ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРЕЗУМПЦИЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ СВЕРХНОВОЕ ВРЕМЯ ТАМ И ВСЕГДА ДВА ИМЕНИ ОДНОГО БОГА МЕССИАНСКИЙ КВАДРАТ ДЕНЬ ШЕСТОЙ ТАМ И ВСЕГДА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ КУЛЬТУРА И КУЛЬТ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ РОМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕРЕШИТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ШМОТ НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ВАИКРА НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - БЕМИДБАР НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ - ДВАРИМ HOME POLISH ENGLISH HEBREW E-MAIL ФОТОАЛЬБОМ ПУБЛИЦИСТИКА ИНТЕРНЕТ
Между культурой и культом
top.mail.ru

ДЕМОКРАТИЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ ЦАРЯ (06.09.2001)

Откровение религиозной свободы

Приближается Рош-Ашана, День Суда над миром. По этому случаю впору задуматься над судом. Над судом земным и судом небесным.

Тибетский монах Рампе Лобсанг пишет: "Тибетцы, которые хорошо знакомы с истинным учением Будды, никогда не просят ни прощения, ни милости, они просят только справедливости. Высшее существо, будучи в то же время высшим выражением Справедливости, не может пощадить одного и отказать в этом другому - это означало бы отрицание самого принципа справедливости".

Но является ли тогда «высшее выражение Справедливости» вообще каким-либо существом? И при чем тут вообще какое-то существо, если Справедливость существует сама по себе? Если законы кармы действуют автономно и неумолимо? А если Оно есть, если Оно действительно Существо, причем Существо высшее, то зачем Ему тогда вообще ограничивать Себя какими-либо законами? Почему бы Ему тогда не судить просто «по сердцу»?

Мы не знаем, как работает «кармическая механика», мы вправе усомниться существует ли она вообще, но мы знаем, как осуществляется земное судопроизводство, и взаимоотношения Всевышнего с земным судопроизводством нам многое могут в этом вопросе прояснить.

Иудаизм считает всякий земной суд восходящим к суду небесному. Как известно, установление справедливого суда – это одна из самых фундаментальных заповедей Торы. Участвуя в суде, причем не только в суде Торы, но и в любом справедливом суде, предписанном сынам Ноаха, человек становится соратником Всевышнего, соучастником в творении. А само творение, его история завершится всеобщим судом Всевышнего. Суд, согласно еврейскому пониманию – это не какое-то неумолимое свершение безличных законов, не водворение химически чистой справедливости, суд в еврейском понимании – это установление мира, это приведение к согласию всего, что может быть согласовано, и отвержение всего того, что не может.

Не только Сангедрин, но и суды других народов, если только они справедливы, воспринимаются евреями так, как если бы они были судами Торы. Однако для того, чтобы нееврейский суд мог котироваться столь высоко, необходимо еще одно условие – этот суд должен признавать над собой суд небесный, он не может быть только «справедливым». Суд будет считаться до конца правомочным только в том случае, если он признает над собой Всевышнего, если он отдает себе отчет в том, Кем он в последнем счете уполномочен. Причем эту проблему следует рассматривать шире, чем как только судейскую, но и как вообще проблему власти.

Хорошо известно, что еврейская община России и в первую очередь основатель ХАБАДа Любавический Ребе приняли сторону русского царя в его войне с Наполеоном. Ребе объяснял свой выбор тем, что русский царь признавал над собою царя небесного, в то время как французский император был властителем нового типа, никого над собой не признававшим.

В статье Песаха Майбурда (Вести-2 28.09.00) «Залман Борухович – победитель Наполеона» вполне убедительно показывается, что в победе русских немалую роль сыграли евреи, сорвавшие поставки фуража французской армии, так что голод дал о себе знать уже в самом начале кампании, а к Бородину тягловая сила французов в такой мере поубавилась, что они смогли подтянуть к полю боя менее половины имевшихся у них орудий.

