ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - Праздники
top.mail.ru

НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

ПРАЗДНИКИ И ДАТЫ

ПОСТ 9 АБА

ТАНАХ БЕЗ «ШИР-АШИРИМ» (5778-2018)
ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ (5775-2015)
РАЗВОД ПО-ЕВРЕЙСКИ (5774-2014)
ПОСТ 9 АБА (5772-2011)

ТАНАХ БЕЗ «ШИР-АШИРИМ» («9 ава» 5778 - 19.07.2018)

Иов потерял все, но главное, что в своих несчастьях он лишился еще и жены, лишился женщины, способной его поддержать. Напротив, его избранница превратилась в его палача. Она догадалась, что истинная причина постигших их семью несчастий заключалась в праведности ее мужа, которому «было больше всех надо».

История Иова

В разделе ТАНАХА - Ктувим (Писания) в отдельную группу выделяются так называемые «Хамеш мегилот» - Пять свитков, которые читаются в синагоге в течение года: «Шир hа-ширим» («Песнь песней») - в Песах, «Рут» - в Шавуот, «Коhелет» - в Суккот, «Эстер» - в Пурим, и «Эйха» - в пост Девятое ава.

Девятого ава, в годовщину разрушения 1-го и 2-го Иерусалимских храмов, не принято учить Тору, так как это радующее душу занятие не соответствует духу скорбной даты. «Эйха», в которой пророк Йермиягу оплакивает гибель Иерусалима, выступает поэтому на передний план.

Между тем имеется еще один свиток, который Девятого Ава хотя и не читается в синагоге, но рекомендован для индивидуального изучения - и это книга Иова.

В этой книге рассказывается о том, как Всевышний решил испытать отличившегося своей праведностью Иова. Сначала сатане было позволено лишить его имущества и потомков, а затем отнять и здоровье. «Сказал Господь сатану: вот он в руке твоей, только душу его сохрани. И вышел сатан от Господа и поразил Иова сыпью дурной от стопы ноги его до темени его. И взял он себе черепок, чтобы скоблить себя им, и сел в пепел. И сказала ему жена его: все еще тверд ты в непорочности твоей! Прокляни Господа и умри. Но он сказал ей: как одна из негодных говоришь ты. Неужели доброе примем мы от Бога, а злое не примем? Во всем этом не согрешил Иов устами своими». (2:5)

Единственными близкими Иову людьми остались несколько друзей, пришедших утешить его в эту трагическую минуту: «И услышали трое друзей Иова обо всей этой беде, постигшей его, и пришли каждый из места своего: Элифаз, тэйманитянин, и Билдад, шухиянин, и Цофар, нааматянин, и договаривались вместе придти (к нему), чтобы соболезновать ему и утешать его. И подняв глаза свои издали, они не узнали его, и возвысили голос свой, и зарыдали, и разодрал каждый одежду свою, и бросали прах на головы свои, к небу. И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей, и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что слишком велика боль его» (2:6-13).

И тут Иов вдруг неожиданно возмутился и стал поносить Всевышнего: «После того открыл Иов уста свои и проклял день свой. И заговорил Иов и сказал: Да сгинет день, когда родился я, и ночь, в которую сказано: "Зачат муж"! День этот да станет тьмою, да не печется о нем Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да охватят его тьма и смертная тень, и обложит его туча, и да устрашит его мгла дневная!» (3:1-4).

Тяжба Иова с Богом и с оправдывающими Бога друзьями составляет ядро книги. Ее чтение в целом настроения не улучшает, но неужели это достаточный повод для того, чтобы предлагать свиток Иова в качестве факультативного чтения в пост Девятого Ава?

Иов - не еврей, друзья его тоже. О том, что Бог - это Бог Израиля, в книге даже ни разу не упоминается!

Какое отношение может иметь личная трагедия нееврейского праведника к национальной трагедии еврейского народа?

Уместность чтения книги Иова в дни траура по Дому Божию станет нам более понятна, если мы сопоставим этот свиток со свитком, читаемым в Пасхальный период - «Шир hа-ширим» - «Песни песней».

Брачный союз

Написанная царем Шломо "Шир hа-ширим" представляет собой романтическую поэму, на страницах которой ни разу не упомянуто имя Всевышнего, но которая, тем не менее, представляется традицией как аллегорическое описание Его взаимоотношений с избранным Им народом.

