегать структурой текущего момента, обращаться к средствам, присущим одному времени, когда настало время другое – прямой путь к провалу. Поэтому мудрецы возражают против применения силовых методов в истории. Например, основываясь на словах из Песни Песней: «Заклинаю я вас, дочери Иерусалима, газелями или ланями полевыми: не будите и не пробуждайте любовь, доколе не пожелает она» (2:7), Талмуд запретил массовую (но не санкционированную свыше) репатриацию в Эрец Исраэль (Кетуббот, 111а.).

Время действовать

Но помимо чувства «пульсирующего» перемежающегося времени, существует также и чувство времени «прямолинейного», чувство непрекращающегося развития, чувство истории. А это чувство со своей стороны тесно связано с общей духовной чуткостью, с открытостью. В самом деле, о некоторых заповедях («мишпатим») мудрецы говорят, что их следовало бы выполнять даже в том случае, если бы они не были заповеданы. Но создается впечатление, что некоторые из такого рода заповедей и в самом деле не были заповеданы, что им предстояло открыться в будущем: например, принцип свободы совести, накладывающий запрет на принуждение в вопросах веры. Согласно Талмуду, эпикороса, т.е. еврея, отрицающего основы веры, если тому предоставляется возможность, следует убить. Так, увидев эпикороса, приблизившегося к пропасти, благочестивый еврей призван его туда столкнуть. Между тем Хазон Иш (1878-1953) поясняет, что это предписание потеряло в наше время всякую силу.

Новое время оказалось отмечено лавиной всевозможных новаций, которые вызывали в религиозной среде достаточно нервную реакцию. Р. Моше Хатам-Софер (1762-1839) выразил это отношение в краткой формуле: «Все новое запрещено Торой». Сегодня уже трудно найти религиозный авторитет, готовый обеими руками подписаться под этим афоризмом. Много, очень много нового запрещено Торой, но все же далеко не все. Интересно и другое, с чем, я думаю, не стал бы спорить и Хатам Софер, а именно: многое старое упразднено Торой, то есть перестало быть законом для Израиля. И в этом прекращении опять же сказалось «чувство времени».

В самом деле, не только Талмуд, но и «Шульхан Арух» (представляющий собой сухую галахическую выжимку Талмуда), содержат множество законов, которые не практикуются не только в наши дни, но не практиковались уже в пору, когда сам «Шульхан Арух» составлялся. В свое время я приводил дискриминационные по отношению к инородцам законы, о которых еще многие средневековые авторитеты ("Ришоним") писали, что они утратили силу. Так, рассмотрев закон, запрещающий помогать языческой роженице «производить на свет язычника», а также выкармливать его грудью ("Авода зара". 26.а), р. Амеири (1249-1315) пишет: "в наше время не существует людей, подпадающих под этот закон. Мы уже выяснили, что здесь подразумеваются лишь язычники древних времен, упорные в служении идолам и не огражденные истинными религиями (ло хаю гдорот бэдаркей адатот)… Из всех законов, приведенных в этом трактате, в силе остается лишь запрет на использование нееврейского вина (во избежание излишнего сближения, завершающегося свадьбами)".

Это положение вызывает у некоторых нарекания, так как обходит стороной индуистов, буддистов и прочих современных идолослужителей, между тем «де-факто» они тоже давно исключены из черного списка «языческих народов древности». Очень часто законы упраздняются именно самим духом времени, и формальная галаха (если это вообще требуется) приходит со своим обоснованием только задним числом.

Запрет записывать Устную Тору казался когда-то незыблемым. Но когда этот запрет стал на пути преемственности традиции, рабби Йегуда Ханаси его отменил, сославшись именно на «дух времени»: «Время действовать ради Господа: они нарушили Тору твою» Тегилим (119.126). В «Шульхан Арухе» приводится немало законов, уже давно остающихся только на бумаге: например, запрет мужчине пользоваться зеркалом. Замужней женщине этот кодекс предписывает мыть конечности своего супруга, а от гера требуется прекращение отношений с его биологическими родителями. Содержится в «Шульхан Арухе» также и закон, требующий при первой возможности сбросить эпикороса в яму. Однако, насколько мне известно, он не применялся уже в ту пору, когда по всей Европе полыхали костры инквизиции.

Иногда мои статьи, выставляемые на сайте 7-го канала, критикует читатель, подписывающийся ником «Ортодокс». В одном из его последних выговоров было написано следующее: «Никакого почтения и никакого пространства внутри себя еврейская вера христианству и исламу представлять не собирается. Есть у христианства одна заслуга: поддержание идеи Машиаха. Все. Остальное - из молитвы " Алейну": "Наш долг - восхвалять Владыку всего мира... Который не сделал нас подобными другим народам мира....- ибо они поклоняются пустоте и тщете..." При последних словах евреи плюют на пол и растирают слюну. Где уж тут признание их духовных движений!»

Я не раз в своей жизни молился в миньяне, но никогда не видел, чтобы во время молитвы «алейну» кто-то плевался. Я не думаю, что Ортодокс сам выдумал этот обычай, наверняка где-то о нем прочитал, подарив нам еще один пример утратившего силу закона (как мне кажется, вполне уместного в эпоху Крестовых походов).

Иногда, правда, галаха развивается в обратном направлении, т.е. вопреки не только Талмуду, но и духу времени. Например, в «Шульхан Арухе» говорится, что муж должен материально обеспечивать свою жену, между тем на харейдимной улице давно сложилась прямо обратная практика: там именно женщины содержат своих мужей - «вечных студентов». А в последнее время вопреки установившейся галахе кучка правоверных насаждает среди харейдим последовательное отделение представительниц прекрасного пола от мужского сообщества. Дело доходит до того, что женщин не допускают до участия в одной радиопередаче с мужчинами, и даже пытаются препятствовать их выступлениям на научных конференциях. Идея паранджи носится в воздухе некоторых харейдимных домов. Но это только лишний раз подтверждает, что не существует духа Торы вне духа времени, и там, где отсутствует дух творческой свободы, все заполняется духом глупости («руах штут»).

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ («Бешалах» 5771 - 13.01.2011)

Существует мнение, что евреи были выпущены в Обетованную Землю в качестве все тех же рабов Паро, то есть в качестве египетских граждан, египетских колонистов. Это предположение тем более правдоподобно, что в пору исхода в Земле Кнаан все еще имелось немало территорий, которые контролировались Египтом. Таким образом то, что Бог «обвел народ дорогою пустынною к Ям Суфу» могло быть также и актом их окончательного освобождения, актом «суда над всеми богами египетскими».

Египетские колонисты?

Недельная глава «Бешалах» начинается следующими словами: «И было, когда Паро отпустил народ, Бог не повел их по дороге земли Палиштим, ибо близка она; потому что Бог сказал: может быть народ передумает при виде войны и возвратится в Египет. И обвел Бог народ дорогою пустынною к Ям Суфу» (13:17)

Раши следующим образом комментирует этот фрагмент: «Если бы они шли прямым путем, они возвратились бы. Ведь даже когда Он вел их окружным путем, они сказали: "поставим над нами вождя и возвратимся в Египет" (Бемидбар 14: 4) - и тем более, если бы они шли прямым путем».

Степень этого «тем более» мы иногда недооцениваем. Ведь дело было не только в воинственности филистимлян, но также и в отношениях евреев с египтянами, которые существенно ухудшились, после того как народ свернул на «пустынною дорогу к Ям Суфу». В самом деле, отклонение от согласованного с Паро маршрута привело к погоне, к гибели египетской армии, и соответственно к резкому ухудшению «двусторонних отношений». Если уж и после этой – трагической для египтян - истории евреи пожелали к ним вернуться, то тем более они поступили бы так, если бы она не случилась, и Египет был бы искренне рад возвращению в свои пределы рабской силы.

В самом деле, ведь после того как иудеи отклонились в пустыню, Паро решил их настигнуть и вернуть: «И сказал Господь Моше так: Скажи сынам израилевым, чтобы они возвратились и расположились станом пред Пи-Ахиротом, между Мигдолом и морем, пред Баал-Цафоном; напротив него расположитесь у моря. И скажет Паро о сынах израилевых: они запутались в земле этой, заперла их пустыня. А Я ожесточу сердце Паро, и он погонится за ними, и прославлюсь Я чрез Паро и чрез все войско его; и познают египтяне, что Я Господь. И сделали они так. И возвещено было царю египетскому, что народ бежал; и обратилось сердце Паро и рабов его на народ, и они сказали: что это мы сделали, что отпустили Израиль от служения нам? И запряг он колесницу свою, и народ свой взял с собою» (13:1-6)

Но что побудило Паро погнаться за народом, который он вроде бы сам уже отпустил? Что значит, что «народ бежал»? От кого бежал? Куда бежал?

Исход евреев из Египта был, как известно, полностью санкционирован Паро: «И было, в полночь Господь поразил всякого первенца в земле Египетской, от первенца Паро, который сидеть должен на престоле его, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота. И встал Паро ночью, сам и все рабы его, и все египтяне, и был великий вопль в Египте, ибо не было дома, где не было бы мертвеца. И призвал он Моше и Аарона ночью, и сказал: встаньте, выйдите из среды народа моего, и вы, и сыны израилевы, и пойдите, служите Господу, как говорили вы; И мелкий и крупный скот ваш возьмите, как вы говорили, и пойдите; и благословите также меня. И напирали египтяне на народ, чтобы скорее выслать их из земли» (12:29-33).

Но если «вышло слово из уст царя», то как оно могло быть отменено? Ахашверош, как мы помним, не отменил своего указа об уничтожении евреев, назначенного на 13 адара, он всего лишь дозволил евреям обороняться. Что же побудило Паро, после того как он произнес: «встаньте, выйдите из среды народа моего», вдруг передумать?

Существует мнение, что евреи были выпущены в Обетованную Землю в качестве все тех же рабов Паро, то есть в качестве египетских граждан, египетских колонистов. Это предположение тем более правдоподобно, что в пору исхода в Земле Кнаан все еще имелось немало территорий, которые контролировались Египтом. Таким образом то, что Бог «обвел народ дорогою пустынною к Ям Суфу» могло быть также и актом их окончательного освобождения, актом «суда над всеми богами египетскими».

Недостающее звено

В свое время («Преждевременный дар» 28.05.09) я рассказывал о высказанной равом Ури Шерки идее, что Тора была дана преждевременно, во всяком случае была дана совершенно неожиданно для еврейского народа. В пользу этой гипотезы рав Шерки привел несколько аргументов. Например, он обратил внимание на то, что народ как будто бы заподозрил, что Моше навязывает ему Тору от себя лично, и Всевышнему даже потребовалось совершать знамения для восстановления доверия к Своему пророку: «И пришел Моше, и созвал старейшин народа, и изложил им все эти слова, которые заповедал ему Господь. И отвечал весь народ вместе, говоря: все, что говорил Господь, исполним. И пересказал Моше слова народа Господу. И сказал Господь Моше: вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и будет доверяться и тебе всегда. И пересказал Моше слова народа Господу» (19:6-9).

Другим аргументом, подтверждающим эту гипотезу, рав Ури Шерки счел именно тот факт, что еврейский народ вместо земли Обетованной направился в пустыню. По утверждению рава Шерки, если бы сыны Израиля прямиком вошли бы в землю Канаан, то тем самым исполнилась бы только «программа минимум»: они бы поселились на родине в качестве народа, но Тора ждала бы своего дарования еще 974 поколения (Тора должна была быть дана тысячному поколению - 1 Диврей Аямим 16:15), а на деле была дана 26-ому - от Адама до Моше насчитывается 26 поколений).

В этом объяснении остается не совсем понятным, чем такой сценарий мог бы принципиально не устраивать Всевышнего? Если бы народ пришел в землю Кнаан прямым путем, разве нельзя было бы вручить ему Тору там - у подножия горы Мориа, в не менее торжественной обстановке, чем на Синае? Почему обязательно в пустыне? Этот пункт оставался в лекции рава Шерки неразъясненным.

