ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - Праздники
top.mail.ru

НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

ПРАЗДНИКИ И ДАТЫ

ЙОМ КИПУР

ЕВРЕЙСКИЙ БУМЕРАНГ (5779-2018)
ПО ПРАВУ СВЯТОСТИ (5778-2017)
КУБИЧЕСКАЯ НЕДЕЛЯ (5775-2014)
ОТ ПРОТОНА ДО ПЛАТОНА (5774-2013)
ДЕНЬ ОТПУЩЕНИЯ (5772-2011)
АБСОЛЮТНЫЙ МОНОТЕИЗМ (5771-2010)
НЕМЫСЛИМОСТЬ БЫТИЯ (5768-2007)
ДЕНЬ ИСКУПЛЕНИЯ (5764-2003)
ВЕРА И ВЕРОЯТНОСТЬ (5762-2001)

ЕВРЕЙСКИЙ БУМЕРАНГ (Йом-Кипур 5779 - 28.09.2018)

Вера в свободу выбора так же важна и краеугольна, как вера в то, что Тора получена Моше с небес. Если человек проникается идеей собственной свободы, проникается своей ответственностью, то он открывается раскаянию, и тогда Йом Кипур – его праздник.

Чистота совести

Йом-Кипур – День Искупления - завершает сорокадневный период покаяния, период «тшувы» - возвращения к Богу, возвращения к себе, когда в ожидании Божественного суда и Божественного приговора еврейский народ перепроверяет себя.

В вопросе способности к покаянию, в вопросе коррекции своего «я» люди разительно между собой отличаются. Чистота совести - материя в высшей степени субъективная и парадоксальная.

Одни люди постоянно находятся под дулом самокритики, другие благополучно от ее внимания уклоняются. Одни испытывают стыд за неблаговидные поступки, совершенные в далеком прошлом, даже в детстве, другие третируют своих ближних «online» и нисколько не бывают этим обеспокоены. Есть люди, жизнь которых рушится, когда они даже по чистой случайности оказываются причастны к чьим-либо несчастьям. Так, например, Пастернак в своих воспоминаниях «Люди и положения» рассказывает: «летом девятьсот третьего года в Оболенском, где по соседству жили Скрябины, купаясь, тонула воспитанница знакомых, живших за Протвой... Погиб студент, бросившийся к ней на помощь, и она затем сошла с ума, после нескольких покушений на самоубийство с того же обрыва».

Другие же люди, напротив, даже впутавшись в явные преступления, охотно извиняют себя, ссылаясь на «обстоятельства» или на «время» (которое «было такое»).

Исследования военных преступлений, в особенности массового уничтожения европейского еврейства, показывают, что эти злодейства, как правило, совершались нормативными людьми.

Историк Кристофер Браунинг написал монографию, которая так и называется: «Совершенно обычные мужчины» («Ordinary Men»). Как установил исследователь, пятьсот немецких полицейских среднего возраста (не позволявшего отправить их на фронт) в течение года расстреляли в Польше десятки тысяч еврейских женщин, детей и стариков. При этом никто из них не испытывал ни малейшего удовлетворения от своей работы, а большинство из убийц даже не являлись убежденными антисемитами. Действуя в качестве винтиков хорошо отлаженного бюрократического аппарата (лишь 12 из них воспользовались предложением отказаться от порученного задания!), большинство из этих палачей даже два десятилетия спустя, оказавшись под судом, не считали, что им есть в чем себя упрекнуть.

Что же касается частных преступников, то среди них раскаяние вообще событие исключительно редкое. Причем не только среди профессионалов, но и среди тех, кто оказался втянут в преступление бездумно, ничего изначально не планируя. В «Записках из Мертвого дома» Достоевский приводит следующее характерное свидетельство: «в продолжение нескольких лет я не видал между этими людьми ни малейшего признака раскаяния, ни малейшей тягостной думы о своем преступлении и что большая часть из них внутренно считает себя совершенно правыми. Это факт. Конечно, тщеславие, дурные примеры, молодечество, ложный стыд во многом тому причиною. С другой стороны, кто может сказать, что выследил глубину этих погибших сердец и прочел в них сокровенное от всего света? Но ведь можно же было, во столько лет, хоть что-нибудь заметить, поймать, уловить в этих сердцах хоть какую-нибудь черту, которая бы свидетельствовала о внутренней тоске, о страдании. Но этого не было, положительно не было... Преступник, восставший на общество, ненавидит его и почти всегда считает себя правым, а его виноватым. К тому же он уже потерпел от него наказание, а чрез это почти считает себя очищенным, сквитавшимся».

То же свойство Достоевский присваивает своему герою Раскольникову: «И хотя бы судьба послала ему раскаяние - жгучее раскаяние, разбивающее сердце, отгоняющее сон, такое раскаяние, от ужасных мук которого мерещится петля и омут! О, он бы обрадовался ему! Муки и слезы - ведь это тоже жизнь. Но он не раскаивался в своем преступлении».

Дар свободы

Создается впечатление, что в конечном счете, человечность определяет не столько массой добрых и злых дел (при всем том, разумеется, что и это чрезвычайно важный момент), сколько открытостью к покаянию.

«Не подбирайся, нечестивый, к жилищу праведника, не разоряй места отдыха его, Ибо семь раз упадет праведный, но встанет; а нечестивые впадут в беду» (Мишлей 24:16)

Мы вправе удивиться: в какой мере можно считать праведником человека, который семь раз пал? По-видимому, главное в праведнике – это не общая стойкость, а ненависть к преступлению, т.е. «разбитое сердце» и «отгоняющее сон» раскаяние.

Главное - это не останавливаться и не отчаиваться. Человек исходно несовершенен, исходно «обнулен». Слишком многому ему приходится учиться на ошибках, поэтому от него ожидается не то, что он вовсе никогда не согрешит, а то, что согрешив, он вовремя свое поведение скорректирует.

В каком-то смысле, именно через вину, по меньшей мере, через ошибку – путем раскаяния – вообще постигается Истина. Как остроумно заметил Виктор Франкл: «Подобно тому, как бумеранг возвращается к бросившему его охотнику, лишь если он не попал в цель, так и человек возвращается к самому себе и обращает свои помыслы к самоактуализации, только если он промахнулся мимо своего призвания».

«Тшува» - «возвращение», покаяние – это основа человека. И еврейство, видящее свое предназначение в наращивании человечности, не случайно считает своим самым великим праздником Йом-Кипур.

Но от чего же зависит «возвращение»? Чем определяется позиция человека, занимаемая им по отношению к собственным поступкам? Почему одни люди постоянно ужасаются признакам своей «бесчеловечности», а другие – в любых ситуациях находят себя правыми в собственных глазах, «вынужденными поступать» определенным образом? Что здесь определяет? Каков «механизм»?

«Механизм» в данном случае состоит в полном отсутствии какого-либо «механизма». Человек совершенно свободен, а потому один решает так, а иной – иначе. Но при этом любопытно, что одни люди исходно считают себя свободными в своих поступках, а другие исходно уверены, что поступки их обусловлены. Такова основа веры. В Торе сказано: «Смотри, я предлагаю вам ныне благословение и проклятие: Благословение, если послушаете заповедей Господа, Бога вашего, которые я заповедую вам сегодня, А проклятие, если не послушаете заповедей Господа, Бога вашего, и совратитесь с пути, который Я заповедую вам сегодня, чтобы следовать божествам иным, которых вы не знаете» (Дварим 11:26).

Комментируя эти слова Торы, Рабейну Бехайе определил свободу выбора не просто как глубинную человеческую характеристику, а как основу религии, как главное содержание веры Израиля («йесод аэмуна»).

Итак, свобода выбора – это основополагающее вероучительное положение. Вера в свободу выбора так же важна и краеугольна, как вера в то, что Тора получена Моше с небес.

Если человек проникается идеей собственной свободы, проникается своей ответственностью, то он открывается раскаянию, и тогда Йом Кипур – его праздник.

ПО ПРАВУ СВЯТОСТИ (Йом-Кипур 5778 - 28.09.2017)

На том же основании, на котором Первосвященник не может переступить порога Святая Святых даже в Суккот или Песах, а простой израильтянин не может приблизиться к жертвеннику, на том же основании нееврей не может владеть земельным наделом, плоды которого предназначены Храму.

Границы святого

Йом-Кипур - День искупления – несомненно является самым возвышенным, самым святым днем еврейского календаря, «ибо в сей день искупит (священник) вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом вы будете очищены. Это суббота суббот (шабат шабатон) для вас, смиряйте души ваши; И да будет это для вас постановлением вечным, чтобы искупить сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году».

Этот единственный день в году примечателен не только тем, что с ним связано искупление, связано определение людских судеб в наступившем году, но также и тем, что в этот день первосвященник входил в Святая Святых. Одно определенное место в пределах Храма посещалось Первосвященником в один определенный день года – десятого тишрея.

Под страхом смерти, он не мог войти сюда в другое время: «И сказал Господь Моше: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге, дабы он не умер, ибо в облаке являться буду Я над крышкою» (Ваикрара 16:2).

Как сообщается в трактате Йома (54.а), во время трех праздников Песаха, Шавуота и Суккота, когда со всего Израиля собирались паломники, завеса Святая Святых открывалась для всеобщего обозрения, однако даже и в эти дни первосвященник был не вправе заходить внутрь.