Когда встал вопрос о сохранении этой книги в составе канона, рабби Акива в следующих словах выступил в ее защиту: «Все книги Писания - святы, но Песнь Песней - Святая Святых" (Мишна Йадаим 3:5). В другом месте (Мидраш Шир hа-Ширим Зута) приводится схожее его высказывание: "Если бы не была дана Тора, то для управления мира достаточно было бы Песни Песней».

Это неожиданное уподобление становится понятно, если вспомнить, что в Святая Святых находился ковчег завета, на крышке которого размещались два золотых керува в образе мужчины и женщины, достигших возраста первой юности.

В трактате Йома (54.а): мы читаем: «…когда народ Израиля приходил на праздники, открывали перед ними завесу Святая Святых и показывали им обнимающихся друг с другом керувим (в мужском и женском образе). И говорили им: вы видите, ваша связь с Богом дорога, как связь мужа и жены».

Уподобление союза Израиля с Богом брачному союзу часто встречается в Устной Торе и хорошо известно Торе Письменной. Через пророков Всевышний не раз именовал Израиль Своей женой, однако преимущественно... женой неверной!

Иногда говорится даже о разводе, о «разводном письме»: «И сказал Господь: где то письмо развода матери вашей?» (Ишайягу 50.1). Или: «И увидел Я, что после всего того, что прелюбодействовала распутная страна Израиль и отослал Я ее, и дал ей разводное письмо, не побоялась вероломная сестра ее Иудея, а пошла и прелюбодействовала и она. И легкомысленным любодейством своим осквернила она землю, и блудодействовала она с камнем и с деревом» (Йермиягу 3.8-9).

Неудивительно, что если Святая Святых Храма ассоциируется с воспетой в «Песни песней» любовью, то разрушение Божественной обители, разорение Святая Святых ассоциируется с разладом, с разрушением брака.

Хатам Софер (1762-1839) в следующих словах подытожил галерею соответствующих образов: «Говорится в Талмуде, что когда человек разводится со своей первой женой – жертвенник в Храме проливает над ним слезы. В другом месте сказано, что тот, у кого умерла первая жена – его состояние подобно, будто у него при жизни разрушен Храм. Точно так же, как замысел о Храме был у Творца еще до сотворения мира, так и решение о суженной принимается на небесах и провозглашается за сорок дней до сотворения «малого мира» («олам катан») — рождения человека. И потеря жены подобна для человека разрушению Храма, событию мирового масштаба. Правда, если речь идет только о разводе – жена фактически жива, Храм стоит, но жертвенник-то разрушен. Отдаление и разногласия между супругами возникают и в совместной жизни, но пока дело не дошло до развода, есть шанс к примирению, и муж может вернуть ее благосклонность, выполняя заповедь близости, используя слова страсти и доброжелательности. Но после развода не помогут уже никакие жертвы, ибо сам жертвенник разрушен».

Жена Иова

Между тем, если вдуматься, то история Иова - это в первую очередь история несостоятельности его брака.

В самой книге жене Иова отводится эпизодическая роль. В одном месте она говорит мужу: «Все еще тверд ты в непорочности твоей! Прокляни Господа и умри» (2:9). В другом месте Иов называет жену в числе тех, кто бросил его: «Зову слугу моего, и не отвечает он; уста мои (тщетно) умоляют его; Дух мой отвратен жене моей» (19:16).

Однако двух этих эпизодов вполне достаточно, чтобы по ним восстановить общую картину.

Объективно жена Иова находилась почти в таком же плачевном положении, как и ее муж (она, так же как и он, лишилась имущества и детей, хотя и сохранила здоровье), и тем не менее не видно, чтобы она исключительно тяжело страдала, чтобы ее кто-то утешал: друзья пришли выразить свое соболезнование не чете, а исключительно Иову.

При этом удивляет безразличие, даже враждебность этой женщины к своему несчастному мужу. Создается впечатление, что эта женщина потому не нуждалась в утешении, что находила его в нападках на своего мужа.

По-видимому, в этом браке состояло еще одно – причем, главное испытание Иова.

Иов потерял все, но главное - что в своих несчастьях он лишился еще и жены, лишился женщины, способной его поддержать. Напротив, его избранница превратилась в его палача. Она догадалась, что истинная причина постигших их семью несчастий заключалась в праведности ее мужа, которому «было больше всех надо».

При этом я вовсе не хочу сказать, что вина за озлобление этой женщины лежит только на ней. Праведность Иова действительно выглядит «избыточной»: он предстает как праведник без изъяна («непорочен, справедлив, богобоязнен и удалился от зла»), праведник, который приносит исключительно одни всесожжения и имеет число детей, равное числу Божественных сфирот («семеро сыновей и трое дочерей»). Пока все было в порядке, его жене просто нечего было ему дать. Рядом с ним она чувствовала себя лишней. И неудивительно, что она пожелала остаться лишней также и в его несчастьях.