Однако если предположить, что при таком прямом возвращении народ бы оставался несвободен, оставался бы в той или иной степени данником Египта, то требование Всевышнего отклониться от первоначального маршрута легко объяснимо. Всевышний решил одним ходом достичь двух целей: с одной стороны освободить Израиль окончательно, а с другой... окончательно подчинить его Себе, дав Тору раньше установленного Им же Самим срока.

СТРАННОЕ ЗНАМЯ («Бешалах » 5770 - 28.01.2010)

Руки Моше стали знаменем и символом, потому что за несколько дней до того Всевышний использовал эти руки для величайшего из чудес - рассечения вод Ям-Суфа и уничтожения армии Паро. Высоко поднятые руки Моше служили зримым напоминанием о могуществе Всевышнего.

Битва с Амалеком

В недельной главе «Бешалах » описывается война с Амалеком, произошедшая через несколько дней после того, как сыны Израиля прошли по дну расступившегося перед ними моря Ям-Суф: «И пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме. И сказал Моше Иегошуа: выбери нам мужей и поди, сразись с Амалеком; завтра я стоять буду на вершине холма с посохом Божиим в руке моей. И сделал Йегошуа, как сказал ему Моше о сражении с Амалеком; а Моше, Аарон и Хур взошли на вершину холма. И было, как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль; и как опустит руку свою, одолевал Амалек. Но руки Моше отяжелели; и взяли они камень, и подложили под него, и он сел на него, а Аарон и Хур поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны, и были руки его тверды до захождения солнца. И низложил Иегошуа Амалека и народ его острием меча. И сказал Господь Моше: запиши сие на память в книгу и внуши Йегошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба. И построил Моше жертвенник, и нарек ему имя "Господь – Нисси" (Господь – чудо мое). И сказал он: вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род» (17:8-15).

Что значит это странное держание рук в течение долгих часов, пока длился бой? Каким образом воздевание рук могло влиять - и как мы видим, влиять самым решительным образом - на ход сражения? Если бы Моше получил такое повеление от Бога, мы бы еще могли это как-то понять. От Всевышнего часто исходят требования, не имеющие какого-либо рационального объяснения. Но ведь Моше вроде бы действовал по собственному почину, ему виделся в этом действии какой-то непосредственный смысл. Какой же?

Вопрос не праздный. Ведь со стороны действие это выглядит настолько странным, настолько причудливым, что неудивительно, если у кого-то возникнет впечатление, будто бы речь идет о какой-то магии, об использовании какого-то «энергетического поля». В самом деле, хорошо известно, что оккультисты широко используют для своих манипуляций именно руки. Без того или иного участия рук не обходится ни одно чародейство, а иногда именно руки служат основным источником «энергии», как, например, в следующем описании: «на расстоянии двух аршин от факира, сидящего на полу, ставят горшок с землей, куда сажают зерно какого-нибудь растения. Он устремляет на него свой взгляд, мало-помалу бледнеет и застывает в своей позе, с руками, простертыми к зерну, погруженный, по-видимому, в каталептическое состояние, причем тело его слегка охлаждается. По прошествии некоторого времени из зерна вырастает побег и быстро увеличивается в размере. Если продолжить опыт, то растение за три-четыре часа покрывается цветами и на нем появляются зрелые плоды, пригодные в пищу».

Итак, у простого человека при чтении истории об использовании воздетых рук во время сражения сынов Израиля с Амалеком вполне может сложиться впечатление, что речь идет об высоких «энергетических» возможностях «великого посвященного» по имени Моше, т.е. о совершении им действий по меньшей мере сомнительных. Но каким тогда может быть подлинный смысл этого многочасового воздевания рук? Каким образом это странное утомительное занятие могло повлиять на исход сражения?

В Талмуде дается такое объяснение: «Когда Моше в молитве возносил руки, сыны Израиля воодушевлялись, устремляли ввысь свои взоры и сердца. Когда же руки Моше опускались и более не указывали им на небо, силы покидали их» (Рош ха-Шана 29а). Иными словами, воздевание рук Талмуд предлагает понять как молитвенное. Аналогичным образом трактует этот эпизод также и Раши: «и был он: руки его — символом веры. И был Моше: руки его с верою воздеты к небу в молитве верной и истинной».

Между тем, как мы видим, Раши обращает внимание на то, что руки Моше поднимались все же не только в естественном молитвенном порыве, но что они служили также и неким символом веры. В самом деле, молитва может быть сколь угодно долгой и неотступной, она может сопровождаться соответствующими телодвижениями и соответствующей жестикуляцией, но в какой мере ей могут помочь в течение долгих часов с великим трудом поднятые руки? В столь длительном воздеянии рук невольно видится какое-то самодовлеющее действие, никак с самой молитвой уже не связанное.

Из этого же толковании Талмуда ясно видно, что воздетые руки Моше служили для поддержания боевого духа сынов Израиля. То есть служили тем, чем призвано служить знамя. Поэтому некоторые комментаторы даже утверждают, что руки Моше были похожи на знамя. Рамбан поясняет, что десять пальцев намекали на десять сфирот. Слово «намекают» опять же естественно понять как «символизируют». То есть опять же речь как будто идет о неком знамении, некоем знаке, который воодушевляет народ. Это с одной стороны. С другой стороны, если за руками увидеть какой-то символ, то это опять же не дает ответа на наш главный вопрос: почему все же в качестве знамения была выбрана пара рук? Чем было обусловлено это, в сущности, никогда и нигде не повторившееся больше «знаменосительство»?

По свежим следам

Ответ на этот вопрос, как мне кажется, можно найти в нашей же главе «Бешалах », а именно в реалиях перехода Ям-Суфа. Для самого Моше и для всего народа были свежи воспоминания о имевших место всего несколько дней назад событиях перехода через Ям-Суф, когда Всевышний управлял водной стихией посредством рук, простираемых Моше. Так, мы читаем: «И сказал Господь Моше: что ты вопиешь ко Мне? скажи сынам Израиля, чтобы они двинулись. А ты подними посох твой и простри руку твою на море, и рассеки его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше» (14:16).

«И простер Моше руку свою на море, и отводил Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею; и расступились воды» (14:21).

«И сказал Господь Моше: простри руку твою на море, и да обратятся воды на Египтян, на колесницы их и на всадников их. И простер Моше руку свою на море, и возвратилось море при наступлении утра к природной силе своей; а Египтяне бежали ему навстречу. И опрокинул Господь Египтян среди моря» (14:26-28).

Излишне говорить, что управление грозной водной стихией с помощью рук произвело сильнейшее впечатление как на народ, так и на самого Моше. И по всей видимости, именно это в течение нескольких дней сохранявшее свою живость впечатление невольно побудило Моше поднимать руки во имя победы Израиля. Сражавшиеся с Амалеком израильтяне не могли не воодушевляться их видом. Руки Моше стали знаменем и символом, потому что за несколько дней до того Всевышний использовал эти руки для величайшего из чудес - рассечения вод Ям-Суфа и уничтожения армии Паро. Высоко поднятые руки Моше служили зримым напоминанием о могуществе Всевышнего. Очевидно также, что «самодеятельность», проявленная Моше в этом случае, никак не могла быть вменена ему в грех. Ведь Моше не рассчитывал прозвести таким образом чудо. Он лишь хотел воодушевить воинов, хотел поддержать их боевой дух, а для этого все средства хороши.

АРИЙСКИЙ ХРИСТОС ("Бешалах " 5769 - 05.02.2009)

Что же было такое в немецкой культуре, в так называемой "немецкой идеологии", что вылилось в первой половине ХХ-го века в идеологию нацизма, а за столетия до этого было замечено наиболее проницательными умами?

Потомки Амалека

В недельной главе "Бешалах " рассказывается о нападении Амалека на сынов Израиля: "И пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме. И сказал Моше Иегошуа: выбери нам мужей и поди, сразись с Амалеком; завтра я стоять буду на вершине холма с посохом Божиим в руке моей. И сделал Иегошуа, как сказал ему Моше о сражении с Амалеком; а Моше, Аарон и Хур взошли на вершину холма. И было, как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль; и как опустит руку свою, одолевал Амалек. Но руки Моше отяжелели; и взяли они камень, и подложили под него, и он сел на него, а Аарон и Хур поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны, и были руки его тверды до захождения солнца. И низложил Иегошуа Амалека и народ его острием меча. И сказал Господь Моше: запиши сие на память в книгу и внуши Иегошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба. И построил Моше жертвенник, и нарек ему имя "Господь – Нисси" (Господь – чудо мое). И сказал он: вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род" (17:9-15)

С тех пор как этнографические следы Амалека потерялись, с тех пор как было признано, что род этот, восходящий к царю Агагу, смешался среди прочих народов и в целом сокрыт, в иудаизме стало принято "бороться с Амалеком в себе". И все же спекуляции на тему того, кто может являться потомком Амалека, не прекращались на протяжении всей истории. Утверждения, что к Амалеку относятся немцы, закономерно возникли в период Второй мировой войны, после того как Гитлер приступил к истреблению еврейского народа. Преступления нацистов настолько поражают воображение, что идентификация немецкого народа в этом направлении, с известными оговорками, напрашивается сама собой.

Но тем более любопытны заявления такого рода, прозвучавшие еще до победы национал-социалистов в 1933 году. Так, рав Ицхак Зильбер пишет: "Когда в начале ХХ-го века в Иерусалим приехал немецкий кайзер, его вышли встречать все евреи, кроме двух раввинов: р. Йосефа-Хаима Зонефельда и цадика р.Цви-Михла Шапиро. Почему? Они сказали, что слышали от р.Йешиа-Лейба Дискина из Бриска (Брискер ров), что некоторые германские племена происходят от нашего злейшего врага Амалека. Брискер ров ссылался при этом на предание от Виленского гаона".

Трудно не удивиться этому прозрению. В самом деле, в 17 – 19 веках, в промежутке между изгнанием евреев из Франкфурта в 1616 году и Хрустальной ночью в 1938, в Германии не происходило никаких серьезных антиеврейских акций, в то время как на Украине и в Польше еврейская кровь лилась рекой. В то время, наверное, трудно было представить, что когда-нибудь украинские антисемиты окажутся пособниками немецких, а не наоборот. Замечу, что Виленский Гаон был потомком рава Моше Ривкиса, лично пережившего волны кровавых погромов 1648 и 1655 годов и написавшего о них свои воспоминания, с которыми Виленский Гаон не мог быть не знаком (Гаон родился в 1720 году). На каком же основании он решился назвать Амалеком именно Германию? Предание? Разумеется, не без этого. Но даже и при наличии соответствующего предания требовались также и какие-то верные признаки, подтверждающие, что антисемитизм германцев носил злокачественную природу, даже в свой латентный период. Что же это могут быть за признаки? Имелись ли они вообще?

О том, что такие признаки действительно имелись, мы знаем от Генриха Гейне, знакомого с немцами не понаслышке. В «Зимней сказке» он писал: "Христианство в известной степени смягчило воинственный пыл германцев, но оно не смогло его уничтожить; и когда крест, этот талисман, сдерживающий германскую воинственность, разобьется, то вновь выплеснется жестокость старых воинов, бешеное неистовство насильников, которое поэты Севера воспевают и в наши дни. Тогда, а, увы, этот день придет, старые божества войны восстанут из своих легендарных могил и стряхнут со своих глаз пыль веков. Тор поднимет свой гигантский молот и разрушит соборы... Не смейтесь, слыша эти предупреждения, хотя это говорит мечтатель, призывающий вас остерегаться последователей Канта, Фихте и натурфилософии. Не смейтесь над странным поэтом, который ожидает, что в мире вещей произойдет та же революция, которая совершилась в мире духа. Мысль предшествует действию подобно молнии, опережающей гром. По правде говоря, в Германии гром также вполне немецкий, он не слишком расторопный, и его раскаты распространяются довольно медленно; но он грянет, и когда вы услышите грохот, подобного которому никогда не раздавалось в мировой истории, знайте, что немецкая молния, наконец, ударила в цель. От этого грохота орлы будут гибнуть в полете, а львы в пустынях Африки подожмут хвосты и скроются в своих логовах. В Германии развернется драма, по сравнению с которой Французская революция покажется невинной идиллией. Конечно, сегодня все спокойно, а если вы видите тут и там нескольких слишком активно жестикулирующих немцев, не верьте, что это актеры, которым однажды будет поручено дать представление. Это всего лишь шавки, бегающие по пустой арене, лая и иногда кусаясь перед тем, как на нее вступит отряд гладиаторов, которые будут сражаться насмерть".