Разумеется, порог Святая Святых не мог переступить никто другой, как сказано: «Вам даю Я в дар службу священства, а посторонний, кто приблизится, смерти предан будет» (Бемидбар 18:6-7).

Таким образом, сыну Израиля, входящему в священнический двор (начинавшийся перед медным жертвенником), угрожала смертная казнь. Что же касается неевреев, то им под страхом смерти запрещалось проходить во внутренний двор, в который допускались израильтяне.

По свидетельству Йосифа Флавия, Тит в следующих словах упрекал повстанцев за сопротивление, продолжавшееся в пределах Храма: «Не вы ли воздвигли те столбы, на которых на эллинском и нашем языках вырезан запрет, что никто не должен переступить через нее? Не предоставляли ли мы вам права карать смертью нарушителя этого запрещения, если бы даже он был римлянином? И что же, теперь вы, нечестивцы, в тех же местах топчете ногами тела умерших, пятнаете Храм кровью иноплеменников и своих!» (Кн 6 Гл 2. 4).

Между тем свят не только Сион, не только Иерусалим, свята вся Эрец Исраэль. Действительно, Храму посвящалось первородное от всего выращенного на этой земле, как сказано: «И будет, когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, То возьми из всех первых плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его» (Дварим 26:1-2).

Итак, Эрец Исраэль составляет вместе с Храмом некий единый сакральный комплекс: для того, чтобы Имя Его пребывало в Храме, в этот Храм должны были приноситься плоды со всей страны.

Законы Земли продолжали законы Сиона: как не всё и не всем позволяется совершать в Храме, так не всё и не всем дозволено делать в Эрец Исраэль. Например, на территории Святой Земли строго запрещено идолослужение, на которое за пределами Эрец Исраэль Всевышний смотрит сквозь пальцы («Идолослужители за пределами земли (Израиля) не совершают «чужого служения», ибо для них это – обычай предков» (Хуллин 13б). Выполняющий это требование нееврей имеет полное право проживать на Святой Земле. Однако, если он не совершит полноценный гиюр, то будет ограничен в ряде прав, и в этом ограничении будет не больше «расизма», чем в запрете на проведение экскурсий в Святая святых.

На том же основании, на котором Первосвященник не может переступить порога Святая Святых даже в Суккот или Песах, а простой израильтянин не может приблизиться к жертвеннику, на том же основании нееврей не может владеть земельным наделом, плоды которого предназначены Храму, а также устанавливать свои порядки, занимая какую-либо административную должность.

Таков закон Торы, в связи с которым уместно привести словам рава Кахана: «Все люди созданы по образу Б-га, и когда они благочестивы, мы тоже относимся к ним благочестиво и с уважением, как и к евреям. Но речь идет о частной и личной сферах. Национальная же сфера – государство, народ, политическое равноправие в еврейском государстве – не дело неевреев. Еврей пройдет много километров, чтобы помочь благочестивому нееврею в личных проблемах, но не сдвинется ни на дюйм в сфере национального равноправия.

Нееврей не имеет части в Земле Израиля. У него нет в ней ни права владения, ни гражданства, ни судьбы. Он может жить в стране как пришелец, но никогда – как гражданин с правом на собственность и политическим влиянием, никогда – облеченный властью над евреями, дающей ему право участвовать в управлении страной».

Итак, вроде бы по крайней мере одно положение о гражданстве, предлагаемое равом Кахане, решительно идет вразрез с базисным демократическим требованием гражданского равноправия.

Но разве не прав тогда рав Кахане, утверждая, что западная демократия и иудаизм несовместимы?

Разумеется, даже этот самый спорный пункт своей программы, пункт гражданского неравенства, рав Кахане предполагал проводить демократическими средствами. Но ведь и Гитлер ввел свои расистские нюрнбергские законы демократически? – возмущались в ответ «лемминги моисеева исповедания»: Кахане - Гитлер. Однако разница все же имелась. Победив, Гитлер, целиком отменил демократию. Рав Кахане, при всей декларируемой им неприязни к этой системе, предполагал действовать в ее рамках. Но разве такое вообще возможно?

Восстановление прав

Всякое противоречие в этом вопросе снимается, если направить дискуссию в русло вопроса религиозной свободы.

Даже в самой либеральной стране проникновение постороннего лица в алтарную часть церкви будет расцениваться как хулиганство, а не как легитимная реализация права на свободу передвижения.

Греция не перестает быть демократией от того, что мирится с монастырским режимом Афонского полуострова (длиною в 60 км и шириною в 20), куда не может ступить нога женщины, а шикарные пляжи которого закрыты даже для мужчин.

Напомню, наконец, что флагман демократии – США, представив в 1924 году гражданские права индейцам, со временем придали резервациям статус независимых государств, штатов. В резервациях, которых насчитывается около 300, и самая крупная из которых – Навахо - по площади равна Латвии, действуют суды и законы в куда большей мере коренящиеся в архаических обычаях родного племени, чем в естественном свете разума, просиявшем в Европе. Не всегда обычаи и порядки, принятые каким-либо племенем, находят отклик у федеральных властей, и наоборот. Поэтому большинство законов, регулирующих жизнь резерваций, опираются на политические соглашения.

Так, на всей территории США запрещена охота на орлов, но индейцы, нуждающиеся для своих религиозных церемоний в орлиных перьях, охотятся на них совершенно свободно (при этом продажа перьев бледнолицым согражданам наказуема).

Но самое примечательное, что как правило, в резервациях действуют «нюрнбергские законы» - бледнолицым отказано в праве занимать в индейских государствах административные должности!

Предлагаю провести небольшой мысленный эксперимент. Представим себе, что США приняли Израиль на правах 51-го штата, а большинство израильтян при этом выразили бы желание значительно сместить статус-кво в сторону религии. В этой ситуации Израиль мог бы воспользоваться всеми юридическими разработками, связанными с национальными правами индейцев. В частности, нееврейские граждане США, проживающие на территории еврейской резервации, были бы лишены возможности вмешиваться в ее внутренние дела.

Понятно, что то, что мыслимо в рамках законодательства США, мыслимо также и на международном уровне. Во всяком случае, нет ничего предосудительного в том, что религия с трех тысячелетним стажем, религия, претендующая представлять перед лицом Создателя все человечество, не отводя глаз и не краснея, заявляет о своих правах.

В общем случае (по меньшей мере, пока не возобновилось пророчество) религия не вправе действовать вопреки демократическим установленным законам, не вправе навязывать себя тем, кто ее не признает. Однако, когда ее базовые требования остаются не удовлетворенными, плоха оказывается не религия, а не способная защитить ее демократия.

Требовать, и уж тем более мечтать о том, чтобы иудаизм был, наконец, восстановлен в своих правах, и Первосвященник вновь входил бы на Йом-Кипур в Святая святых легитимно и даже похвально.

КУБИЧЕСКАЯ НЕДЕЛЯ (Йом-Кипур 5775 - 02.10.2014)

Если мы начнем отсчитывать недели с первого наступающего после Йом-Кипура дня и продолжим производить этот отсчет не семь седмиц (49 дней), а семижды семь седмиц (343 дня), то обнаружим, что 344-ым днем окажется Рош-Ашана.

Покой в квадрате

Соблюдение Йом-Кипура в следующих словах предписывается Торой: «И да будет сие для вас постановлением вечным: в седьмой месяц, в десятый день месяца, смиряйте (постом) души ваши и никакой работы не делайте, ни туземец, ни пришелец, живущий среди вас. Ибо в сей день искупит (священник) вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом вы будете очищены. Это суббота покоя (Шабат шабатон) для вас, смиряйте души ваши (постом); это постановление вечное». (Ваикра 16:29-33)

«В десятый день седьмого месяца этого – день искупления, священное собрание да будет у вас; и смиряйте души ваши (постом), и приносите огнепалимую жертву Господу. И никакой работы не делайте в самый день сей, ибо это день искупления, чтобы искупить вас пред Господом, Богом вашим. А всякая душа, которая не смирит себя в этот самый день, истребится из народа своего. И того, кто будет делать какую-либо работу в этот самый день, истреблю Я душу его из среды народа его. Никакой работы не делайте; (это) устав вечный в роды ваши во всех местах поселения вашего. Это суббота покоя (Шабат шабатон) для вас, и смиряйте души ваши в девятый день месяца вечером: от вечера до вечера отдыхайте в день отдыха вашего». (Ваикра 23:27-32)

Самый святой день еврейского календаря - Йом Кипур стоит несколько особняком от остальных праздников. Если в другие предписанные Торой праздники - в Рош-Ашана, Суккот, Песах и Шавуот - нельзя работать, но позволительно пользоваться огнем и переносить предметы за пределами эрува, то в Йом Кипур и это запрещено. Запреты Йом-Кипура столь же строги как запреты Субботы, которая является самым первым праздником, установленным Всевышним: «праздники Господни, которые вы должны называть священными собраниями, вот праздники Мои: Шесть дней можно работать, а в седьмой день суббота покоя, собрание священное; никакой работы не делайте; это суббота Господня во всех местах поселения вашего». (Ваикра 23:1-3)

Неудивительно поэтому, что Йом-Кипур именуется в Торе субботой, даже Шабат шабатон – то есть, как переводит Йосифон, «Суббота покоя», или в более распространенном и принятом переводе - Суббота суббот.

