ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
Публицистика
top.mail.ru


ПУБЛИЦИСТИКА

политические статьи, напечатанные в израильской газете "Вести")

НА КРАЮ ЗЕМЛИ (23.11.2000)

Если бы я обладал кинематографическим опытом и соответствующей аппаратурой, я бы непременно снял фильм о поселенцах. Практически в каждом из полутора сотен поселений Иудеи, Самарии и Гуш Катифа можно встретить выходцев из нескольких столиц мира. Практически в каждом поселении можно снять впечатляющий фильм, показав его жизнь и распросив, что заставило ярких интеллигентных людей бросить свои Париж, Лондон, Москву и Амстердам, свои Нью-Йорк, Буэнос Айрес и Кейп-Таун, и приехать сюда в пустыню, на край земли.

Но к сожалению, фильмов я снимать не умею и довольствуюсь их просмотром. Так, 13 ноября по первому каналу израильского телевидения я посмотрел фильм «На краю земли», посвященный поселенческому движению «Поколение продолжателей». Этот фильм начал сниматься год назад, незадолго до того, как Барак повелел снести десяток поселенческих опорных пунктов, так называемых «маахазим». Поделюсь увиденным.

Режиссер приложил максимум стараний, изобретательности и профессионализма для того, чтобы вызвать у телезрителя отвращение к этим «реакционерам», к этим – как мы должны усвоить из фильма – темным и недалеким людям.

Я прекрасно знаю обитателей нескольких «маахазим» и могу поручиться, что авторы фильма специально и долго искали свои типажи, равно как и неприглядный фон, на котором они их снимали. Например, в фильме многократно показывался невзрачный забор одного «маахаза» (Неве Эрез), за которым проезжал бедуин на осле. Однако жители этого поселка в фильм не попали – они в основном студенты, люди молодые, светские, обаятельные, т.е. совершенно «на роль» поселенцев не подходящие.

Этот невзрачный «оккупантский» (на самом деле кладбищенский) забор постоянно демонстрировался в связи с другими опорными пунктами из района Итамара и Гар Браха, где публика была попроще, виды покрасивее, а ограды не было никакой.

Как бы то ни было, съемка в этом фильме почти всегда осуществлялась на фоне чего-либо невзрачного, неряшливого или даже отталкивающего. Так, на протяжении минуты телезрителю демонстрировались старческие ноги в дырявых носках. А, например, интервью с одним пожилым поселенцем велось все то время, которое ему потребовалось для разделывания двух грязных окровавленных индюшек. Вообще почти половина опрошенных были старики, и это при всем том, что на территориях их очень мало (например, в моем поселении Маале Михмаш, насчитывающем 170 семей, живет всего шесть пенсионеров). По-видимому, это было сделано с целью внушить телезрителю, будто бы «Поколение продолжателей» в действительности относится к поколению начинателей.

Очень часто какие-то слова и фразы явно выхватываются из контекста; иногда мы видим, что человек говорит как-то бессвязно, со странными паузами, как будто бы он не в себе. Достигается этот эффект очень просто – телезритель не слышит вопросов интервьюера, на который человек отвечает. Все это явно направлено на то, чтобы убедить телезрителя, что перед ним недоумок. Характерно так же и то, что музыкальное сопровождение почти полностью в этом фильме отсутствует.

Особого упоминания заслуживает «маахаз», заселенный по преимуществу новыми репатриантами из России. Их вполне можно было бы опросить по-русски, дав, как это всегда делается, построчный перевод. Но режиссер заставил этих людей мычать что-то невразумительное на совершенно незнакомом им языке (в общей сложности не менее четверти часа!).

Создатель фильма «На краю земли» приложил максимум стараний и профессионализма для того, чтобы вызвать у телезрителя отвращение перед поселенцами. Но у меня оно тем не менее не возникло. Показывали мне все же убежденных, нормальных людей, которые, сколько их не уродуй, все равно будут выглядеть гораздо привлекательнее аккуратно одетых, но замороченных «наследием Рабина» обитателей «центра земли» (мерказ аарец).

ТРОЕ СУТОК ШАГАТЬ (16.11.2000)

Последнее нечаянное интервью Игаля Амира, показанное по второму каналу израильского телевидения, возбудило бурную полемику вокруг вопроса об ответственности журналиста. Как можно было предоставлять микрофон убийце?!

Тема эта очень важная, и в связи с ней вполне можно отметить, что вред от выступления Игаля Амира совершенно несоизмерим с тем вредом, который нанесли израильской демократии и еврейскому народу бесконечные интервью с разного рода левыми радикалами.

Представительниц правой организации “Женщины в зеленом” интервьюировать израильская пресса последовательно избегает, зато активистки “Арба имаот” дневали и ночевали в студиях обоих государственных телеканалов на протяжении нескольких лет.

Я вспоминаю выступление одной такой представительницы в программе “Эрев Хадаш”. Не менее десяти минут из того получаса, что длится передача, эта дама на полном серьезе внушала телезрителям, что отправляться на войну в девятнадцателетнем возрасте - это значит выполнять противоправный приказ!

Каждая нация имеет право на своих чудаков, своих глупцов и своих фанатиков. Однако у государственных СМИ нет права отводить этой публике львиную долю своего эфирного времени.

Тем не менее диспропорция иногда поражает. Так, полностью монополизированный левыми траурный митинг в пятую годовщину убийства Рабина транслировался в течение почти двух часов! И это в то время, как последней гораздо более массовой демонстрации правых на этой же площади (16.07.00 против переговоров в Кемп-Девиде) было отведено всего несколько минут.

Однако даже в тех случаях, когда альтернативные взгляды представляются в соразмерных пропорциях, леворадикальный контекст полемики полностью сохраняется. По существу СМИ ловко навязывают свое мировоззрение обществу, представляя его как само собой разумееющееся, как общенациональное и “официальное”.

Так, журналисты могут честно предоставлять эфирное время и сторонником трансфера евреев и его противникам (небольшой информационный “недовес” правых здесь можно обнаружить только с помощью специальных измерительных приборов). Возможно, они даже зададут и той и другой стороне “трудные” вопросы. Однако при этом сами материалы будут подаваться в левой упаковке, иными словами, переговоры с Арафатом или с Асадом будут именоваться “нормализацией” и “мирными переговорами”, а не “демонтажем сионизма”, “капитуляцией перед террором” и т.п.

Помнится, в первые дни после того, как Клинтон объявил о готовящейся встрече Барака с Аш-Шарой, в передаче по второму радиоканалу Арье Голан интервьюировал Узи Ландау.

Узи Ландау попросил журналиста не называть эти переговоры “мирными”, так как их цель предельно ослабить Израиль и поставить его на грань уничтожения. Добросовестный Арье Голан был явно озадачен этими словами, и в следующем интервью с каким-то представителем левых сказал, что вот де Узи Ландау вообще сомневается, можно ли эти переговоры называть мирными. Но уже в ходе этого интервью он полностью вернулся к “общепринятой” постсионистской терминологии.

Пробиться в израильский эфир живому голосу и здравому смыслу, даже сегодня - в дни “мирной интифады” - по прежнему трудно.

Люди постарше наверно помнят казенную песенку брежневских времен, посвященную советскому журналисту: “трое суток шагать, трое суток не спать, ради нескольких строчек в газете”.

В Израиле эти слова неожиданно оказались как нигде актуальны. Правда, применительно не к израильским журналистам, а к простому народу, пытающемуся докричаться до левой знати через средства массовой информации.

Для того, чтобы о правой демонстрации было напечатоно несколько строчек в газете, ее участникам действительно приходится идти на всякие крайности - иной раз буквально шагать целыми сутками. Вспомним хотя бы недавние марши, организованные Зо Арцейну, практически полностью обойденные вниманием СМИ.

ОТКРЫТАЯ ЛИНИЯ (02.11.2000)

Всвязи с рубрикой “Еврейская жизнь” Роза Вязьмина из Кфар-Сабы замечает: “несколько легче читать Танах, чем его трактовку в комментариях Арье Бараца”.

На мой взгляд, в этом нет ничего удивительного. Мне тоже легче читать Танах, чем многие его истолкования. Язык Танаха - это такой образец простоты и ясности, который никакому комментатору никогда еще не удавалось превзойти. Если же говорить о моих комментариях безотносительно к стилю Книги Книг, то, как и всякие сочинения других авторов, они рассчитаны на определенную аудиторию. Лишь только Танах обращен ко всем людям, все же прочие тексты заведомо предназначены тому или иному кругу.

Впрочем, если замечание Розы Вязьминой связано с самыми последними статьями, посвященными книге Берешит, то я должен признать, что сложность понимания в этом случае может быть обусловлена и вполне объективными причинами. Дело в том, что каждая из этих статей представляет собой лишь фрагмент некоего цельного концептуального обзора, а это неизбежно затрудняет их восприятие.

Если в будущем мне еще доведется писать по поводу недельных глав книги Берешит, то я, пожалуй, стану касаться только тех тем, которые непосредственно в этих главах затронуты. Однако в этот раз я взялся изложить именно некую общую концепцию, которую считаю весьма интересной и надеюсь, что тот, кто прочитает все связанные с ней статьи, не будет разочарован.

Зеев Егорьев из Холона высказывает замечание по поводу того, что в рубрике “Еврейская жизнь” в цитатах из Танаха имя Всевышнего приводится целиком, что, по его утверждению, запрещено Торой.

Мне не очень понятно, почему уважаемый читатель обратил внимание именнно на это “нарушение”. Газета “Вести” не харейдимная, а светская газета. С точки зрения галахи ее можно упрекнуть и за многие другие вольности. Например, за статьи, содержание которых будет квалифицироваться как “лошен ора” или за публикацию нескромных фотографий. Что же касается цитат из Танаха в русском переводе, содержащих полное имя Всевышнего, то в этом как раз я не вижу нарушения.

Мнение Зеева Егорьева, правда, довольно распространенное. Некоторые, как я знаю, даже вообще не покупают газет, чтобы ненароком не “стереть Имя”. Тем не менее этот подход далеко не единственный.

Сам я живу в религиозном поселении и справляюсь по практическим вопросам у местного раввина. В свое время я спросил его, как мне быть с многочисленными текстами на русском языке, содержащими имя Всевышнего, но от которых за ненадобностью я бы хотел избавиться.

Мой раввин изучил соответствующие источники и заключил, что (в отличие от ивритский текстов) тексты, содержащие имя Всевышнего в переводе, необходимо помещать в генизу только в том случае, если они служили учебными пособиями. В противном случае их можно выбрасывать как обычную макулатуру. Учитывая это положение, я предпочитаю печатать в своих статьях имя Всевышнего полностью, в том виде, в каком оно приводится в сочинениях русских классиков, у Пушкина и Толстого.

Вставлять черточки вместо букв в русские слова, при том, что сама русская словесность с подобными приемами совершенно незнакома, мне лично представляется безвкусицей. Во всяком случае, эта безвкусица кажется мне неоправданной, когда она не подкреплена однозначной галахической необходимостью.

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ (02.11.2000)

Одним из последних эпизодов эпохи крестовых походов является так называемый “крестовый поход детей”. Некие экзальтированные монахи решили попробовать взять мусульманские твердыни с помощью слабеньких детских ручонок, полагая, что всемогущий Бог окажет им свою поддержку и сокрушит неверных. Поход этот закончился самым плачевным образом: тысячи детей погибли, так и не достигнув цели.

Это далекое историческое событие невольно приходит на память, когда наблюдаешь последнюю “интифаду мира”. Причем эта ассоциация обусловлена не только тем, что сегодня палестинцы рвутся к Иерусалиму, подставляя под пули своих детей, что сегодня они делают ставку в своей борьбе на слабые детские ручонки. В первую очередь это обусловлено тем, что сам характер палестинской революции - подростковый.

Та экзальтация, которая охватила сегодня палестинцев, тот революционный энтузиазм, с которым они предвкушают скорое вхождение в Иерусалим, отдает таким фантазерством, которое обычно свойственно лишь подросткам.

Палестинцы как будто бы и впрямь решили, что дни сионистского врага сочтены, что стоит им выйти на улицы и затеять перестрелку, как союзные арабские армии немедленно вторгнутся в Палестину и государство евреев рассыпется как карточный домик.

Во всяком случае события прошедшего месяца свидетельствует о том, что палестинская улица пламенно в это верит, что палестинская улица живет чувством своей решительной и скорой победы.

Нельзя сказать, что ее ощущения совершенно неадекватны. Все те немыслимые унижения, на которые шел Израиль ради того, чтобы только “не спугнуть” своего долгожданного партнера по мирным переговорам, не могли не расцениваться этим партнером как слабость.

Семилетнее стояние нашей страны с протянутой рукой и заплеваной рожей не могло пройти даром, не могло не возродить в арабских сердцах пламенных надежд на наше скорейшее уничтожение.