Жена Иова нашла свое утешение в обвинении Иова, эти обвинения давали ей силы продолжать жить, но именно они сделали Иова окончательно безутешным.

Отношения мужа и жены самые непосредственные, самые «билатеральные» из всех возможных. Посредники способны влиять на супругов, но в конечном счете их роль весьма ограничена. Распределение духовных и душевных сил внутри брачного союза могут быть самыми причудливыми, но невозможно поддерживать брак усилиями только одной из сторон («если бы не ты, мы были бы идеальной парой»).

Поясняя слова Торы «И сказал Бог: нехорошо быть человеку одному, сделаю ему помощницу супротив него («эзер кинегдо»)» (2:18), Раши пишет: «если удостоится – помощницу, если не удостоится – против него». Иов не удостоился. Навалившиеся на него несчастья разрушили его брак, а вместе с браком и его самого.

Счастливая концовка, в которой Иову возвращается здоровье, богатство и «семеро сыновей и трое дочерей», но умалчивается о жене, оставляет много простора для спекуляций, которым здесь нет места предаваться. Между тем общий вывод напрашивается сам собой: Для управления миром достаточно ТАНАХа, включающего в себя только «Песнь песней», но если из ТАНАХа изъять «Песнь песней», то в нем не останется ничего кроме книги Иова.

ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ («9 ава» 5775 - 23.07.2015)

Было бы неверно говорить об этом дне как об «объективно» неудачливом для евреев. «Объективно» день этот как раз вполне хорош. Ведь исходно он все же предназначался для вхождения сынов Израиля в свою землю.

Грех разведчиков

В недельной главе «Дварим» Моше напоминиает народу Израиля о его скитаниях в пустыне, и в том числе о так называемом «грехе разведчиков»: «И сказал я вам: Смотри, дал тебе Господь, Бог твой, землю сию, ступай, наследуй, как говорил тебе Господь, Бог отцов твоих; не бойся и не страшись. Но вы все подошли ко мне и сказали: "пошлем людей пред собою, чтоб они разведали нам землю эту, и расскажут нам о дороге, по которой выходить нам, и о городах, в которые мы войдем"... И они отправились и взошли на гору, и дошли до долины Эшкол, и разведали ее.... Но не захотели вы подняться и воспротивились повелению Господа, Бога вашего. И возроптали вы в шатрах ваших, и сказали: "по ненависти Господа к нам вывел Он нас из земли Египетской, чтобы предать нас в руки Эморийцев на истребление. Куда тут подняться нам? Братья наши расслабили сердце наше, говоря: "народ больше и выше нас, города большие и укрепленные до небес, даже сыновей великанов видели мы там"... И услышал Господь голос речей ваших, и разгневался, и поклялся, сказав: "Никто из людей этих, из этого злого рода, не увидит доброй земли, которую Я поклялся отдать отцам вашим» (1:20-34).

В книге Бемидбар в этой связи рассказывается: «Калев успокаивал народ пред Моше и сказал: непременно взойдем и завладеем ею, потому что мы можем одолеть ее. Люди же, которые ходили с ним, сказали: не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас. И распускали худую молву о земле, которую обозрели, между сынами Израиля, говоря: земля, которую проходили мы, чтобы обозреть ее, это земля, поедающая живущих на ней; а весь народ, который видели мы на ней, люди великорослые. Там же видели мы исполинов, сынов Анака, из исполинов; и мы были в глазах своих саранчой, такими же были мы в их глазах. И подняла вопль вся община, и плакал народ в ту ночь. И роптали на Моше и на Аарона все сыны Израиля, и сказала им вся община: о, если бы мы умерли в земле Египетской, или в пустыне этой умерли бы! И зачем Господь ведет нас в землю эту, чтобы пали мы от меча? Жены наши и дети наши станут добычей. Не лучше ли нам возвратиться в Египет?» (Бемидбар 13:30-14:3).

День, в который народ отказался подняться в Эрец Исраэль и оказался осужден за это на сорок лет скитаний в пустыне - был, как известно, 9-ым ава… - ставшим со временем черным днем еврейского календаря.

Позже именно в этот день был разрушены Первый, а за ним и Второй Иерусалимский Храмы, да и в дальнейшем в эту дату происходило немало бедствий. Так девятого ава было произведено изгнание евреев из Испании. Первая мировая война началась 5-го ава с объявления Австро-Венгрии войны Сербии, но именно девятого ава Германия объявила войну России, в которой в ту пору проживало большинство мирового еврейства. С того момента бедствия полились на еврейский народ рекой.