Между тем слово «шабат», «суббота» очень тесно ассоциируется у нас с понятием «неделя», как сказано: «И закончены были небо и земля, и все воинство их. И закончил Бог к седьмому дню работу Свою, которую Он делал, и отдыхал («ваишбот») в день седьмой от всей работы Своей, которую сделал. И благословил Бог день седьмой, и освятил его, ибо в этот день отдыхал («шават») от всей работы Своей, которую совершил Бог, созидая» (Берешит 2:1)

Ассоциация «седьмого дня» с «днем субботним» настолько велика, что в первый момент может даже возникнуть недоумение: откуда у Дня Искупления такое название? Как Йом-Купур может быть связан с семидневным циклом? Лишь осознав, что в первом своем значениии слова «шават», «швита» связаны с покоем, с бездействием, а вовсе не с числом «семь», мы принимаем это название.

Но тем более полезно осознать, что в действительности Йом-Кипур – Шабат шабатон все же связан с недельным циклом! Покой покоя – покой в квадрате в действительности являет собой одновременно и... неделю в кубе!

Неделя в кубе

Как известно, с 16 нисана, то есть со следующего после Песаха дня, начинается так называемый счет омеров, то есть производится отсчет семи седмиц, по истечении которых в пятидесятый день отмечается праздник Шавуот (праздник «неделей»).

Тора не дает нам соответствующего предписания относительно какого-либо другого дня, но тем не менее, если мы по своей инициативе начнем отсчитывать недели с первого наступающего после Йом-Кипура дня и продолжим производить этот отсчет не семь седмиц (49 дней), а семижды семь седмиц (343 дня), то обнаружим, что 344-ым днем окажется Рош-Ашана.

Так бывает, конечно, не всякий раз. За счет того, что продолжительность лунного года чуть больше чем 354 дня (354,36708), периодически в лунном календаре набегает дополнительный 355 день. Это с одной стороны. С другой стороны, из-за необходимости приводить лунный цикл к солнечному, каждый четвертый год является високосным – в него добавляют дополнительный месяц Адар, и соответствующий счет опять же нарушается.

Однако если обращаться к «классическому» идеальному лунному году, каковым, кстати, является наступивший 5775 год, то в нем все обстоит именно так. В этом году с 11 тишрея до 29 элула пройдет ровно 343 дня. Следующий после нынешнего Йом-Кипура день приходится в этом году на воскресенье, и последний день этого года (29 элула – 13 сентября 2015), также выпадает на воскресенье.

Но что нам дает эта привязка Субботы суббот к недельному циклу?

Дело в том, что Йом Кипур не является обособленным днем, он строго привязан к первому тишрея. Десять дней трепета, начинающие с наступлением Рош-Ашана и завершающиеся с исходом Йом-Кипура, представляют собой некую временную единицу, некий единый День, растянувшийся на десять дней. В глубинном смысле «Йома-арихта» – удлиненный день – продолжается не до 2-го, а до 10 тишрея. Но тогда завершающий это десятидневие Йом-Кипур смысловым образом идеально соответствует Субботе.

День Искупления является Субботой суббот не только потому что в этот день действуют те же запреты, что и в день субботний, но и потому что он знаменует собой окончание того десятидневного дня, которое завершает собой кубическое семидневие лунного года.

Йом-Кипур, таким образом, служит и точкой отсчета и точкой завершения кубического семидневия!

Но какой смысл может иметься в том, что еврейский год, так или иначе, сводится к кубу недель?

Ответ на этот вопрос, как мне кажется, дает Магараль, который в книге «Гвурат Ашем» (12) отмечает, что число «шесть» является числом совершенства и полноты, так как «распространяться можно только в шести направлениях». Если же в качестве дополнительной реальности рассмотреть еще и центральную точку, то мы получим число семь. Еврейскому году, таким образом, вполне приличествует состоять из семижды семь раз взятых седмиц (к которым для полного комплекта прилагаются еще и десять «сфирот»).

ОТ ПРОТОНА ДО ПЛАТОНА (Йом-Кипур 5774 - 12.09.2013)

Раз в году

Йом Кипур – День Искупления – последний день, в который может быть смягченно судебное решение Всевышнего относительно участи всех людей, принятое на Рош-Ашана. На протяжении 10 дней после Дня Суда решение еще могло измениться, но в День Искупления оно окончательно вступает в силу, как сказано в молитве: «В Рош-Ашана приговор записывается, а в День Поста Искупления скрепляется печатью: скольким отойти и скольким быть сотворенными, кому жить и кому умереть, кому на исходе дней и кому безвременно; кому смерть от воды и кому от огня, кому от меча и кому от зверя, кому от голода и кому от жажды, кому от землетрясения и кому от мора».

Может показаться странным, что столь важный для каждого человека день, когда Всевышний особо пристально рассматривает его деяния, бывает только раз в году. Зачем связывать мой внутренний мир с миром природным? Какое отношение может иметь мое раскаяние к вращению земли вокруг солнца? Или точнее, что эта связь означает?

Некоторые отдельные природные сущности имеют свое – также связанное с годовым циклом - судопроизводство. Так, в мишне Рош-Ашана сказано: «Мир судится четыре раза. В Песах - относительно урожая злаков, на Шавуот - относительно плодов деревьев, в Рош-Ашана весь мир проходит перед Ним как стадо овец, как сказано «Из места обитания Своего наблюдает Господь за всеми населяющими землю, Он, создавший сердца всех их, понимающий все дела их» (Техил 33.14), и в Суккот судится относительно дождей» (гл 1 мишна 2).

И все же, как видно из приведенных слов, 1 тишрея вместе с человеком судится именно весь мир целиком, и именно этим легко объясняется, что личное дело каждого человека рассматривается не каждый раз, когда возникает какая-то перемена в его духовном состоянии, а в привязке к мировому природному циклу. Соответственно, в Йом Кипур предельно возможным образом милуется не только каждый человек, но и все мироздание в целом, то есть решается вопрос не только о том, кто будет жить, кто погибнет в воде, а кто в огне, но и о поведении самих этих стихий!

Суд осуществляемый 1 тишрея, и окончательно уточненный 10-го, распространяется вообще на все творения, как это видно из слов Псалма (89:12-16), связывающего праздник «трубления» не только со всеми живыми творениями, но даже и с неодушевленной природой: «Твое небо и Твоя земля, вселенная и все, что наполняет ее - Ты создал. Север и юг – ты создал их, Тавор и Хэрмон радуются имени Твоему. У Тебя мышца с силой, крепка рука Твоя, поднята десница Твоя. Справедливость и правосудие – основание престола Твоего, милость и истина пред Тобой. Счастлив народ, умеющий трубить. Господи, в свете лица Твоего ходят они».

На первый взгляд может показаться, что в этом вопросе иудаизм находит точку соприкосновения с тем представлением об органическом единстве, которое лежит в основании всех языческих религий.

Относительно достижения этого единства накоплен богатый мистический опыт, иногда ощущаемый, как исчезновение всех физических форм, как в следующем описании Рамакришны: "Я растворился в Самадхи... Вселенная померкла. Исчезло само пространство. Вначале мысли-тени колыхались на темных волнах сознания. Только слабое сознание моего "я" повторялось с монотонным однообразием... Вскоре и это прекратилось. Осталось одно лишь Существование ".

Иногда же это переживание единства рисуется как взаимное телесное проникновение предметов. Так Даниил Андреев в своей «Розе мира» делится следующим переживанием: "Тихо дыша, откинувшись навзничь на охапку сена, я слышал, как Нерусса струится не позади, в нескольких шагах за мною, но как бы сквозь мою собственную душу. Это было первым необычайным. Торжественно бесшумно в поток, струившийся сквозь меня, влилось все, что было на земле, и все, что могло быть на небе. В блажестве, едва переносимом для человеческого сердца, я чувствовал так, будто стройные сферы, медленно вращаясь, плыли во всемирном хороводе, но сквозь меня; и все, что я мог помыслить или вообразить, охватывалось ликующим единством. Эти древние леса и прозрачные реки, люди, спящие у костров, и другие люди - народы близких и дальних стран, утренние города и шумные улицы, храмы со священными изображениями, моря, неустанно покачивающиеся, и степи с колышущейся травой - действительно все было во мне той ночью, и я был во всем".

А согласно античной идее, впервые высказанной в знаменитом диалоге Платона «Парменид», единое неотделимо от многого, и тем самым интеграл (до Платона) берется не только от планктона, но даже от протона!

Но разве не об этом органическом единстве всего сущего говорит иудаизм, когда учит о суде и милости над миром в месяце Тишрее?

Иерархический рост

Нет. Даже если признать, что такое органическое единство подразумевается (что совсем не факт), в основе того единства, о котором говорит иудаизм, лежит совершенно другой – этический принцип. Единство мира, по иудаизму, строится на той солидарности всего живого, мистика которого опирается как раз на ценность индивидуальностей, то есть на любовь к существам, отличным от нас. Причем этой любовью объяты по вере иудаизма не только все люди, но и вообще все живые существа. Так в трактате «Бава Меция» рассказывается, как однажды ведомый на забой теленок попытался спрятаться в складках плаща рабейну Иегуды Анаси. Мудрец оттолкнул его, сказав: «Ступай, ибо для того ты создан». Сразу после того у него разболелись зубы. Страдания мудреца продолжались 13 лет, ровно до тех пор, пока он не запретил служанке изгнать из своего дома мышь, опасаясь, что тем самым разлучит ее с детьми.