Это пророчество удивительным образом перекликается со следующим свидетельством Эриха Ремарка: “С немцами, может, и будет покончено, но с нацистами — никогда. Нацисты не с Марса свалились, и они не изнасиловали Германию. Так могут думать только те, кто покинул страну в тридцать третьем. А я еще прожил в ней несколько лет. И слышал рев по радио, густой кровожадный рык на их сборищах. То была уже не партия нацистов, то была сама Германия.”

Что же было такое в немецкой культуре, в так называемой "немецкой идеологии", что вылилось в первой половине ХХ-го века в идеологию нацизма, а за столетия до этого было замечено наиболее проницательными умами?

Арийский Иисус

Уже на протяжении веков в характере "добрых немцев" угадывалась специфическая неприязнь к "Ветхому завету". В самых разных странах, особенно в прежние времена многие христиане не подозревали о том, что основоположник их религии – еврей. Они думали, что Иисус поляк, француз, русский и т.д. Согласно опросу, проведенному в России в 1900-ом году, 53% верующих простолюдинов не знали, кто по национальности апостол Петр, 30% ответили – русский, и 12% - еврей (какой национальности Иуда Искариот, не представляли себе 39% православного люда, 56% признали его евреем, и только 3% посчитали русским).

Между тем в Германии, не среди темных и невежественных пахарей, а среди прославленных на весь мир интеллектуалов в ту пору распространилась "научная" вера в то, что Иисус был не евреем, а арийцем.

Рассуждения об «арийском происхождении» Иисуса можно встретить уже у Фихте (1762-1814), и при всем том, что некоторый интерес к этой идее проявляли так же и представители других народов (в частности швейцарец Карл Юнг), разработчиками ее явились именно немцы.

Веру в "арийского Христа" исповедовали не только такие прописные антисемиты как Рихард Вагнер и автор "Мифа ХХ-го века" Альфред Розенберг, но и в целом добросовестный историк Фридрих Делич.

Похоже, что "добрые немцы" стеснялись наличия "Ветхого завета" в своей библиотеке, во всяком случае, стеснялись в большей мере, чем прочие крещеные народы. В истории христианства лобовое противопоставление "Ветхого" и "Нового" Заветов принадлежит Маркиону. Этот отвергнутый и осужденный церковью епископ считал Иисуса сыном не еврейского, а универсального единого бога. Бога же Израиля – вместе со всеми Его священными писаниями – Маркион объявил восставшим против Истины демиургом, сатаной.

Видный германский теолог Адольф фон Гарнак (1851-1930) в своем исследовании, посвященном Маркиону, позитивно оценил его учение и заключил: “Отвергнуть Ветхий завет во втором столетии была ошибка, которую отвергла великая церковь; удержать Ветхий завет в 16 веке была судьба, от которой реформация не смогла уйти. Но сохранение его в протестантизме с 19-го века есть следствие религиозной и церковной косности”.

Итак, истинную судьбу "немецкой идеологии" уже со времен реформации маститый теолог связывает именно с маркионизмом, гностической ересью, отождествлявшей небесного отца Иисуса с добрым наднациональным божеством, а сатану - со злобным еврейским демиургом, т.е. Богом Авраама, Ицхака и Иакова. В самом деле, именно тогда отец реформации Лютер провозгласил: «Знай, обожаемый Христос, и не обманывайся по этому поводу, помимо дьявола у тебя нет более опасного, более едкого, более ожесточенного врага, чем настоящий еврей, который поистине стремится быть евреем".

Как бы то ни было, на протяжении веков "добрые немцы", по-видимому, в большей мере чем любой другой народ, стыдились еврейских корней своего учителя. И это, возможно, и являлось той внешней приметой, которая подтверждала верность предания о том, что "некоторые германские племена происходят от нашего злейшего врага Амалека".

ПСИХОФИЗИЧЕСКАЯ ДИХОТОМИЯ («Бешалах » 5768 - 17.01.2008)

Больше, чем прибор

В недельной главе "Бешалах " описывается прохождение сынов Израиля по дну Ям-Суф и приводится гимн "Шират аям", воспетый Моше, после гибели преследовавших Израиль египтян.

«Тогда воспоет Моше и сыны Израилевы эту песнь Господу, и сказали так: Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море. Моя сила и ликование – Господь. Он был спасением мне». (15.1)

Слово "воспоет" - то есть использование будущего времени, истолковывается традицией как намек на грядущее время, на грядущее воскресение, в идее которого, быть может, наиболее радикально проявился еврейский гений.

Действительно, не существует языческой религии, которая бы не признавала перевоплощения, не признавала бы всеобщего круговращения душ в природе: душа покидает тело с тем, чтобы со временем вновь воплотиться в другом теле. Развоплощение понимается как идеал, которого удается достигнуть весьма немногим. Некоторые религии, как, например, индуизм и буддизм, ставят это представление в основу своего видения мира и своей морали. Остальные же, по меньшей мере, признают реинкарнацию как действительность, с которой так или иначе приходится считаться.

Провозгласив, что упокоившаяся душа со временем возвращается в то же самое, пусть и обновленное тело, иудаизм радикально отделил себя от языческого мира. Исповедание Единого Бога предполагает провозглашение единственности и неповторимости каждой человеческой судьбы.

Мне уже приходилось высказывать предположение, что возможно за эксклюзивной еврейской идеей воскресения и не содержится даже ничего другого, кроме отрицания реинкарнации, и что, как считают некоторые, воскресение это просто… смерть, то есть выход души из тела. Но это, разумеется, не может останавливать нас от попытки понять воскресение именно в первозданном смысле восстановления физических тел, как об этом натуралистично описывается у пророка Иехезкеля (37:1-10) и как через него в том же фрагменте утверждается Всевышним: «Вот Я открываю погребения ваши, и подниму Я вас из погребений ваших, народ Мой, и приведу вас в землю Израиля. И узнаете, что Я – Господь, когда открою Я погребения ваши, народ Мой, и когда подниму вас из погребений ваших. И вложу дух Мой в вас – и оживете. И дам вам покой на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь» (37.12-14)

Тело - это прибор, с помощью которого душа постигает мир. Этому положению можно найти наглядные подтверждения. Например, хорошо известно, что на сетчатке человеческого глаза изображение перевернуто, и тем не менее мы видим все вверх головой и вниз ногами. Более того, если человеку дать "исправляющие" изображение очки, то для него сначала все перевернется, но через некоторое время вновь восстановится и встанет с головы на ноги.

Из этого ясно видно, что зрением наделен не какой-то "участок мозга", а душа, которая расположена вне мозга и которая наблюдает мир посредством этого участка мозга. Телескопы, очки, контактные линзы и прочие глазные "насадки" – напоминают нам в этой ситуации, что хрусталик и сетчатка сами являются своеобразными "насадками", использующимися душой.

Итак, глаза, уши, руки и ноги – это приборы души, которая существует вполне самостоятельно и независимо от этих приборов. Но тело не только прибор. Связав себя с телом, душа инициируется, она обретает в теле свою собственную неповторимую судьбу, обретает свою уникальность. И именно понимание этого, именно почтительное отношение к телу отличает иудаизм от всех прочих человеческих религий древности.

Материя и дух

Практически всем человеческим культурам знакомо представление о психофизической дихотомии. Уже у самых примитивных народов существует представление о "душе", которая - с одной стороны оживляет "тело", а с другой - существует помимо него. Даже в тех случаях, когда выражается сомнение в бессмертии души, по меньшей мере, признается, что она присутствует в теле, пока то живо («то, что ты говорил о душе, вызывает у людей большие сомнения. Они опасаются, что, расставшись с телом, душа уже нигде больше не существует, но гибнет и уничтожается в тот самый день, как человек умирает. Едва расставшись с телом, выйдя из него, она рассеивается, словно дыхание или дым, разлетается, и ее уже решительно больше нет». "Федон").

Отрицание психофизической дихотомии в лице материализма и спиритуализма, весьма распространившееся в новое и новейшее время, является плодом того заострения этой дихотомии, которое было достигнуто картезианством. Фактически материализм представляет собой в этом отношении антитезу спиритуализму и солипсизму, в том или ином смысле отрицающих действительность материи.

В древности и душа и тело все же мыслились как бы относящимися к некоему пластическому единству. Мир магических культов держался на идее некой прямой связи между миром физическим и идеальным. Но в Новое время между душой и телом стала отрицаться какая-либо связь. В этом отношении очень характерно учение о монадах Лейбница, согласно которому миры душ и тел до такой степени взаимонепроницаемы, что дело может спасти только "предустановленная гармония". А именно, если реально существующим предметам в душе соответствует какой-то зрительный образ, то это происходит не за счет психофизической связи (души с мозгом), а за счет предустановленного Богом возникновения такого образа вне всякой связи с реальным предметом. Два параллельных мира – материальный и идеальный – живут в полном отрыве друг от друга, их не связывают общие причинно-следственные отношения. Психофизическое единство достигается, по Лейбницу, в Боге и только в Боге.

Однако если в древности никто не дерзал отрицать саму психофизическую дихотомию, то при этом никто также и толком не понимал, зачем она понадобилась и каким образом возникла?

Как известно, главной задачей буддизма и индуизма является задача развоплотиться, вырвать душу из плена материи. Сократ объявил свою смерть "исцелением" и даже повелел ученикам после своей смерти принести жертву богу Асклепию (Эскулапу), как это было принято делать у поднявшихся после тяжелой болезни древних греков. По свидетельству Порфирия, крупнейший неоплатоник Плотин "стеснялся того, что у него есть тело". Мировой истории известны десятки, если не сотни, изречений древних авторов – греческих, римских, индийских, китайских и т.д., именовавших тело темницей души.

Аналогичные высказывания проникли и в иудаизм. В Зогаре тело именуется змеиной кожей, а в Тании (Гл 32) сказано: "Презрение и отвращение к телу и радость, связанная только с душой – путь прямой и легкий для того, чтобы прийти к исполнению заповеди: Люби ближнего своего как самого себя".

И все же это не вполне характерное для иудаизма отношение. В древние времена иудаизм являлся, пожалуй, единственной религией в мире, которая усматривала в психофизической дихотомии благо и действительность, задающую подлинную глубину Божественной тайны.

И здесь важно отметить, что иудаизм не только почтительно относится к телу. Иудаизм является единственной религией древности, которая, исповедав воскрешение мертвых, провозгласила осмысленность материального мира.

В самом деле, зачем вообще понадобился материальный мир? Зачем вообще понадобилась телесная жизнь? Разве внематериальная жизнь души и духа не являются достаточными? Разве душа не видит и не чувствует мир без тела? Тела вроде бы совершенно избыточны, и уже по одному этому вроде бы должны восприниматься тюрьмой.

В структуре многих, причем достаточно разных, философий присутствует одна и та же диалектика, согласно которой материя – это небытие, это ничто, это смерть, это другое духа. Материя - это не истина, это не дух – но это смысловая пара духа.

Таким образом, материя необходима для духа, по смыслу, по противопоставлению. Духу для самоопределения требуется нечто, что духом не является, и это "ничто".

Иудаизм не спорит с этим в целом очевидным положением, однако он вносит в духовно-материальный дуализм свое оригинальное отношение. Иудаизм воспринимает материю не как тюрьму, которую в перспективе вечности душе следует покинуть и перейти в лишенный дуализма мир истины, а как ту внедуховную действительность, которую следует одухотворить, сохраняя сам психофизический дуализм. Не напрасно в материальном мире возникли тела, прообразующие души. Воскресение же выглядит неким последним выражением этой задачи одухотворения.

Продолжение следует.