В нынешнем году эта трагическая для еврейского народа дата приходится на субботу, и связанный с этим днем траур переносится на следующий, первый день недели. И это обстоятельство предоставляет нам относительно редкую возможность (во избежание омрачения субботнего покоя) сосредоточиться на… положительных сторонах девятого ава.

Прежде всего, следует отметить, что было бы неверно говорить об этом дне как об «объективно» неудачливом для евреев. «Объективно» день этот как раз вполне хорош. Ведь исходно он все же предназначался для вхождения сынов Израиля в свою землю, и только мнительность, только беспричинные страхи и слезы превратили задуманный Всевышним праздник в траурную дату.

Более того, по слову пророка, день этот когда-нибудь все же станет праздничным: «Так сказал Господь Цваот: пост четвертого (месяца) и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого будет для дома Иеуды радостью, и весельем, и праздниками добрыми» (Захар 8:18).

Пост пятого месяца – это как раз пост девятого аба. Однако и остальные посты связаны на самом деле с теми же событиями – с разрушением Божьего Дома. Так, пост четвертого месяца, 17 тамуза привязан к пробитию первой бреши в городской стене. Два других поста седьмого месяца – пост Гедалии и пост десятого - 10 тевета, так же приурочены в первую очередь к различным этапам этих же катастроф.

Итак, по слову пророка, девятое ава, день, исходно задуманный Всевышним как день вхождения в Эрец Исраэль, еще станет когда-нибудь праздничным днем. Да и ныне в этот день еврейский народ не только скорбит и постится, но также надеется и протестует: надеется на восстановление Храма, протестует против «приговора истории».

День скорби и надежды

В этой связи я хотел бы обратить внимание на то, что в действительности дата девятого ава в определенной мере уже давно выправила свой потенциал, уже давно проявила свою готовность превратиться во время «радости и веселья».

В Иерусалимском талмуде (Таанит 4) рассказывается о том, когда и при каких обстоятельствах Всевышний простил еврейскому народу грех разведчиков. Приведу этот фрагмент по сборнику «Агады» изданному в прошлом веке под редакцией Бялика:

«Ежегодно в канун девятого ава, во все время пребывания народа в пустыне, Моше объявлял по всему стану Израилеву: – Выходите копать могилы! Выходите копать могилы!

Каждый израильтянин, выкопав себе могилу, ложился в нее на ночь. По утрам выходил глашатай, провозглашавший:

– Живые, отделитесь от мертвых!

В живых оказывалось каждый раз меньше на пятнадцать тысяч человек. Так продолжалось до тех пор, пока число умерших не достигло шестиста тысяч. В последний, сороковой год из могил встали все до единого. «Не произошла ли ошибка в счете дней?» – подумали они и легли в могилы также и на следующую ночь, но и на этот раз ни одного мертвого не оказалось, тем не менее они повторили то же самое и в ночь на одиннадцатое, и так еженощно, до пятнадцатого ава. Когда же и на утро последнего дня встали все живыми, народ понял, что эта тяжелая кара Господня прекратилась навсегда, и этот день сделали праздником.

Этим объясняется сказанное мудрецами нашими: «Не было у израильтян высших праздников, чем пятнадцатое ава и Иом-Кипур».

Итак, грех разведчиков был прощен Израилю 15 ава, как 10 тишрея ему был прощен грех золотого тельца. Между тем из приведенной истории совершенно ясно видно, что прощен Израиль был именно 9 ава, и что если днем искупления греха разведчиков было объявлено 15 ава, то не по сущностным, а по внешним причинам.

Другими словами, в ожидании тех слез, которым предстояло пролиться в дальнейшей еврейской истории, прощальная дата была перенесена с 9 на 15 ава, подобно тому, как переносится на 10 число пост, когда 9 ава выпадает на субботу.

И в такую субботу, - субботу, в которую евреи радуются 9 ава за праздничным столом, вполне уместно вспомнить о будущих, положительных сторонах этой пока все еще самой трагической даты еврейского календаря.

РАЗВОД ПО-ЕВРЕЙСКИ (Книга «Иова» 5774 - 30.07.2014)

Иов потерял все, но главное – он лишился при этом жены, то есть женщины, готовой его поддержать. Напротив, его избранница превратилась в его палача, стремящегося его окончательно потопить («прокляни Господа и умри»).