Если обращаться к внешним аналогиям, то этой позиции наиболее созвучным окажется подход Альберта Швейцера, который учил, что в основе человеческой солидарности стоит солидарность всего живого, имя которой благоговение перед жизнью. Сам Швейцер опирался в своем учении на «малоизвестный труд берлинского врача Вильгельма Штерна об истории возникновения этики. Сущность нравственного, говорит он, есть стремление к сохранению жизни посредством защиты от всяких вредных вмешательств, благодаря чему индивид ощущает свою сплоченность с другими одушевленными существами и может противостоять вредным воздействиям природы. Как же возникают у человека такие взгляды? Они возникают благодаря тому, что бесчисленные поколения живых существ самых различных видов должны были вместе бороться за свое существование против сил природы и в этой общей заботе утрачивали чувство вражды друг к другу, стремясь сообща организовать защиту против грозящего им уничтожения или вместе погибнуть. Это чувство, возникшее в глубокой древности и развивавшееся в течение жизни миллиардов поколений, определило затем и психику живого существа. Любая этика есть утверждение жизни, которое основывается на осознаваемом всеми представлении об угрозе жизни. Насколько глубже, чем Дарвин, рассуждает Штерн! У Дарвина чувство растущей угрозы для жизни всех особей рождает всего-навсего только стадный инстинкт сплоченности одновидовых существ. У Штерна же это чувство развивается в своего рода чувство солидарности со всеми живыми существами. Границы снимаются. Человек испытывает чувство солидарности с животным, так же как и животное с ним, хотя и не так полно. Этика есть не только нечто, присущее лишь человеку, но и нечто, заложенное в любом существе, хотя и менее развитое в нем. Самоотрицание есть чувство глубокого инстинктивного самосохранения. В активном или пассивном смысле ко всем существам может быть применим принцип нравственного. Главнейшей заповедью этики является, следовательно, тот принцип, что человек не должен причинять никакого зла ни одному одушевленному существу, пусть даже низшему и даже тогда, когда он вынужден прибегать к обороне, и что человек должен по мере своих сил своим положительным поведением содействовать пользе других существ».

Живые существа – хорошо, но разве мы не обнаружили, что еврейская традиция говорит также и о минеральном мире, о стихиях? Из слов псалма вроде бы получается, что иудаизм включает в человеческую солидарность всю природную реальность?

Именно так. Еврейская мистика признает, что живы даже и вовсе неживые предметы. Как учил Аризаль: «в совершенно неодушевленных телах, как камни, земля и вода, есть душа и духовная жизненная сила – и это облеченные в них «буквы Речи». (Тания Часть 2. Гл.1). Причем, если у восточных мистиков люди скорее живы так, как живы камни, то в еврейских глазах камни скорее живы так, как живы люди. Интегрируя все сущее до Платона не только от планктона, но фактически даже от протона, еврейская мистика с одной стороны сохраняет различенность всего сущего, а с другой - соединяет мироздание именно в личности, в Израиле, а не в органическом космосе.

В пределе этот подход выражен в учении Аризаля, согласно которому в завершении творения каждая ступень подтянет на свое место предыдущую, а сама поднимется до уровня расположенной над ней. Так неодушевленный мир поднимется на уровень растений, растения – на уровень животных, животные на уровень людей, а люди – пророков. И размышление об этой солидарности никогда не бывает так уместно, как в Йом Кипур.

ДЕНЬ ОТПУЩЕНИЯ (Йом-Кипур 5772 - 06.10.2011)

Практика Йом Кипура, требующая от людей посильных шагов к примирению, тем более уместна в отношениях между супругами. Та наличная природная близость, та взаимная привлекательность, которые в какой-то момент соединили мужчину и женщину, не в состоянии их вместе удержать, если они постоянно не работают над своими уникальными «двусторонними» взаимоотношениями, если они не выясняют своих отношений до конца.

День искупления

Йом Кипур – День Искупления по праву считается центральным в еврейском календаре: в этот день Священник входил в Святая святых и произносил вслух Имя Всевышнего. Праздник этот в следующих словах упоминается Торой: «В десятый день седьмого месяца этого – день искупления, священное собрание да будет у вас; и смиряйте души ваши (постом), и приносите огнепалимую жертву Господу. И никакой работы не делайте в самый день сей, ибо это день искупления, чтобы искупить вас пред Господом, Богом вашим. А всякая душа, которая не смирит себя в этот самый день, истребится из народа своего. И того, кто будет делать какую-либо работу в этот самый день, истреблю Я душу его из среды народа его. Никакой работы не делайте; (это) устав вечный в роды ваши во всех местах поселения вашего. Это суббота покоя для вас, и смиряйте души ваши в девятый день месяца вечером: от вечера до вечера отдыхайте в день отдыха вашего». (Ваикра 23:28-32)

В этот день, день Искупления - при условии раскаяния, разумеется, - Всевышний прощает людям их грехи. Однако в этом пункте сразу необходимо уточнить одну деталь. Всевышний отпускает человеку грехи, совершенные против Него, но не против людей. То есть в отношении грехов, совершенных против ближних, недостаточно только раскаяния, необходимо получить прощение. Только изглаженная из человеческих отношений обида может быть изглажена также и на небесах.

Бывают, разумеется, конфликты непримиримые, бывает, что люди остаются врагами, считая каждый себя пострадавшей стороной. Они оставляют решение своего конфликта до Грядущих времен. Эти люди чувствуют, что Бог пристально наблюдает за развитием их распри, что Он, как спортивный судья, находится на ринге их взаимоотношений, что Он следит за каждым ударом противников и выносит беспристрастное решение, кто прав, кто победил. И Бог, возможно, их действительно рассудит.

Но иногда – прежде всего это касается брачных взаимоотношений – мы как будто не замечаем на ринге никакого судью, отношения выглядят чисто двусторонними. Разумеется, очень часто не нужно быть Богом, чтобы понять, кто виновен в семейной распре, но в некоторых случаях все же создается впечатление, что загадка брачных отношений остается в силе не только для людей. Как сказал поэт: «Но знаешь, хоть Бога к себе призови, разве можно понять что-нибудь в любви?».

Изумляясь таинственности отношений между мужчиной и женщиной, царь Шломо пишет: «Три (вещи) сокрыты для меня, а четырех не знаю. Путь орла на небе, путь змея на скале, путь корабля среди моря и путь мужчины у отроковицы» (Мишлей 30:19).

Можно не сомневаться в том, что Всевышний знает этот путь, что Он насквозь видит развитие загадочных любовных отношений, но во всех ли случаях Он судья в них? Не находится ли Он в этой ситуации в каком-то ином качестве, в качестве болельщика, в качестве исключительно сострадающего наблюдателя, как сказано: "Если мужчина разводится с женой, жертвенник в Храме плачет".

В сборнике «Хасидские предания» Мартина Бубера приводится следующая история: «Равви Моше из Людмира, сын равви Шеломо из Карлина, однажды был приглашен к рабби Баруху из Меджиба вместе со своим маленьким сыном. Войдя в комнату, они увидели, что цадик спорит с женой. На гостей он даже не обратил внимание. Мальчик смутился, потому что отцу не оказали должного уважения. Равви Моше, заметив состояние сына, сказал ему: «Сын мой, верь мне! То, что ты сейчас слышал, - это был спор между Богом и Шехиной о судьбе мира».

Итак, Бог присутствует в отношениях между супругами, переживает за них, но, по-видимому, все же далеко не во всех случаях берется их судить, далеко не всегда торопится принимать чью-то сторону.

Но это значит, что практика Йом Кипура, требующая от людей посильных шагов к примирению, тем более уместна в отношениях между супругами. Та наличная природная близость, та взаимная привлекательность, которые в какой-то момент соединили мужчину и женщину, не в состоянии их вместе удержать, если они постоянно не работают над своими уникальными «двусторонними» взаимоотношениями, если они не выясняют своих отношений до конца.

Поучительные истории

Недоговоренность, невысказанность обид мало-помалу сеет отчуждение и неприязнь, и очень скоро необратимо портит отношения между супругами. Неготовность уступать, нежелание идти навстречу и извиняться, способны разрушить любые браки, как бы идеально не подходили друг к другу те или иные мужчины и женщины. Понять, в какой это мере так, нам позволяют некоторые жизненные эксперименты, полная «чистота» которых оказалась достигнута только в наш век высоких технологий:

После пятнадцати лет брака Сергей и Оксана потеряли друг к другу всякий интерес. От развода, казалось бы, удерживал только ребенок.

Однажды у Оксаны завязалось знакомство в чате. Сначала они живо перешучивались, потом обнаружили близость вкусов и интересов. Даже ники у них оказались родственными, незнакомец подписывался Барс, Оксана назвалась Пантерой.

Общение происходило исключительно в рабочее время, и когда однажды Оксана спросила, почему бы им не связаться вечером, Барс честно признался, что женат и не хотел бы, чтобы жена застала его за интимной перепиской, саму же Пантеру Барс назвал при этом «своей самой интересной тайной, которую он никому не выдаст".

Осчастливленная этим ответом Оксана расспросила Барса о его отношениях с женой, и со своей стороны поделилась своими семейными неурядицами. Оказалось, что и в пункте семейного счастья у них отмечалось идеальное сходство: Барс находился в столь же отчужденных отношениях со своей женой, как Оксана со своим мужем.