ПРАВДА МАЛЫХ ДЕЛ («Бешалах» 5767 - 01.02.2007)

Благоговение, обращенное ко всему живому, вовсе не составляет конкуренцию избирательной любви. Солидарность со всем живым не помешала Всевышнему проявить последнюю наивысшую солидарность именно с народом Израиля, провести по дну моря именно его, а египетское войско погубить

Фоновая солидарность

В недельном чтении «Бешалах» приводится песнь «Шират Аям» («Песнь моря»), которую воспел Моше после того, как народ благополучно прошел по дну Ям-Суф, а египетская армия оказалась потоплена: «Господь муж брани, Господь имя Ему. Колесницы Паро и войско его вверг в море, и избранные военачальники его потонули в Ям-Суфе. Пучина покрывает их; они погрузились в глубины, как камень. Десница твоя, Господи, мощью вознесена, десница Твоя врага сокрушает. И превосходством величия Твоего расстраиваешь Ты восставших против Тебя, посылаешь гнев Твой, и он палит их как солому» (15:3-8).

Этот гимн, выражающий радость по поводу гибели врага, и поныне читается в синагогах каждую годовщину исхода из Египта, в последний пасхальный день. Между тем в Талмуде (Сангедрин 39.б), сообщается, что Всевышний запретил ангелам воспевать аналогичную песнь. Всевышний сказал: «Дело рук Моих тонет в море, а вы хотите воспеть песнь!»

В этом нет противоречия. С врагом следует бороться, и при этом вполне уместно радоваться его гибели, но в то же время он никогда не должен полностью выводиться из бытия. Всегда остается план, в котором сохраняется некая фоновая солидарность всего живого, солидарность, действующая поверх любых идеологических и мировоззренческих барьеров.

На протяжении веков, проявляясь спорадически и стихийно, эта солидарность сознательно оформилась в лице экзистенциальной философии. Так Карл Ясперс пишет: «В изолированном существе подлинного благородства быть не может. Оно - в связанности самобытных людей, которые верны обязательству постоянно интересоваться друг другом, помогать друг другу, когда они встречаются, и быть готовым к коммуникации, ожидая ее, не проявляя навязчивости. Не сговариваясь, они сохраняют взаимную верность, более непоколебимую, чем основанная на договоре. Такая солидарность распространяется и на врага, если одно самобытие подлинно противостоит другому... Благородство духов, обладающих самобытием, рассеяно в мире. Тот, кто вступает в их сферу, приходит к этому не на основе суждения, а посредством осуществления своего собственного бытия...».

Другой из величайших экзистенциальных мыслителей Альберт Швейцер, предложил этику благоговения перед жизнью, которую он сознательно предпослал любой мировоззренческой концепции. При этом показательно, что для Швейцера солидарность не ограничивается человеческим сообществом, но охватывает вообще все живое. Швейцер пишет: «Поистине нравствен человек только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и удерживается от того, чтобы причинить живому какой-либо вред. Он не спрашивает насколько та или иная жизнь заслуживает его усилий, он не спрашивает также, может ли она в какой-то степени ощутить его доброту. Для него священна жизнь как таковая. Он не сорвет листочка с дерева, не сломает ни одного цветка и не раздавит ни одного насекомого»

«Если он проходит мимо насекомого, упавшего в лужу, то найдет время бросить ему для спасения листок или соломинку. Он не боится, что будет осмеян за сентиментальность. Такова судьба любой истины, которая всегда является предметом насмешек до того, как ее признают. Когда-то считалось глупостью думать, что цветные люди являются действительно людьми. Теперь эта глупость стала истиной»

Действительно, безжалостность по отношению к животным, не может найти никаких оснований ни у разума, ни у совести. Она того же свойства, что и безжалостность по отношению к человеку. В физиологическом плане животные страдают также как люди, да и природный страх смерти одинаков для всех живых существ. Разум, и сознание вовсе не делают нас в этом отношении более ранимыми. Скорее наоборот. Разум может служить хоть каким-то средством противостояния страху смерти. Вспомним «Апологию Сократа», «Утешение философией» Боэция, или на худой конец, известный силлогизм Эпикура: «Пока мы существуем нет смерти, когда есть смерть нас более нет. Стало быть смерти нет ни для живых ни для мертвых». Животные лишены даже этих слабых утешений.

Странствующий рыцарь

Ясно указав исток своей этики, Швейцер, как и все экзистенциалисты, ограничил ее пределы преимущественно частной сферой. Слово «филантроп» (буквально «человеколюб») означает богача, щедро жертвующего на нужды бедняков. Согласно Швейцеру, эта деятельность, при всей ее важности, не соответствует своему названию, если остается отчужденной, если не сопровождается непосредственными действиями любви. Он пишет: «Всех людей независимо от их положения этика благоговения перед жизнью побуждает проявлять интерес ко всем людям и их судьбам и отдавать свою человеческую теплоту тем, кто в ней нуждается. Она не разрешает ученому жить своей наукой, даже если он в ней и приносит большую пользу. Художнику она не разрешает жить только своим искусством, даже если оно творит добро другим людям. Занятому человеку она не разрешает считать, что он на своей работе уже сделал все, что должен был сделать. Она требует от них, чтобы они частичку своей жизни отдали другим людям. В какой форме и в какой степени они это сделают, каждый должен решать соответственно своему разумению и обстоятельствам, которые складываются в его жизни».

Тем самым, человек по Швейцеру – это как бы странствующий рыцарь, который будучи погруженным в свое ремесло, никогда им не ограничивается, но одновременно внимательно следит за тем, чтобы послужить всякому нуждающемуся живому существу, кончая перевернувшемуся на спину жуку и начиная подвергшейся насилию женщине.

Интересно отметить, что истинность этики благоговения перед жизнью неожиданно подтвердилась в исследованиях околосмертного опыта. Множество самых разных людей, переживших клиническую смерть и обозревавших свою жизнь в присутствии светящегося существа, подтверждали правоту Швейцера – непосредственные выражения человеческой солидарности составляют основу жизни. Приведу только одно свидетельство из книги Муди «Свет с того света»: «Женщина рассказывала мне, что обозрение жизни показывает не только крупные события жизни, как можно было бы ожидать. Она говорила, что показываются и незначительные случаи из жизни. Например, в обозрении ее жизни оказался очень весомый эпизод, когда она нашла в универмаге потерявшуюся маленькую девочку. Девочка плакала, и женщина усадила ее на прилавок и разговаривала с ней, пока не подошла мама девочки. Именно вещи такого рода – незначительные поступки, которые вы совершаете, не задумываясь – проявляются в обозрении жизни как наиболее значимые».

Однако уместно отдельно подчеркнуть, что благоговение, обращенное ко всему живому, вовсе не составляет конкуренцию избирательной любви. В самом деле, солидарность со всем живым не помешала Всевышнему проявить последнюю наивысшую солидарность именно с народом Израиля, провести по дну моря именно его, а египетское войско погубить. Причем Израилю и поныне пристало воспевать эту гибель. Да и тот же Швейцер вовсе не требовал всеобщего перехода на вегетарианскую пищу и полного отказа от медицинских экспериментов на животных.

Более того, всеобщая солидарность в значительной мере продолжает свое существование как раз внутри избирательной любви, внутри своей семьи и своей общины.

Не секрет, что Израиль переживает сегодня трудные времена. Долгие годы национальная солидарность держалась за счет противостояния врагу. Однако «мирный процесс» не только расколол нацию, и измотал ее внутренними раздорами. Быть может самое ужасное, что политика вялотекущей капитуляции запустила процесс общей деморализации. Утратив стимул к выживанию, нация «оттянулась»: властные структуры пропитались коррупцией, решительно поползла вверх преступность, школы захлестнуло насилие, год от года растет нищета и углубляется социальное неравенство.

Не отрицая важности социальных реформ и политических изменений, я в то же время хочу отметить, что без общего нравственного оздоровления любые начинания могут оказаться бесполезны. Разобщенность израильского общества распространилась слишком глубоко и лечение этого недуга следует начинать с самых основ, то есть с себя.

Швейцер писал: «Борьбу против зла, заложенного в человеке, мы ведем не с помощью суда других, а с помощью собственного суда над собой. Борьба с самим собой и собственная правдивость – вот средства, которыми мы воздействуем на других. Мы их незаметно вовлекаем в борьбу за глубокое духовное самоутверждение, проистекающее из благоговения перед собственной жизнью. Сила не вызывает шума. Она просто действует»

Остается только добавить, что эта линия хорошо согласуется с еврейской традицией. В этом отношении достаточно привести всего два изречения из «Перкей авот»: «В том месте, где нет людей старайся сам быть человеком» (2:6) и «Уничтожь в себе желание противное Ему, тогда Он уничтожит в других желание противное тебе» (2:4)

КОНЬ И ВСАДНИК («Бешалах» 5766 - 09.02.2006)

За что?

В недельной главе «Бешалах » повествуется о прохождении сынов Израиля по дну Ям-Суф и гибели египетского войска: «Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (15.1)

В связи с этим словами мне бы хотелось продолжить сегодня рассмотрение проблемы единства животного и человеческого миров.

Следует отметить, что единая судьба коня и всадника – одна из самых тревожных и трудных духовных тем. Мы настолько широко и бездумно пользуемся своим правом умерщвлять животных, что слишком часто не замечаем их страданий и удерживаем свой божественный разум от естественно возникающего вопроса: «За что?» За что страдают животные?

О том, что физические страдания животных ничем не отличаются от физических страданий людей, еще будет повод поговорить отдельно. Между тем это данность, с которой невозможно спорить, и она порождает очень серьезные проблемы.

Действительно, с нами вроде бы все понятно, как выразился Достоевский устами Ивана Карамазова, мы яблоко съели. Но звери-то здесь при чем? Они же к нему вроде не прикасались. Замечу попутно, что вопрос о невинных страданиях зверей выглядит на первый взгляд даже более естественным, чем собственно карамазовский вопрос о невинных страданиях младенцев. Как известно, религия признает причастной греху Адама даже младенцев, поскольку признает специфическое единство человеческого рода. Но как могут быть причастны греху Адама звери? Более того, как они вообще могут быть причастны греху, если не обладают свободой выбора?

Итак, если лишенные собственного разума звери не могут задаться этим вопросом «за что?», то мы, люди, не спросить этого вопроса за них просто не можем.

Вот как безжалостно задается вопрос о страданиях коня в связи с его всадником на страницах романа Ремарка «На западном фронте без перемен»:

«Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. Мы побледнели.... Мы смутно видим темный клубок - группу санитаров с носилками и еще какие-то черные большие движущиеся комья. Это раненые лошади. Но не все. Некоторые носятся еще дальше впереди, валятся на землю и снова мчатся галопом. У одной разорвано брюхо, из него длинным жгутом свисают кишки. Лошадь запутывается в них и падает, но снова встает на ноги... Мы садимся и зажимаем уши. Но нам не удается укрыться от этого душераздирающего стона, этого вопля отчаяния, - от него нигде не укроешься.

Все мы видали виды. Но здесь и нас бросает в холодный пот. Хочется встать и бежать без оглядки, все равно куда, лишь бы не слышать больше этого крика. А ведь это только лошади, это не люди.

От темного клубка снова отделяются фигуры людей с носилками. Затем раздается несколько одиночных выстрелов. Черные комья дергаются и становятся более плоскими. Наконец-то! Но еще не все кончено. Люди не могут подобраться к тем раненым животным, которые в страхе бегают по лугу, всю свою боль вложив в крик, вырывающийся из широко разинутой пасти. Одна из фигур опускается на колено... Выстрел. Лошадь свалилась, а вот и еще одна. Последняя уперлась передними ногами в землю и кружится как карусель. Присев на круп и высоко задрав голову, она ходит по кругу, опираясь на передние ноги, - наверно, у нее раздроблен хребет. Солдат бежит к лошади и приканчивает ее выстрелом. Медленно, покорно она опускается на землю.

Мы отнимаем ладони от ушей. Крик умолк. Лишь один протяжный замирающий вздох все еще дрожит в воздухе. И снова вокруг нас только ракеты, пение снарядов и звезды, и теперь это даже немного странно.

Детеринг отходит в сторону и говорит в сердцах:

- А эти-то твари в чем провинились, хотел бы я знать!