Когда одна сторона уверяет, что нет другой альтернативы кроме мирных переговоров, что не существует военного решения существующей проблемы, то другая сторона закономерно усматривает в этом только неспособность первой стороны воевать и соответственно как раз не видит возможности политического решения. Это общая закономерность. Так происходило бы при любом межнациональном конфликте. Однако в случае подростковой психологии этот общий эффект неизбежно усиливается.

Для того, чтобы палестинская улица пришла в чувство и потеряла доверие к своему задержавшемуся на подростковом уровне лидеру, должно пройти немало времени. Но главное, для этого необходимо вернуть утраченное израилитянами национальное достоинство.

ЛИДЕР, КОТОРЫЙ НУЖЕН ИЗРАИЛЮ (18.10.2000)

Наблюдая за политической деятельностью Эхуда Барака, я не раз вспоминал знаменитый принцип некомпетентности. Согласно этому принципу, все ключевые ответственные должности занимают преимущественно некомпетентные люди. Причем обусловленно это не какой-то злой чиновничей волей, а тем простым обстоятельством, что везде и всюду успешного сотрудника продвигают по службе и делают это до тех пор, пока он не оказывается на неподходящем для себя месте. Здесь его восхождение закономерно останавливается и он навсегда остается в должности, к которой пригоден в наименьшей мере.

Все эти полтора года, что Барак находился у власти, он представлялся мне наглядным примером этого принципа. Этот блестящий военный, сноворка и решительность которого бросаются в глаза, на политической должности выглядел незадачливым самодуром.

Ему бы брать вражеские редуты, обходить врага с фланга, накрывать его спящим во внезапной атаке, а он вместо этого выступал с бесконечными вздорными инициативами, каждая из которых лишь дополнительно раскалывала и радикализировала общество, и главное, расшатывала демократию. Единственная так называемая “удача” Барака - вывод войск из Ливана - была и остается исключительно военной операцией, политический смысл которой с каждым днем выглядит все более сомнительным.

Особенность демократического правления заключается в том, что оно позволяет людям спорить по самым разнообразным вопросам, но не позволяет подвергать сомнению свои институты. Дух и буква демократии должны признаваться незыблемыми самыми яростными политическими противниками.

Пока Арафат не объявил свой последний джихад, можно было допустить, что те уступки, на которые по отношению к нему пошел Барак, оправданы, целесообразны и ведут к миру, а не к войне. Коль скоро находились люди верящие, что слово Арафата - большая гарантия мира, нежели Иорданская долина, то решение уступить Арафату эту долину по определению было всего лишь “спорным” решением.

Все то время, пока Арафат не стрелял, миротворческие инициативы Барака были не более чем “спорны”, и потому легитимны. И тем не менее в них имелся один вполне “бесспорный” порок. Порок этот состоял в том, что Барак не должен был, не имел права вести переговоры, заранее зная, что их результаты не будут одобрены кнессетом.

Если соглашение с Арафатом было бы достигнуто, то Барак не смог бы добиться его ратификации в парламенте. Это было известно заранее, и в то же время Барак до самого последнего момента не оставлял надежд на продолжение переговоров!

Но что особенно поражает, так это то, что в этой ситуации Барак продолжал строить планы относительно референдума (последний раз он делился этими планами с израилитянами в интервью второму радиоканалу 19 сентября). А в сложившейся ситуации это выглядит более чем странно.

В самом деле, ведь если какое-либо решение главы правительства отвергается самим этим его правительством, то дальнейшее рассмотрение этого вопроса в парламенте теряет всякий смысл и никогда не проводится. То же самое и в отношении референдума. В том случае, если закон провален парламентом, референдум становится совершенно избыточен. Либо парламент вообще не берется решать тот или иной вопрос и сразу выносит его на референдум, либо он выносит его в том случае, если сам проголосовал “за”, но видит в референдуме последний этап ратификации. Однако если парламент сказал “нет”, то дальнейшее обсуждение вопроса совершенно бессмысленно.

А ведь помимо всего прочего, затея Барака была и чисто технически невыполнима. Обратиться к народу “через голову” кнессета Барак не мог. Ведь только парламент был компетентен определить характер референдума, и в частности, каким большинством будет он решаться - простым или специальным.

Таким образом, все действия Барака выглядели политически неадекватными, они расшатывали устои демократии, раскалывали нацию, сеяли дух анархии и отдавали политической некомпетентностью.

То, что Арафат объявил джихад до того, как он получил 90% территорий, а не после этого, величайшая удача. Теперь все видят перед какой страшной опасностью стоял Израиль, но тем самым теперь все видят, что все эти полтора года Барак занимался вивисекцией, что он экспрериментировал на живом теле нации. И в том, что этот эксперимент обернулся ко благу Израиля нет заслуги самого Барака.

Тем не менее в нынешней критической ситуации Барак может оказаться как раз на месте. Ведь теперь наконец должны быть востребованы его качества военного, а кроме того под его руководством нации не угрожает раскол.

Пришло время платить по Рабиновским векселям, и в этой новой непростой ситуации Барак может оказаться как раз тем самым лидером, который нужен Израилю.

ИГРА ПО НОВЫМ ПРАВИЛАМ (19.10.2000)

Французский мыслитель Боссюэ, видимо под впечатлением бурно развивавшегося в его время математического анализа, как-то отметил, что на всякого глупца всегда найдется еще больший глупец, способный изумиться первому.

Это высказывание невольно припоминается в связи с арабо-израильским конфликтом. Евреи и арабы, словно сговорясь, на протяжение десятилетий состязались в том, кто кого перещеголяет в глупости: евреи каждый раз намеревались совершить какую-либо самоубийственную уступку, а арабы, вроде бы вопреки своим прямым интересам, не позволяли евреям ее осуществить. Лет пять назад я опубликовал статью, в которой назвал это состязание “конкурсом идиотов”.

Как бы то ни было, вся история арабо - израильского конфликта представляет собой цепь именно такого противостояния, когда глупость одной стороны порождала лишь еще большую ответную глупость со стороны второй.

Например, в 1937 году сионистское руководство согласилось принять рекомендации комисси Пиля, согласно которым на еврейский “национальный очаг” отводилось всего 1200 квадратных километров (т.е. приблизительно 35 на 35 километров) в районе Галлилеи. Казалось бы ясно, что в таких границах государство существовать не может, что создание такого государства должно ознаменовать конец сионизма. Но арабы спасли положение, отказав евреям даже в этой малости.

Ситуация полностью повторилась в 1947-48 годах, когда арабы отказались от плана раздела Палестины.

В апреле 1949 года Израиль предложил принять сто тысяч арабских беженцев (при численности еврейского населения шестьсот тысяч человек!). Арабский мир гордо отверг и этот план еврейского национального самоубийства.

В 1967 году после блистательной победы в шестидневной войне Израиль валялся в ногах у наголову разбитого врага, стремясь всучить ему обратно голанское плато и другие стратегические территории. Но арабы в очередной раз спасли Израиль, пренебрежительно отстранив протянутую руку.

Казалось бы, после подписания Норвежского соглашения ситуация резко изменилась: евреи продолжают играть в поддавки, в то время как арабы, неожиданно поняв свою выгоду, перестроились и согласились принимать щедрые еврейские подарки.

Так длилось довольно долго, как вдруг в решительный момент Асад вновь отказался принять Голанское плато, а Арафат 90% Иудеи и Самарии.

Что это значит? Неужели арабы вернулись к старым приемам? Переключились ли мы на конвенциональные правила игры или продолжаем сражаться в поддавки?

Надеяться на то, что арабская сторона в очередной раз спасет дело сионизма, мы, разумеется, вправе. Как - никак, но Арафат - это классический перманентный революционер, и все эти игры в “политикал коррект” ему заметно поднадоели.

И все же рассчитывать на Арафата не следует. Слишком уж очевидна выгода предлагаемой ему сделки. Он получает жизнеспособное государство, а в обмен всего лишь выдавливает из себя скупую фразу о “завершении конфликта”, который уже на другой день спокойно сможет продолжать.

Таким образом надеяться на Арафата можно, но по-настоящему рассчитывать следует только на себя.

Если правила действительно изменились, если Арафат поступит, наконец, в своих нациольнальных интересах и согласится принять Иудею и Самарию, включая Иорданскую долину, то проявить здравомыслие придется, по-видимому, так же и израилитянам.

Есть серьезные основания надеяться, что если Арафат сделает то, что подсказывает ему здравый смысл, и примет на блюдечке с голубой каемочкой все, что решился преподнести ему Барак, то израилитяне вслед за со своим парламентом также проявят здравомыслие.

ЗНАНИЯ И САНТИМЕНТЫ (10.09.2000)

Не так давно Барак заявил, что ни один израильский премьер - министр не откажется от суверенитета над Храмовой горой.

Слышать такие заверения отрадно, но невольно точит и некий червь сомнения: ведь в конце концов эти утверждения держатся на каких-то отрывочных еврейских впечатлениях главы правительства. Хорошо, что даже за ограду того светского киббуца, в котором воспитывался Эхуд Барак, просочились сведения, что Сион, Храмовая гора - это нечто очень для евреев важное. Но разве не может когда-нибудь прийти такой премьер - министр, который будет лишен даже этих элементарных еврейских сантиментов?

Недавно мне довелось видеть по телевизору, как паренек, на вид лет двенадцати, должен был ответить на вопрос, что такое Храмовая гора (по еврейски “хар хабаит”, т.е. буквально “гора дома”). Ему было предложено три возможных ответа: 1. Гора, на которой стоял Храм. 2.Гора, на которой стоит центральная синагога и 3. Гора, на которой сионисты-первопроходцы (“халуцим”) воздвигли первый дом.

Израильский отрок выбрал последний ответ. Грустно и смешно. Но что будет, когда жертвы нынешней израильской системы образования окажутся в большинстве и проникнут в верхние эшелоны власти? Что, и тогда судьба еврейского народа должна зависеть от их смутных чувств?

Это с одной стороны. Но у этой проблемы имеется также и другая сторона: если вообще существует что-то, чем нельзя жертвовать ради мира с палестинцами, то почему тогда это только Сион? Почему бы не постоять также и за что-то другое? За ту же Иорданскую долину, например?

В таких вопросах, - что важно для евреев, а что нет, - мнение премьер - министра не может быть решающим. В таких вопросах, - не оперативных, а общих, концептуальных, - решать может только парламент, который представляет интересы всех граждан страны и не связан со случайными впечатлениями, полученными в киббуце на заре туманной юности.

Иными словами, вопрос, от чего (даже под угрозой войны) Израиль может позволить себе отказаться, а от чего нет - должен решаться на широкой парламентской основе, на основе консенсуса.

Казалось бы, Барак вел перговоры в Кемп - Девиде с позиций именно такого консенсуса: нет отступлению к границам 1967 года, большинство поселенцев должно оставаться под израильским суверенитетом, нет вражеской армии западнее Иордана и т.д.

Однако беда в том, что в эти общие фразы каждый избиратель Барака вкладывал то, что хотел услышать, иные - до 30-40% территории Иудеи и Самарии. Но ведь на деле сказанное Бараком останется сущей правдой, даже если сохранить под израильским суверенитетом в десять раз меньше! Всего 3-4% территорий!

Нам повезло, что в отличие от некоторых израильских школьников Эхуд Барак знает, что Храмовая гора - это место, где в старину стоял Храм, и что это место является центральной национальной святыней еврейского народа. Но мы должны быть застрахованы от всяких случайностей. Только парламент способен решить, за что страна станет воевать, а за что нет, только правительство национального единства имеет право чертить те красные черты, по которым в дальнейшем предполагается провести государственную границу.

КУРС НА РАСКОЛ (20.08.2000)

О том, что Норвежское соглашение является выражением готовности Израиля к полному отступлению к границам 1967 года, было ясно еще осенью 1993 года. Правда, на первых порах только МЕРЕЦ не стеснялся открыто пропагандировать карты вроде той, что Барак предложил Арафату в Кемп-Девиде в прошлом месяце. Остальные представители левого лагеря обсуждать эту тему избегали, но они никогда и не отрицали возможности самых “болезненных” решений.

Характерно и то, что когда правые, приняв Норвежские соглашения, объявили, что будут в его рамках отстаивать жизненноважные интересы Израиля, то левые всегда воспринимали это как отговорку, как попытку сорвать мирные переговоры.

Итак, чем чреват так называемый “мирный процесс”, было ясно и левым и правым с самого начала. Однако щекотливость ситуации состояла в том, что народ оставался в неведении и в массе своей ожидал “компромисса”, а не капитуляции.

Таким образом те уступки, на которые выразил готовность пойти Барак в Кемп-Девиде, не явились неожиданностью ни для правых, ни для левых, а разве что только для неискушенных.