Итак, по иудаизму, только в том случае, если власть и ее судебная система признают над собой Всевышнего, они являются легитимными.

Но как тогда быть с демократией? Ведь основной принцип демократии состоит как раз в ее подчеркнутой нейтральности по отношению к религии; ведь демократическая власть должна быть заведомо индифферентна к религиозной истине? Но если это так, то как тогда демократия вообще может быть богоугодной?

Я не поручусь, что все демократии построены по одному образцу. Возможно, что во Франции, с учетом давних атеистических традиций этой страны, демократия и впрямь идеально очищена от религиозных влияний, возможно, Любавический Ребе верно прочувствовал богоборческий характер французских завоевателей. О Франции говорить не стану, но вот относительно Соединенных Штатов, революция которых свершилась на несколько лет раньше французской, можно сказать, что демократия никогда не вырывала себя в этой стране из общего религиозного контекста.

Принцип свободы совести был сформулирован в США в наиболее ясной и отвлеченной форме. «Билль о религиозной свободе», написанный Джефферсоном в 1779 году и принятый как закон в его штате Вирджиния в 1786 году, положил начало новой эре. Приведя к реальным политическим изменениям, этот билль как никакой другой фактор повлиял на процесс секуляризации и эмансипации умов. Религия стала лишаться былой власти над людьми, а сфера секулярного духа существенно усилилась.

И все же этот документ, как никакой другой ограничивший властные полномочия религии, вместе с тем апеллировал все к тому же Богу. Так Джефферсон писал в своем билле: «Хорошо понимая, что взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказательствам, предложенными их уму, что Всемогущий Бог создал ум свободным и выразил своим высшим желанием, чтобы он и впредь оставался свободным» и т.д.

Как легко заметить, автор этого фундаментального правового документа, приведшего к концепции полного отделения религии от государства, укоренял свою концепцию в религиозных представлениях, соотносил себя с замыслами Всемогущего Бога. Имя Всевышнего так или иначе упоминается на страницах всех базисных документов США. Вот, например, какими словами завершается Декларация Независимости США: «твердо уповая на помощь Божественного провидения, мы взаимно обязываемся друг другу поддерживать эту декларацию жизнью, имуществом и честью».

Что же касается разного рода теоретических опусов, то в них демократия и религиозная свобода неоднократно провозглашались соответствующими воле Всевышнего. Так основатель штата Род-Айленд Роджер Уильямс писал: «Воля Божия - разрешить языческую, иудейскую, турецкую или антихристианскую веру всем людям во всех странах, а борьба против них возможна лишь Божьим словом», или «Господь не разрешает унификации религии при помощи силы ни в каком цивилизованном государстве, поскольку это приводит к лицемерию… Гражданская власть не распространяется на человеческие души».

Но почему все же Всевышний должен стоять за демократию, а не за «свою» «единственно верную» конфессию? Какие религиозные представления скрываются за оправданием демократии? По-видимому, за «Биллем о религиозной свободе» стоит вовсе не «религиозный индифферентизм», а уверенность в том, что во всякой религии имеется какой-то самобытный взгляд, обогащающий все человечество, что многообразие вер не препятствует взаимной любви людей.

Джефферсон написал свой «Билль о религиозной свободе» в 1779 году, но шведский мистик Сведенборг еще в 1758 году издал книгу «О небесах, мире духов и аде», которая в сущности однозначно предполагала такое законодательство, ибо утверждала, что в небесах действует неукоснительная свобода вероисповедания. Согласно Сведенборгу, Небеса образованы множеством самых разнообразных общин почти никак друг с другом не связанных. В частности Сведенборг писал: «На небесах есть большие и малые общества: большие состоят из мириадов ангелов (ангелами Сведенборг называет людские души – А.Б.), малые из нескольких сотен тысяч, а меньшие из нескольких сотен».(50) «Ангельские общества на небесах находятся на некотором расстоянии друг от друга… Расстояния в духовном мире происходят ни от чего другого, как от различия состояний любви» (42). «Небеса находятся везде, где признают Господа, где верят в него и любят его. Разнообразие поклонения ему и разнообразие блага в том и другом обществе не предосудительно, а полезно, потому что из этого разнообразия слагается совершенство небес» (56). Итак, религиозная свобода может иметь под собой вполне внятную теологическую базу.