Потом он снова подходит к нам. Он говорит взволнованно, его голос звучит почти торжественно:

- Самая величайшая подлость - это гнать на войну животных, вот что я

вам скажу!»

Звериная невинность

Прежде чем ответить на вопрос «за что страдают животные?», следует отметить, что невинные кони гибнут не только вместе со «съевшими яблоко» всадниками, но и сами по себе, причем порой от когтей и зубов других животных, никакого яблока никогда не вкушавших. Термин «джунгли», «закон джунглей», который мы часто используем по отношению к ряду беззаконных человеческих устоев, не случаен.

Разумеется, не все в джунглях так ужасно. Там произрастают прекрасные растения, ароматные плоды которых своим видом и вкусом сами стремятся к тому чтобы их съели. В самом деле, семя «умышленно» заключено в ароматный плод для того, чтобы животное съело его и разнесло по обширной территории. Но использовать в качестве плода тело животного – это явное «извращение плоти». Насколько разумно и правильно использование в пищу растений, которые благодаря поеданию их плодов только размножаются, настолько противоестественно поедание животных, которые в отличие от яблок и бананов ужасаются участи быть растерзанными и проглоченными.

Итак, мы видим, что хотя животное не отвечает за свои поступки, те, кто несут ответственность за свои деяния, ясно видят, что способ добывания пищи отражает какие-то духовные корни. Человек видит, что мир животных радикально разделен на хищников и травоядных. Существование хищника коренится в насилии, в убийстве другого существа, в то время как травоядные не совершают насилия. Соответственно результат пищеварения хищников зловонен, в то время как помет травоядных по-своему даже ароматен.

При этом уместно отметить, что ритуально чистые животные встречаются только среди травоядных. Хищник - всегда нечист.

Более того, ряд живых существ – причем из числа самых разнообразных классов и даже типов - неизменно связывается у нас с образом геенома: крысы, крокодилы, пиявки и прочая нечисть, разве у кого-то могут быть сомнения, откуда они произошли?

Но тут мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Разве гееном существует сам по себе? Разве он не результат деяний человека?

С одной стороны наука утверждает, что животный мир с его «законами джунглей» существовал задолго до человека. С другой, вроде бы о том же самом говорит и Писание. Комментатор даже усматривает в этом повод для человека не зазнаваться: «даже комар был создан раньше тебя».

Итак, смерть, страдания и «извращения плоти» царят в животном мире также как и в человеческом, независимо от него.

Обычно это объясняют тем, что грехопадение человека коснулось всего мира, а не только его одного. Так комментируя слова Торы «проклята земля из-за тебя» (Берешит 3.17), Раши пишет: «Произведет для тебя проклятые существа, как, например, мухи, блохи и муравьи». Более того, существует мнение, что в Эдемском саду не было хищников.

Таким образом напрашивается вывод, что грехопадение человека повергло в грех все живое, все живые существа стали причастны греху Адама. Иными словами, животные страдают за то же, за что страдают все люди, праотец которых съел яблоко. Но тогда мы должны признать единство не только человеческого рода, но также и единство всего живого. Конь и всадник страдают вместе, так как вовлечены в единство всего живого: «голова» приняла неправильное решение – в результате страдает все тело.

Кому-то этот подход может показаться неубедительным, ибо ему трудно понять, как человеческий поступок мог оказаться столь масштабным, чтобы коренным образом изменить физиологию огромного числа биологических видов. Для этих скептиков я бы мог предложить иное объяснение, основывающееся на вере в то, что грехопадению человека предшествовала другая катастрофа: «швират акелим» - разбиение сосудов. Еще до сотворения человека зло каким-то образом вошло в мир. Более того, человек даже и был сотворен для того, чтобы это зло исправить.. Но возможно, именно этим предисторическим злом были порождены пресловутые «законы джунглей».

Итак, возможно, конь страдает вместе со всадником, потому что не с человеком пришел в мир распад, а задолго до него. Впрочем, это объяснение не отменяет идеи единства всего живого, к которой у нас еще будет повод вернуться.

ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ ("Бешалах" 5765 - 20.01.05)

Вера в воскресение

В недельном чтении «Бешалах » рассказывается о том, как перед сынами Израиля расступилось море и как они прошли по его дну. Это описание сопровождается песней, воспетой Моше, так называемой «Песней моря» - «Шират Хаям». При этом самому гимну предшествует несколько странный оборот: «Тогда воспоет Моше» (15.1).

Использование в этом стихе будущего времени традиционно истолковывается как намек на воскрешение из мертвых. Дополнительный повод к тому, чтобы поговорить об «оживлении мертвых» («тхият аметим») нам дает само чудо рассечения морских вод.

В самом деле, рассечение вод выглядит столь необычным и невероятным явлением, что его естественно сопоставить с воскресением. Собственно говоря это и делается традицией. И воскресение из мертвых и рассечение вод Ям-суфа принято сравнивать со встречей суженных.

Воскресение – воссоединение души с телом - сравнивается Зохаром со сватовством Ицхака к Ривке, а рассечение моря видится такой же трудной задачей, как создание супружеской пары. Вопроса воскресения мертвых в этой связи и хотелось бы сегодня коснуться.

Вера в воскресение признается одним из столпов иудаизма. Эта вера троекратно в день исповедуется благочестивым евреем в словах молитвы: «Благословен Ты оживляющий мертвых»; на обязательности этой веры настаивается в Талмуде; наконец, эту веру Рамбам включил в свой «символ веры».

И если в Торе на воскрешение мертвых можно усмотреть лишь некоторые намеки (одним из которых признается использование будущего времени в связи с Шират Хаям), то у пророков о воскресении говорится уже вполне открыто: «Оживут мертвые твои, встанут тела, проснутся и возрадуются лежащие во прахе» (Ишай. 26:19). «Вот Я открываю погребения ваши, и подниму Я вас из погребений ваших, народ Мой, и приведу вас в землю Израиля. И узнаете, что Я – Господь, когда открою Я погребения ваши, народ Мой, и когда подниму вас из погребений ваших. И вложу дух Мой в вас – и оживете. И дам вам покой на земле вашей, и узнаете, что Я Господь» (Иехекель 37.12-14). «И многие из спящих во прахе земном пробудятся для жизни вечной, а иные – на вечное поругание и посрамление» (Дан 12.2).

Как известно, веру в воскресение переняли от иудаизма христиане и мусульмане. При этом во всех трех религиях велась полемика с теми, кто выражал лишь веру в бессмертие души.

Так, например, отец церкви Тертуллиан писал: «Теперь же мы выступаем против новых саддукеев, частично разделяющих мнение прежних: наполовину они признают воскресение – а именно воскресение только души, пренебрегая как плотью, так и Господом плоти».

В иудейском мире эта позиция с предельной четкостью выражена в следующей мишне, приводящейся в трактате Сангедрин: «Этим нет удела в мире грядущем: отрицающим воскрешение мертвых, говорящим, что нет Торы с небес и безбожнику». Иными словами, тем, кто отрицают воскрешение мертвых, не суждено познать также и того бессмертия души, которое воскрешению предшествует и в которое они веруют.

Но каков смысл идеи воскрешения плоти? С одной стороны, зачем вообще понадобился этот «мертвый» период, в который душа существует в отрыве от тела? А с другой стороны, почему бы душе в самом деле не существовать без тела, как это мыслится в религиях востока или у тех же греков? Какая разница между этим бестелесным существованием и существованием в воскресшем теле?

Этот вопрос особенно уместен в виду того, что понятие «воскрешение плоти» трактуется некоторыми именно как вхождение в бестелесное состояние. Смерть тела, согласно этому представлению, и является «воскрешением плоти».

Бессмертие души

Мне доводилось слышать такую интерпретацию в устах некоторых иудеев. Недвусмысленно придерживался этой позиции независимый мистик Сведенборг, который писал: «Отделяясь от тела, дух человека еще несколько времени пребывает в нем, но не долее как до последнего удара сердца. Время это различно, смотря по роду болезни, коею человек умирает; у иных биение сердца длится долее, у других – менее. Как только биение сердца останавливается, так человек восстает. Это совершается самим Господом. Восстанием, или, обычно, воскресеньем, называется вывод духа из тела и введение его в мир духов» (447).

Между тем следует признать, что при всей своей казуистичности такая трактовка становится совершенно неизбежной, если посмертное существование души не считать в чем-либо ущербным. По Сведенборгу же посмертное существование души даже более полноценно, чем земное. Он пишет: «Так как ангелы (души усопших) - люди и они живут между собой точно так же, как и люди на земле, то у них есть и одеяния, и жилища, и тому подобное с той разницей, однако, что все это у них совершеннее» (177). «Сколько я ни говорил с ангелами устно, я всегда был с ними в жилищах их. Это совершенно такие же дома, как и у нас на земле, но гораздо красивее; в них много различных комнат, отдельных покоев и почивален, а вокруг - дворы с цветниками, садами и полями. Там, где ангелы живут вместе, целым обществом, жилища их смежны, одно возле другого и расположены в виде города, с площадями, улицами и рынками, совершенно так, как и в наших городах» (184).

Следует отметить, что видение Сведенборга подтверждаются другими многочисленными свидетельствами. Вот, например, несколько эпизодов, которые приводятся в книге Моуди «Жизнь после жизни»: «Я знала, что покинула свое материальное тело… Я увидела вдали серый туман и пошла ему навстречу. Там я увидела людей, которые выглядели как на земле, увидела какие-то строения. Все было пронизано волшебным светом». «Я умер от сердечного приступа. После случившегося оказался в поле. Оно было прекрасного ярко-зеленого цвета. Такого цвета я не видел на земле. Я смотрел на поле и, увидев изгородь, направился к ней. По ту сторону изгороди я увидел человека, он шел мне навстречу». «Свет спрашивал меня: «Ты хочешь умереть?» Я ответил, что не знаю, я о смерти ничего не знаю. Свет ответил: «Перейди эту черту и все узнаешь». Я точно знал, что передо мной есть черта, но я ее не видел. Как только я ее пересек, на меня нахлынули удивительные ощущения мира и смирения, все заботы исчезли».

Понятно, что при таком опыте довольно трудно поверить в то, что души когда-либо «вернутся в тела». Во всяком случае, это возвращение представляется совершенно избыточным. Оно выглядит (в определенном соответствии с восточными учениями) скорбным изгнанием, повторным «заточением в темницу» и т.д. Воскресение осмыслено только в том случае, если загробное существование (праведника) признается хоть в чем-то страдательным и ущербным.

Однако идеи ущербности загробного существования иудаизм в целом не придерживается. С одной стороны еврейской традиции известны описания близкие к тем, которые приведены выше, а с другой - даже заведомо бесплотные духи (праведников) мыслятся блаженными. Так, например, в трактате Брахот (17.а) утверждается, что «в грядущем мире не едят, не пьют, не размножаются, не торгуют, не завидуют, не ненавидят, не соперничают, но праведники сидят в венцах и наслаждаются сиянием Шехины».

Аналогичная картина наблюдается и у христиан. Бестелесное существование может мыслиться в этой религии по-разному, но при этом положение праведников никто не назовет здесь по-настоящему страдательным. Так в булле Бенедикта 12 (1336 год) говорится: «души праведных... еще до воскресения их тел и Страшного суда пребывают на небесах вместе с Христом и созерцают божественную сущность непосредственным видением» (611).

Но если загробное существование праведной души не страдательно, то что же тогда означает повторное возвращение души в тело?

Прежде чем ответить на этот вопрос, попытаемся выяснить, что вообще представляет собой «материальное тело», что такое материя?

«Железный занавес»

Ответ на этот вопрос в последние два столетия особых сложностей не вызывает. Материя – это вся та сфера, которая связана с точными неизменными законами, с «физикой». Все же остальное, в частности вера в загробный мир – это неточная и никак неверифицируемая идеальная «лирика» («метафизика»).

Между тем это лишь чисто формальное определение. Мы можем сказать, что природа материальных тел хорошо изучена, что установлено, что тела состоит из атомов, однако при этом мы вовсе не можем утверждать, что астральные тела «сплошные». На самом деле мы этого не знаем. Вполне может быть, что и астральные тела состоят из астральных атомов. Но в чем тогда состоит сущностное отличие астральных тел от тел материальных?