И все же определенная неожиданность во всем этом была. Неожиданным явилось то, что Барак решился пойти на дополнительный раскол народа, навязывая ему договор, который для большинства израильских граждан - евреев выглядит абсурдным, пагубным и унизительным.

Оптимисты полагали, что Барак представляет те силы в партии Труда, которые более предпочитают союз с Ликудом, нежели с МЕРЕЦем, которые в критическую минуту выработают общую позицию с умеренно правыми, а не с радикально левыми партиями. Для этих надежд имелись основания, ведь Барак давно говорил, что его личные позиции ближе к позиции МАФДАЛа, чем МЕРЕЦа. Тем не менее Барак взял курс на раскол. И это действительно вызывает глубокую тревогу и разочарование.

Зимой 1995-1996 годов, когда осуществлялся вывод израильских войск из крупных арабских городов Иудеи и Самарии, и Ликуд был вынужден признать Норвежское соглашение, пресса злорадствовала, что мечта об “Эрец Исраэль шлема”, о цельном Израиле развеялась, что это понятие навсегда изгнано из нашей политической жизни.

Но вот теперь, когда пришла пора левых пережить разочарование и признать, что их мечта о мире, об окончании конфликта с арабами - такая же мечта, как и мечта об “Эрец Исраэль шлема”, они неожиданно уперлись. Чтобы продолжить еще какое-то время тешить своей лагерь сладкой иллюзией мира, Барак пошел на глубочайший раскол нации, пошел на перенапряжение государственных демократических институтов.

Левые убеждаются, что они не в состоянии договориться с Арафатом, во всяком случае так, чтобы добиться одобрения своего народа. Но тем не менее они будут виснуть на руках у правых и не давать им отстаивать национальные интересы, когда те придут к власти.

НАВСТРЕЧУ РЕФЕРЕНДУМУ (16.07.2000)

Сразу после того как ШАС объявил о своем выходе из коалиции, Барак выступил с оригинальным заявлением: он сказал, что напрямую выбран народом и подотчетен только ему, а не мелким политиканам из парламента. А после того как Клинтон произнес долгожданное: “Да” и пригласил его к себе вместе с Арафатом, Барак заявил, что его не смутит даже если его потдержит всего четверть кнесета: наплевать, что для передачи еврейских поселенцев под власть Арафата у него нет большинства в парламенте, у него есть большинство в народе, и он будет аппелировать напрямую к этому народу!

Итак, Барак желает, чтобы именно народ решил, бросать ли более сотни тысяч израильских граждан на произвол судьбы, и изгонять ли из своих домов десятки тысяч (по меньшей мере жителей сектора Газы, о Голанах пока умолчим). При этом важно понимать, что оставить израильских граждан жить под палестинским суверенитетом - это лишь другой способ изгнать их из домов, способ более лицемерный и менее дорогостоящий.

Но на мой взгляд, тут Бараку расчитывать особенно не на что.

Когда государственные мужи решают судьбы отдельных лиц и целых народов, то это одно дело. На то они и “профессионалы”, на то они и зарплату получают и их сердца, как говорится, в руке Всевышнего. Но когда рядовым гражданам предлагают решать, изгонять ли им таких же, как они, рядовых граждан, то тут призадумаешься. С какой стати навешивать на свою совесть всякие сомнительные решения, если тебе даже бесплатного молока потом не дадут в качестве компенсации за этакую “вредность”?

Простые граждане - не профессиональные политики, они руководствуются не политическим расчетом, а непосредственными эмоциями и повести себя могут даже “хуже” чем парламентарии.

Не говоря уже о том, что при такой постановке вопроса аморальность соглашения, предусматривающего разрушение дела жизни тысяч людей, проступает с особой ясностью. Почему, в самом деле, об одной части граждан можно решать, где им жить, а о другой нет? Почему бы и по поводу других категорий израилитян не провести соответствующие референдумы?

Я не говорю, разумеется, о проведении референдума относительно трансфера арабов. Об этом и заикаться не стоит. Это святое. Но если, как нас уверяют, евреев изгонять из Эрец Исраэль можно, то почему именно этих евреев и почему имено из Гуш Катифа? И если впринципе можно рисковать безопасностью каких-то граждан, то почему именно безопасностью обитателей Иудеи и Самарии, а не Галилеи и Шфелы?

Какое право имеют одни граждане решать, где жить другим?

Один мальчик с Голан очень точно выразил суть этой проблемы: “По мне, - сказал он, - правильнее было бы отдать Сирии Тель-Авив, чем Голаны”.

Те, кто голосуют за участь жителей Иудеи, Самарии и сектора Газы, ничем не рискуют, но это совершенно несправедливо. Надо на каждом бюллетене ставить номер удостоверения личности, и если сторонники трансфера не окажутся в большинстве, то их самих следует вышвырнуть из их домов, тем более что они легче переживут травму изгнания, нежели поселенцы. Ведь они считают, что вообще не важно, где жить, в то время как поселенцы сознательно выбрали место своего проживания и видят в нем глубокий смысл.

Я уже не говорю о том, что поводом для готовящегося изгнания являются не какие-то действительные гарантии мира, а слепая вера в них. Сторонники “мира” с Арафатом почему-то верят в то, что изгнание жителей Гуш Катифа и бросание на произвол судьбы жителей Иудеи и Самарии обезопасит их собственную жизнь в Тель-Авиве. Но ведь похоже, что большая часть нации верит в совершенно противоположное!

Эта часть нации считает, что депортация поселенцев просто не может не завершиться депортацией жителей “суверенного Израиля”. Ведь после превращения Иудеи, Самарии и сектора Газа в юденфрай аппетиты арабского мира могут только возрасти, в то время как мотивация евреев держаться за Эрец Исраэль резко снизится.

А если ради “мира” можно изгнать жителей Гуш Катифа, то тем более их можно изгнать из Нетании и Тель-Авива. Причем на следующем этапе “мирного процесса” должно произойти именно это.

Что, в самом деле, останется делать израилитянам, когда Арафат потребует немедленного возвращения всех тех, кого он именует арабскими беженцами 1948 года, а получивший Голаны Асад пригрозит танковой атакой, если Израиль на это требование не откликнется?

Кто-нибудь действительно может поверить, что в XXI веке израилитяне станут воевать с Сирией без Голан, да еще из-за такой ерунды, как Тель-Авив?

Нет сомнения, что в такой ситуации кнессет проголосует о самороспуске и призовет всех еврейских граждан Израиля покинуть страну, так как ценность человеческой жизни выше ценности земли.

Итак, для того, чтобы сделать референдум по-настоящему честным, в его условия следует внести одну попавку: В том случае, если сторонники депортации окажутся в меньшинстве, им самим придется отправиться на стройки сионизма, т.е. в те места, где наше Отечество по-настоящему нуждается в еврейском присутствии - в ЕША, в Негев или в те же Голаны.

ПЕРЕС И ПРЕССА (09.07.2000)

Какая перспектива ожидает Израиль в ближайшем будущем?

Если Барак достигнет с Арафатом какой-либо договоренности, то это повлечет за собой референдум, неизбежно связанный с перевыборами. Результаты подобной смуты предугадать непросто, а по всей видимости, и не нужно. С каждым днем становится все более ясно, что договориться с ООП невозможно. Нужно думать, что провозглашение Палестинского государства (на территории от Иорданской долины до зеленой черты) на этот раз не будет отсрочено, и соответственно уже осенью может начаться военная конфронтация с новорожденным сувереном.

Здесь возможны два варианта. Первый, ставший до тошноты привычным, состоит в следующем: Израиль будет с одной стороны отстреливаться, и даже довольно напористо, но с другой будет продолжать вести переговоры, причем отстаивая какие-либо минимальные (“реалистичные”) требования (например, удержание 5-10% территории Иудеи и Самарии и размещение трехсот тысяч беженцев 1948 года в пределах Израиля).

Второй вариант, прагматически единственно оправданный, (причем о его возможности Барак уже открыто заявил) предусматривает одностороннюю аннексию всех поселенческих блоков и стратегических территорий. Причем эта аннексия должна сопровождаться возведением пограничных сооружений.

Однако очевидно, что в обеих случаях нас ждет напряженное и длительное военное противостояние, в результате которого у граждан закономерно может возникнуть вопрос: кто персонально виноват в том, что жизнь израилитян превращена в сущий ад? Кто решил, что если палестинцам раздать автоматы, то они перестанут бросать камни? И в ту минуту глаза всех обратятся на Шимона Переса.

Разумеется, не один Перес виноват. Главным ответственным лицом был Рабин, а переговоры в Осло были самочинно начаты Бейлиным, в чем тот открыто признается. И все же из ныне здравствующих ответственных лиц именно Перес несет всю полноту ответственности за подписание абсурдного документа, поставившего Израиль на грань тяжелейшей войны.

Неужели же этот политический сумасброд будет действительно в эту минуту символизировать нацию? Как сторонники его кандидатуры в кнессете не предвидят возможности грандиозного скандала, по сравнению с которым взятки Вайцмана покажутся сущей безделицей?

Или они просто верят во всемогущество прессы, которая и в эту минуту будет продолжать воспевать Норвежское соглашение и любой ценой предотвратит суд над Пересом?

ХРИСТИАНСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ (25.06.2000)

Сторонники вывода ЦАХАЛ из Южного Ливана аргументировали свою позицию прежде всего нашими потерями: в Ливане каждый год гибло приблизительно двадцать пять солдат. Эту трагедию, по их мнению, необходимо было прекратить.

Противники отступления говорили, что если нация не в состоянии платить двадцать пять солдатских жизней в год за защиту своих границ, то иметь собственное государство для такой нации явная роскошь.

В самом деле, тот же ЦАДАЛ также нес потери, и тем не менее южноливанские христиане хотели продолжать сражаться за свою землю, даже не имея собственного государства. А ведь население, которое ЦАДАЛ представлял, было в сто раз меньше, чем израильское население. Иными словами, потери ЦАДАЛа по меньшей мере соответствуют тому, как если бы ЦАХАЛ терял каждый год в Ливане две с половиной тысячи жизней.

Вероятно, в Израиле нет сегодня человека, который бы не был смущен судьбой, постигшей армию южного Ливана, которая распалась, как считается, из-за невнятности израильской позиции, а скорее всего, по умыслу самого Барака.

Обвинения в адрес израильского правительства в том, что оно предало ЦАДАЛ, звучат вполне убедительно и внушают стыд множеству израилитян и самые мрачные мысли еврейским поселенцам, которые усматривают в произошедшем репетицию их собственного изгнания.

Но если в оперативном отношении Израиль повел себя по отношению к ЦАДАЛу недостойно, то все же он принял всех беженцев, а народ встретил разбитых союзников тепло и участливо.

В этом отношении Израиль ведет себя вполне безупречно. Во всяком случае, заведомо лучше, чем традиционная покровительница Ливана Франция, которая заблаговременно отказалась дать политическое убежище командованию ЦАДАЛА, опасаясь кровавой мести Хизбаллы.

Мы часто говорим о том, что европейцы и американцы придерживаются проарабской позиции, и видим в этом признак если не антисемитизма, то во всяком случае антисионизма. Но не будем забывать, что с точки зрения безразличия к судьбе народа истинными париями Ближнего востока являются даже не столько евреи, сколько христиане.

Если бы европейцы проявили солидарность со своими единоверцами, если бы христианские добровольцы отправлялись в южный Ливан, подобно тому как исламские добровольцы со всего мира съезжаются в Чечню; наконец, если бы западноевропейские СМИ, я уже не говорю сочувственно, но хотя бы сбалансированно освещали проблему ЦАДАЛа, то этой армии практически ничего бы не угрожало.

Но европейский мир оказался совершенно безразличен к судьбе своих единоверцев. Христианский мир первый бросил их на произвол судьбы.

И в этом трудно не разглядеть элемент какой-то глобальной политики. В самом деле, сегодня Америка проводит по всему миру четкую происламскую и проарабскую политику. Не будем вдаваться в вопрос чем это вызвано, но признаем сами факты: современные Соединенные Штаты - это первый патрон и заступник мирового ислама.

В индийско-пакистанском конфликте американцы на стороне Пакистана. В Боснии американцы создали мусульманское государство - фактически первое и единственное в Европе (если не считать Турции). И это несмотря на то, что большинство местного населения - хорваты-христиане.

В Косово та же история, фактически американцы создают здесь сегодня дополнительную исламскую страну. При этом Соединенные Штаты грубо противопоставили себя России, которая традиционно покровительствует сербам и борется со своими исламистами в Чечне.

На фоне этой христианской солидарности у Израиля имеются все основания даже гордиться собой.

В СТИЛЕ “ПИНГ-ПОНГ” (21.05.2000)

В шестидесятых годах ХХ-го века на Западе возникли так называемые “молодежные движения”, заставившие заискивать перед собой мир “взрослых”. Этот постыдный период незаметно сошел на нет: студенты перестали эпатировать “буржуа”, а профессора перестали ходить в потертых джинсах.