"Она не понимает, что такую женщину нельзя любить, – жаловался Барс на истеричку-жену. - С такой женщиной вообще ничего невозможно".

В ответ Оксана писала, что ее муж превратился в посмешище, которое никто не уважает. "Ни ума, ни души".

После двух месяцев переписки им стало казаться, что они знакомы всю жизнь. "Теперь я понимаю, что все эти годы были репетицией встречи с тобой", - писала Оксана. "Не волнуйся, у нас еще будет шикарная премьера", - отвечал Барс.

Еще через месяц было решено встретиться. Свидание назначили у памятника в центре города. Чтобы Барсу и Пантере было легче узнать друг друга, договорились, что каждый будет держать книгу писателя Бегбедера, симпатиями к которому они поделились с самого начала.

На свидание Оксана опоздала на полчаса – не смогла разыскать дома условленную книжку, и пришлось забежать в книжный магазин. Еще издали Оксана увидела бродящую вокруг памятника фигуру, а когда подбежала, то лицом к лицу столкнулась со своим мужем Сергеем, в руках которого с ужасом увидела тот самый томик Бегбедера, который она так долго искала дома!

Какое-то время супруги в шоке смотрели друг на друга, затем Оксана развернулась и убежала. Она была не в силах идти домой, осталась ночевать у подруги, а утром получила от Сергея эсэмэску, в которой тот извещал ее, что собрал вещи и переехал к родителям. Через неделю они подали на развод. Даже личный призыв Бегбедера сохранить брак не возымел действия.

(подробности: http://www.trud.ru/article/11-06-2009/141754_poznakomilas_po_internetu_s_sobstvennym_muzhem.html)

Случай этот не единственный. Познакомившиеся в интернете Конфетка и Принц также при встрече обнаружили, что они являются супружеской парой, а именно боснийцами Аднаном Кларичем и его женой Санной. В результате этот брак также распался. А вот одна китайская пара оказалась попроще: увидев, что они завязали романы на стороне друг с другом, супруги примирились. Видимо, распря не была столь запушенной.

Итак, Йом-Кипур предоставляет хороший повод задуматься о наших взаимоотношениях с близкими, и в случае необходимости, исправить их.

АБСОЛЮТНЫЙ МОНОТЕИЗМ (Йом-Кипур 5771 - 16.09.2010)

Именно в провозглашении подотчетности Всевышнему самого Ангела Смерти монотеистическая концепция Авраама достигает своего предела, и именно в Йом-Кипур, в самый святой день еврейского календаря, идея этой подотчетности достигает своего кульминационного культового выражения.

Странный культ

Йом-Кипур - День искупления - безусловно можно назвать самым возвышенным, самым святым Днем еврейского календаря. Это единственный день в году, когда первосвященник входит в Святая святых и произносит имя Всевышнего. Этот праздник приравнивается Субботе, именуется Субботой, даже Субботой Суббот: «Ибо в сей день искупит (священник) вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом вы будете очищены. Это суббота суббот (шабат шабатон) для вас, смиряйте души ваши; это постановление вечное» (16:30-31)

Необычным, присущим только этому дню, является также и жертвоприношение двух козлов: «А от общины сынов Израилевых пусть возьмет он двух козлов в жертву грехоочистительную и одного овна во всесожжение. И подведет Аарон тельца жертвы грехоочистительной, которая за него, и искупит себя и дом свой. И возьмет двух козлов, и поставит их пред Господа у входа шатра соборного. И положит Аарон на обоих козлов жребий: жребий один для Господа, а жребий другой – к Азазелу. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в грехоочистительную жертву. Козел же, на которого вышел жребий к Азазэлу, пусть поставлен будет живым пред Господа, чтобы совершить через него искупление, для отправления его к Азазелу в пустыню» (Ваикра 16:5-10).

Итак, мы видим, что в самый святой день иудейского культа жертва приносилась не только Богу, но и... Азазелу! Само по себе заклание животного (причем заведомо некошерным способом) в честь какой-то иной силы не может не вызывать удивления. Разумеется, принесение этой жертвы «иному богу» предписано самим Создателем и никак не может считаться предосудительным, но с тем большим основанием это жертвоприношение вызывает вопрос: что все это значит? Почему в самый святой для евреев день к обычному храмовому культу примешивается явный элемент «чужого служения»? Причем жеребьевкой как бы дополнительно подчеркивается равновесность, равнозначность этих жертв. Каждый из козлов мог в равной мере послужить и Богу, и Азазелу.

В законах Йом-Кипура явственно проступает последний предел еврейской монотеистической установки: Всевышний является источником всей действительности, Он владыка не только жизни, но и смерти. Полярно противоположная святости нечистота держится силами все той же святости, и в пределе добро и зло восходят к единому корню. Богослужение Дня Искупления исключительно: в этом богослужении не только присутствует рудимент идолослужения, но более того, в этом идолослужении осуществляется искупление грехов Израиля.

Темные, нечистые силы служат злу, обращение к ним (помимо Йом-Кипура) пагубно и запретно. Тем не менее еврейской традиции известны ситуации, когда нечистота, сталкиваясь со святостью, обнаруживает свою вторичность и начинает прислуживать святости, а не вредить ей, как это, например, описывается в Гемаре: (Хагига 4-5): «Находился как-то раз у р.Биби бар Абайе Ангел Смерти и смотрел р.Биби бар Абайе, как забираются души Ангелом Смерти. Сказал Ангел Смерти подчиненному ему духу: ступай приведи мне Мирьям, которая делает женщинам прически. Он пошел и принес Мирьям, которая присматривает за детьми. Я ведь повелел принести тебе Мирьям, делающую прически, - сказал Ангел Смерти. Ответил служебный дух: если так, я верну эту к жизни. Сказал Ангел Смерти: Раз уж ты принес ее, должна остаться.... Спросил р.Биби бар Абайе у Ангела Смерти: разве у вас есть право поступать так, и забирать душу человека прежде назначенного (Богом) времени? И сказал Ангел Смерти, а разве не сказано: "есть кончина без суда?" (Мишлей. 13.23) Но душу ее до назначенного ей времени я не забираю, а помещаю в хранилище. Спросил его р.Биби бар Абайе: А что делаешь ты с годами положенной ей жизни? Сказал Ангел Смерти: "если есть мудрец, который отказывается от сладостей этого мира, я добавляю ему лета жизни".

Итак, мы видим, что не только иногда (в Йом Кипур) темные силы привлекаются к служению в Божественном культе, но что иногда (при столкновении с подлинной святостью) сами темные силы вспоминают о своей подотчетности Единому Богу и начинают святости прислуживать.

Патент Авраама

Концепция полной ответственности Всевышнего за все, что случается в мире, имеет немало ясных подтверждений в Св.Писании. «Я – Господь, и нет иного. Кроме Меня – нет Бога, - обращается Всевышний к вавилонскому царю Корешу. - Я препояшу тебя, хотя ты не знал Меня, Чтобы знали от восхода солнца и от запада, что нет кроме Меня; Я – Господь, и нет иного. Я создаю свет и творю тьму, делаю мир и творю зло (боре ра), Я, Господь, свершаю все это» (Ишайягу 45:5-7). «Наказанием Всевышнего не возгнушайся! Он делает больным и излечивает, Он поражает, и Его же руки врачуют» - говорится в книге Иова (5:17-19). А в книге Эйха (3.37-39) сказано: «Кто может приказать, чтобы исполнилось нечто, чего Господь не повелел? Не из уст ли Всевышнего исходит худое и доброе? Что жалуется человек живущий? Пусть жалуется муж на свои собственные грехи». В книге пророка Захарии (13:2) мы читаем: «Все содеял Всевышний для себя, также и грешника на день зла».

Мы видим, что Его бытие как-то связано с тьмой: «Господь – Царь! Радоваться будет земля, веселиться будут острова многие. Облако и мгла вокруг Него, справедливость и правосудие – основание престола Его».. (Тегиллим 97:1-3). «И воссел на керува, и полетел, и понесся на крыльях ветра. И сделал мрак укрытием Себе, шатром вокруг Себя; темнота вод – (от) туч небесных». (Тегиллим 18:11) «Во мраке, и свет обитает с Ним» (Даниэль 2:22).

В книге Тания сказано: «Ибо "клипа" не облечена в вещественное тело, и знает своего Властителя, и не восстает против Него действием, и если она и посылает своих дурных посланцев, да сохранит Всевышний, то лишь по воле Его. И как сказал Билам: «Я не смогу преступить повеления Всевышнего...» И хотя она называется идолопоклонством, тем не менее Он признан «Богом богов», а посланцы ее совершенно не могут нарушить волю Его, благословенного, ибо они знают и постигают, что Он – их жизненная сила и поддержание их существования» (24)

Согласно преданию, идея абсолютной монополии Всевышнего, идея Его абсолютного единства принадлежит Аврааму. Как сообшает агада, еще задолго до того как сам Всевышний открылся ему, Авраам сам дошел до осознания того, что всем управляет Единый Бог. Вот как описывает это мидраш: «Трех лет от рождения вышел Аврам из пещеры и, увидев мир Божий, стал размышлять о том, кем созданы земля и небо, и он сам. Очарованный величественным видом солнца, его светом и теплом, он весь день возносил молитвенную хвалу солнцу. Когда солнце зашло, и на небе появилась луна, окруженная мириадами звезд, Аврам подумал: “Вот это светило, очевидно, и есть божество, а маленькие светильники, его окружающие, это его вельможи и слуги”. Всю ночь он пел гимны луне. Но вот уже наступило утро; луна зашла на западе, а на востоке снова появилось солнце. Нет, — сказал Аврам, — есть Некто, который и над солнцем властен, и над луною. К Нему стану я возносить моления мои”. (Маасе Авраам)

Но именно в провозглашении подотчетности Всевышнему самого Ангела Смерти концепция Авраама достигает своего предела, и именно в Йом-Кипур, в самый святой день еврейского календаря, идея этой подотчетности достигает своего кульминационного культового выражения.