Да и кроме того, не только древние греки и буддисты были убеждены в иллюзорности видимого мира. Сомнения относительно объективного существования материи высказывали многие философы Нового времени, в том числе Шеллинг и Кант.

Но нам даже нет необходимости обращаться к «непотопляемым» аргументам солипсизма. Самый ближайший анализ восприятия внешнего мира говорит о его иллюзорности. Материальных тел просто не может существовать. Ведь мы непосредственно чувствуем, что прошлого уже нет, будущего еще нет, настоящее же - только граница между ними. Настоящее не обладает протяженностью – оно заведомо короче любой доли наносекунды. Понятие «настоящего» по существу соответствует математическому понятию «бесконечно малой величины».

Для материального мира характерно, что он нигде ни на долю секунды не застывает, что он вечно подвижен. При этом знаменательно, что не только течет сам мир, но, что и человек должен непрерывно «течь», чтобы этот мир воспринимать. Например, чтобы видеть, глаз должен непрерывно двигаться, непрерывно сканировать предметы, только тогда возникает изображение. Точно также и осязание.

Итак, материя иллюзорна, это то, что вечно исчезает, это то чего никогда нет, но в то же время то, с чем мы непрестанно соприкасаемся. Чем же содержательно является текучая материя относительно вечного мира идей?

Очевидно, что материя – это граница, делящая мир духовный на два мира; граница, отделяющая идеи и души одного мира (нижнего) от идей и душ другого мира (верхнего). Мы видим солнце, горы, поля, города и т.д., но при этом не замечаем того поистине огромного мира, который от нас эти пейзажи застилают. Материя – это холст, на котором нарисован очаг с кипящим котелком, но за которым скрывается волшебная страна. Материя – это как бы зеркальное стекло: благодаря ей в верхнем мире видят все, что происходит в обоих мирах, в нижнем же мире видят только то, что происходит в нижнем мире, и не видят того, что происходит в «доме».

Впрочем, учитывая скорбный характер человеческого существования, эту границу уместнее уподобить «железному занавесу», по обе стороны которого могут находиться граждане свободных стран, но который непреодолим для граждан тоталитарного режима.

Материя - это экран, разделяющий между душами, но тем самым материя тождественна смерти. Ведь смерть - именно то самое, что разделяет между этим и грядущим мирами, то, что делает невидимыми людей, еще минуту назад находившихся среди нас. Смерть же, по прямому ее определению – это непроницаемая граница между мирами: верхним и нижним.

Согласно этому подходу становится понятней Сведенборг: если тело – это экран, заслоняющий мир истины от души, то разрушение тела, таким образом, оказывается «оживлением».

Как бы то ни было, материяявляется иллюзией, которая, по всей видимости, несет лишь одно единственное назначение - реализацию идеи смерти, идеи необратимости. Материя представляется таким образом как бы «сгущением» одной из вечных идей – идеи иллюзии, которая призвана отделять обитающего во времени человека от Вечности.

Материя – это глухая стена смерти, созданная для изоляции души от мира истины, для того чтобы она – эта душа - смогла самостоятельно его воссоздать и тем самым питать.

Но что тогда означает идея воскресения? Зачем возвращать душу в эту текущую, непостоянную материю? Зачем вновь возводить «железный занавес»? Зачем вновь разделяться на верхний и нижний миры? Не правильнее ли сохранить душу в мире Истины, где она находится в посмертном состоянии? Не правильнее ли вслед за Сведенборгом объявить воскресением как раз гибель тела? В следующей своей статье я постараюсь ответить на эти вопросы.

МСТИТЕЛЬНЫЙ ИУДАИЗМ («Бешалах» 5764)

Оправдание злорадства

В недельном чтении «Бешалах» описывается переход сынов Израиля через Ям-Суф и гибель в водах этого моря египетской армии. «И увидел Израиль силу великую, которую явил Господь над египтянами, и благоговел народ пред Господом, и поверили в Господа и в Моше, раба Его» (14.31).

Вслед за этим приводится песнь «Шират Аям» («Песнь моря»), которую воспел Моше по случаю гибели египетской армии. Среди прочего в этом гимне говорится: «Господь муж брани, Господь имя Ему. Колесницы Паро и войско его вверг в море, и избранные военачальники его потонули в Ям-Суфе. Пучина покрывает их; они погрузились в глубины, как камень. Десница твоя, Господи, мощью вознесена, десница Твоя врага сокрушает. И превосходством величия Твоего расстраиваешь Ты восставших против Тебя, посылаешь гнев Твой, и он палит их как солому. От гневного дыхания Твоего взгромоздились воды, стали как стог, струи» (15.3-8).

Итак, мы видим, что с полного одобрения Всевышнего Моше воспевает Его гнев и гибель врага. Словосочетание «гнев Божий» встречается в ТАНАХе неоднократно, и поэтому мы не удивляемся тому, что столь чудесная победа оказалась воспетой в свете этого гнева.

Между тем в Талмуде (Сангедрин 39.б) приводится агада, в которой говорится, что Всевышний запретил ангелам воспевать уничтожение армии Паро. Всевышний сказал: «Дело рук Моих тонет в море, а вы хотите воспеть песнь!»

Итак, как соотносятся две эти реакции Всевышнего – гнев и милость? Почему гимн Его гневу показался Всевышнему неуместным на небесах, но вполне оправданным в земных условиях? Не потому ли, что милость «возвышенна», а гнев «низменен»?

Действительно, чувство гнева признается традицией однозначно пагубным. Гнев приравнивается к убийству, он считается помрачением. Виленский Гаон ставит гневливость на первое место в числе отрицательных качеств (Эвен шлема»2.1). А, например, комментируя слова Торы «И сказал Элиэзер священник воинам, ходившим на войну: вот постановление закона, который Господь заповедал Моше» (Бемидбар 32.21), Раши поясняет, что сам Моше не мог сообщить этой заповеди, так как пребывал в гневе, а гнев отнимает у пророка пророческий дар, также как у мудреца его мудрость.

Но если гнев это однозначно дурное качество, то почему в проявлениях Всевышнего оно воспринимается как нечто достойное?

Во-первых, следует отметить, что гнев воспринимается некоторыми как «темное начало» даже тогда, когда он исходит от Всевышнего. Сам этот заостренный термин «темное начало в Боге» - нееврейский, он принадлежит христианскому мистику Якову Бёме. Но этот мистик как раз известен своей близостью к каббале. В самой же каббале гнев Божий также представляется как деструктивное начало. Однако, согласно каббале, это начало в самом Боге никогда не проявляется независимо. Решения Всевышнего всегда выносятся не в порыве гнева, а в результате соглашения гнева с милостью. Проявляющийся в истории гнев Божий - это всегда результат Божественного суда, а не слепого яростного порыва.

Именно поэтому традиция не усматривает ничего предосудительного в словах Всевышнего: «Если кого-либо из них ты притеснишь, то, когда возопиет ко Мне, услышу Я вопль его. И возгорится гнев Мой и убью вас мечом» (Шмот 22.23)

При этом дополнительно стоит отметить, что гнев Всевышнего обнаруживается именно после того, как униженный «возопиет». Иными словами, человек, подвергающийся несправедливым преследованиям, но при этом не гневающийся, т.е. не вступающий в круг страстных отношений ненависти, а лишь взывающий в своем страдании к Всевышнему, возбуждает гневную реакцию Творца на притеснителя.

По существу слово «возопить» подразумевает, что исчерпаны все возможности соглашения между притесняемым и притеснителем, что имеет место беспредел. Причем в этой ситуации вполне оправдано призвать Всевышнего явить свой гнев: «За беззаконие отринь их, в гневе низложи народы, Боже» (56.8).

В свое время в статье «У Меня отмщение и воздаяние» я указывал, что воздержание от собственных мстительных чувств является важнейшим условием духовной состоятельности. Я указал, что свои негативные эмоции мы должны делегировать Создателю, у которого «отмщение и воздаяние» (Двар 32.36)

Между тем здесь имеет место один довольно тонкий момент. Воздержание от собственных мстительных чувств не имеет ничего общего с прекраснодушным гуманизмом (который имеет тенденцию компенсироваться оклеветанием и очернением неугодных ему «консервативных» учений).

Да, для того чтобы не втянуться в страстные отношения со своим мучителем, чтобы ограничить его влияние на свою душу, человек должен воздерживаться от мстительных чувств. Но при этом он также не должен и соглашаться с несправедливостью (что прекраснодушный гуманизм делает на каждом шагу). Став рабом физически, человек не должен превращаться в духовного раба. Но это значит, что отказываясь от гнева и мстительных чувств, первичное чувство возмущения несправедливостью должно в нем сохраняться.

Мы часто встречаем в Писании места, в которых негативные и мстительные чувства на первый взгляд представляются вполне оправданными. А в псалме 137 (9) по отношению к Вавилону сказано: «блажен, кто разобьет младенцев твоих о скалу». Но традиция обращает внимание, что речь здесь идет о третьем лице, т.е. о том, что месть призывается со стороны Всевышнего, а не предполагается быть совершенной самим человеком. Но это как раз и соответствует значению слова «возопить». Возопить - это значит воздерживаясь от собственных мстительных порывов в то же время отказываться принимать саму несправедливость, и тем самым требовать от Всевышнего излить Свой гнев.

Соответственно восстановление справедливости может вызывать чувство радости. Так в псалме 58 (11) говорится: «Возрадуется праведник, ибо увидел он месть, ноги свои омоет в крови нечестивого».

И уж разумеется, нет ничего предосудительного - в тех случаях, когда это возможно - восстановить попранную справедливость, т.е. выступить в роли посланника и воина Всевышнего.

Как бы то ни было, мы видим, что Всевышний разрешает на земле не только «возопить», но даже воспеть гимн Его победе и Его «гневному дыханию». Воспевать подобные гимны Он запрещает только на небе.

На земле можно радоваться при виде гибели злодея. Только в небесах - с обозрения перспективы вечности - это ликование неуместно.

И это понятно, людям не дано видеть «общей картины». Они могут предвосхищать ее, могут верить, что Всевышний знает, что делает, и когда-нибудь представит убедительные аргументы в пользу именно той истории, которую Он творит. Люди могут верить, что все благополучным образом разрешится, и делегировать свои мстительные чувства Всевышнему. Но знать истины им не дано. Ангельский взгляд, брошенный с вершины истории, им недоступен. А потому людям дозволительно сиюминутное выражение чувства радости по случаю поражения злодея.

Человеку не следует втягиваться в круг страстей. Чтобы не понести духовного ущерба, люди должны отодвигать свои мстительные чувства и полагаться на слова Писания: «У Меня отмщение и воздаяние» (Дварим 32.35), или «Бог отмщения Господь» (Тегил 94.1).

Однако в однозначных ситуациях им совсем не предосудительно радоваться гибели «нечестивого» и ликовать при известии о падении диктаторских режимов. Тот прекраснодушный гуманист, который стремится распространить на любого злодея те чувства, которые уместны по отношению к средним людям, пытается установить на земле условия, которые существуют только небесах. А это ложно в своей основе.

Завещание Йосла

В развалинах уничтоженного Варшавского гетто был обнаружена бутылка, в которой находилось послание. Мне попадались две разные версии этого послания (по всей видимости, каждая является лишь фрагментом), поэтому я приведу несколько отрывков, подобранных мной из обеих версий: «Я, Йосл, сын реб Йоэля из Тернополя, пишу эти слова в час, когда Варшавское гетто пылает. Дом, в котором я нахожусь - один из последних, еще не объятых огнем. Еще немного, и все гетто превратится в братскую могилу. Подобно библейскому Иову, я могу сказать сегодня: «Нагим вышел я из чрева матери, нагим покидаю мир»…

Я горд тем, что я еврей. Именно потому, что весь мир так относится к нам. Я бы стыдился относиться к тем народам, которые вырастили этих преступников. Я горд тем, что родился евреем, именно потому, что евреем быть трудно. Ой, как трудно! Не надо иметь мужества для того чтобы быть англичанином, американцем или французом. Намного легче и приятней быть одним из них, но ни в коем случае не более почетно. Честь - быть евреем. Я верю, что быть евреем - это быть воином.