В этом отношении вполне знаменательно, что победителями последнего евровизиона оказались двое пожилых мужчин, что всеобщего успеха добились не молодые люди, а люди “прошлого”, те кому было за тридцать в бурные годы сексуальной революции, те, кто сформировались еще до возникновения “молодежных движений”.

На фоне этих солидных обаятельных певцов кривлянье израильских молокососов с сирийским флагом выглядело вдвойне постыдно и нелепо.

Выступление израильского “Пинг-понга” дополнило общее ощущение абсурда, лишний раз продемонстрировало, что наша страна живет в полном отрыве от реального мира.

В самом деле, с некоторых пор израильская политика стала жить специфическими одной ей ведомыми миражами, она проводится в стиле того же самого воинствующего инфантилизма, в котором выступала группа “Пинг-понг”.

В статье “Маразм крепчал” (03.04.2000) я писал, что с момента подписания Норвежского соглашение Израиль стал погружаться в вязкую атмосферу абсурда. Я обрисовал процесс нарастающей деморализации и закончил статью следующими словами: “Сколько это может продолжаться? Сколько может крепчать маразм? Кто-то разведет руками и скажет, что только небо - потолок для крылатого. Он безусловно прав. Но при этом все же следует признать, что дело идет к развязке”.

За прошедший месяц развязки не наступило, и маразм соответственно еще окреп: палестинцы вновь получили территории в обмен на обещание принять в будущем еще другие территории, и Бараку оказалось “с чем отправиться в Вашингтон”.

Говорят, что маразматический характер этой последней уступки - передачи Абу Диса под полный палестинский контроль - признавали многие: считается, что эта уступка была допущена только потому, что никому не хотелось идти на досрочные выборы.

Осмелюсь заметить, что этим объяснением маразматичность ситуации только усугубляется. Ведь при этом все признают, что следующий кризис не за горами, что столь неустойчивое правительство все равно падет. Получается, что ради того, чтобы кто-то имел возможность повластвовать полгода - от силы год, Иерусалим должен навсегда оказаться во вражеском окружении!

Итак, израильский кнессет приблизил врага к собственным стенам! Причем он совершил это в тот самый момент, когда с этим врагом шел бой! Израильское правительство и кнессет передали Абу Дис Арафату в тот день, когда палестинская полиция открыла огонь по израильским солдатам в память о том, что 52 года назад арабы объявили войну Израилю и были разгромлены!

Это решение правительства и кнессета невозможно не сравнить с выступлением “Пинг-Понга” на евровизионе: тот же уровень инфантилизма, то же приветливое размахивание вражеским флажком.

Но я повторяю: только небо потолок для крылатого. Если развязка затянется, мы еще сможем с ностальгической гордостью вспоминать о нынешних временах: ведь ЦаГаЛу все-таки разрешили открыть ответный огонь! А БАГАЦ все-таки не засудил солдат за то, что они пролили драгоценную палестинскую кровь!

ПРИЗРАК ЯМИТА (24.05.2000)

Сразу после подписания Норвежского соглашения в израильских СМИ зазвучала тема ликвидации еврейских поселений, находящихся за пределами зеленой черты. Призрак Ямита, поселения, оставленного и разрушенного Израилем, в соответствии с кемп-девидскими соглашениями, вернулся на святую землю и стал тревожить умы израилитян. Ямитский рецепт стал навязчиво предлагаться как универсальное средство для решения любого арабо - израильского конфликта.

Перспектива демонтажа поселений была представлена столь явной и близкой, что уже на первом году Норвежского соглашения сионистские раввины вынесли галахическое решение, запрещающее солдатам ЦаХаЛа осуществлять депортацию еврейского населения Эрец Исраэль.

С той поры выражения “трансфер поселенцев”, “ликвидация поселений” или их “перенос” прочно вошли в лексикон израильских политиков.

Барак пришел к власти под лозунгом “большинство поселенцев останется под израильским суверенитетом”, который однозначно подразумевал изгнание значительного числа поселенцев и ликвидацию большинства поселений.

Причем это предвыборное обещание полностью соответсвует распространяемым в последнее время слухам о том, что на стадии постоянного урегулирования Барак согласен передать палестинцам 90% территорий. Таким образом, угроза депортации еврейского населения Иудеи, Самарии и сектора Газа сегодня выглядит как никогда реальной и близкой.

И тем не менее имеются все основания надеяться, что это “трудное решение”, являющееся надругательством над мечтой поколений и преступным попранием элементарных человеческих прав, так и не будет осуществлено.

Прежде всего следует сказать, что достижение какой-либо “окончательной” договоренности с Арафатом выглядит делом практически безнадежным. Здесь уже ничего не поделаешь, такова специфика Норвежского соглашения - по самой своей сути оно не предусматривает даже самого минимального смягчения палестинской позиции. Причем это обстоятельство стало доходить сегодня, наконец, даже до сознания левых политиков и журналистов.

Таким образом вопрос о депортации поселенцев будет скорее всего сам снят с повестки дня. Ведь никакое частичное изгнание все равно не может удовлетворить палестинцев.

Но допустим невероятное, допустим, что Арафат действительно подпишет какой-нибудь документ, в котором он официально откажется от 10% Иудеи и Самарии. Такое отступление чревато для Израиля уничтожением более сотни поселений, в которых должно проживать не менее семидесяти-восьмидесяти тысяч человек (напоминаю, что на Голанах проживает семнадцать тысяч). Осуществить депортацию такого масштаба, которая в отличие от Ямита не будет добровольной, в действительности задача непосильная ни в моральном, ни в экономическом отношении. И нет сомнения, что кнессет в его нынешнем составе такого плана не ратифицирует.

Что же касается прагматическо - минимальной депортации (полтора десятка изолированных поселений, населенных несколькими тысячами человек), то она невозможна в виду своей абсолютной политической бесполезности: такая депортация никого не устроит и ничего принципиально не решит.

Сегодня депортация еврейского населения Иудеи и Самарии представляется реальной и близкой. Но, на мой взгляд, это обусловлено исключительно непониманием масштаба готовящейся катастрофы и наивной верой в то, что этим преступлением удастся откупиться от Арафата. Отрезвление может произойти довольно скоро.

Изменения в общественном сознании накапливаются незаметно, а проявляются внезапно. И в еврейской истории наблюдалось немало аналогичных спадов и возрождений. В этом отношении достаточно вспомнить так называемый “угандийский кризис”, произошедший на 6-ом сионистском конгрессе.

После произошедшего в апреле 1903 года кишеневского погрома Герцль стал подумывать о каких-то сиюминутных мерах помощи российским евреям.

Он поставил на обсуждение 6-го сионистского конгреса (август 1903) предложеную Великобританией Уганду, подчеркивая, что речь идет о временном прибежище (“ночлежке”), что единственной целью и задачей сионизма остается “постоянная квартира” - Эрец Исраэль.

Однако многие увидели в этом предложении только неоправданное распыление сил, которое рискует обескровить сионистское движение. После горячих прений было проведено голосование: 295 делегатов выступило за угандийский план, 178 - против и 100 воздержалось.

Противники Уганды были столь потрясены решением конгресса, что стихийно покинули зал заседания, и Герцль еще долго после этого уговаривал их смириться с решением большинства. В результате было постановлено, что все проекты, в частности экспедиционные исследования, не должны финансироваться из сионистских фондов.

Но процесс пошел. Вскоре после этого Герцль умер, а Угандийский план обрел независимую жизнь и начал свою разрушительную работу. Одним показалось, что Уганда вполне может послужить постоянным жильем, а другим, что стоит вообще поискать какие-то альтернативные варианты, что кроме пустынной Палестины существует немало куда более привлекательных мест, где бы измученный еврейский народ мог бы найти последнее пристанище. Так зародилась ересь “территориализма”. Разброд в рядах сионистов продолжал нарастать, причем основная борьба между этими течениями развернулась в России, где в этот период продолжались погромы, побуждающие людей искать какие-то немедленые решения.

Но хотя внешние обстоятельства вроде бы благоприятствовали угандистам и территориалистам, на следующем 7-ом сионистском конгрессе, состоявшемся в июле 1905 года, они оказались в меньшинстве и вышли из движения.

Тот план, который многим, а в какой-то момент даже большинству сионистов, казался реалистичным и прагматичным, был на деле фантастическим и гибельным, но обнаружилось это не сразу.

Тот кризис, который переживает сионизм сегодня, черезвычайно серьезен и еще не приблизился к своему пику, между тем мы не должны отчаиваться. Депортация еврейского населения Эрец Исраэль - это преступление, которое нужно и можно предотвратить.

УДАЧА ИЛИ УПУЩЕННЫЙ ШАНС? (27.04.2000)

Сегодня можно с полным основанием утверждать, что кемпдевидское соглашение было ошибкой: ликвидировав поселения, мы начали процесс десионизации; мы лишились обширных территорий, богатых нефтью и прочими полезными ископаемыми, а в лице Египта сохранили того же самого врага, которого имели и прежде.

И все же подписание мира с Египтом в соответствующем историческом контексте выглядело разумно и оправдано (по меньшей мере этот договор вырвал Египет из сферы советского влияния).

Однако подписание Норвежского соглашения, возводящего себя все к тому же кемпдевидскому, было вопиющей безответственностью. Рабин впустил на территорию Израиля тысячи вооруженных террористов в обмен на их расплывчатое обещание когда-нибудь в будущем заключить мир с Израилем. В результате жизнь израилитян превратилась в жизнь на пороховой бочке.

Казалось бы, два этих печальных опыта должны были чему-то научить израилитян, должны были открыть им глаза на то, что волшебная формула “территории в обмен на мир”, по крайней мере в ближневосточной ситуации, не работает. Казалось бы, израилитяне давно должны были заметить, что их уступчивость не пробуждает в арабах ничего кроме реваншистских надежд.

Ни у кого в Израиле не возникает иллюзий относительно характера возможного мира с Сирией. Даже откровенно идеологизированная публика признает, что исходно он может быть только самый “холодный”. И все же Барак с поистине маниакальным упорством добивался (и возможно, продолжает добиваться) такого мира, причем совершенно невообразимой ценой, ценой утраты стратегических территорий и депортации еврейского населения.

Насилие над разумом, насилие над политической действительностью в этом последнем случае было столь вопиющим, что просто не верилось, что эти переговоры велись всерьез.

И это, по счастью, замечали многие. Как деликатно выразилась недавно “газета страны” Едиот Ахронот, приводя очередной опрос общественного мнения: “Пока большинства за уход с Голан не набирается”.

Трудно наверняка сказать, почему Асад прервал переговоры, но не исключено, что именно из-за опасений отрицательного результата референдума: ведь подобный позорный для сирийского диктатора исход мог бы даже привести к падению его режима.

Однако независимо от того, чем руководствовался Асад, ясно одно - блокирование соглашения с Сирией в кнессете или в ходе референдума было весьма вероятным событием, было уникальным историческим шансом национального возраждения.

После Женевской встречи Клинтона и Асада израилитяне облегченно вздохнули. Решение Асада заломить непомерную даже для левых цену представилось всем неожиданной удачей.

Однако, если бы судьба Голан решалась сейчас на референдуме, то вероятность их сохранения была бы весьма значительна, в то время как теперь будущее Голанского плато еще более туманно, чем раньше. Ведь в ходе переговоров с Асадом цены на Голаны были критически сбиты, и следующий сирийский лидер может легко сорвать куш.

В этом отношении доводы правых, что с Асадом не надо переговариваться, так как мы не знаем, кто придет после него, были далеко не самые умные. Сейчас Сирией правит жестокий диктатор, и кто бы не пришел Асаду на смену, ему будет трудно быть жестче и деспотичнее своего предшественника. Но вот менее деспотичным он, как раз, оказаться вполне может. А это значит, что этот следующий лидер легко может смягчить требования и добиться израильского отступления с Голан по одному только контрасту с Асадом!

Итак, у нас есть все основания опасаться, что тот, кто придет после Асада, будет более сговорчив и так или иначе удовлетворит израилитян.

Если закон Сильвана Шалома или какой-либо иной закон о специальном большинстве так и не будет принят, то можно с полной увереностью сказать, что нынешний срыв переговоров с Сирией лишил нас уникального исторического шанса на национальное возрождение.

Однако если этот закон все же пройдет и более того, будет распространен так же на Иудею, Самарию и сектор Газы, то израильская нация еще имеет шанс выжить.

МАРАЗМ КРЕПЧАЛ (03.04.2000)

Мадридские переговоры о создании палестинской автономии, начатые в 1991 году Ицхаком Шамиром, были вполне закономерны, оправданы и велись с совершенно здравой позиции.