9 ава, в годовщину разрушения 1-го и 2-го Иерусалимских храмов, не принято учить Тору, так как это занятие приносит человеку наслаждение и не соответствует духу траурного дня. Исключение представляют собой книга Эйха и некоторые другие тексты, связанные с разрушением Храма, а также книга Иова.

В этой книге рассказывается, как Всевышний решил испытать славящегося своим благочестием Иова. В результате сначала сатана лишил его имущества и всех родных кроме жены, а затем отнял и здоровье.

«И сказал Господь сатану: вот он в руке твоей, только душу его сохрани. И вышел сатан от Господа и поразил Иова сыпью дурной от стопы ноги его до темени его. И взял он себе черепок, чтобы скоблить себя им, и сел в пепел. И сказала ему жена его: все еще тверд ты в непорочности твоей! Прокляни Господа и умри. Но он сказал ей: как одна из негодных говоришь ты. Неужели доброе примем мы от Бога, а злое не примем? Во всем этом не согрешил Иов устами своими».

Единственными близкими Иову людьми остались несколько друзей, пришедших утешить его в эту трагическую минуту: «И услышали трое друзей Иова обо всей этой беде, постигшей его, и пришли каждый из места своего: Элифаз, тэйманитянин, и Билдад, шухиянин, и Цофар, нааматянин, и договаривались вместе придти (к нему), чтобы соболезновать ему и утешать его. И подняв глаза свои издали, они не узнали его, и возвысили голос свой, и зарыдали, и разодрал каждый одежду свою, и бросали прах на головы свои, к небу. И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей, и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что слишком велика боль его» (2:6-13).

Но тут Иов неожиданно изменил своему выбору и стал поносить Всевышнего: «После того открыл Иов уста свои и проклял день свой. И заговорил Иов и сказал: Да сгинет день, когда родился я, и ночь, в которую сказано: "Зачат муж"! День этот да станет тьмою, да не печется о нем Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да охватят его тьма и смертная тень, и обложит его туча, и да устрашит его мгла дневная!» (3:1-4)

Образ жены Иова, совету которой он неожиданно последовал («прокляни Бога») интересен нам по двум причинам. Во-первых, потому что она находилась в положении не намного лучшем, чем ее муж, то есть она, так же как и он, лишилась имущества и детей, хотя и сохранила здоровье. И тем не менее не видно, чтобы ее кто-то утешал: друзья пришли выразить свое соболезнование не чете, а Иову одному.

А во-вторых, потому что ее отношение к Иову можно назвать откровенно враждебным. Свое утешение она находила в нападках на мужа, и он называет жену в числе тех, кто бросили его: «Зову слугу моего, и не отвечает он; уста мои (тщетно) умоляют его; Дух мой отвратен жене моей, и милость моя – отпрыскам моим; Даже малые дети презирают меня и обзывают (когда) встаю; Гнушаются мною все наперсники мои, и те, кого я любил, обратились против меня» (19:16-19).

По-видимому, в этом браке состояло еще одно – причем, возможно, самое важное испытание Иова, которое остается как бы за кулисами этой драмы, но в действительности обеспечивает всю его смысловую канву. Иов потерял все, но главное – он лишился при этом жены, то есть женщины, готовой его поддержать. Напротив, его избранница превратилась в его палача, стремящегося его окончательно потопить («прокляни Господа и умри»). Она как бы чувствовала, какая причина скрывается за постигшим их семью несчастьем: ее мужу, как говорят русские люди, «было больше всех надо». «Твое так называемое «благочестие», твой фанатизм привели на нас все эти несчастья!» - злобно смеялась она над тем, кого когда-то так уважала и ценила. Жена Иова нашла свое утешение в обвинении Иова, эти обвинения давали ей силы продолжать жить, но именно они сделали Иова окончательно безутешным.

Картина более чем знакомая: какие-то пары сближаются в несчастьях, другие вязнут во взаимных обвинениях и распадаются. Отношения мужа и жены самые непосредственные, самые «двусторонние» из всех возможных, посредники способны влиять на супругов, но в конечном счете их роль весьма ограничена. Перераспределение психологических сил внутри брачного союза может быть самым причудливым, но невозможно построить брак усилиями только одной из сторон.

Поясняя слова Торы «И сказал Бог: нехорошо быть человеку одному, сделаю ему помощницу супротив него («эзер кинегдо»)» (2:18), Раши пишет: «если удостоится – помощницу, если не удостоится – против него».

Иов не удостоился. Из состояния достойного мужа он перешел в состояние недостойного получеловека, и это окончательно сломило его.