НЕМЫСЛИМОСТЬ БЫТИЯ (Йом-Кипур 5768 - 20.09.2007)

Жизнь (на уровне белковых тел) возможна в силу того, что она имеет место уже на атомарном уровне. Амино- и нуклеиновые кислоты собираются в известные структуры не по статистическим законам, а с учетом воли к жизни, направляющей их таким именно образом. Но эта воля - сквозная для всех материальных предметов

Происхождене жизни

В Йом Кипур, в день Искупления, наступающий через десять грозных дней после дня Суда, уместно напомнить о том, что мир созидался не только судом, но также и милостью.

В свое время Кант сравнил научное исследование с судебным разбирательством: «Разум приближается к природе с тем, чтобы она учила его», однако он «… не должен делать этого как ученик, который слушает все, что учитель считает нужным сказать, но как полномочный судья, который принуждает свидетелей отвечать на вопросы, сформулированные им самим».

Итак, как категорией суда творился мир, так категорией суда он и постигается. Однако, как известно из еврейской традиции, мир, построенный только на суде, не устоял. Существенно преобладая, суд все же не стал единственным средством сотворения мира. В сотворении присутствовала так же и милость. Только такой мир - мир, держащийся на суде и на милости, - оказался возможен.

Но это буквально то самое, с чем сталкивается наука, неспособная объяснить точки, в которых просматривается некая суверенность бытия.

Суверенность эта усматривается, к примеру, в поведении элементарных частиц, не поддающемся научному прогнозированию. Но прежде всего она обнаруживается, разумеется, в бессилии науки решить загадку происхождения жизни.

Действительно, в процессе того дознания, которое произвел человек живой природе, выяснились поразительные по своей сложности вещи.

Когда мы знакомимся с работой поршня автомобильного двигателя, или компьютерного процессора, то невольно восклицаем: «Здорово придумано!». Однако листая книги по биохимии, человек испытывает только замешательство – это придумано не «здорово», это попросту немыслимо, это попросту невероятно!

Невероятно, чтобы вот так все сложно сложилось и при этом бы еще и работало. Невероятно, чтобы из сотен аминокислот как-то вдруг случайно составился чудесный фермент, катализирующий тот или иной процесс в миллионы раз быстрее, чем его неорганические аналоги, фермент, без которого соответствующая реакция вообще была бы невозможна.

Невероятно, чтобы этот фермент был синтезирован с помощью множества других ферментов, что этих реакций в организме происходят тысячи, и при этом все они были бы жестко увязаны между собой. Блокируй одну - и все прочие рано или поздно остановятся!

Наконец, совершенно невероятно, что исходно все это многообразие белковых ферментов и других органических соединений оказалось закодировано в структуре еще одного органического соединения – нуклеиновых кислот.

Значит, параллельно с невероятно сложной молекулой фермента «случайно» должна была бы сложиться еще и цепь ДНК, также не складывающаяся «случайно», то есть без ферментов!

Итак, вся эта сложность при немыслимости каждого элемента в отдельности – ко всему прочему должна была еще и возникнуть вся сразу!

Все немыслимо! И тем не менее – это есть!

К сказанному остается только добавить, что наука не имеет статистически убедительно обоснованной теории происхождения жизни. Некоторые остроумные гипотезы позволяют "сбить" лобовую статистическую невероятность самообразования белковых молекул в миллиарды раз, но в целом наука не способна разрешить загадку жизни.

Воля к жизни

Первое, что приходит на ум человеку, озадаченному невероятностью феномена жизни – это то, что элементы живого собраны сознательно. Что это чья-то работа, что перед нами живое Лицо.

Но насколько мы это Лицо знаем, Оно не любит оставлять явных следов. Почти все чудеса, совершаемые Всевышним, опираются на естественный порядок вещей, используют его. Согласно религиозной традиции, чудеса, выходящие за пределы природного порядка, имели место разве что при исходе из Египта, да и то многие пытаются отыскать естественное объяснение десяти египетским казням.

Итак, в явлении живых существ мы сталкиваемся с некоторым парадоксом: с одной стороны немыслимость жизни – это вроде бы явное свидетельство Его существования, но с другой… это все же слишком не в Его духе. Он всегда использует естественный порядок, оставляя Свое присутствие под вопросом. Другими словами, происхождение жизни должно иметь хоть какое-то объяснение, если не рациональное, то по крайней мере общее с другими явлениями природы.

Если нам не удается «физически» объяснить происхождение и поддержание жизни, то быть может, найдется какое-то "метафизическое" ее объяснение, которое можно распространить также и на неживую природу? Ведь и эта природа порой подает признаки жизни. Невероятного и чудесного достаточно и на неорганическом и атомарном уровне.

Науке приходится мириться с такими необъяснимыми фактами, как, скажем, принципиальная непредсказуемость поведения элементарных частиц, или возникновение массы из энергии (по крайней мере в рамках «стандартной теории»).

В отношении живых существ "метафизическое" объяснение витает в воздухе: душа, стремящаяся явиться в мир, оказывает воздействие на белковые структуры и "включает" их. Как фермент, состоящий из тысяч аминокислот, завернутых в цепи второго и третьего уровня, создает такое уникальное едва уловимое воздействие на субстрат, что тот вступает в нужное взаимодействие с другим реагентом; так – а точнее на порядок неуловимей и тоньше – душа воздействует на весь организм, поднимая его над статистикой и подчиняя единой воле.

В 20-х годах ХХ-го века возник так называемый витализм. Его приверженцы Дриш и Рейнке отрицали в живом организме наличие физико-химической причинности. По мнению Дриша, существуют внематериальные факторы, направляющие развитие организмов. Эти нематериальные факторы («доминанта», «энтелехия») влияют на органические структуры и биохимические процессы.

Считается, что успехи биологии опровергли это учение, но как я только что пытался это показать (отмечая немыслимую сложность живого организма), они как раз его решительно подтвердили!

Разве не естественно предположить, что "энтелехия" проявляет себя на всех уровнях материи, а на уровне живого просто явным образом замечается?

Жизнь (на уровне белковых тел) возможна в силу того, что она имеет место уже на атомарном уровне. Амино- и нуклеиновые кислоты собираются в известные структуры не по статистическим законам, а с учетом воли к жизни, направляющей их таким именно образом. Но эта воля - сквозная для всех материальных предметов.

Мне остается только добавить, что такое объяснение известно еврейской традиции. И оно состоит в утверждении, что истинными последними элементами всего сущего являются буквы еврейского алфавита.

Так, в одном из самых древних каббалистических текстов «Сефер Йецира» относительно роли двадцати двух букв еврейского алфавита сказано: «Бог начертал их, вытесал их, соединил их, взвесил их, поменял местами и посредством их создал все творения и все, чему назначено быть сотворенным».

Как утверждает Ари Акадош: «в совершенно неодушевленных телах, как камни, земля и вода, есть душа и духовная жизненная сила – и это облеченные в них «буквы Речи». Десяти Речений, которые сообщают неодушевленной материи жизнь и существование так, что она возникает из ничего и полного небытия, какое было до Шести Дней Творения. И хотя в Десяти Речениях, которые записаны в Торе, слово «камень» не упоминается, все же жизненная сила сообщается камню с помощью сочетания букв, подвергающихся перестановке при прохождении 231 врат» (Тания Часть 2. Гл.1).

Мне остается только добавить, что эту "жизненную силу" вполне можно отождествить с той мерой милости, которая участвует в сотворении мира, преимущественно совершенном судом.

ДЕНЬ ИСКУПЛЕНИЯ (Йом Кипур 5764)

Адекватность страха

Праздником Йом-Кипур завершаются десять Дней Трепета, начавшихся после Рош-Ашана. В Рош-Ашана приговор выносится, в Йом-Кипур скрепляется печатью, но в то же время приговор в этот день может быть смягчен.

Вынесенный в Рош-Ашана приговор в Йом-Кипур может быть еще пересмотрен в положительную сторону, если человек искренне раскаивается и принимает решение больше не возвращаться к прежнему греху.

Между тем слово «искренне» является здесь ключевым. Искренность в деле покаяния нельзя заместить ничем другим.

Покаяние не имеет ничего общего с каким-либо расчетом, оно связано только со страхом или с болью за какую-то непоправимую ошибку. Покаяние связано со страхом небес, со страхом пройти мимо Бога и мимо жизни – вечной жизни, и этого страха ничто не может нам заменить.

Ко всякому предмету в мире существует свое адекватное отношение, и это адекватное отношение задается теми, кому оно доступно лучше других.