Переговоры эти, разумеется, буксовали. Буксовали так же, как буксуют и нынешние. Только тогда палестинское упрямство ничем Израилю не угрожало и было ясно, что в условиях продолжающегося строительства на территориях и политической (клинической) смерти ООП (последовавшей после участия этой организации в оккупации Кувейта) - мадридская схема рано или поздно заработала бы. Ведь палестинцам было что терять: территории уходили от них, и им нужно было закрепить максимум возможного.

Однако ситуация полностью изменилась с подписанием Норвежского соглашения. 13 сентября 1993 года Израиль и палестинцы поменялись силовыми позициями. И с этой минуты израильская сторона стала погружаться в вязкую стихию нарастающего абсурда, с этой минуты маразм в Израиле неукоснительно продолжал крепчать.

В первые недели после подписания соглашения Рабин утверждал, что ООП станет бороться с ХАМАСом и бороться эффективно - потому как “без БАГАЦА”. А в ответ на резкую критику оппозиции и ее призывы не допускать Арафата в Газу, не только Рабин, но даже Перес утверждали, что если ООП не выполнит своей жандармской миссии, то Арафат будет выдворен из Газы. План “Газа - Иерихон - сначала” был объявлен экзаменом Арафату.

Экзамен был провален: Арафат не только отказался бороться с террором и стал укрывать у себя убийц, но даже объявлял новоиспеченных террористов ХАМАСа “национальными героями и святыми”. Вопреки ожиданиям миротворцев, вера палестинцев в террор окрепла, и все большее число арабов (в том числе израильских) стали отрицать право Израиля на существование.

Но вместо того, чтобы заморозить переговоры, или хотя бы вести их о постоянных границах, Рабин согласился совершенно безвозмездно передать Арафату дополнительные территории. Осенью 1995 года все крупные палестинские города по существу получили статус суверенного государства (зона “А”), а все прочие населенные пункты (включая Абу Дис) перешли под полный гражданский контроль ООП.

Однако этого было мало. В этот момент наружу всплыла вся маразматичность так называемого “промежуточного соглашения”. Оказалось, что Арафат готов принять все населенные арабские пункты Иудеи и Самарии только при условии, что в перспективе он получит также и другие внушительные части спорных территорий (согласно его требованиям - 90%) еще до начала самого спора о них!

Недовольство этим положением помогло Нетаниягу прийти к власти. Видимо, народ желал продолжения “мирного процесса”, но “по-умному”.

От правительства Нетаниягу ждали прежде всего именно этого - отказа от выполнения абсурдных “промежуточных” обязательств и перехода к обсуждению постоянного урегулирования. Во всяком случае первоначально Нетаниягу ставил перед собой именно эту цель. Однако в конце концов он уступил тройному давлению: палестинцев, американцев и левой оппозиции, и согласился передать под власть ООП дополнительные территории. Переход правой партии с позиции здравого смысла на позицию идеологическую привел к еще большему нагнетанию атмосферы абсурда. Между тем в ту пору оставался еще фиговый лист “взаимности”. Мы выполним нелепое промежуточное соглашение, - говорил Нетаниягу, - ведь это все же соглашение, однако прежде всего палестинцы должны выполнить свою часть. Необходима “взаимность”.

Однако все старания правительства Нетаниягу добиться от палестинцев выполнения хотя бы одного пункта их обязательств оказались безуспешны. Антиизраильские параграфы Палестинской хартии были отменены таким образом, что палестинская улица осталась при полном убеждении, что никакой отмены не произошло. Антиизраильская пропаганда не прекращалась ни на минуту, а база террора не была ликвидирована. Тем не менее Нетаниягу начал передавать территории и продолжил бы это делать, если бы не были объявлены досрочные выборы.

Приход к власти Барака ознаменовался следующим крепчанием маразма: были окончательно рассеяны все иллюзии относительно взаимности. Палестинцы получили все, что им наобещали, ничего не сделав со своей стороны.

Казалось бы, зато теперь Израиль, наконец, приблизился к своей заветной цели - к обсуждению условий постоянного урегулирования. Но тем временем палестинцы заговорили о беженцах 1948 года, об Иерусалиме, и конечно же, о замораживании строительства на территориях. В отношении беженцев и дележа Иерусалима Барак пока не сказал своего последнего слова, но в отношении строительства уступил. Новые проекты сегодня более не рассматриваются, а в некоторых местах замораживаются даже начатые стройки.

Еврейское строительство на территориях до сих пор являлось единственным побудительным мотивом для продолжения переговоров, и поэтому в решении Барака мы видим явный и однозначный признак дальнейшего углубления израильского политического маразма. Но это еще не все. Кроме того, Барак согласился передать территории (в порядке второго этапа) на том условии, что третий этап не только состоится, но что отступление в его рамках заведомо превысит тот 1%, который оговорил Нетаниягу.

Это значит, что Барак по существу согласился превратить постоянное соглашение в промежуточное!

Сколько это может продолжаться? Сколько может крепчать маразм? Кто-то разведет руками и скажет, что только небо потолок для крылатого. Он безусловно прав. Но при этом все же следует признать, что дело идет к развязке. Очень скоро даже Ури Авнери обнаружит, что спор идет не о десятках поселений Иудеи и Самарии, которые были возведены на бесхозных территориях, а о сотнях израильских городов и киббуцев, которые были отстроены на частных арабских землях.

От претензии на эти земли Арафат не откажется никогда. Не откажется уже хотя бы потому, что ему позволили создать свое государство без этого отказа.

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ В ЭТИ ДНИ СТОИТ РАССКАЗАТЬ (16.03.2000)

В сборнике воспоминаний хасидов, переживших катастрофу, собранных и изданных Яффой Элиаш в 1982 году в Нью-Йорке, приводится следующая история:

В ноябре 1942 года, за полгода до ликвидации краковского гетто, жившая в нем чета Геллеров переправила на арийскую сторону своего двухлетнего сына, Шахена, в католическую семью Яховичей. Вместе с сыном они передали своим христианским друзьям два свертка. Один сверток содержал все имеющиеся у Геллеров ценности, второй - письма. Одно из писем, адресованное пану и пани Яхович, поручало им маленького Шахена и содержало просьбу в случае гибели родителей возвратить ребенка еврейскому народу. Геллеры благодарили Яховичей за их человечность и пророчили им воздаяние за их доброту. Письмо также содержало имена и адреса их родственников в Монреале и Вашингтоне.

Во втором письме, адресованном самому Шахену, говорилось, как сильно родители любят его, что именно эта любовь побудила их оставить его у чужих, но благородных людей. Они писали ему о его еврействе и выражали надежду на то, что вырастив, он сохранит ему верность.

Третье письмо содержало завещание, написанное бабушкой Шахена, Рейзел Вартзел. Оно было адресовано ее золовке Дженни Бергер в Вашингтон. Она писала о своем положении в гетто, о депортациях, о смерти родственников и о надвигающейся гибели. В письме говорилось: "Наш внук по имени Шахен Геллер, который родился 18 аба, 22 августа 1940, был отдан хорошим людям. Я молю вас, если никто из нас не вернется, воспитайте его должным образом. Да воздатся тем добрым людям за их усилия, и да жалует Господь жизнь родителям ребенка. Целую, твоя сестра, Рейзел Ватзел".

В марте 1943 года Краковское гетто было ликвидировано. Яховичи постоянно справлялись о судьбе молодых родителях мальчика. В конце концов они выяснили, что Геллеры разделили судьбу большинства краковских евреев: погибли в Аушвице.

Яховичи тоже пережили много опасностей. Они переехали в новый дом в другом городе. Время от времени им приходилось прятаться в сараях и стогах сена. Когда в первое время маленький Шахен плакал, зовя своих родителей, они боялись, как бы подозрительные соседи не выдали их гестапо. Однако вскоре между Шахеном и его приемными родителями установились самые теплые отношения. Разумеется, католичка пани Яхович водила маленького Шахена с собой в костел. В какой-то момент она так привязалась к мальчику, что стала подумывать оставить его у себя и сделать его полноценным католиком.

В 1946 году она пошла к молодому, недавно посвященному приходскому священнику, который тем не менее пользовался большим авторитетом. Пани Яхович открыла ему свой секрет об истинном происхождении ее ребенка и рассказала о своем желании крестить его.

Молодой священник внимательно выслушал женщину и спросил ее: "Но каково было желание родителей, когда они доверили свое единственное дитя вам и вашему мужу?".

Пани Яхович рассказала священнику о письмах и о просьбе матери, чтобы ребенку было открыто его еврейское происхождение и чтобы он вернулся к своему народу в случае гибели родителей.

Тогда молодой священник сказал пани Яхович, что он не станет крестить ребенка, и что необходимо сделать все возможное, для того передать Шахена его родственникам.

Некоторое время спустя пани Яхович послала письмо в Соединенные Штаты и в Канаду. Родственники откликнулись, но в ту пору польский закон запрещал сиротам покидать страну, а эмиграционные законы США и Канады были весьма строгими. Таким образом маленький Шахен долгое время не смог получить визу. Лишь в 1949 году ему удалось перебраться в Канаду, а оттуда в США. В декабря 1950 года, после двух лет различных хождений по инстанциям, президент Гарри Трумэн подписал документ, согласно которому Шахен Геллер переходил под опеку семьи Бергеров.

Прошли годы. Молодой Шахен получил университетское образование в Америке и стал преуспевающим вице-президентом компании и соблюдающим Тору иудеем. Связь между ним и пани Яхович сохранилась. Они переписывались, и Шахен вместе со своей тетей Дженни Бергер постоянно посылали ей посылки и деньги, стараясь насколько возможно утешить ее в ее старости. Все вокруг него знали о чудесных людях, о супругах Яхович, которые спасли жизнь еврейскому мальчику, а затем верные слову возвратили его еврейскому народу.

В октябре 1978 года Шахен получил письмо от пани Яхович. В этом письме она открыла ему, что одно время склонялась к тому, чтобы крестить его и воспитать как католика. Она подошла наконец к описанию своей встречи с молодым приходским священником, определившим его судьбу. Им оказался не кто иной, как краковский кардинал Карол Войтыла, 16 октября 1978 года избранный коллегией кардиналов Папой - Папой Иоанном Павлом II.

Завершается эта история следующей хасидской моралью: Когда великий блужовский рабби, рабби Исраэль Спира, услышал эту историю, он сказал: "У Господа имеются чудесные, дивные пути, неведомые человеку. Быть может, именно то, что этот священник сохранил еврейскую душу, вменилось ему при избрании его Папой. Эта история стоит того, чтобы ее рассказывали".

ПРОДОЛЖЕНИЕ - В ЕДИНСТВЕ (27.02.2000)

Я беседую с Шимоном Риклиным, археологом, возглавляющим общественную организацию Дор Хемшех - Поколение продолжателей.

- Ты возглавляешь движение “Дор Хемшех”, расскажи, кто и когда основал его?

- После подписания соглашения в Уай во всей Иудее и Самарии началось стихийное движение по захвату пустующих земель, главным образом примыкающих к поселениям. Большинство из основанных опорных точек позже получали разрешения от правительства. Однако после того, как к власти пришел Барак, возникли опасения, что он может приказать снять новые опорные пункты. И вот для того, чтобы предупредить эту опасность, все те, кто участвовали в этом начинании, встретились и решили объединить свои усилия. Так и возникло движение “Дор гемшех” - “Поколение продолжателей”.

- Препятствовать трансферу - это единственная цель движения?

- Не единственная и даже не главная. Главная цель - обновить сионизм, найти новое слово, выработать некий “месседж”, который можно было бы адресовать израилитянам. Стремление практически воспрепятствовать возможной ликвидации опорных точек возникло вместе с другим более важным - совершить революцию в израильской ментальности.

Даже если Барак скоро потеряет власть, это решительно ничего не изменит. Кто бы не пришел следом за ним, будь он правый или левый, будет продолжать говорить на проигрышном языке. Он будет продолжать политику отступления ради фиктивного мира. Это положение не устраивает огромное число людей, но они лишены голоса, они лишены широкого парламентского представительства. Почему так происходит? Сегодняшнее общество разрознено. Многие группы живут обособленно, ничего не зная о других. Нужно объединить религиозный сионизм со всем живым, что есть в нашем обществе.

Репатрианты из СНГ или жители городов развития более близки поселенцам, чем кто-либо еще. Но связей между нами не существует, мы продолжаем жить обособленно. Нужно порвать эту завесу между нами, нужно установить связи и выявить то, что нас практически объединяет. И дальше работать вместе.

При этом я не считаю, что поселенцы должны быть патерналистами, мы должны объединиться на партнерских началах. Мы можем быть сколь угодно разными, но цель у нас должна быть одна. Если завтра, чтобы поддержать Маон, придут тысячи людей, причем не только поселенцев, но и жителей Тель-Авива и жителей Негева, то правительство воспримет это как реакцию народа, а не как привычную шумиху “ретроградного” сектора.