В начале периода испытаний Иов говорит о своей жене как о паре («Неужели доброе примем мы от Бога, а злое не примем?»), но все же это время, по-видимому, было периодом их расставания, и в конце концов союз их распался. В конце книги сообщается, что Бог дал Иову детей, но при этом не говорится, кто ему их родил. Судя по тому, что жена Иова уже давно должна была выйти из репродуктивного возраста, этих детей, по-видимому, привела в мир другая женщина.

И это обстоятельство дополнительно подтверждает уместность чтения книги Иова в период, предшествующий 9 аба.

Действительно, разрушение Храма и изгнание еврейского народа с родной земли в иудаизме тесно ассоциируется с разрушением брака. Так Хатам Софер (1762-1839) писал: «Говорится в Талмуде, что когда человек разводится со своей первой женой – жертвенник в Храме проливает над ним слезы. В другом месте сказано, что тот, у кого умерла первая жена – его состояние подобно, будто у него при жизни разрушен Храм. Точно так же, как замысел о Храме был у Творца еще до сотворения мира, так и решение о суженной принимается на небесах и провозглашается за сорок дней до сотворения «малого мира» («олам катан») — рождения человека. И потеря жены подобна для человека разрушению Храма, событию мирового масштаба. Правда, если речь идет только о разводе – жена фактически жива, Храм стоит, но жертвенник-то разрушен. Отдаление и разногласия между супругами возникают и в совместной жизни, но пока дело не дошло до развода, есть шанс к примирению, и муж может вернуть ее благосклонность, выполняя заповедь близости, используя слова страсти и доброжелательности. Но после развода не помогут уже никакие жертвы, ибо сам жертвенник разрушен».

ПОСТ 9 АБА

Пост или голодовка протеста?

8 аба двенадцать человек, посланных в землю Канаанскую на разведку, вернулись в стан сынов Израилевых и объявили, что входить туда опасно. Сыны Израиля пришли в смятение и, как сказано, «плакал народ в ту ночь» (Бемидбар 14.2.)

Мидраш говорит, что за это малодушие Всевышний разгневался на народ и сказал: за то, что вы плачете без причины, в будущем в этот день у вас будут находиться серьезные поводы для слез.

Действительно, более трагической даты еврейская история не знает. Первый и второй Храмы были разрушены в этот день. В этот день пал Бейтар и погиб Бар Кохба. В этот день Торносропус велел распахать место, на котором стоял Храм (Миха 3.12: «Сион будет распахан подобно полю»).

В этот день евреи были изгнаны из Испании. Наконец, в этот день в 1914 году в Войну вступила Россия, в которой в ту пору проживала большая часть мирового еврейства.

Итак, малодушие разведчиков (бывших главою нации), отговаривавших евреев входить в Эрец Исраэль, является тем событием, которое положило начало скорбям 9 аба, а самые страшные бедствия, постигшие евреев в ХХ веке, так же приходятся на эту дату. И тем не менее в сознании еврейского народа главнейшее событие, с которым связывается пост 9 аба – это разрушение иерусалимских Храмов – Первого и Второго.

С того момента, когда был разрушен Второй Храм, прошло почти две тысячи лет, но еврейское сердце так же сокрушено этой трагедией, как если бы она произошла совсем недавно. И это беспрецедентно.

В самом деле, разве можно скорбеть в течение столь внушительного срока? Любое горе имеет свою продолжительность. Например, в вопросах траура по близким родственникам традиция указывает вполне ограниченные периоды - неделю, месяц, год.

Люди, которые вскоре после смерти своего близкого не могли без рыданий выговорить его имя, уже через несколько месяцев со смехом вспоминают различные анекдотические истории из его жизни. Слишком затянувшаяся скорбь относится к патологической реакции. И это правило применимо как в отношении личной жизни, так и в отношении жизни общественной.

Разумеется, народная память может хранить воспоминания о давних трагедиях и безвозвратных территориальных потерях, но на века превращать это воспоминание в национальный день траура – это уже чересчур.

Политические эмигранты, сталкивающиеся с трудностями на новом месте, могут всю оставшуюся жизнь возвращаться в ситуацию, которая породила их состояние. Они могут на протяжении десятилетий спорить о том, как должен был поступить Керенский и в чем ошибся Деникин. Но для остальных людей такого рода проблемы становятся «историей» уже через год - другой. Разумеется, бывает, что конфликт поддерживается на протяжении столетий, но это именно потому, что нет победителя, потому что борьба продолжается. Однако после того как одна из сторон одерживает победу, проигравшая сторона довольно скоро смиряется с новой действительностью. Какой народ делает трагедию из своего военного поражения столетней давности?