Мы, например, можем находить неадекватным и не заслуживающим внимания детский страх перед темнотой. Но страх этот как раз вполне адекватен. Что может быть страшнее мрака? Если мы не боимся темноты, потому что прониклись словами псалма «даже если пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной», то это одно дело. Но если мы не боимся мрака, потому что просто не замечаем его, то что в этом «адекватного»? Разумеется, в данном случае речь идет о некотором возрастном страхе, о страхе соответствующем периоду «освоения» реальности мрака. В сущности следует признать вполне нормальным, что в зрелом возрасте наша психика ограждается ангелами от соприкосновения с этой действительностью. Но в любом случае мы должны признавать полную адекватность детского страха перед темнотой.

Или сравним, например, спокойствие патологоанатома, который, вскрывая труп, планирует, как ему провести отпуск, - и ужас человека, впервые оказавшегося в мертвецкой. Кто из них лучше замечает действительность - анатом, осведомленный относительно всех свойств мертвого человеческого тела, или новичок, содрогающийся от соприкосновения со смертью?

Если же человек опознал в морге тело своего близкого родственника, то несомненно, что его ужас и его потрясение будут носить космический характер. Но именно его ощущения можно признать сообразными картине лежащего на прозекторском столе трупа. Потрясение человека при виде погибшего, которому он был близок – это единственная адекватная реакция, пусть даже остальные миллиарды людей остаются равнодушными к этой сцене.

Но если в мертвецкой мы бываем не часто, то перед лицом Царя предстоим непрестанно. И если по отношению к трупу адекватной мы можем признать только скорбь его ближайшего родственника, то адекватное отношение ко Всевышнему задается богобоязненными людьми.

Так, например, рабби Шнеур Залман рассказывал о своем друге, рабби Аароне из Карлин, который умер в расцвете сил: «Его страх перед Богом напоминал страх человека, которого собираются расстрелять. Он стоит и смотрит в дуло ствола, нацеленного ему в сердце, смотрит, полный страха, и все же неустрашимо. Но это лишь малый страх перед Богом, повседневный страх, который испытывал рабби Аарон. Когда же его охватывал великий страх – никакие сравнения не годятся, чтобы описать это!»

Но кроме страха близость Всевышнего вызывает также и раскаяние. Серен Кьеркегор в следующих словах пишет об этом: «Что такое человек без любви? Есть, однако, много родов любви: отца любишь иначе, чем мать, жену опять иначе, словом, различных лиц и любишь и выражаешь им эту любовь по-разному. Бога тоже любишь, но любовь к Богу может быть лишь одна и выражением ее может служить лишь раскаяние. Если я люблю Его, не раскаиваясь, то я не люблю Его истинною, абсолютной любовью, всем своим существом… Как же скоро я люблю свободно и люблю Бога, я раскаиваюсь, хотя бы у меня и не было никаких других причин для раскаяния, чем кроме той, что Он возлюбил меня раньше, чем я Его».

Нельзя встретиться со Всевышним минуя любовь к Нему и страх перед Ним. Чтобы встретиться со Всевышним, Человеку надлежит устрашиться, но это также невозможно заставить себя сделать, как и быть храбрым.

«Механизмы» покаяния

Итак, к вечной жизни в первую очередь приводит страх пройти мимо нее. В прошлый раз я упоминал слова Луцато из его книги «Маамар а'икарим» («Очерк основ»): «Гееном - это место, где осуществляется наказание душ. Они чувствуют боль и страдания, согласно с тем, что необходимо в каждой определенной ситуации. Так же, как существуют разные уровни наслаждения, есть и разные уровни страданий. В результате этих страданий искупаются дурные действия грешников, и если они становятся достойными награды, они очищаются от своих грехов и могут отдыхать. А если нет (не достойны награды), их наказывают до тех пор, пока не уничтожат. Но это происходит лишь с очень небольшим числом евреев».

Эти слова могут внушить человеку внутреннюю уверенность, что в отношении вечности ему ничего не угрожает. Погибает «лишь очень небольшое число евреев». Но стоит ли так успокаиваться?

Виленский Гаон писал: «Да не скажет человек: «Последую немного за прихотями тела и материальными желаниями, а потом оставлю их», потому что, раз начав тянуться за ними, человек, в конце концов, совершенно изгоняется из вечной жизни, ибо покинуть материальные вожделения очень тяжело. И даже человек, обладающий Богобоязненностью, Торой и заповедями, следуя за телесными вожделениями, теряет все» («Эвен шлема» 2.7).

А например, согласно Мидрашу Танхума (истолковывающего слова Израиля, сказанные Йосефу: «Умру теперь, увидев лицо твое, ибо ты еще жив» Берешит 46.30), Иаков опасался, что он умрет дважды: в этой жизни и в жизни вечной.

Как бы ни мало еврейских душ подвергалось уничтожению, угроза этого уничтожения стоит перед каждой из них. И адекватно относится к этой действительности только тот, кто на самом деле страшится такой возможности. Тот же, кто способен успокоиться словами, что уничтожение происходит «лишь с очень небольшим числом евреев», неадекватно воспринимает действительность. Эти слова должны не успокоить его, а привести в великий трепет, ибо гордость и самолюбие в такой мере способны затмить человеческое сердце, что он может оказаться в числе этих немногих.

Даже в этой преходящей и быстротечной жизни человек старается подстраховать себя в каждой ситуации. Но эта осторожность и предупредительность почему-то далеко не всегда проявляется, когда речь заходит о вечной жизни.

Блез Паскаль в следующих словах описывает эту загадочную невменяемость человеческого существа: «Ничто так не важно для человека, как его положение; ничто ему так не страшно, как вечность. Поэтому совершенно противоестественно, что находятся люди, равнодушные к утрате своего бытия и к опасности вечного ничтожества. Совсем иначе относятся они к любой другой вещи: боятся всего вплоть до сущей безделицы, стараются все предусмотреть, всему сочувствуют; и тот самый человек, который проводит столько дней и ночей в досаде и отчаянии по поводу потери должности или какого-нибудь воображаемого оскорбления своей чести, - тот же самый человек, зная, что со смертью он потеряет все, не беспокоится об этом. Чудовищно видеть, как в одном и том же сердце, в одно и то же время уживаются такая чувствительность к мелочам и эта странная бесчувственность к самому важному. Эта непостижимая завороженность и сверхъестественное отупение свидетельствуют о всемогущей силе, которая их вызывает».

Равви Нахман из Брацлава передал нам такие слова своего великого прадеда, Баал Шем Това: «Увы! Мир полон великих светочей и таинств, но человек закрывает их от себя одной маленькой рукой»

В эти дни, когда, как мы верим, на небесах нам выносится приговор, мы более расположены к осознанию той ответственности, которую несем. В эти дни мы легче чем в любое другое время можем отодвинуть от глаз свою маленькую руку и оглянуться вокруг.

ВЕРА И ВЕРОЯТНОСТЬ (Йом Кипур 5762)

Играет ли Бог в кости?

Служба Йом Кипура во времена Храма, как известно, сопровождалась своеобразным обрядом жертвоприношения двух козлов – одного Всевышнему, другого - Азазелу.

«И возьмет двух козлов, и поставит их пред Господа у входа шатра соборного. И положит Аарон на обоих козлов жребий: жребий один для Господа, а жребий другой – к Азазелу. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в грехоочистительную жертву. Козел же, на которого вышел жребий – к Азазелу, пусть поставлен будет живым пред Господа, чтобы совершить через него искупление, для отправления его к Азазеллу в пустыню» (Ваикра 16.7-11)

Р. Йосеф Соловейчик представляет этот обряд отображением тех процессов, которые происходят в человеческой душе, предстоящей перед судом Всевышнего. Он пишет: «Два ритуальных козла были абсолютно одинаковыми и судьбы их были совершенно противоположными по прихоти случая, который никак от них не зависел. Тем самым подразумевается, что тайна искупления скрывается в ритуальном бросании жребия. Только Господь знает, до какой степени человек был свободным действующим лицом в принятии того или иного решения. Таким образом, служба Йом_Кипура есть психодраматическое воплощение внутреннего состояния грешника и его эмоциональных потребностей»

Сколько бы мы не каялись, сколько бы мы не испытывали себя, вставая перед лицом Всевышнего, мы ясно осознаем, что не в силах предвосхитить Его приговор, что мы знаем себя бесконечно хуже, чем знает нас Он. А потому и до самого последнего мига Его воля выглядит для нас как слепой рок, как жребий.

В этой связи р. Йосеф Соловейчик обращается к традиции сопоставления Йом-Кипура с Пуримом, согласно которой слово «Йом-Кипурим» истолковывают как «День как-Пурим». Сходство здесь, разумеется, не только синтаксическое, но и смысловое. Оба эти празднества связаны с жребием, с «переворачиванием» судьбы. «Йом Кипур похож на Пурим – пишет р.Соловейчик. – Ведь и тот и другой включают в себя «гораль» (жребий). Навязчивое вторжение неизвестного и иррационального неотрывно от экзистенциальных условий существования человека и именно эта его слабость делает его объектом сострадания и прощения Господом в Йом-Кипур»

Как во времена Ахашвероша судьбу Израиля решал магический жребий (пур) Амана, так во время службы Йом-Кипура жребий решал, какой из козлов будет принесен в жертву Богу, а какой будет изгнан в пустыню.