Мы сформулировали некоторые общие принципы, которые записаны в специальном програмном документе Дор Хемшех.

Мы полагаем, что потеря общей цели и веры, что с нами правда, разорвала связи внутри нашего общества и ослабила национальную солидарность, которая прежде была столь сильна в нас.

Без сокращения общественных разногласий и чувства причастности нация будет продолжать слабнуть, потому что ее сила в единстве. Имеется прямая связь между равнодушием ко всем, например к бездомному или безработному, и желанием уклониться от опасности уничтожения, и безразличием к изгнанию десятков тысяч евреев из их домов.

Мы призываем к созданию духовного лидерства, отсутствие которого - основная причина замешательства, царящего сегодня в нашем народе. Мы стремимся, чтобы это лидерство было сбалансированным и пользующимся широкой поддержкой. В этом мы видим ключ к согласию между быстроменяющейся действительностью и древними национальными традициями.

При этом существует последовательность задач: первое, что нам требуется - это остановить оползание общества в пропасть. Второе - это обновить общественные связи, третье - это выработать духовное лидерство. Так может быть заложена основа для строительства третьего Храма.

- Делается ли что-нибудь в настоящее время?

- Разумеется. Мы готовимся вернуться в некоторые разрушенные опорные точки, прежде всего в Ховат Маон. Мы намечаем провести шествия. Например, шествие из Мицпе-Хагит в Неве-Эрез. Они были покинуты нами добровольно при согласовании с Бараком, что через три месяца нам можно будет восстановить эти точки. Три месяца минули, но ничего не произошло. В Мицпе-Хагит, правда остались стоять два каравана, но в них находится лишь охрана от Совета поселений.

Мы не признаем Норвежского соглашения и планируем возвращаться также в те места, которые превращены сегодня в зону “В”, в частности, в районе Ткоа.

- Что приходится ожидать связи с последними прередачами территорий?

- Это серьезная проблема. По тем картам, что мы видели, можно понять, что уже сейчас несколько поселений будут изолированы полностью. Иными словами, подъезды к ним перейдут к палестинцам.

- Что ты можешь сказать как археолог по поводу того, что делается сегодня на Храмовой горе?

- В непосредственной близости от Соломоновых конюшен ведутся интенсивные строительные работы. Арабы прокапали на глубину 12 метров. По тому, что они вывозят и выбрасывают, можно заключить и о размахе строительства и о степени повреждения древних слоев. Среди строительного мусора находятся следы и от первого и от второго Храма. Но арабы продолжают вести систематические разрушения.

- Предприняло ли что-нибудь ваше движение для того, чтобы воспрепятсвовать этим актам вандализма?

- Я и Игуда Цион подали в БАГАЦ иск против государства. Но БАГАЦ его отклонил. Точнее он заявил, что не считает себя в праве вмешиваться в такого рода вопросы. Как государство, так и Верховный суд отдали самое святое место еврейского народа на произвол судьбы. В Израиле не существует власти закона.

- Может быть, ты бы желал сказать русскоязычным репатриантом что-нибудь особенное?

- Возможно, такое пожелание у меня действительно имеется. В Шомроне есть небольшое поселение, Санур, существующее уже пятнадцать лет. В этом поселении проживают преимущественно выходцы из России. Это поселение находится в числе тех, которым угрожает ликвидация. Поэтому любое выражение солидарности с ним будет принято нами с радостью. По этому делу или любому другому вопросу можно запросто позвонить мне, по телефону 02-5354338.

ОСТРОВА”В САМАРИИ (27.02.2000)

В последнее время Йоси Бейлин неоднократно встречался с поселенцами и обсуждал с ними возможность передачи части поселений под палестинский суверенитет.

Если речь идет о смене гражданства, то эту идею следует также решительно отвергнуть, как и идею трансфера. Оба эти плана весьма проблематичны с сионистской, правовой, моральной и даже политической точки зрения - за них вполне может не набраться необходимого большинства.

Например, согласно одному недавнему опросу 55% израильских евреев на референдуме скажут нет тому соглашению с палестинцами, которое предусматривает ликвидацию даже самого незначительного числа поселений в Иудее, Самарии и секторе Газы (за счет арабского сектора общее число израилитян, неприемлющих трансфер поселенцев, снижается до 48%).

Если политики попытаются использовать этот потенциал, то они смогут сделать проблему ликвидации поселений, или их передачу под палестинский суверенитет красной чертой израильской политики.

Обычно в таких случаях возражают, что при таких условиях будет невозможно вычертить контуры палестинского государства, что палестинцы никогда на это не пойдут.

Я лично думаю, что палестинцы вообще не пойдут ни на какое соглашение. Они не пойдут на него по той простой причине, что по милости Рабина-Переса имеют все основания надеяться на большее. На мой взгляд, в ситуации порожденной Норвежским соглашением, Арафат никогда добровольно не откажется от перспективы уничтожения Израиля, а потому даже предпочтет получить государство, границы которого будут очерчены Израилем в одностороннем порядке. Ведь тогда проблема границ останется кровоточащей раной, тогда сохранится возможность постоянного пропагандистского и террористического давления, способного со временем привести к уничтожению государства евреев.

Но допустим, что Арафат действительно хочет достигнуть с Израилем постоянного соглашения. В этом случае он примет ту “красную черту” евреев, которая у них к тому моменту будет иметься, и рельеф границ в данном случае вопрос отнюдь не определяющий.

А тогда, если говоря о передаче некоторых поселений под палестинский суверенитет, Йоси Бейлин предполагает лишь полную изоляцию этих поселений, а не изменение гражданского статуса проживающих в них поселенцев, то эта идея заслуживает обсуждения.

Во всяком для ее воплощения мне видится одно техническое решение: Если для палестинцев так необходима территориальная целостность, а для поселенцев безопасные дороги, то выйти из этой дилеммы можно, прорыв к изолированным поселениям тоннели.

То, что сделано для соединения Иерусалима с Гуш Эционом и намечено сделать для соединения Иерусалима с Кохав Яаковом, можно применить ко всем без исключения поселениям.

По размерам Иудея соответствует территории Москвы, Самария всего лишь в два раза больше. Иными словами, речь идет о вполне посильном объеме работ. Грунт в этих краях (известняк) - материал вполне подходящий, он легко поддается обработке и не требует возведения опорных сооружений. Достаточно прорыть под Иудеей и Самарией три-четыре линии такого "метрополитена", для того чтобы снять с повестки дня проблему дорог. Не говоря уже о том, что эти тоннели могут явиться теми стратегическими коммуникациями между средиземноморским побережьем и Иорданской долиной, о важности которых высказываются военные.

Если считается реальным соединить Газу с Хевроном при помощи моста длиною в 47 километров, то не менее реальной может показаться также идея соединения изолированных поселений с “большой землей” с помощью тоннелей.

Я не знаю, какие средства требуются для проведения таких подземных дорог, но уверен в одном: подобное предприятие обойдется дешевле, чем строительство искусственных островов в Средиземном море.

Заранее ясно, что подведение тоннеля к одному “острову” расположенному на территории Земли Обетованной, обойдется дешевле, чем постройка аналогичного размера “искусственного острова” вне всякой земли.

КОМИТЕТ БЕЗМОЗГЛЫХ ДАМ (17.02.2000)

Любая нация, даже самая трезвая и прагматичная, не обходится без своих чудаков, без своих политических юродивых и популистов.

Марк Твен описывает в своем “Томе Сойере” одну забавную кампанию: “Похороны (индейца Джо) положили конец одному начинанию, которое с каждым днем все росло: собирались подать губернатору штата прошение, чтобы он помиловал Индейца Джо. Под прошением было множество подписей. По этому поводу состоялось изрядное количество митингов, где произносились горячие речи и проливались обильные слезы. Был избран комитет безмозглых дам, которые должны были пойти к губернатору в глубоком трауре, разжалобить его своими рыданиями и умолять, чтобы он стал милосердным ослом и попрал ногами свой долг. Индеец Джо обвинялся в убийстве пятерых жителей города, но что из этого? Будь он самим сатаной, нашлось бы достаточное число слабовольных людишек, готовых подписаться под петицией о его помиловании и капнуть на нее одну слезу из своих многоводных запасов.”

Итак, в любом народе имеется подобная “слабовольная” публика, и любой народ вправе предоставлять этой публике возможность легальной деятельности.

И все же, пожалуй, нигде и никогда “комитеты безмозглых дам” не работали с таким размахом как в современном Израиле.

Многолетнее кликушество “Шалом Ахшава” принесло свои осязаемые плоды: из израильских тюрем в последнее время вышли сотни преступников, осужденных за причастность к террору, и десятки самих террористов (на счету одного из освобожденных прошлой осенью убийц - одинадцать жертв!).

Но особенно показательной является в этом отношении деятельность женской организации “Арба Имаот” - “Четыре матери”.

Сегодня деятельность этого “комитета”, а точнее систематическое освещение этой деятельности израильскими СМИ, привели к тому, что вывод Цагала из южного Ливана стал неизбежностью самого ближайшего будущего.

Я вовсе не хочу сказать, что израильская армия должна была бы находиться в Ливане вечно. Однако я уверен, что подобный вывод войск, если бы его осмысленно было производить, следовало бы делать по одной единственной рекомендации - по рекомендации военных. Однако их мнением в сложившейся ситуации уже вообще никто не интересуется.

Мощный военный ответ, которым Израиль угрожает в том случае, если Ливан не воспрепятствует деятельности Хизбаллы после вывода Цагала, с гораздо большим успехом можно было бы произвести и сейчас. Отступление в этом отношении ничего в лучшую сторону не изменит.

А ведь если бы израильские СМИ предоставляли слово другим “комитетам”, то результат мог бы быть диаметрально противоположным. Если бы столько эфирного времени, сколько было предоставлено “Арба Имаот”, получила бы альтернативная организация “Шлоша Авот”, то необходимость бы сегодня все видели не в выводе Цагала, а в расширении зоны безопасности.

Если бы в первую очередь пресса предоставляла слово не кухаркам, а специалистам, то народ бы высказывался сегодня за расширение зоны безопасности до пределов, препятствующих обстрелам Галлилеи, и за изоляцию этой зоны электронными заграждениями, препятствующими проникновению боевиков Хизбаллы для нападений на опорные пункты Цагала и Цадала.

Каждая нация имеет право на своих “безмозглых дам”, более того, каждая нация должна предоставлять их “комитетам” возможность открытой деятельности. Чего нация невправе делать, так это превращать в такие “комитеты” свои национальные средства массовой информации.

МЫСЛЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ (10.02.2000)

В своих “мирных” домогательствах Сирии Израиль уже давно перешел границу здравого смысла и отважно углубился в безбрежное море абсурда. Берега разума потеряны из вида, и политическое руководство Израиля уже явно утратило представление о том, в какой стороне они находятся.

Сирия не торопится возвращаться к столу переговоров и откровенно заявляет, что не станет препятствовать террористической деятельности Хизбаллы, в последнее время весьма успешной. Но в Израиле не смолкает миротворческая риторика. В Израиле острожничают, и больше всего на свете боятся “спугнуть” Асада. Ведь он уже раз “клюнул”! Ведь он уже раз отправил на переговоры своего посланника! Надо сделать все для того, чтобы вынудить его выдать расписку о получении Голан, расписку, которой будет присвоено громкое имя “мирный договор”!

И все же ничто так красноречиво не свидетельствует о полном помрачении израильского политического рассудка, как его отношение к последним политическим изменениям в Австрии.

Если принять израильскую реакцию на вхождение Хайдера в коалицию как адекватную, то что значат продолжающиеся усилия добиться благосклонности Сирии?

Зачем устанавливать дипломатические отношения с диктаторским антисемитским режимом (не будем даже упоминать о цене!), если ты рвешь дипотношения с европейским государством, которое даже допуская к власти популиста, остается демократическим и в целом вполне дружественным (с Египтом, во всяком случае, не сравнишь)?

С точки зрения политического и морального зла фигура Хайдера и фигура Асада совершенно несоизмеримы.

Хайдер не травил газами тысячи своих сограждан, он не убивал и не гноил в тюрьмах своих политических оппонетов. Более того, он никогда не делал никаких антисемитских заявлений и уж тем более никогда не отрицал права Израиля на существование.

Но антисемитская и антисионистская риторика Сирии не смолкает даже в период ведения переговоров. Недавно, например, в газете Тишрин отрицалась катастрофа, а самым великим извергом человечества, истинным современным нацистом - представлялся Израиль. Но Барак даже никак не прореагировал на это фантастическое обвинение.

Более того, в Дамаске нашел убежище нацистский преступник Брунер, сподручник Эйхмана, ответственный за массовые уничтожения евреев. Он приговорен к смерти во Франции и его выдачи добивается несколько европейских стран, включая Австрию. Тем не менее у Асада этот злодей нашел не только убежище, но и работу: он служит советником в сирийской охранке.