Мне сорок лет, моя жена и наш семимесячный птенец погибли на моих глазах, трое детей погибли в гетто, двое - пропали без вести. Я не прошу у Всевышнего чудесного спасения. У меня осталось два десятка патронов и три "бутылки Молотова". Я молю Всевышнего, чтобы со мной этот мир покинуло побольше немцев. Пусть гуманисты говорят после моей смерти все, что их душе угодно: я точно знаю, что последнее желание в этой жизни - желание мстить убийцам. Никогда прежде не понимал я с такой ясностью слова Талмуда: "Велико отмщение! Слово это стоит в Торе между двух Имен Всевышнего: "Бог отмщения Господь" (Тегил 94.1).

Гетто умирает в огне. Евреи не кричат от ужаса, они вспыхивают и угасают, как свечи, принимая смерть со вздохом облегчения. У меня есть три "бутылки Молотова" и они дороги мне, как пьянице вино. Но я решил вылить из одной зажигательную смесь. Я положу в бутылку это завещание. У меня не осталось никого на этом свете. Мое завещание обращено к моему народу и моему Богу... Смерть не может больше ждать, я вынужден отложить перо и бумагу. Умирают последние защитники нашего дома, умирает большая Варшава, прекрасная богобоязненная еврейская Варшава. Через час, самое позднее, я буду уже с моей женой и детьми, с миллионами моих братьев и сестер, в том мире, где нет сомнений и страданий. Я умираю, веруя в нашего Бога и любя Его, оплакивая вместе с Ним свой народ».

В этом Завещании много удивительного. Чего стоит одна эта рефлексия на «гуманистов»? Кому кроме еврея эта мысль вообще может прийти в голову? Ведь только евреи привыкли видеть на себе укоризненный взгляд гуманистов (начиная от Эразма Ротердамского и кончая Йошкой Фишером), возмущенных тем, что евреи не хотят уйти из этой жизни сами, и тем самым возбуждают в них - гуманистах - темные чувства.

Но среди прочего поражает также и то, что человек объятый жаждой мести, которую он так высоко превозносит, вдруг задумывает преуменьшить силу этой своей мести ради осуществления ничтожного шанса быть услышанным, ради странной потребности письменно выразить свою мысль, ради желания истолковать слова Писания: «Бог отмщения Господь» (Тегил 94.1).

Уже одно это обстоятельство, что Йосл вылил из бутылки зажигательную смесь ради осмысления Слова, ясно доказывает, что его «последним желанием» не было желание мстить. И именно это представляет его месть оправданной и чистой с духовной точки зрения, именно это свидетельствует о нем как о проводнике мести Всевышнего, т.е. как о Его воине.

СВОБОДА И ПРЕДВИДЕНИЕ («Бешалах» 5762)

Фантазия Шопенгауэра

В сегодняшней статье, приуроченной к недельному чтению «Бешалах», в котором описывается последний эпизод освобождения сынов Израиля из египетского рабства - прохождение по дну Тростникового моря – я продолжу рассмотрение взгляда еврейской традиции на свободу человека.

Традиционная трактовка изречения рабби Акивы «все предвидено, но свобода дана», предполагает, что Всевышний предвидит все поступки человека. Рамбам пишет: «Вы можете спросить: если Всевышний знает прошлое и будущее, то Ему должно быть известно также, будет ли такой человек праведником или злодеем. Если Он знает, что тот будет праведником, значит, этот человек не может стать злодеем. А если у того все же есть возможность стать злодеем (и он им становится), то получается, что Создателю не было известно заранее, кем будет этот человек? Знай, что ответ на этот вопрос длиннее окружности Земли и шире Великого океана… Мы должны решительно признать, что человек волен поступать так, как ему заблагорассудится, и Всевышний не понуждает его и не предопределяет его поступки. Хотя Ему все известно».

Это понимание признается в иудаизме классическим. В прошлый раз я привел слова Талмуда (Нида - 16б): Господь «решает над каплей, кто из нее произойдет - мужчина или женщина, слабый или сильный, бедный или богатый, низкорослый или высокий... а также решает все, что с ним (человеком) случится… Но будет ли он праведным или нечестивым - этого не решает, а отдает (выбор) в руки самого человека, одного его...».

Согласно Рамбаму эти слова следует понимать в том смысле, что не решая за человека кем он будет – праведным или нечестивым, Всевышний вместе с тем предвидит его выбор. Но если Он предвидит, то значит, мы имеем дело с какой-никакой, но все же предопределенностью, в свете которой свобода воли начинает выглядеть фикцией. И именно с этой трудностью связаны заверения Рамбама, что человеческий разум не в силах постигнуть этого.

Но как же нам все-таки следует понимать это противоречие? Как можно объяснить этот парадокс? Обычно в этом случае апеллируют к общему антиномизму еврейского мироощущения, когда два противоположных подхода могут признаваться истинными. Так, известный иерусалимский раввин Мордехай Нойгершл в статье, посвященной теме свободы воли, пытается свести эту проблему к классическому талмудическому парадоксу, сформулированному в трактате Эрувин: «Школа Шамайя и школа Гилеля спорили друг с другом. Каждая утверждала, что только ее мнение должно быть основой для Галахи. И тогда раздался Глас с Небес: «Устами тех и других говорит Божественная истина. Но Галаха будет установлена по учению Гилеля».

«Мы поняли, - заключает в этой связи р.Нойгершл, - что всезнание Бога вполне может ужиться со свободой выбора для человека. В чем же корень проблемы? Откуда она взялась? Все дело в том, что до сих пор мы не признавали, что в одном явлении могут сосуществовать два взаимоисключающих подхода. Нам казалось, что от одного из них надо непременно отказаться… Если знание Всевышнего недоступно нашему пониманию, то, осознав свою ограниченность и смирившись с ней, мы не должны подвергать сомнению истинность каждого из двух взаимоисключающих постулатов».

Иными словами, р.Нойгершл пытается убедить нас в том, что вся проблема в непривычности нашей головы к парадоксальной, полисубъектной логике. Само же по себе это нормально, когда сосуществуют два противоположных подхода. Все бы ничего, но тот общий вывод, который сделал сам р.Нойгершл, в действительности заставляет усомниться, что он применил здесь талмудический антиномический подход. Он пишет: «Мы привыкли видеть в свободе выбора неопределенность: либо мы поступаем так, либо иначе. И если Бог знал, допустим, еще вчера, как именно мы поступим сегодня, то по нашим понятиям здесь имела место предопределенность. Следовательно, у нас не было свободы выбора. Выход из этого положения очень прост: речь идет не о том, что Богу известно сегодня, как мы поступим завтра. На самом деле, Богу известно, как мы поступили завтра. Ибо Он «находится» и в сегодня, и в завтра. Будущее существует для него так же отчетливо, как прошлое и настоящее».

Идея, высказанная р. Нойгершлом, достаточно распространена. Впервые, насколько мне известно, ее высказал Шопенгауэр, пораженный мыслью Канта, что пространство и время это не объективная реальность, а лишь априорные формы чувственности. В книге «О духовидении» Шопенгауэр пишет: «При ясновидении порядок и закономерность внешнего мира, основанные на времени, пространстве и причинности, в известной степени упраздняются. Благодаря достоверной теории Канта об идеальности времени и пространства мы теперь знаем, что вещь-сама-в-себе не ведает различия между прошедшим и будущим. Таким образом, эти различия оказываются не абсолютными и потому не представляют собой непреодолимых препятствий… Если время не есть определение настоящей сущности вещей, то для этой сущности понятия ДО и ПОСЛЕ не имеют значения… всякое событие может быть узнано прежде, чем оно случится в действительности».

С той поры идея эта формулировалась неоднократно, например, англичанином Дж. Данном. А не так давно я натолкнулся в интернете (http://iraz1999.chat.ru/) на независимую разработку этого взгляда автором, исследующим Нострадамуса.

Должен признаться, что мне видятся в этой теории очень серьезные и даже непреодолимые трудности. С идеей того, что где-то уже все сразу существует, могут прекрасно уживаться буддисты. Хорошо согласуется с теорией Шопенгауэра исламский фатализм. Я думаю, что эта идея показалась бы удачной Кальвину, но для иудаизма она явно не подходит.

Одна из самых глубоких интуиций иудаизма говорит об истории, о становлении мира, об открытости его развития, об «импульсе снизу». Согласно иудаизму Вечность жизненным образом нуждается во Времени, зависит от него, наполняется его свершениями. Поэтому для иудаизма будущее в принципе не может обладать той же степенью реальности, что настоящее и прошлое.

Иудаизм, быть может, как ни какая другая религия признает возможность «заглянуть в будущее». Это постоянно делали пророки. Так в Торе Моше было предсказано, что евреи будут рассеяны по всему миру; а у пророка Иешайи (13.19) говорится, что Бавель не просто падет, но навсегда запустеет. ТАНАХ содержит десятки описаний предстоящих исторических событий. Но от признания возможности заглянуть в будущее еще далеко до утверждения, что онтологический статус будущего точно такой же, как прошлого и настоящего. Есть разница между расчетом траектории полета снаряда и самим полетом. Пророки и ясновидящие видят некие астральные проекты, которые, как неоднократно говорится в Писании, могут переиначиваться.

Теория Шопенгауэра, которой так загорелся р.Нойгершл, утверждает, что будущее уже вполне реально наличествует, и по р.Нойгершлу так получается, что то, что для человека прошлое, настоящее и будущее, то для Всевышнего существует все сразу. Таким образом, речь как будто бы ведется о двух позициях, о двух проекциях, имеющих в виду одну и ту же картину.

Я не могу с этим согласиться. Это не две симметричные проекции, не просто два независимых взгляда: мой из настоящего и Его из «всего сразу». «Все сразу» в этой картине неизбежно оказывается доминантной действительностью и тем самым предопределяет меня настоящего. Во всяком случае, в границах этой теории никак невозможно обусловить мир вечности временным миром, а только это делает свободу свободой.

Если мы считаем, что прошлое, настоящее и будущее каким-то образом сосуществуют «сразу», то настоящее превращается в фикцию, в нем нет смысла. В этом случае настоящее – это лишь волна, которая пробегает по безбрежному морю вечности. Но для чего эта волна вообще тогда нужна? Не видно чтобы именно она – эта волна - делала бы море морем, наполняла бы его, как это действительно имеет место в тех представлениях о Времени и Вечности, которых придерживается иудаизм. К тому же, если настоящее – это лишь волна в безбрежном море вечной жизни, то почему бы тогда не прогнать эту волну еще и еще раз? Это очень бы походило тогда на то, что у древних именовалось «вечным возвращением». И именно к этому взгляду наиболее близко стоит откровение Шопенгауэра, а вовсе не к еврейскому подходу.

Но кроме того, сторонники этой теории не замечают одного скрываемого в ней противоречия. Ведь согласно этой теории умершие души должны встречаться в том мире с еще не родившимися душами, так как если бы те уже свои жизни прожили! «Приложившийся к народу своему» Авраам должен был бы немедленно столкнуться со своим отдаленным потомком Эйштейном, так как если бы тот уже жил и умер. А ведь ни одна религия ничего не сообщает о таком причудливом опыте. Напротив, согласно иудаизму, существует два хранилища душ: до воплощения и после, т.е. иудаизм никак не может допустить, чтобы скончавшись, Авраам мог бы встретиться с Эйнштейном. Более того, предложенный Шопенгауэром взгляд предполагает, что проживая жизнь в настоящем, я одновременно существую так же и в ином мире в качестве уже умершего! Ведь в вечности я всегда есть, вместе со всем своим будущим и приведшей меня туда смертью. Иными словами, согласно этому взгляду должно так получаться, что те, кто в настоящее время умирают, должны встречаться с нашими душами в небе, несмотря на то, что мы вроде бы еще находимся на земле! Конечно, можно предположить, что умерев, душа не переходит в вечность, а остается еще в каком-то другом временном мире, что вечный мир поджидает ее где-то еще дальше. Но это так же противоречит опыту практически всех религий.