Демократический выбор

Однако при этом важно понимать, что американская конституция не гарантирует, что все пользующиеся религиозной свободой общины и конфессии равно угодны Всевышнему и равно спасительны для души. Более того, заведомо ясно, что среди них могут иметься и духовно пагубные.

Итак, с одной стороны теология, обеспечивающая демократические представления, исходит из презумпции того, что существует множество вер, которые могут быть угодны Создателю, а с другой стороны, что вне нашей компетенции установить, какие именно.

Поэтому с одной стороны, правовое государство призвано отстраняться от поиска религиозной истины и защищать права всех верующих, не делая различий между католиками и мормонами, между баптистами и сатанистами, между иудеями и дыромаляями, но с другой стороны - это государство все же может отождествлять свои принципы с определенной религиозной установкой.

Во всяком случае мы вполне можем ожидать, что если Всевышний совершит Свой суд и заявит, что конфессии А, В и С истинны, а конфессии D, E и F ложны, то Верховный суд США признает это решение, как окружные суды признают решение суда Верховного. И не важно, что соответствующего параграфа в своде законов не существует. Суд ознакомится с базисными документами Отцов основателей и придет к выводу, что воля Законодателя состояла в том, чтобы подчиниться решению «Всемогущего Бога».

Вместе с тем какая-то другая демократия вполне может не подчинится Божественному вердикту, она может возмутиться нарушением прав конфессий D, E и F, встать стеной за «принцип справедливости» и осудить решение «Всемогущего Бога».

А такого рода трактовка вполне естественна и закономерна для законодательной системы, отрицающей над собой Судью и Царя. Например, не может быть двух мнений относительно того, к какому выводу придет верховный судья израильского Верховного суда Аарон Барак, когда выслушает вердикт Божественного суда: Он перенесет свой суд в преисподнюю и там будет продолжать выносить единственно правильные, «химически чистые», безукоризненно справедливые правовые решения, дозволяющие культ сатаны и осуждающие «душителя свободы» - Бога Израиля.

Во всяком случае, именно так видит картину пророк религиозной свободы Сведенборг: «Кто мироздание приписывает природе и потому если не словами, то сердцем отрицает Божественное начало, тот собирает себе подобных в одно толпище, которое из среды своей называет Богом всякого, кто только лукавее прочих, воздавая ему на самом деле Божеские почести. Я видел сборище таких духов, обожавших чародея, державших совет о силах природы и поступавших при этом до того бессмысленно, что походили на скотов в образе человека. Между ними были люди знатные, сановитые и даже такие, коих почитали в миру учеными» (508). Нужно думать, что сторонники «кармической справедливости» примыкают именно к такого рода «толпищам».

Как Джефферсон сформулировал принцип свободы совести в политике, так Сведенборг сформулировал его в религии. Согласно его видению, грешники не отвергаются Всевышним, а отправляются в ад по своей доброй воле, так как убеждены, что правы именно они, а не Бог. Они остаются при своем мнении и становятся в посмертии такими же убежденными почитателями дьявола, какими уже при жизни сделались Кроули и Ла Вэй (как известно, широко пользующиеся «религиозной свободой»).

Мне остается только добавить, что кое-что из откровений Сведенборга перекликается с древней еврейской апокалиптикой: «Вот придет день, и власть, и наказание, и суд, что приготовил Господь для тех, которые преклоняются перед праведным судом, и для тех, которые отвергают праведный суд… и тот день будет для избранников защитой, а для грешников расследованием» (Книга Еноха. 10.60)


 

Недельная глава Торы -

Aryeh Baratz: arie.baratz@gmail.com      webmaster: rebecca.baratz@gmail.com