В израильском кнессете был поднят вопрос о том, чтобы связать мирные переговоры с Сирией с выдачей Брунера, но предложение это было отклонено...

Спрашивается, что должен сделать Асад, чтобы Израиль сам прекратил переговоры? Что должны были бы сделать сирийцы, для того чтобы вынудить Израиль порвать с ними дипломатические отношения, если бы те имелись? Такое страшно себе даже представить!

Проведем такой мысленный эксперимент, представим себе, что Асад пригласил Хайдера к себе в правительство и послал его на встречу с израилитянами в качестве главы делегации. Какова будет реакция израильского правительства? По всей видимости, просто восторженная.

НЕИСПОВЕДИМОЕ ДЕЛО ВЕЙЦМАНА (02.02.2000)

Подозрения во взяточничестве, павшие на Эзера Вайцмана, всколыхнули общество. Мало кто считает, что президент поступил правильно не подав в отставку.

Во-первых, наличие деловых связей между Вайцманом и миллионером Саруси, “подарившим” ему полмиллиона долларов - это уже общепризнаный факт. А во-вторых, в данном случае вообще не важно, имел ли место подкуп.

Должностное лицо не имеет право принимать денег от частных лиц, даже если оно ничего не дает взамен (насколько я понимаю, в деле Арье Дери следствию не удалось выяснить, отплатил ли как-нибудь обвиняемый за полученные им суммы).

И это вполне здраво, должностное лицо не вправе подавать повода для подозрений. В жизни существует масса ситуаций, в которых человек не поступает каким-то определенным образом по той причине, что его действия могут быть превратно истолкованы. В еврейском праве подобная ситуация находит свое законодательное выражение.

Например, галаха не позволяет оставлять радио, магнитофон или телевизор включенными в субботу или включать их с помощью таймера. Это запрещено прежде всего потому, что окружающие могут подумать, что вы их включили в субботу. Таким образом, запрет основывается не на реальном нарушении, а на том, что может создасться впечатление нарушения. Тем не менее все соблюдающие галаху евреи неизменно следят за этим пунктом.

Представим себе теперь, что зайдя на субботний урок к деревенскому раввину, люди обнаружили бы у него включенный телевизор.

Это произвело бы на них по меньшей мере странное впечатление. Однако если раввин объяснит это явление не проказами детей, а тем, что он включил телевизор посредством таймера, то едва ли кто-нибудь еще раз придет к нему на урок.

Оставаясь на посту президента и борясь за свое доброе имя, Вайцман похож на раввина, который включает по субботам телевизор и при этом думает сохранить доверие своих прихожан, утверждая, что он использует для этой цели таймер.

Однако в действительности эта история со взятками совершенно меркнет рядом с той кампанией за уход с Голан, которую Вайцман развернул незадолго перед скандалом с “подарками” Саруси. Эзер Вайцман использовал нейтральный государственный институт президентства для достижения узких политических целей, а это посерьезней чем взятка.

Как-то Эзер Вайцман прилюдно высказался против гомосексуальных связей. Перед внушительной юношеской аудиторией он вдруг признался, что ему лично неприятны мужчины, вступающие в половую связь с мужчинами.

Уже через несколько дней на встрече с педарастами и лесбиянками Эзер Вайцман извинился перед ними. Он признал, что был неправ, что президент всей нации не вправе выносить какую-то группу из общего числа граждан.

Однако когда к Вайцману пришли поселенцы голанского плата и попросили его прекратить использование президентского кресла для пропаганды ухода с Голан, Вайцман им отказал. Иными словами, он отказал поселенцам в милости быть их президентом.

Вайцман открыто объявил себя президентом лишь той части нации, которая желает уйти с Голан. Более того, он даже пригрозил подать в отставку, если народ проголосует против отступления с Голан. Иными словами, Вайцман откровенно признал, что он согласен быть даже президентом меньшинства, лишь бы только не той его части, с которой он расходится в вопросе этнических чисток на Голанах.

Неприязнь к гомосексуализму, оказывается, легко может быть подавлена, но не то вера в светлое будущее Израиля без Голан! Противостоять этой заразительной идее Вайцман оказался неспособен. Поверить в здравость противоположного подхода президенту оказалось гораздо труднее, чем поверить в естественность гомосексуальных отношений!

Разве можно сравнить эту одержимость с обыденным мздоимством и жалким цеплянием за президентское кресло?

В статье “Как записывалась Тора”, публикующейся в этом номере в разделе “Еврейская жизнь”, я привожу описание Раши, в котором преступник, избегнувший наказания, подводится Всевышним под такую ситуацию, в которой он это наказание так или иначе получает.

Возможно, в случае Эзера Вайцмана сработал именно этот провиденциальный механизм. Коль скоро наглость президента, объявившего себя президентом лишь части народа, осталась безнаказанной, на небесах был подыскан иной пункт обвинения.

ОШИБКА 2000 года (27.01.2000)

Предотвращение бедствий, могущих последовать в результате ошибки 2000-го года, обошлось человечеству в 600 миллиардов долларов.

Как могло случиться, что профессиональные программисты, т.е. люди, обязанные все предусмотреть, не предвидели, что 20 лет когда-нибудь истекут, что наступит 2000 год и созданные ими аппараты перестанут понимать значение наступившей даты?

Быть может, ничто так ярко не свидетельствует о человеческой близорукости, о человеческой неспособности предвидеть, как эта ошибка создателей электронной техники.

Просто удивительно, как в оценке будущего люди часто попадают пальцем в небо, как часто история идет такими путями, о которых никто не задумывался, и это в то время, как все возможные варианты развития событий, казалось бы, уже были предвосхищены профессиональными аналитиками.

Барак верит, что передача Голан Сирии принесет Израилю всеобъемлющий мир. Но как при этом можно не предвидеть катастрофических последствий такого шага?

Помимо очевидных практических, существуют и очевидные психологические последствия: превращение в юденфрай цветущего еврейского края, причем силами Армии Обороны Израиля - это такое беспрецедентное национальное самоунижение, после которого всякая сионистская мотивация окончательно исчезнет, а радикализация палестинцев достигнет своего апогея. В условиях, когда палестинцы имеют возможность захлестнуть Израиль террором, а сам Израиль утратил волю к жизни, гибель государства представляется почти неминуемой.

Арабские депутаты израильского кнессета уже сегодня говорят ни больше ни меньше, как о предоставлении израильским арабам государственной независимости. Им остается лишь немного подождать, и они получает ее вместо еврейской.

То, что в случае ухода с Голан это действительно произойдет, для меня является такой же очевидностью, как было очевидно, что в 2000-ом году многие программы должны перепутать даты и повести себя самым непредсказуемым образом.

Кто-то возразит, что это мое пессимистическое предсказание - такой же человеческий прогноз, каким является благоприятный прогноз Барака.

Это верно, мой прогноз - это только человеческий прогноз, и я действительно могу допустить, что даже после ухода с Голан в какой-то форме Израиль еще сохранится на карте. В любой ситуации остается какая-то надежда. Таким образом, я готов признать, что у мира с Сирией есть “шанс”.

Но вот только почему сторонники отступления не учитывают возможную правоту своих оппонентов? Почему они не только продолжают переговоры, но и категорически возражают против того, чтобы вопрос о потере Голан решался специальным большинством? Как можно доверять решение такого рокового вопроса случайному большинству? Причем заранее зная, что это случайное большинство будет обеспечено голосами патентованных врагов израильской государственности? Лучше уж решать такие вопросы бросанием монеты.

В том-то и дело, что когда речь идет не о таком предопределенном предмете, как ошибка в компьютерной программе, то речь должна идти о вероятности. Причем, когда речь заходит об опасности, поведение человека определяется даже весьма незначительными шансами.

Например, все согласятся с тем, что вероятность 1% весьма низкая вероятность. Однако если каждый сотый рейс какой-либо авиационной компании будет заканчиваться катастрофой, ни один вменяемый человек не станет пользоваться ее услугами.

Согласно моей внутренней оценке, роковое развитие событий, ведущее к уничтожению Израиля в случае его ухода с Голан, составляет 90%. Иными словами, я готов дать 10% на тот “благоприятный” исход, о котором говорит Барак.

Но почему Барак не дает даже 1% на возможную правоту своих оппонентов? А он именно не дает! Ведь если бы он давал хотя бы 1%, он бы полностью отказался от своего плана, как отказался бы от услуг авиакампании, каждый сотый рейс которой заканчивается крушением.

Если бы веротяность опасности была даже на порядок меньше той, что имеет место в действительности, мы не вправе были бы ввязываться в эту игру. Миру можно “давать шанс” - говоря на жаргоне рабина-переса - только в том случае, если одновременно не дается никакого шанса войне. Но ведь в этой сумасшедшей игре шансы войны (или “мирной” самоликвидации) существенно выше, чем шансы мира!

Почему если я допускаю, что после ухода с Голан Израиль сможет еще как-то продолжать существовать, то сторонники отступления не берут во внимание страхи противников этого отступления? Почему они категорически против даже такой малости, как специальное большинство на референдуме? Откуда эта беззаветная стороцентная вера в свой прогноз?

Эта вера - их главная, их роковая ошибка. И если Барак действительно подпишет в этом году договор с Сирией, то это будет самая грандиозная ошибка 2000-го года.

ПЕРВОПРИЧИНА (20.01.2000)

Противники отступления с Голан называют несколько причин, по которым голанское плато должно оставаться под израильским суверенитетом.

Во-первых, Израиль теряет ценнейшие стратегические рубежи, а в качестве гарантии мира получает лишь честное слово диктатора, который после подписания соглашения сможет существенно модернизировать свое вооружение.

Во-вторых, Израиль теряет значительную часть своих водных ресурсов, а также - по своим масштабам - и достаточно внушительную территорию.

В третьих - отступление сопровождается непосильными расходами. По некоторым подсчетам эта сумма достигае 65 миллиардов долларов, а по мнению американских специалистов и все 100 миллиардов.

Но главное, в результате соглашения восемнадцать тысяч израильских граждан должны быть изгнаны из своих домов, что является не только преступлением и тяжелейшей травмой, но и отрицанием тех основных ценностей, на которых строилась эта страна.

Многие противники отступления справедливо отмечают, что такое потрясение основ может привести к полной гибели еврейского государства.

Между тем у этого последнего довода существует один дополнительный аспект, о котором никто не упоминает, но который вполне претендует на то,чтобы явиться отдельной причиной для сохранения Голан, причем даже своеобразной первопричиной. И это та верность собственным решениям, которая обеспечивает внутреннее единство любого субъекта. Главная причина недопустимости отказа от Голан лежит в преемственности национального индивидуума.

Как и отдельный человек, нация в целом не может безнаказанно для себя самой “передумать” относительно совершенно закрытого и раз и навсегда решенного вопроса.

Все те тридцать лет, что израилитяне с любовью и энтузиазмом осваивали Голаны, они ведь что-то себе думали. Они ведь как-то чувствовали, что эта земля принадлежит им по праву. Они ведь как-то расчитывали на мирные взаимоотношения с Сирией в отдаленном будущем? Что же вдруг изменилось? Откуда явилось это лихорадочное желание своими руками выполнить варварское намерение восточного деспота во имя призрачного мира с ним?

Даже если бы нация ошиблась, когда она решила, что только сохраняя Голаны она может обезопасить себя от Сирии, она невправе была бы в этом вопросе что-либо переиначивать, после того как вложила в эту землю жизнь своих лучших сынов.

Я уверен, что нация не ошиблась, что военные преимущества гораздо более надежная защита от диктатора, нежели его честное слово. Но этот довод уже избыточен. Споры о том, заселять ли Голаны или оставить их как карту для мирных переговоров, должны были бы уже давно прекратиться, для того чтобы не возродиться никогда. Но в Израиле произошло обратное - этих споров в прошлом не было вообще, но когда поезд ушел, они вдруг возникли! И это является свидетельством глубокой духовной деградации израилитян.

Между обратимыми и необратимыми решениями существует пропасть, и тот кто ее не замечает, является или преступником или параноиком. Но в любом случае он не владах с самим собой и нуждается либо в изоляции, либо в опеке.

Эта оценка, разумеется, распространяется также и на поселения Иудеи, Самарии и Газы. Они возникли законно, по решению израильских правительств, и должны быть сохранены при любом мирном соглашении.

И все же ликвидация какого-то числа поселений Иудеи и Самарии не означает той духовной катастрофы, которой явилось бы выкорчевывание 33 поселений голанского плата.

Ведь многие поселения в Иудее и Самарии возникли в результате напряженной борьбы. Половина нации не желала создания поселений, расположенных в тех местах, где кучно проживают арабы.

При всем том, что в результате эти поселения все же вполне законно возникли и их депортация - это преступление, необходимо признать, что от такой травмы нация еще способна была бы оправиться.