Но вот Иерусалим пал почти две тысячи лет назад, а евреи и сегодня переживают так, как будто бы с тех пор минуло от силы несколько месяцев.

Что это значит? Это значит, что плач по Сиону – это также и политическая, а не только религиозная реальность. Еврейский народ не желает смириться с утратой Храма в политическом смысле, еврейский народ отказывается существовать с мыслью, что он потерял Сион навсегда.

Своим постом 9 аба еврейский народ свидетельствует, что он не принимает своей политической действительности, не принимает ее столь же категорически, как не принимал ее и 1931 год назад.

Требование возвращения в Сион – это необходимая составляющая иудаизма, это сердце еврейской религии. И потому иудаизм - это неизбежно так же и «политика», а не только «литургия», и поэтому пост 9 аба - это неизбежно не только пост, но и голодовка протеста.

После того как политики «де-факто» меняют ситуацию, умолкают все притязания, и никто не вспоминает, о том как было раньше.

Но вот римляне перепахали Храмовую гору, переименовали Израиль в Палестину, однако еврейские мудрецы вопреки очевидности все же не приняли этой действительности. Скорбеть можно год, два, всю жизнь, но скорбеть из поколения в поколение - как предписали мудрецы - это значит не принимать разрушения Храма как политической реальности, не смиряться с ней. В посте 9 аба заложена основа политического сионизма, заложено «право на возвращение в Сион».

И то, что об этом праве сегодня никто не желает вспоминать, не значит, что о нем не вспомнят завтра. И это связано уже не только с «политическими», но и с духовными аспектами разрушения Храма, являющимся катастрофой столь же уникальной, сколь и исторически центральной.

Уникальная катастрофа

Итак, пост 9 аба – это не только голодовка протеста, и даже не только знак раскаяния, это так же и соприкосновение с тайной Бога Израиля. 9 аба мы как никогда близко подходим к вопросу: «Подобает ли называть Его могучим за то, что Он видит разрушение Храма Своего и молчит? Сыны Его в рабских ошейниках – где же Его могущество?» (Иерушалми Брахот 7.11)

В разрушении Храма таится какая-то великая загадка. Традиция говорит, что первый Храм был разрушен за грехи идолослужения и кровопролития, а второй за беспричинную ненависть. Но в качестве причины разрушения эти грехи не выглядят ни необходимыми, ни достаточными. Ведь с одной стороны, Всевышний мог бы попустить разрушение Храма и из-за других грехов, а с другой, мог бы избрать и другое наказание за перечисленные грехи. Вопрос о разрушении Храма встает, таким образом, безо всякой связи с грехом народа. И не удивительно, что сталкиваясь с разрушением Храма, верующая душа теряется. Она не понимает Всевышнего, зло начинает выглядеть для нее обособленно, как самостоятельная реальность.

В Торе предписывается съесть пасхального агнца вместе с мацой и горькой зеленью. Р. Йегуда-Лейб из Праги (Магараль) поясняет (Гвурат Ашем 60), что агнец символизирует Единство (вокруг него собирается вся семья, а сам он цельно запечен, а не разварен), а маца и горькая зелень, с которыми едят пасхального агнца - это то добро и то зло, которые сопровождают человеческую жизнь. То же, что все они едятся вместе («Съедят мясо в ту же самую ночь, жаренным на огне; с мацой и горькой зеленью будут есть его» Шемот 12.8) показывает, что добро и зло в равной мере исходит от одного истока.

Так было - поясняет Магараль - во время существования Храма, когда приносили в жертву пасхального агнца. Однако после того как Храм был разрушен, на пасхальной трапезе остались только маца и горькая зелень. Это значит, что после разрушения Храма не только исчезла Шехина, не только Всевышний сокрыл свой лик, но и утратилось первичное ощущение единства мира, и главное, добро и зло перестали восприниматься как единая действительность, исходящая из общего истока. После разрушения Храма добро, зло и сокрывший Свой лик Всевышний как бы обособились, окружив человека неразрешимыми загадками.

Мы иногда говорим об уникальности Холокоста, о том, что это событие выпадает из истории, о том, что его непристойно объяснять грехами еврейского народа. Однако уникальность Холокоста не отрицает и не умаляет уникальности разрушения Храма.