Талмудический антиномизм

Как же тогда можно понять парадоксальную формулировку раби Акивы: «Все предвидено, но свобода дана»? Прежде всего, следует отметить, что возможность Всевышнего видеть будущее человека до известных пределов не противоречит его свободе. Ведь даже мы, люди, на каждом шагу «предсказываем» поведение других людей, причем не становясь при этом ни пророками, ни гадалками. Мы «предсказываем» поведение окружающих нас людей, полагаясь на одних и не доверяя другим. В этом отношении мы так же как Всевышний предвидим поступки и реакции людей, не лишая их при этом свободы. Разумеется, мы отдаем себе отчет в условности нашего предвидения, и случается, что переживаем разочарования, но тем не менее это позволяет нам верить, что у Всевышнего подобная способность предсказания на множество порядков превосходит нашу. Это и значит, что Он «все предвидит». Но здесь все же важно оговориться, что и у Всевышнего в этом отношении имеется предел.

Рав Нойгершл подкрепляет свое истолкование слов раби Акивы «все предвидено, но свобода дана» ссылкой на трактат Эрувин, в котором провозглашается, что в противоречивых высказываниях Писания и Талмуда в действительности нет антагонизма, что «как эти, так и другие слова – это слова Бога живого».

Говоря о свободе воли, р.Нойгершл очень кстати вспомнил об этом антиномическом талмудическом подходе, странно только, что он употребил его к истолкованию внутренне противоречивого, но все же ОДНОГО высказывания раби Акивы, вместо того, чтобы привести ВТОРОЕ действительно противоположное ему!

В том-то и дело, что смысл первой части высказывания раби Акивы, что «все предвидено», раскрывается только в контексте противоположного высказывания, согласно которому «предвидено не все». Ведь в иудаизме существует масса притч и высказываний – и в прошлый раз я приводил некоторые из них – из которых следует, что в сфере свободы Всевышний предвидит как раз не все.

Сегодня я приведу еще один пример такого подхода. В Торе написано: «И вот Господь стоит над ним, и сказал Он: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, тебе дам ее и твоему потомству» (Берешит 28.13). Раши по поводу этих слов замечает: «Хотя мы не находим в Писании, чтобы Святой, благословен Он, связывал Свое Имя с праведниками при их жизни и писалось бы «Бог такого-то человека», ибо сказано: «Вот святым Своим не верит» (Иов 15.15), здесь Он связал Свое Имя с Ицхаком. Поскольку его глаза померкли и он безвыходно пребывал в доме, он как бы уже умер, и дурное побуждение не было властно над ним».

Итак, если Всевышний не связывает Свое имя с именами живых праведников (за одним единственным исключением, которое Раши специально объяснил), то значит Он допускает, что даже Его предвидение, причем даже в отношении праведника, может обмануться. Итак, можно сказать, что Всевышним предвидено все (и свобода дана) только при условии, что у этого «всего» все же имеется некий (асимптотический) предел, что в глазах Всевышнего человек всегда хранит в себе тайну, всегда способен удивить не только себя, но и Его.

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО («Бешалах» 5760)

Вера и вероятность

Недельное чтение "Бэшалах" посвящено событиям, последовавшим в ближайшие дни и недели после исхода евреев из египетского рабства. Центральным из этих событий можно признать прохождение сынов Израиля по дну Тростникового моря.

Придя в себя, фараон решил преследовать евреев: "И погнались египтяне за ними, и настигли их, расположившихся у моря.... Фараон приблизился, и подняли сыны Израиля глаза свои, и вот египтяне гонятся за ними" (14.9-10)

Евреи оказались заперты между морем и египтянами. Гибель казалась неминуемой, и тогда "простер Моше руку свою на море, и отводил Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею; и расступились воды. И пошли сыны Израилевы внутри моря по суше: а воды были им стеною справа и слева от них." (14.21)

Когда же евреи прошли, и египетская армия устремилась за ними, море сомкнуло воды и поглотило их.

"Вот это уж точно сказка, в которую совершенно невозможно поверить", - скажут многие. Однако люди поискушенней не будут столь торопливы с выводами.

В самом деле, современная наука допускает любое чудо. Например, если в комнате неожиданно возникнет вакуум, то наука объяснит это случайной флуктуацией движения молекул азота и кислорода. Ведь при случайном распределении существует шанс, что все молекулы сгруппируются в одном углу, а во всей остальной комнате создастся вакуум. Такое событие имеет свою вероятность, с которой наука готова считаться.

Проблемы возникают лишь тогда, когда маловероятное событие происходит повторно. Тогда действительно нужно подыскивать какое-то другое, не статистическое объяснение - иными словами, открывать какой-то новый закон.

Но в случае с рассечением Тростникового моря такой проблемы не возникает. Море расступилось однажды, и наука может прореагировать на случившееся лишь подсчетом вероятности такого события.

Однако в действительности такого рода чудеса окружают нас повсеместно, окружают в лице животного и растительного мира. Возникновение каждого биологического вида является такого рода невероятным событием.

Материалисты не видят принципиальной разницы между живым и не живым: и там законы и там законы, причем одни и те же законы. Ведь в конечном счете все сложные движения животного сводятся к взаимовлиянию молекулярных структур и их электронных полей.

Однако при этом не замечается одно приниципиальное отличие. Если неживые тела подчиняются определенным законам, то живые существа всего лишь эти законы используют, сами существуя за пределами этих законов и даже вопреки им. Жизнь существует за счет использования ускользающих по своей вероятности возможностей неживой материи. Выражаясь на израильском жаргоне, я бы сказал, что жизнь делает "тремп" на смерти.

Если говорить о природных законах, то согласно им для живого тела естественно вовсе не двигаться, а разлагаться и превращаться в прах. У живого существа нет никакой внутренней необходимости в том, чтобы жить, жизнь для него всего лишь возможна. Любая живая клетка столь невообразимо сложна, она учитывает столько взаимовлияний различных молекулярных структур, что вообразить, что она самособралась и продолжает функционировать, гораздо труднее, чем то, что роман "Война и мир" самонаписался путем случайного попадания пальцев по клавиатуре.

Импульс снизу

Но что тогда означает чудо? Что означает то явное чудо вмешательства в историю, которое описывает Тора? Оно означает лишь то, что Всевышний использует ничтожно малую вероятность, нисколько не вступая в противоречия с созданными Им однажды законами.

Жизнь всего лишь не противоречит законам физики и химии, и более того, их тщательно учитывает, однако проявляется она целиком вне этих законов.

Если само так могло получиться, что цепи одних молекул представили себя в качестве кодов для синтеза других молекул, то молекулы воды тем более могут встать стеной и стоять так на протяжении часов. Любая бактерия выглядит гораздо более невозможным явлением, чем рассечение Тростникового моря, но тем не менее она существует.

Скажу так. Если бы жизни не было, а сами мы были бы бесплотными духами, мы бы не смогли себе вообразить, что жизнь возможна. Прочитав учебник по биохимии, мы бы согласились с тем, что она возможна теоретически, но ни за что бы не поверили, что практически все это может заработать.

Но Всевышний это сделал. Он использовал те ничтожные возможности, которые Ему предоставляла физическая химия, для того чтобы в самой материи, т.е. в материале самой мертвенности, воссоздать образ жизни!

Кстати, сама традиция иудаизма также связывает чудо рассечения моря с чудом зарождения жизни, во всяком случае с чудом соединения брачных пар. В трактате Талмуда Сота по этому поводу говорится: "Так же трудно соединить суженых, как рассечь воды Тростникового моря... ".

Однако чудо соединения суженых - это все же иное чудо, нежели чудо зарождения жизни.

Кто-то, правда, может усомниться в том, что это вообще чудо. Ведь казалось бы, что может быть естественней и проще, чем сближение двух томящихся друг по другу существ? И почему вообще соединение (суженных) уподобляется разъединению (молекул воды)?

По-видимому, по той простой причине, что соединение суженых предполагает разъединение со всеми прочими лицами противоположного пола. И даже более того, определенное разъединение с собственным супругом.

В самом деле, человеческое достоинство громко заявляет, что один человек никогда не может выступать для другого человека как средство. И в первую очередь это утверждение касается человеческого тела. Тело человека не может быть использовано, любая внешняя манипуляция с ним является унижением человеческого достоинства.

"Habeas corpus" - закон о неприкосновенности личности - лежит в основе европейского правосознания (закон этот был принят в Англии в 1079 году, еще до возникновения парламента).

Но дело в том, что этот принцип ставит под сомнение всю сексуальную сферу. Ведь весь смысл сексуальных отношений сводится именно к использованию тела другого человека.

Животное может беспрепятственно набрасываться на пищу и спариваться с другим животным. В отношении пищи у человека нет никаких проблем: с небольшими оговорками, он вправе удовлетворять свой голод чем угодно и как угодно, однако удовлетворить свою похоть он, вроде бы, не может в принципе. Ведь для этого ему необходимо использовать суверенное тело другого человека.

Ответственный мужчина не только не может взять женщину силой, он не может овладеть ее телом ни "по дружбе", ни за деньги, потому что по самой сути все это будет являться использованием.

Овладеть телом другого человека возможно только в одной единственной ситуации, в ситуации любви. Иными словами, в той единственной ситуации, когда обладание телом другого человека не является самоцелью, не является удовлетворением похоти, но служит средством сближения предназначенных свыше душ. Однако именно предназначенных свыше.

Когда мужчина и женщина решают связать свою судьбу, они верят в нее. Но эта их вера далеко не всегда опрадывается. Чтобы возникшая любовь стала вечной, она должна получить небесную санкцию. Без благословения небес брак не имеет никакой силы и не может устоять при всех прочих равных условиях.

Кого же Всевышний благословляет, а кого нет? Как совершается это таинство? Если нет обстоятельств, препятствующих браку, то мужчина и женщина так же способны добиться небесного благословения их союзу, как они добиваются взаимной благосклонности.

Причем все здесь проникнуто тем принципом, который именуется в традиции иудаизма "итхирута дилтата" - "импульс снизу", т.е. той самоотверженностью, которая позволяет небесам совершить "маловероятное" событие, зовущееся чудом.

Да, Всевышний всегда может обратиться к чуду, всегда может обратиться к единственному и уникальному шансу какого-либо почти невероятного события. Но для того, чтобы Он это (Им самим задуманное) чудо совершил, Ему необходим человеческий порыв.

Агада рассказывает, что когда евреи были зажаты между египтянами и морем, многие из них отчаялись. И тогда Нахшон бен Аминодав вошел в море. Он погружался все глубже и глубже, но когда воды достигли его горла, море вдруг расступилось.

Согласно иудаизму, небеса совершают чудо только в ответ, только когда на земле зарождается первый порыв. Но это не формула: прозвучит ли ответ, мы не знаем. Мы всегда остаемся в подлинной ситуации, т.е. при сознании, что наши усилия могут оказаться напрасны.

Единственное, что творит историю (при этом, как мы помним, нет другой истории, кроме еврейской) - это самоотверженность.

Сионизм всегда держался на этой самоотверженности. Политические сионисты создали общую атмосферу, но все определили "практики", которые ехали в Эрец Исраэль с тем же чувством, с которым Нахшон бен Аминодав входил в море.

Один из лидеров второй алии, начавшейся после кишеневского погрома 1903 года, Гордон, писал: "Нам надо помнить всегда, что в том, что касается нашего национального движения, все шансы и все цифры против нас, и здравый рассудок и трезвый подход - тоже против нас! Так что, если не хватит нам сил неуклонно идти по нашему пути вопреки всем цифрам и всем шансам, наперекор "здравому смыслу", то нам нечего себя обманывать, не стоит играть в идеализм, сионизм и национальное движение".

Сионизм - это одно из чудес Всевышнего, это дело, которое возникло и продолжает существовать против всех цифр и всех шансов, но которое тем не менее пользуется небесным покровительством. И так будет до тех пор, пока среди евреев будут оставаться самоотверженные люди.


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com