Ведь эти поселения все же являлись для нации плодом колебаний и сомнений. В условиях Норвежского соглашения проблема ликвидации этих поселений - подлинная, а не надуманная дилемма. “Передумать” относительно этих поселений также преступно, как и относительно поселений Голан, но это все же не столь разрушительно для основ национального субъекта.

Однако вопрос Голан - раз и навсегда решенный вопрос. И те, кто пожелали к этому вопросу вернуться, должны знать, что они утратили чувство реальности, что они могут спровоцировать войну, но бессильны повернуть историю.

НА ПРАВАХ “ВРАЖЬЕГО ГОЛОСА” (16.01.2000)

Тот Израиль, который мы потеряли, не считал для себя сколько -нибудь важным, что о нем скажут народы. По-настоящему важным ему представлялось защитить национальные интересы евреев.

Израиль, который мы приобрели в результате Норвежского соглашения, поменял эту позицию на диаметрально противоположную: сегодня Израилю совершенно безразличны национальные чаяния евреев, но зато очень важно выполнить то, чего от него добиваются сильные народы мира сего.

Государственные средства массовой информации Израиля всецело поглощены промыванием мозгов и нагнетанием пораженческих настроений. Если где-то еще (в ивритоязычных СМИ) сохранено прежнее отношение к действительности, то это безусловно на волнах радиостанции Аруц-7. В последние годы Седьмой канал воспринимается как единственный общенациональный канал.

При сравнении израильских левых с большевиками не следует выходить из пропорций: после введения военного положения в Польше подпольное радио Солидарности выходило в эфир всего несколько минут в неделю. Длящееся двенадцать лет вещание Седьмого канала властям удалось приостановить (28 декабря прошлого года) всего на несколько минут. И все же сравнение израильских левых с большевиками невольно напрашивается.

Израильские власти не могут позволить себе по отношению к Аруц-7 того, что позволила себе коммунистическая власть по отношению к независимым польским профсоюзам, но ненавидят они совершенно так же.

По целому ряду причин израильские власти не могут глушить передачи Седьмого канала, как советские власти глушили передачи радио Свободы, но они в такой же мере взбешены наличием “подрывных радиослужб”.

Впрочем взбешены не только власти, но и официальные средства массовой информации. Подумать только, простые радиослушатели, те кому было отведено время для выражения своих взглядов в рамках программы открытого микрофона, вдруг завели собственное радио и стали вещать на нем 24 часа в сутки!

Какая пощечина профессионализму!

Аруц-7 фигурирует в официальном израильском массмедиа приблизительно так же, как в советских фигурировали “вражьи голоса”. Иными словами, в официальных средствах массовой информации слово “Аруц-7” если и упоминается, то лишь с характерным эпитетом “пиратская радиостанция” и только в связи с конфликтом этой радиостанции с властями.

В чем же суть этого конфликта? В чем состоит “пиратская” сущность Седьмого канала?

Начать следует, по-видимому, с самого закона, регулирующего в Израиле работу “беспроволочного телеграфа”. А закон этот сводится к ограничению свободы слова, ибо в принципе запрещает независимое радиовещание. В Израиле можно открыть и зарегистрировать независимую газету, но радио и телевидение полностью находятся под контролем государства. В СССР такие законы именовались диссидентами как “узаконненое беззаконие”.

Но допустим даже, что государство вправе монополизировать какие-то средства массовой информации. Нарушала ли когда-нибудь Аруц-7 этот государственный закон?

Однозначно - нет. Эта радиостанция имеет международную лицензию (т.е. зарегистрирована в одной средиземноморской стране) и ведет свою работу из нейтральных вод. Таким образом вещание Седьмого канала с поверхности Средиземного моря не более незаконно, чем было незаконным вещание “Голоса Америки” на Советский Союз с территории Турции.

Значительная часть передач Аруц-7 действительно подготавливается в студии в Бейт Эле, но при этом трансляция ведется с корабля из территориальных вод, а не с территории государства Израиль (кстати, радио-борец за дело мира, Эби Натан, вещал из территориальных вод и безо всякой международной лицензии).

Наконец, не будем забывать, что весной прошлого года кнессет легализовал Аруц-7. Израильские левые немедленно обратились в Верховный суд с требованием отменить закон, принятый законодательной властью. И хотя юридический советник кнессета Цви Энбар выступил с заявлением о необоснованности такого шага, Багац принял это дело к рассмотрению. С той поры Верховный суд продолжает изучать это “запутанное дело”. А точнее, просто откладывает его рассмотрение в ожидании того, что новый кнессет отменит решение предыдущего.

Между тем, пока Багац не сказал обратного, а Йоси Бейлин не провел своего дискриминационного законопректа, решение кнессета о легальности Аруц-7 остается в силе.

Но тогда на каком основании политики и пресса награждают эту радиостанцию эпитетом “пиратская”? С какой стати уже второй год продолжается суд над руководством Седьмого канала по обвинению в незаконном радиовещании? И на каком основании 28 декабря 1999 года в бейт-эльской студии был учинен погром?

Министр связи объяснял этот полицейский рейд помехами, оказываемыми Аруц-7 работе аэропорта. Даже советские власти стыдились говорить о “Голосе Америки” подобный вздор!

Двенадцать лет назад Седьмой канал начал вещать, предварительно согласовав частоты с соответствующими службами, и с тех пор не менял их.

Кстати, в осуществлении тех помех, на которые действительно жаловались в аэропорту в мае 1999 года, подозревается один из сотрудников министерства связи, специализировавшийся на борьбе с “пиратским радиовещанием”.

Кроме того, он обвиняется в получении взяток от владельцев незарегистрированных радиостанций, и на этом основании был отстранен от процесса Аруц-7, где он был главным свидетелем обвинения.

РЕПЛИКА БЕЗРАССУДНОГО (10.01.2000)

Не так давно в Вестях была опубликована статья, которая завершалась следующим доводом в пользу соглашения с Сирией: “Проблему Южного Ливана нужно решать как можно скорее, и если договор с Сирией решит хотя бы данный вопрос, ради этого можно стерпеть и унылую физиономию Фарука аш-Шары и то, что Асад вряд ли когда-либо посетит Иерусалим. Игра, победив в которой, можно спасти множество человеческих жизней, стоит свеч. Надеюсь, что под этими словами могут поставить свою подпись абсолютно все здравомыслящие граждане страны”

Признаюсь, что в этом резюме меня искренне изумила аппеляция к здравомыслию. И вот почему.

Здравомыслие никогда не являлось для меня лично чем-то черезвычайно ценным, за что следует держаться обеими руками. Самые важные человеческие поступки всегда были и будут определяться не здравомыслием, а целым комплексом совершенно других ценностей, критериев и мотиваций.

Мне всегда импонировали следующие слова Льва Шестова: “Генрих IV мечтал о том, чтобы у каждого поселянина была по воскресеньям к обеду курица. Если бы и поселяне видели в курице свой идеал и стремились только к спокойной и тихой жизни, жертвуя “наслаждением”, только бы не страдать, может быть, история человечества была бы менее ужасна. Но поселяне, как и их правители, иначе смотрели на жизнь и никогда не ставили своим идеалом безболезненное существование. Наоборот, человек такой, каким его создала природа, за мгновение счастья, за призрак счастья, готов принять целые годы страдания и великого несчастья. В таких случаях он забывает всякие расчеты и всякий счет”.

Сионизм никогда не отличался особенным здравомыслием и расчетливостью. Ехать осваивать пустыню, подвергаясь опасности со стороны враждебного окружения - ничего особенно разумного в этом не было. Не было и актом здравомыслия провозглашать государство Израиль в 1948 году. Ведь это провозглашение привело к немедленной войне, а значит и ко всем последующим войнам, которые вел Израиль. Если бы Бен Гурион поступил благоразумно, он сохранил бы жизни десяткам тысяч людей.

На Голанах, как известно, живут сионисты. Те, кто противятся их депортации, тоже сионисты. Поэтому у всякого постороннего наблюдателя автоматически может возникнуть впечатление, что и в данном случае речь идет о безрассудных людях.

Но эти подозрения совершенно несправедливы. В данном конкретном случае мнение сионистов как раз отличается предельной здравостью. И именно поэтому я, как человек не очень дорожащий репутацией здравомыслящего, не могу ранодушно проходить мимо подобных обвинений.

Автор упомянутой статьи взывает к крови молодых солдат, гибнущих в Южном Ливане. Что на это скажешь?

Положение в Южном Ливане является единственным предметом, по которому вообще соглашение с Сирией можно было бы хоть каким-то боком признать осмысленным. Однако негативные последствия этого соглашения столь вопиющи, что ни один здравомыслящий человек как раз не может на такое соглашение пойти.

В Ливане гибнет на порядок меньше людей, чем от автомобильных катастроф. Если бы для передвижения мы вернулись к старой крестьянской лошадке, то безусловно спасли бы гораздо больше жизней, чем уйдя из Ливана. Между тем никакой здравомыслящий человек не поставит свою подпись под такой транспортной реформой.

В том-то и дело, что в здравомыслящей голове обе эти идеи (уход из Ливана ценой утраты Голан и возвращение к гужевому транспорту) укладываются с одинаковой трудностью.

“В наш просвещенный век для всего можно найти свое основание”, - справедливо отмечал Гегель. Действительно, даже самые пристрастные и вздорные идеи приобретают в Новое время характер убедительных, которыми можно загореться, которые завоевывают массы. И все же всему есть предел.

Я человек широких взглядов. Мне интересно знакомиться с любой позицией и вникать в каждое мировоззрение. Встретиться с каким-то по-настоящему новым, неожиданным взглядом - кто бы ни был носителем этого взгляда - для меня настоящий праздник.

Я всегда готов увидеть свои резоны даже в заведомо неприглядных учениях и сознательно стремлюсь это делать. В политике то же самое. Я, например, прекрасно понимаю идею Барака относительно сохранения крупных поселенческих блоков и ликвидации отдельных поселений в ЕША. Сам я с этим планом категорически не согласен, и намерен принимать участие в акциях протеста против его реализации, но я никогда не стану отрицать, что в условиях Норвежского соглашения этот план имеет свои резоны.

Однако в превращении Голан в юденфрай решительно нет никакого положительного смысла. Мирный договор с Сирией, установленный такой ценой, не содержит решительно ничего рационального. Это редчайший, почти уникальный исторический случай, когда на стороне одного политического решения стоит разум, а на другой безрассудство. Перечислю основные пункты:

1. То израильское правительство, которое согласно выполнить варварское требовании Сирии изгнать 18 тысяч еврейских поселенцев, совершает не только преступление, но и акт крайнего безрассудства. Ведь тот, кто легализует изгнание населения из одной части своей страны, тем самым легализует это изгнание и из любой другой части. С той минуты, как жители Голан отправятся в изгнание, изгнание евреев из Тель-Авива приобретет моральную оправданность не только для арабов, но и для евреев. И вопрос об этом немедленно встанет на повестку дня.

2. Стоимость этого великого переселения измеряется десятками миллиардов долларов, и по мнению специалистов, не может не сказаться на израильской экономике самым разрушительным образом.

3. Так называемая региональная “нормализация”, которая выставляется главной целью соглашения, была бы возможна только в том случае, если бы при этом был низвержен тоталитарный строй Асада. Пока в 36 сирийских тюрьмах томятся тысячи политических заключенных, никакая “региональная нормализация” немыслима. Только безрассудный политик станет стремиться к установлению дипотношений с Сирией, разумный, напротив, расторг бы их, даже если б имел, для того чтобы выразить протест против нарушения прав человека и тем самым вложить свой скромный вклад в трудное дело подлинной нормализации.

4. Кроме того Сирия - это жалкая нищая страна, с развалившейся армией, не способной приобрести даже запчасти для своих устаревших танков. Мирный договор с этой страной означает для Израиля новый рынок дешевой рабочей силы и модернизацию сирийской армии.

5. Ну и разумеется, предельным безрассудством является отказ от стратегических территорий в обмен на честное слово диктатора. Кстати, в связи с этим последним пунктом откровенно шизофренический характер носит и разъяснительная кампания Барака:

Когда Бараку надо доказать, что мы можем уйти с Голан, он говорит нам, что мы можем противостоять слабой сирийской армии даже без Голан. Когда же его спрашивают, зачем тогда вообще нам понадобилось отдавать Голаны, он объясняет, что это делается во имя того, чтобы избежать войны с грозной Сирийской армией, от которой нас не могут уберечь даже Голаны.

В пользу ухода с Голан не существует рациональных аргументов. А поэтому спор между стронниками этого ухода и их противниками - это редчайший случай спора между чисто безрассудными и здравомыслящими людьми.

Тот, кто высказывается за отступление с Голан, должен избегать упоминание о здравомыслии, как в доме повешенного избегают упоминания о веревке.


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com