Холокост уникален бескорыстностью этого злодейства. Евреи уничтожались только за то что они евреи, только за то что они дети Авраама, Ицхака, Иакова. В этом уничтожении не было ничего прагматического, ничего целесообразного. Эшелоны, столь необходимые фронту, задерживались ради более приоритетной цели - ради перевозки евреев в лагеря уничтожения.

Разрушение Храма (разрушение обоих Храмов), ставшее прелюдией к изгнанию, также является уникальной катастрофой, потому что это катастрофа веры, потому что она ввела религию в состояние парадокса, сформировала некую новую духовную действительность.

Иудеи видят в разрушении Храма знак изгнания Шехины, что в частности означает, что Всевышний как бы устранился от прямого вмешательства в дальнейшую историю. Это изгнание свершилось уже после разрушения первого Храма, тогда и был учрежден пост 9 аба, который соблюдался и после того, как Храм был заново отстроен. То, что разрушение повторилось дважды, причем в тот же день 9-го аба, подтверждает неслучайность этого события. Как Йосеф истолковал, что «повторился сон Паро дважды, это потому, что верно это дело от Бога» (41.32), так и двойное разрушение Храма в один день подтверждает, «что верно это дело от Бога».

Нет сомнения, что разрушение Храма явилось одним из важнейших факторов, способствовавших возникновению христианства и ислама.

В Перкей Авот (4.14) сказано: «Всякое собрание во имя небес устоит. А которое не во имя небес – не устоит». Но вот христианская и мусульманская общины не только устояли, но внешне оказались даже успешнее еврейской общины. Как говорится в книге Иегуды Галеви «Кузари» о хазарском царе, «Он решил спросить христиан и мусульман, посчитав, что тот образ жизни, который он ищет, он должен, вероятно, найти в одной из этих религий. Что же касается евреев, то достаточно того, что всем бросается в глаза: их униженное положение» (1.4)

Итак, разрушение Храма внесло сомнение не только в могуществе Творца, но и в истинности еврейской веры в Него. Может быть, правы мусульмане, что традиционный текст Торы - это человеческое сказание, а истинной Книгой является Коран? Может быть, Всемогущий обитает в Мекке, а память об Иерусалиме вознамерился стереть Эль-Кудсом? Или может быть, Всевышний навсегда отказался от кровавых еврейских жертвоприношений и благосклонен лишь к повсеместно совершаемой «бескровной жертве» - евхаристии?

А ведь эта вера закономерно является преобладающей верой христианской общины вплоть до сего дня. Когда европейцы поощряют сегодня палестинский террор и изводят сотни миллионов евро на антисионистскую пропаганду, то они руководствуются именно этой исходной христианской верой, верой в то, что евреи – списаны из истории, что им позволительно оплакивать Иерусалим «литургически», но следует забыть о любых политических притязаниях.

Александр Солженицын пишет в своем «Архипелаге» (6.1.): «Казалось бы, такой природный и благородный порыв сионистов – воссоздать землю своих предков, утвердить веру своих предков и стянуться сюда из двухтысячелетнего рассеяния должен был бы вызвать дружную поддержку и помощь хотя бы европейских народов». Мы же между тем видим обратное.

Однако не будем забывать, что сам Солженицын - и европеец и христианин. И в этом отношении весьма поучительно, что европейское правосознание однажды дало легитимацию сионизму, а христианская религия все же способна признать правоту религии еврейской. Вот, например, в каких словах пишет о разрушении Храма Серен Кьеркегор: «Разве то поколение было более грешным, чем последующие?… Разве весь народ был испорченным, разве не было праведников в Иерусалиме – ни единого, кто мог бы остановить Божий гнев? Нет, его разрушение было предопределено; напрасно осажденный город в тоске искал спасения: вражеская армия сокрушила его, охватив со всех сторон мощным кольцом; и небеса не разверзлись, и не послали никакого ангела, кроме ангела смерти… Значит ли это, что праведные должны страдать вместе с неправедными? Что на это ответить? Должны ли мы сказать: «С тех пор минуло уже почти две тысячи лет; подобного ужаса мир никогда не видел прежде и не увидит в будущем; мы благодарны Богу за то, что живем в мире и безопасности, за то, что крики тоски тех дней почти не достигают нашего слуха».

Можно ли вообразить что-либо более трусливое и безнадежное, чем такие слова? И разве можно объяснить необъяснимое тем, что это случилось только однажды в истории? И разве тот факт, что это вообще случилось, не может сделать необъяснимым все, даже самые объяснимые события?»

Итак, мы видим, что в разрушении Храма европеец может видеть то же самое, что и еврей, а именно центральную мировую трагедию, с которой невозможно примириться.


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com