Между тем интересно даже не столько само это сходство, сколько выявляемое этим сходством различие, которое позволяет нам по-новому взглянуть на оба эти праздника: Йом-Кипур и Пурим.

Первое и самое существенное отличие между участием жребия в этих праздниках состоит в том, что в случае Йом- Кипура жребий тянет иудейский первосвященник, а в случае Пурима – его антипод, колдун Аман. Причем второе действие куда более типично.

Действительно, если иудаизм иногда и обращается к жеребьевке, то лишь в весьма ограниченных случаях. Кроме определения судьбы двух козлов Йом Кипура, жеребьевка, в качестве заповеди, упоминается в Писании лишь по отношению распределения земли между коленами: «По жребию должны разделить землю» (Бемидбар 33.54) (См. также Иегошуа 14.2; 19.1; 21.6). В прочих же случаях «игра» в религии не поощряется. Как справедливо заметил Эйнштейн, Бог не играет в кости.

Однако Пурим показывает нам, что хотя Бог «не играет в кости», хотя Он оставляет подобное отношение к жизни для аманов, для колдунов, Он все же всецело контролирует эти игры, полностью их использует.

В том же случае, когда Всевышний сам обращается к «жребию» (два козла Йом-Кипура), то за этим, как пояснил нам р.Соловейчик, стоит не столько слепой случай, сколько выражение того, что предмет нашей веры никогда не может быть постигнут до конца, что даже после самого чистосердечного и вдумчивого исследования в нас остается темный иррациональный остаток. Иными словами, помимо персонального отличия (первозлодей и первосвященник), жеребьевка на Пурим отличалась от жеребьевки на Йом-Кипур также и своим характером.

Действительно, Аман искал сложное стечение многих обстоятельств, он подыскивал удачный момент, - один день из всех дней года - момент, который владеющий всеми вероятностями Всевышний обернул к своей победе. В то время как при жеребьевке в Йом Кипур вопрос решался: или – или. Жеребьевка в Пурим обращалась к физическому плану бытия, в Йом Кипур – к метафизическому.

Две жеребьевки

События Пурима учат нас, что даже когда расчет совершенно верен и уникальная ситуация целиком воспроизведена, у Всевышнего имеется возможность разрушить ее изнутри, полностью перевернуть.

Аман кидал «пур» отдельно для каждого дня, и соответственно вероятность обнаруженной им комбинации была весьма низкой. Но что значит вероятность того или иного события? Вероятность имеет смысл только в контексте предвидения, в контексте «заказа» какого-либо события. Так, отец теории вероятности Блез Паскаль пишет в одном из своих писем к Ферма: «Игрок тасует колоду из 16 карт, и в результате осуществляется определенный порядок – один из более чем двадцати тысяч миллиардов. Вы только подумайте, что это означает: мы можем стать свидетелями события, вероятность которого равна единице деленной на двадцать тысяч миллиардов! До сих пор мне казалось, что событие, которое имеет очень малую вероятность, скажем всего одну миллиардную, практически невозможно. Однако как показывает пример тасования карт, с подобными выводами не следует торопиться. Итак, мы должны поставить следующий вопрос: в каком же все-таки смысле верно, что наступление событий малой вероятности можно принимать почти исключительным? По-моему, этот вопрос не так труден, каким кажется на первый взгляд. Ведь если я заранее указываю порядок, в котором должны расположиться карты, а затем тасую колоду, то появление именно этого порядка практически исключено, хотя он не менее вероятен, чем любой другой, в том числе и тот, который действительно осуществился».

В том, что сам по себе пур упал именно на 13 адара, нет ничего невероятного, он должен был на что-то упасть. Но пур был магический, он не просто «падал», он «сканировал» время на предмет его неблагоприятности для евреев. Здесь жеребьевка совпадала с самим влиянием светил, со всем комплексом роковых сил. Это очень походило на «русскую рулетку», в которой рок буквально совпадает с самим жребием (барабаном револьвера).

Таким образом, та вероятность, о которой идет речь в Пурим – это вероятность уникального события, предвосхищенного Всевышним (что существенно, ибо только в условиях «предвосхищения» может идти речь о «вероятности»).

Всевышний не играет в кости, и те, кто Его боятся, также избегают азартных игр. Действительно, в жизни мы постоянно выбирает одну единственную уникальную возможность, закрывая тем самым пути для сотен и тысяч других возможностей. Например, выбрав для поступления одно учебное заведение, человек одновременно отвергает сотни других, то же самое происходит и с местом жительства, и с работой и, разумеется, с выбором супруги. Но характерно, что во всех этих ситуациях человек выбирает сам. К жеребьевке в перечисленных ситуациях он практически никогда не прибегает. В пьесе Островского «Бесприданница» сцена, когда два купца кидают орлянку относительно того, кто из них сделает обесчещенной женщине «неприличное предложение» - представляется как кульминация «злого рока».

Но именно, когда мы принимаем самостоятельные решения, в жизнь приходит чудо, т.е. возникают поразительные стечения обстоятельств.

Помнится, когда я в юности впервые прочитал роман «Доктор Живаго», то меня удивило, что герои там постоянно случайным образом сталкиваются в разных уголках шестой части суши. Эти случайные встречи показались мне - шестнатцатилетнему юноше - сущим вздором. «Зачем Пастернак такие неправдоподобные вещи описывает? – удивлялся я. – Как это возможно, чтобы люди постоянно встречались случайно?»

Однако, прожив после того еще 16 лет, я понял, что это одно из самых правдоподобных реалистичных описаний. Я обнаружил, что наша жизнь переполнена совершенно невероятными встречами. Возможно - это самая характерная примета жизни - появление нужного человека, в нужное время и в нужном месте (или же наоборот).

Итак, тот «жребий», с которым мы имеем дело в Пурим - это практический «жребий» нашей уникальной судьбы, которую мы должны самостоятельно проживать, а не «проигрывать» по всевозможным гороскопам.

Другое дело - жребий Йом Кипура. Этот жребий отличен от амановского пура. Во-первых, в его случае речь идет не об одной миллиардной, а об одной второй, а во-вторых, здесь имеет место «заповеданность» игры, т.е. жребий в данном случае кидается не аманом, а священником.

Что это значит? Там, где мы выбираем не какой-то свой практический жизненный путь, увязанный с множественными вероятностями, а там, где мы совершаем экзистенциальный выбор, где мы решаем быть или не быть, где мы выбираем Всевышнего, там, как ни странно, мы включаемся в своеобразную игру, там мы начинаем держать пари.

Действительно, в наш век агностицизм, т.е. исходная мировоззренческая неопределенность, всасывается с молоком матери, он присущ всем вменяемым людям. Но тем не менее, мы не только способны совершать нравственный выбор, но осуществляем и выбор религиозный. Отец теории вероятности Блез Паскаль одновременно может служить и отцом этого духовного метода. С одной стороны Паскаль был классическим агностиком. Картины человеческой ограниченности, которые он рисует, поистине впечатляют: "Мы являемся пылинками по сравнению со звездами, и в то же время гигантами по сравнению с мельчайшими живыми существами, кишащими в каждой капле воды. Обращаем ли мы наш взор к звездам или же проникаем в собственную душу, желаем ли мы изучить будущее или прошлое - повсюду в равной мере мы не можем найти прочной точки опоры. Если тщательно рассмотреть все, что нам известно и во что мы верим, поместить в центр нашего внимания и под микроскоп нашей логики, то окажется, что мы ни в чем не можем быть уверены».

И в то же время Блез Паскаль оказался верным католиком. Его поиск религиозной истины - это отдельная история, но вместе с тем против той цитаты, что я привел, у него имеется другая, побивающая приведенную и доказывающая уместность веры. И это его знаменитое пари о том, что Бог существует: "Поставим дилемму: что-нибудь одно - Бог есть или Бога нет (т.е. буквально: Бог или Пустыня (Азазел) – А.Б.). На какую сторону нам склониться? Разум не может этого решить. Нас разделяет бесконечный хаос. Приходиться биться об заклад о конечном пределе этого бесконечного пространства: там, на этом пределе только, выпадает орел или решка; за что держите вы пари? Основываясь на разуме, вы не можете держать ни за то, ни за другое; основываясь на разуме, вы не можете защитить ни одного из двух положений. Не упрекайте же в лукавстве тех, которые сделали выбор: ведь вы совершенно ничего не знаете… Пари держать все-таки нужно: это уже не в вашей воле, вы уже впутались в это. За что же вам держать? Посмотрим. Так как необходимо выбирать, то посмотрим, на чем вы меньше всего можете проиграть. Потерять вы можете две вещи - истину и благо; поставить в заклад вы можете две вещи - свой разум и свою волю, свое сознание и свое блаженство; ваша природа может избежать двух вещей - заблуждения и несчастья. Вашему разуму выбор одного предмета не больше будет противоречить, чем выбор другого, коль скоро выбирать необходимо. Значит одно место очищено. А ваше блаженство? Взвесим выигрыш и проигрыш, в случае положительного пари, что Бог есть. У вас два исхода: если вы выиграете, вы выигрываете все, если вы проиграете, вы не потеряете ничего. Держите же, без всяких колебаний, пари, что Бог есть!"

Трудно удержаться от мысли, что служба Йом-Кипура предвосхищает этот оригинальный духовный метод Нового времени.


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com